- Так кто же?
Роджер торжествующе взглянул на кузена.
- Этот вредный маленький священник с козлиной физиономией. Его преподобие Сэмюел, черт бы его побрал, Медоуз!
- Что?
- Неожиданно, а? Поэтому я, как пчела на мед, полетел разыскивать Сэмюела. Он на днях упрашивал заглянуть к нему, когда у меня будет хоть малейшая возможность, так что никакой неловкости не было. Я и заглянул. Он пришел прямо-таки в восторг от того, что видит меня,- он просто зашелся от восторга! И я тоже! Мы оба были в восторге. Мы почти рыдали на шее друг у друга от восторга. То была очень трогательная сцена. И он очень хотел потолковать об убийстве, но я этого не хотел. Я желал обсудить нечто совсем другое. Одну из теологических проблем, Энтони.
- Ой!- только и сказал Энтони.
- Вот именно. И я стал ее обсуждать. А он не смог принять участия. Он даже не знает, как звали тестя Моисея {Моисей был женат на дочери мадиамского священника Иофора}, Энтони. Для священника он постыдно невежествен, правда? Конечно я не дал ему заметить, что считаю его невеждой. Я был воплощением такта. Я сказал ему, что моим любимцем среди менее значительных библейских пророков был Омар Хайям, а он и ухом не повел. Я заметил, что если бы королева Елизавета не написала "Кредо Афанасия", то кардинал Мэннинг не отправил бы Жанну д'Арк на корм червям, а он даже глазом не моргнул {Роджер, проверяя ученость священника, потчует его псевдоисторической абракадаброй, смешивая эпохи, имена и деяния: Омар Хайям (ок.1048 - после 1122) - персидский поэт, математик, философ; Елизавета I (1533-1603) - английская королева; Афанасий Александрийский (296-373) ученый богослов, защищавший в т.н. "Кредо Афанасия" независимость церкви от императорской власти; Жанна д'Арк (1412-1431) - Орлеанская дева, национальная героиня Франции, возглавлявшая борьбу против захватчиков-англичан, в 1430 году попала в плен, была обвинена в ереси и в 1431 сожжена на костре в Руане.}. О, беседа у нас вышла увлекательная!
- Ты, значит, хочешь сказать, что этот парень вовсе не священник?
- Энтони, ты просто читаешь мои мысли. Нет, этот парень совсем-совсем не священник.
- Здорово!- воскликнул Энтони.
- Поэтому все, что мне осталось сделать, так это самым обычным образом получить отпечаток его пальца и поскорее убраться восвояси. Вот так обстоят дела.
- А как же тебе удалось получить отпечаток?
- Очень просто! Он читал газету, когда я вошел. Я сказал, что на той странице, которую он только что прочитал, есть очень интересная для меня информация. Он любезно позволил оторвать этот кусок и взять с собой. Чтобы читать газету, надо очень плотно держать ее за поля, а мистер Медоуз не слишком часто, как это полагается священнику, моет руки. Да и день был жаркий, так что на бумаге прекрасно отпечатался его сальный большой палец. Спасибо за это мистеру Медоузу.
- Очень хитроумно,- одобрил Энтони.
- Я тоже так думаю,- согласился Роджер.
- А ты не собираешься сообщать об этом инспектору?
- Пока нет. Я тоже хочу, в интересах разнообразия, поджарить его на костре нетерпения и не желаю жертвовать признанием своих заслуг. Если кто и разгадает эту маленькую загадку, то это будет Роджер Шерингэм, так что я не собираюсь без крайней нужды сообщать ему хоть какие-нибудь новости. Конечно может оказаться, что этот парень Медоуз не имеет к тайне никакого отношения, но, честно говоря, не понимаю, как это возможно.
- Ты думаешь, об этом парне известно в Скотленд-Ярде?
- Вполне разумное предположение. Люди обычно не разгуливают вокруг, выдавая себя за священников, чтобы придать пикантность своим летним каникулам. Конечно он мог ни разу за всю жизнь не попасться в руки полиции, но надежды на это терять не стоит.
- А если он у полиции на заметке, то это поможет делу!
- Да, и не только в одном отношении. Понимаешь, я надеюсь, что он персонаж из прошлого миссис Вэйн. А если так, это прольет свет на целый ряд обстоятельств, которые пока таятся во тьме. Он может даже...- но тут Роджер осекся, а потом закончил: - Одним словом, здесь полно неизвестных возможностей.
Наступило недолгое молчание.
- Слава богу, Маргарет, по-видимому, уже не касается вся эта история,сказал Энтони.
- Да, к слову о Маргарет. Я хочу, Энтони, чтобы все, о чем я тебе рассказал, ты расценил как нечто в высшей степени конфиденциальное. Для нее лучше пока ничего об этом не знать, во всяком случае, пока не придет ответ из Скотленд-Ярда. Иначе у нее могут возникнуть неоправданные надежды, да и в любом случае, я не хочу, чтобы это стало достоянием гласности. На ее вопросы ты можешь просто отвечать, что я все еще навожу справки. Договорились?
- Но я совершенно уверен, что Маргарет можно доверить...
- Но это не вопрос доверия,- перебил его Роджер тоном, не допускающим возражений.- Ты должен рассматривать эту информацию как мою частную собственность, пока я не сочту нужным сделать ее общеизвестной. Если я не смогу полагаться на твое умение держать язык за зубами, то я просто не буду ничего тебе рассказывать. Так как же мы поступим?
- Ну разумеется, если для тебя это так важно,- немного сварливо ответил Энтони.
- Да, очень важно,- жизнерадостно подытожил разговор Роджер,- а теперь выпей пивка!
Энтони встал.
- Нет, спасибо. Дело в том, что я... что мне сейчас надо уходить.
- Неужели эту девушку еще не тошнит при одном твоем виде, Энтони?откровенно удивился Роджер.- Единственное время, когда ты не слоняешься вокруг нее, так это во время еды.
- Да, но она сейчас совершенно одинока,- возразил обидчиво Энтони,- она совсем не видит тех двоих, только разве за обеденным столом. И если бы не я, то у нее никого не было бы, ни одной души в целом мире.
- Но тебе не приходило в голову полюбопытствовать: а может, она как раз предпочитает одиночество?
- Чудак ты и осел, и ничего не понимаешь.- Но Энтони был еще весьма терпим к столь явному непониманию ситуации.- Ну да ладно, привет! Надеюсь, увидимся попозже.
- Г-р-р-р-р...- проворчал вдогонку Роджер.
Однако Роджер тоже провел довольно интересный вечерок. Он три часа подряд наслаждался ничем не ограниченной возможностью наблюдать, как инспектор Морсби всячески пытается разузнать у него, чей отпечаток большого пальца сейчас на пути в Лондон. И Роджер, мягко, но решительно отбивая неустанные, но безуспешные атаки, получил немалое удовольствие.
Глава 18
Приготовления к аресту
На следующий день было воскресенье, и Роджер решил отдохнуть. Он никогда не приветствовал бездеятельность, но в ожидании скорого ответа из Скотленд-Ярда не находил себе подходящего дела. Воскресным утром он лежал на маленькой площадке, поросшей травой, в скалах, и лениво обсуждал с Маргарет и Энтони текущее дело и жизнь вообще. Днем он возлежал на травке уже в одиночестве с книгой в руках, в то время как Маргарет и Энтони где-то в другом месте обсуждали наедине прочие аспекты жизни. Инспектор, по-видимому, был занят каким-то личным делом и отсутствовал.
Вечером Роджер и Энтони явились на ужин к доктору Вэйну. Создавалось впечатление, что доктор особенно симпатизирует Роджеру. В своих симпатиях он зашел настолько далеко, что уже в шесть вечера запер лабораторию, и Роджер справедливо расценил это как самый грандиозный комплимент. Они провели приятный и спокойный вечер, и никто ни единым словом не упомянул ни о миссис Вэйн, ни о ее смерти, ни о результатах следствия.
- По сути дела,- признался Роджер Энтони на обратном пути в гостиницу,если бы я не знал, что в доме траур, я бы ни в жизнь не догадался, что хозяйка дома погибла насильственной смертью меньше недели назад.
Симпатию к нему доктора Роджер воспринял с интересом - настолько этот большой, громоздкий человек был искренен и предельно честен. Он не скрывал своих предпочтений, и Роджер был убежден, что доктор был бы столь же откровенен, если бы испытывал к нему чувство ненависти. Подытоживая свои раздумья во время довольно молчаливого возвращения домой, Роджер невольно пришел к выводу, что, как бы ни относился доктор к жене прежде, ко времени ее смерти он почти не сохранил к ней никаких нежных чувств. Точно таким же образом и в его отношении к мисс Уильямсон не было ничего, кроме довольно безличного чувства товарищества. "А это, надо полагать, весьма огорчительно для любой скромной девицы, которая старается привязать к себе мужчину так усердно, как эта леди",- думал Роджер.
Понедельник тоже оказался днем вынужденного отдыха, и поэтому Роджеру пришлось искать развлечений не только для себя, но и для Энтони. Маргарет, просочились сведения, обремененная домашними хлопотами, не могла вырваться из круга понедельничных забот ни на минуту. Роджер, предполагая, что, наверное, надо положительно оценить подобную тактику, вынужден был наблюдать, как не находящий себе места Энтони угрюмо бродит по дороге перед гостиницей, носками подбрасывая мелкие камешки.
Так продолжалось до одиннадцати часов утра, когда была доставлена вторая почта, но и с ней не пришел казенный конверт для инспектора Морсби. Тогда Роджер нанял двухместный экипаж и повез Энтони в Сэндси. Они вернулись в половине восьмого вечера (древний экипаж был не в ладах с проселочной дорогой), и оказалось, что инспектор Морсби ожидает их в гостиной.
- Привет, инспектор,- сразу же взял быка за рога Роджер,- есть ли какие новости?
Инспектор наградил его благосклонным взглядом.
- Да, сэр, поступили новости из Главного ведомства.
- Ну и что? Благоприятные?
- Благоприятные, сэр?- переспросил инспектор с невыносимой медлительностью.- Ну это зависит от того, что вы считаете благом. А как вы, джентльмены, насчет ужина? Я так проголодался, что съел бы сейчас быка. Забавно, однако в жару у меня всегда разыгрывается аппетит. Моя жена говорит...
- Инспектор,- довольно бесцеремонно перебил его Роджер.- Мне жаль вашу жену и детей. Очень жаль. Им, наверное, приходится много страдать. Вы, между прочим, кажется, упомянули, что пришли вести из Скотленд-Ярда?
- Да, сэр, пришли. Ну и что?
- Не хочу быть мышкой в вашей игре, инспектор Морсби,- с чувством собственного достоинства заявил Роджер,- так что передайте мне, пожалуйста, отзыв из Главного ведомства, пока я не сломал вам шею. Даже мышь способна превратиться, как вам известно, в...
- А я подумал, что мы переговорим обо всем после ужина,- возразил простодушно инспектор.
- Неужели? Тогда передумайте. Отзыв, пожалуйте отзыв, инспектор!
- Ваш кузен весьма нетерпеливый джентльмен, да?- обратился инспектор к Энтони, улыбаясь еще невыносимее.
- Да, но если его разозлить, он становится ужасно опасен. Мы, родственники, всегда поэтому потешаемся над ним.
- И что же, это хоть в какой-то степени идет ему на пользу?- спросил инспектор с искренним интересом.- Мой собственный опыт общения с такими нетерпеливцами наводит на мысль, что вы должны...
Роджер открыл дверь и крикнул вниз:
- Хозяин, погасите плиту. Мы будем ужинать не раньше полуночи.
- Сдаюсь, сэр,- поспешил заявить инспектор,- вот вам отзыв!
- Хозяин, зажгите плиту,- громогласно скомандовал Роджер,- и немедленно подавайте на стол.
Получить отзыв было пределом желаний Роджера. Лаконичный текст гласил:
Подтверждаем, что отпечаток правого большого пальца принадлежит Сэму Филду, он же Скользкий Сэм, он же Устрица, он же Небесный Следопыт, он же Герберт Питерс, он же Герберт Смит и так далее, и тому подобное. За ограбление с применением насилия был в заключении два года, с 1909 по 1911; за квартирную кражу со взломом три года, с 1913 по 1916; пять лет, с 1918 по 1923, за мошенничество и присвоение чужих денег. Разыскивается сейчас по трем сходным обвинениям. Невысок, на правой щеке темная родинка, голубые глаза, большой нос, неплохое образование, хорошо говорит, приятные манеры. Любит представляться юристом, священником, вообще человеком интеллигентной профессии.
- Слава богу!- воскликнул Роджер и передал отзыв Энтони.
- Я считаю, что вас это должно заинтересовать, сэр,- заметил инспектор.- Преподобный Сэмюел Медоуз и есть этот субъект. Если помните, мне сразу показалось, что я уже где-то видел лицо этого человека. Наверное, держал в руках его фотографию.
- Герберт Питере!- пробормотал отрывисто Роджер.- Знаете, внутренний голос подсказывал мне, что это, возможно, муж миссис Вэйн, но я не смел высказать свою догадку вслух. Слишком уж подобная удача казалась невероятной. Но, кажется, вы говорили, что о Герберте Питерсе у вас нет никаких сведений?
- Да, это наша недоработка,- благородно признал данный факт инспектор.
- Но теперь вы, надеюсь, не сомневаетесь, что это он и есть?- настаивал Роджер.
Однако инспектор вместо прямого ответа спросил:
- А чем он, по-вашему, руководствовался в своих действиях?
- Ну, он, очевидно, шантажировал миссис Вэйн. Для него это был подарок судьбы. Она вышла замуж за доктора, пока он мотал пятилетний срок, и, наверное, надеялась, что он потом не сможет ее найти. Да, для нашего дружка Питерса ее замужество было настоящим подарком.
- Но вы не ответили на мой вопрос, сэр,- мягко упрекнул Роджера инспектор.- Шантаж был бы предлогом убийства для нее, а не для него. Каков же был бы его мотив, чтобы ее устранить?
Роджер положил на тарелку маринованную луковицу.
- Ну, сказать что-либо определенное на сей счет невозможно, а? С вашего позволения, я мог бы назвать с полдюжины совершенно убедительных мотивов, но один из них мне кажется самым убедительным: она знала, что выдано три ордера на его арест уже после пятилетнего срока, так что на его шантаж она могла бы ответить угрозой выдать его полиции. Он понял, что это конец, и внезапно, в приступе паники, столкнул ее с обрыва. Как вам эта версия?
- Да, это правдоподобно,- согласился инспектор.
- Когда ты покончишь с картофелем, Энтони, то поведай, прекрасный мой кузенчик, а что ты думаешь обо всем этом?
- Ну мне кажется, тут все ясно. Мы знаем, что у него было несколько поводов к убийству. Например, он мог ее по-настоящему любить и ужасно ревновал к доктору. Он мог, например, прийти в ярость, когда она ему рассказывала о своем браке.
- Да, мысль хорошая,- согласился Роджер,- то есть никакого шантажа не было и в помине. Но миссис Вэйн испытывала страх. Это подтверждается словами Маргарет, что ее кузина за неделю или две до смерти кого-то очень боялась. Да, кстати, Энтони, теперь ты можешь передать Маргарет, что ей больше не надо рыться в бумагах миссис Вэйн.
- О чем вы это, сэр?- спросил инспектор.
И Роджер рассказал о своих попытках установить личность таинственного незнакомца с помощью Маргарет.
- И это без ведома официальных полицейских властей, а?- заметил инспектор.- Да уж ладно, репортеры всегда останутся репортерами.
- А официальные власти - властями. Так что же вы, один из официальных представителей этой власти, собираетесь предпринять? Конечно арестовать Медоуза?
- А в данном случае кто меня спрашивает,- с осторожностью осведомился инспектор,- репортер?
- Нет, и если вы не хотите огласки, тогда я сообщу в редакцию только, что "каждую минуту может произойти важное развитие событий". Хотите?
- Да, пока действуйте именно так, сэр, будьте настолько любезны. Понимаете, сегодня вечером я не пойду его арестовывать.
- Почему же не сегодня?
- Я после ужина зайду к местному судье и получу ордер, но арестую его завтра утром. Не надо никакой спешки, особенно в таком маленьком, уединенном месте. Так будет лучше. Очевидно, ваша с ним беседа в субботу не вызвала у него никаких опасений, иначе он бы уже скрылся, и я почти уверен, что он пока на месте.
- Но почему надо заходить к местному судье и получать от него ордер на арест?- полюбопытствовал Роджер.- Я считал, что для ареста подозреваемого в убийстве ордера не надо.
- Но я не собираюсь арестовывать его из-за подозрения в убийстве, сэр.
- Не собираетесь?- удивился Роджер.- Но почему же?
- По нескольким причинам,- не очень охотно стал объяснять инспектор.Во-первых, потому что, когда есть и другие причины, удобнее действовать не по обвинению в убийстве. С преступниками легче управляться, если вы не запугиваете их до смерти подобным обвинением сразу же. Мы обычно остаемся в выигрыше, если арест проходит в более спокойной обстановке. А главное, это дает нам выигрыш во времени, если мы еще не успели собрать исчерпывающие доказательства убийства.