– Сделаю, не переживай. – Лицо Вали расплылось в улыбке. – Пойди лучше посмотри, чтоб менеджер не зашел. А то как увидит эту картину, так вылетим с тобой оба.
Картина действительно была довольно необычная. В ярко освещенном парикмахерском салоне перед огромным зеркалом в шикарном парикмахерском кресле сидела… борзая Дуся.
И готова была завыть, залаять, покусать это непонятное волосатое существо, чем-то напоминающее мужчину, которое вот уже второй час намыливало ее какой-то гадостью, поливало чем-то из всевозможных баллончиков, окатывало водой и снова намыливало, поливало, окатывало.
И постепенно окраска слезала с ее шерсти. Как жаль, что хозяйка так и не успеет увидеть, какой она была красивой.
Запах духов и лосьонов уже давно пропитал ее всю, забрался в самые отдаленные участки ее мозга. От этого проклятого запаха хотелось умереть, хотелось выпрыгнуть в окно и разбиться о грязную мостовую, лишь бы эта мостовая пахла не так, как здесь.
Но Дуся только тихо поскуливала и мотала головой из стороны в сторону, глядя то на Валю, то на Наташу тоскливыми глазами.
– Потерпи, миленькая, потерпи, – сюсюкал ненавистный парикмахер-стилист, складывая бантиком пухлые розовые губки. – Я тебе за это конфетку дам.
Он вынул из кармана шоколадную конфетку, развернул и ткнул Дусе под нос.
– На, кушай, маленькая. Вку-усно. Но конфетка тоже пахла духами, поэтому бедная Дуся только чихнула и отвернулась.
– Ну как хочешь. – Валя пожал плечами и отправил конфетку в рот. – Ой, какая вкуснятинка. Зря ты отказалась.
– Она идет! – В салон влетела Наташа с огромными от страха глазами. – Что делать, она уже идет!
– Кто? – Валя чуть не выронил фен. – Пайпс?
– Да какая, на фиг, Пайпс! Англичанка эта идет! Сейчас зайдет в номер, увидит, что собаки ее нету, и…
– Мне двадцать минут. Мне только двадцать минут. – Валя подпрыгнул и стал носиться вокруг Дуси. – Ну чего стоишь? Пойди задержи их!
– Ага, уже бегу. – Наташа выскочила в вестибюль.
Габриела и Трифон уже стояли у лифта. Трифон опять во весь голос рассказывал что-то про русскую жизнь, а Габриела громко хохотала, хлопая в ладоши и каждый раз роняя кульки, из которых постоянно вываливались матрешки, лисьи шапки, какие-то армейские ремни и тюбетейки – все то добро, которого в избытке на вернисаже в Измайлове.
Наташа подбежала к ним и уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, не важно что, лишь бы привлечь к себе внимание. Но как раз в этот момент тирликнул звоночек и двери лифта бесшумно открылись.
– О, вот и лифт! – радостно заявил Трифон, словно без его подсказки больше никто не смог бы от этом догадаться. – Ну что, поехали? У нас там еще полбутылочки красненького должно было остаться.
Они медленно втянулись в сияющую кабину лифта. Наташа прилипла к стене, лихорадочно соображая, что же ей предпринять, чтобы хоть как-то оттянуть время.
– Ну чего, завтра спозараночку на охоту? – радостно хлопнул в ладоши Трифон.
– Да, на охоту. – Габриела улыбалась, как девочка, которой подарили первую в ее жизни куклу.
– А знатную мы тебе шапку сторговали! – Трифон выудил из пакета огромную шапку из чернобурки. – И всего-то за полтинник.
Он нахлобучил шапку на голову англичанке и засмеялся.
Как раз в этот момент открылась дверь лифта. Наташа быстро нажала на кнопку последнего этажа и выскочила в уже сдвигающуюся дверь. Лифт пополз вверх.
– Ну и что… ну и что… – Наташа бросилась к номеру. – Это минут пять. А надо двадцать. А надо двадцать.
Она бы с радостью натолкала спичек в замок, чтобы они не смогли открыть дверь. Но вся беда в том, что замок этот был электронный и открывался магнитной картой.
– Что делать? Что делать? – Она подскочила к двери и огляделась по сторонам.
И увидела на полу смятую банку из-под пива.
В другое время она ужаснулась бы такому беспорядку, но теперь эта банка из-под пива была ей дороже всего на свете. Наташа даже тихонько запищала от радости…
– Ну вот, теперь, кажется, наш этаж! – Трифон выскочил из лифта и бросился к номеру, предвкушая, как сейчас нальет стаканчик красненького и… – Ну где ты там?
– Иду, иду… – Габриела все время теряла пакеты. – Сейчас.
Устав бороться с многочисленными кульками, она побросала их на пол и достала из кармана карту. Вставила ее в замок, но долгожданного писка почему-то не последовало.
– Что такое? – Она вынула карту и вставила ее снова. Но результат был тот же.
– Может, другой стороной? – посоветовал Трифон, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Нет, этой.
– Может, я ее плечом?
– Не надо. – Габриела огляделась по сторонам. – Нужно позвать горничную.
– Да не стоит Я сейчас ее плечиком, и она…
– Что-то случилось? – В дальнем конце коридора «случайно» показалась Наташа и двинулась в сторону Габриели.
– Да! – Иностранка обрадовалась, что не придется удерживать Трифона. – Дверь не могу открыть. С замком что-то.
Наташа тоже попробовала несколько раз для приличия, и только потом «заметила», что весь замок залит пивом.
– Знаете, тут эта рок-группа веселится, за ними не уследишь..
– Ой, и что теперь делать? – испугалась Габриела, для которой сломанный замок был сродни глубокому жизненному потрясению. – Мы же теперь не сможем его открыть.
– Почему не сможем?! Сейчас я его плечиком! – пробасил Трифон, отступая назад и готовясь обрушить на дверь всю свою многокилограммовую тушу.
– Нет, вы что! Это ж денег стоит! – Наташа загородила собой дверь. – Нужно просто немножко подождать. Немножко подождать, и все. Оно через полчасика высохнет, и замок откроется. Если вас не затруднит, можете спуститься пока в бар.
– В бар! – радостно воскликнул Трифон. – Ну конечно, в бар! Пошли в тот, где нам бутылку водяры подарили! Может, еще обломится!
– Но у меня тут вещи. – Габриела с тоской посмотрела на кучу пакетов на полу. – Не могу же я…
– Я отнесу их к себе, а потом принесу прямо в номер. – Наташа лучезарно улыбнулась.
Габриела пожала плечами:
– Ну что ж, в бар так в бар. Хотя нет, зайду лучше в парикмахерскую…
Наташе бежала, перепрыгивая через три ступеньки, чтобы быть внизу раньше лифта.
– Ну вот, моя девочка, наконец мы тебя отчистили от этой гадкой краски. – Валя выключил фен и повесил его на крючок. – Теперь спрыснем тебя одеколончиком и…
Этого Дуся вынести уже не могла. Прыгнув с кресла, она сбила несчастного Валю с ног и бросилась наутек.
– Стой! Ты куда? А одеколончиком? Но Дуся вылетела из салона, расталкивая удивленных посетителей.
– О, смотри, какая сука. – Трифон удивленно поглядел на пронесшуюся мимо собаку. – Как на твою Маньку похожа. Может, все-таки в бар?..
Но Габриела вошла в салон, огляделась по сторонам и села в кресло. В то самое, где несколько секунд назад сидела ее собака…
Глава 40
Чарли только успела попрощаться с Карченко, как ей доложили – в холле бузует толпа фанатов. Милиция не удержала их на улице.
Где Карченко, чуть было не крикнула она, но вовремя спохватилась:
– Где вся охрана?
– Мы все там. Не справляемся. Из холла мы уж их как-нибудь вытесним, но они же останутся у гостиницы и побьют окна.
– А милиция?
– Позвали подкрепление, но пока они прибудут…
– Ясно. Где Корзун?
– Кто?
– Начальник пожарной охраны. Ко мне его срочно.
– Начальника пожарной охраны?
– У вас уши заложило?
– Есть.
Чарли забегала по кабинету, натыкаясь на столы и стулья. Этого еще не хватало! Перед самым собранием! Бывает же так, что все свалится на один день! И это еще не конец его. Это только середина!
Корзун влетел в кабинет, словно там случился пожар.
– Сколько понадобится вашей команде, чтобы развернуться?
– По штату семь минут. Но мы уложимся в три.
– Даю вам четыре.
– А где горит?
– Вон там, – ткнула Чарли пальцем в окно. – Видите?
Корзун соображал ровно секунду.
– Разрешите выполнять?
– Вперед, командир.
Чарли, конечно, отдавала себе отчет, чем все это может кончиться. Но у нее не было другого выхода. В конце концов – это территория отеля. А она как хозяйка вправе защищать свою территорию любыми методами.
– Мисс Пайпс, – позвала секретарша, из милиции звонят.
– Из милиции? Что им нужно?
– Да тут наши постояльцы…
– Соедините.
– Добрый день. Двадцать девятое отделение милиции, полковник Сычев. Тут такое дело, передал нам ваш Карченко двоих американцев. Они там с чеченами подрались. Надо как-то решать…
Ох, Чарли прекрасно знала эту фразу – «надо как-то решать». Это значило: заплати.
– А кто такие? – спросила она, подсчитывая в уме, во сколько ей может обойтись освобождение сограждан. Если слишком дорого, она и пальцем не пошевельнет – пусть посидят, подумают, познают русскую действительность.
Но в следующую минуту она уже вскочила и, прихватив сумочку с деньгами, бросилась к выходу.
Полковник Сычев назвал фамилии контролеров.
Нет, за этих она заплатит сколько угодно.
– Папа, я скоро вернусь. Никуда не уходи, – крикнула она на бегу.
Старик Пайпс даже не успел поднять голову.
Пролетела по коридору, успев, впрочем, отметить, что все в порядке, и к лифту.
Да что ж он так долго?
Переложила двести долларов в карман жакета, а еще сто – в карман юбки. Милиционерам сразу много показывать нельзя – аппетиты растут. С ними надо торговаться. Они боятся брать, поэтому легко снижают цену.
Внизу она застала самый разгар побоища.
Точнее, помывки.
Команда Корзуна выстроилась вдоль стен отеля и из брандспойтов поливала толпу фанатов, не особенно заботясь о том, чтобы не пострадали милиционеры.
Толпа смешалась в один мокрый, жалкий и визжащий комок. Лошади вставали на дыбы, милиционеры перебежками неслись к выходу, а толпа фанатов прыгала под жесткими струями, выкатив от восторга глаза и скандируя захлебывающимися голосами:
– «Treasure»! «Treasure»! «Treasure»! «Treasure»!
Впрочем, под напором воды толпа отступала.
Чарли только добежала до машины, но и этого хватило – она с головы до ног тоже была мокрая. Брызги стояли над площадкой перед отелем плотным шаром – не промокнуть было невозможно.
Но Чарли это только развеселило.
Она завела мотор и вдавила педаль газа. Машина рванула с места, чуть не влетев в джип, въезжающий в ворота.
Глава 41
С 3 до 4 часов дня
Пришлось включить печку, но до отделения милиции Чарли доехала уже сухой.
Чарли знала два стиля поведения в милиции. Первый – русский. Это просто – привет, козлы, ну чего вы тут наваляли? Вань, сгоняй за виски. Сейчас мы все наши проблемы в градусах утопим.
Второй – американский. Добрый день, прошу вызвать консула, адвоката, предоставить моим подопечным переводчика, нормальные условия проживания и отменное питание. Вы не согласны – я обращусь в гаагский Международный суд.
Чарли были доступны оба стиля, более того, она оба уже испробовала. И надо сказать, что первый действовал куда эффективнее второго.
Однако – противно было. Поэтому Чарли изобрела свой стиль. И назвала его – «Союз» – «Аполлон». Некий гибрид американского и русского.
– Добрый день, будьте любезны, мне бы полковника Сычева.
– А че надо?
– Если ты поднимешь свою задницу от табурета, он тебе объяснит… Господин Сычев, рада вас снова видеть.
– А, заходи, заходи, Чарли. Быстро ты прискакала.
– Дела, дела…
– Все ты в делах, надо же когда-то и отдохнуть.
– Это на том свете.
– Тьфу, типун тебе на язык.
– И что там натворили эти янки?
– Да вот подрались. В номере твоем бардак устроили, мебель поломали.
– Вот придурки. Ну да ладно, простим их на первый раз. А, полковник?
– Это… как его… Тут проблема. Они, понимаешь, телегу накатали на чеченов твоих. Надо разобраться. Кто там виноват – черт поймет.
– И надолго это разбирательство?
– По закону – три дня имею право держать.
– Три дня? Прошлый раз было – сутки.
– Так то прошлый.
– Ну если оптом – по пятьдесят долларов сутки, идет?
– Это… как его… Тут не так просто. Чечены тоже телегу накатали. Мол, напали эти на них, избивали цинично, издевались и оскорбляли национальное достоинство.
– Покажи.
– Не положено. Материалы следствия.
– Хорошо. Семьдесят долларов сутки. Идет?
– Это… как его… Ты не торопись. Ваш Карченко сказал, что предоставит список убытков, а вот с кого их стребовать?
– Сто.
– Это… как его…
– Слушай меня, полкан, больше ста я не дам, как ты ни вертись. Если мало, я тебе добавлю. Кассетка, где ты в нашем баре долларами швыряешься и девочек поливаешь вином, у нас хранится, помнишь? Я почему тебе вообще бабки предлагала? Из уважения. Но ты не стоишь уважения. Поэтому я тебе вообще ничего не заплачу. Гуд-бай.
– Да постой ты! Сразу – гуд-бай. Я тебе просто проблему очертил.
– Где они?
– Они отдельно у меня содержатся.
– Ну и веди их сюда. Только быстро – у меня времени в обрез.
Сычев выскочил из кабинета.
Чарли вынула сто долларов и положила ему в палку на столе.
Через минуту Пэт и Рэт стояли перед ней, глядя побитыми щенками.
– Там твоим детишкам на игрушки, – небрежно кинула полковнику Чарли.
– Спасибо, спасибо, мисс Пайпс. С тобой приятно иметь дело.
– С тобой тоже.
Чарли шагнула к выходу, но дверь распахнулась сама – на пороге стоял Шакир.
Увидев Чарли, он на секунду замер, а потом – это было для Пайпс шоком – отступил в сторону, пропуская ее.
Это увидел и Сычев.
Когда Чарли уже торопилась по коридору к выходу, она слышала, как полковник орал в своем кабинете:
– Понаехали тут, черножопые, свои порядки устраиваете?! Ни хрена! Отсидят твои джигиты, как положено. Телега на них имеется. И нечего мне тут деньгами перед носом махать. За взятку должностному лицу отдельно ответишь!…
Чарли даже приостановилась.
Нет, что-то случилось.
Сычев тоже больше не боялся чеченцев…
Выручив контролеров, Пайпс оставила их до обеда, взяв торжественное обещание, что к шести они будут в своем номере.
Благодарные Пэт и Рэт чуть ли не руки ей целовали, но она посоветовала им сначала хорошенько вымыться или, еще лучше, попариться в бане.
– А зачем?
– Вам там не встречались такие маленькие насекомые, пахнущие бренди?
– Да. Нам про них теперь все известно.
– А вот мне они не нужны.
Пэт и Рэт решили, что бани с них сегодня достаточно. Обойдутся и простым душем. Впрочем, одежду они тут же сдали в прачечную, а сами надраивались на совесть.
А Чарли помчалась в офис. До собрания акционеров оставалось немного времени.
А ей еще переодеться.
О том, что она скажет акционерам, Чарли уже не думала, она на все махнула рукой – будь что будет.
Глава 42
С 4 до 5 часов вечера
Ежегодное собрание акционеров…
Ну что сказать?
Это долгожданная премьера, это молодой любовник, наконец решившийся попросить руки и сердца, сеанс психотерапии, шоу Дэвида Копперфильда, праздник труда, вскрывшиеся почки на деревьях, итог жизни, мечты о светлом будущем, экзамен на половую зрелость… Впрочем, все на свете похоже на все на свете. Только ежегодное собрание акционеров ни на что не похоже.
К нему готовились задолго. За месяц, нет, за полгода. Да что там, к ежегодному собранию акционеров начинают готовиться на следующий день после предыдущего.
Но нынешнее должно было стать всем вышеперечисленным, еще многим неперечисленным и возведенным в квадрат, в куб, в самую высшую степень.
Еще года три назад Чарли точно знала: никогда не храни все яйца в одной корзине, на одну карту не ставь все, никогда не говори «никогда».