— Паркер, мы ведь не собираемся...
— Конечно, нет. Но я должен был знать, где следует остановиться. Теперь знаю, необходимо убедиться в надежности Деверса, в противном случае операция отменяется.
Фуско смотрел на него.
Паркер затряс головой.
— Да не собираюсь я убивать мать вашего ребенка? Мне надо лишь знать, что мы можем делать и чего не можем. — Он открыл дверь, и комната наполнилась солнечным светом. — Пошли.
— Вы напугали меня до смерти, — сказал Фуско, вставая и слабо улыбаясь. — Я уже ждал, когда вы скажете, что нужно убить и ребенка.
— Никак не предполагал, что вы додумаетесь до этого, — ответил Паркер.
Глава 5
— Элен, — сказал Фуско, — это Паркер. Паркер, это моя бывшая жена.
— Как вы? — спросила Элен Фуско.
— Хорошо, — ответил Паркер.
Элен Фуско оказалась совсем не такой, какой ее представлял себе Паркер. Маленького роста, худощавая, юная, ее можно было бы назвать красивой, если бы не глубокие вертикальные морщины на лбу и манера смотреть на окружающее так, как если бы оно не заслуживало ничего, кроме высокомерного презрения. Она словно шла по жизни в постоянной оборонительной стойке или уперев руки в боки.
И дом ее носил на себе отпечаток воинственности. Хотя он был ветхим, внутри все сверкало чистотой и порядком; ни пошлых безделушек, ни легкомысленных картинок. Мебель, от продавленной софы до старомодного телевизора на передвижном столике, была стандартной, однако книжных полок было, пожалуй, несколько больше, чем обычно бывает в гостиных, да и книги на них стояли серьезные: Сартр и де Бовуар, братья Джеймс, Уве Джонсон, Эдмунд Уилсон.
Одета она была с нарочитой простотой — черные слаксы, серый, с короткими рукавами пуловер, коричневые мокасины на босу ногу. Черные волосы, длинные и прямые, были перехвачены сзади у шеи резинкой. Ни макияжа, ни маникюра. По-видимому, имидж, который она создавала себе, занимал промежуточное место между имиджем богемной девицы с Гринвич-Виллидж и имиджем фермерской жены из штата Небраска.
Фуско спросил у нее:
— Стен уже здесь?
— Он в ванной.
Паркер посмотрел на часы. Десять сорок.
— Хотите кофе? — спросила Элен.
— Не откажусь, — ответил Фуско. — А вы, Паркер? — Заметно было, что он несколько возбужден и нервничает, не зная, как себя вести — то ли хозяином, то ли гостем. Ведь он был когда-то женат на этой женщине, он привел Паркера в этот дом, однако в ванной теперь другой мужчина.
— Черный, — сказал Паркер, обращаясь к Элен.
— Устраивайтесь, — ответила она, проходя через арочный дверной проем в тесную кухоньку, стены которой были выкрашены в желтоватый цвет. Из гостиной они могли наблюдать, как она готовила кофе.
Паркер сел на стул у двери. Оглянувшись, Фуско сказал:
— Наверное, Пема гуляет во дворе. Моя дочка.
Он вскинул глаза на Паркера, словно хотел прибавить что-то еще, но, видно, сообразил, что сейчас не время и не место, да и Паркер не тот человек, которого можно пригласить выйти во двор посмотреть на свою трехлетнюю дочь; вместо этого он резко повернулся и сел на середину софы. Так они и сидели молча. Фуско — ерзая и бросая беспокойные взгляды по сторонам, Паркер — неподвижно глядя перед собой.
Элен с кофе вошла в гостиную одновременно с Деверсом, который вышел из другой двери; на нем были домашнего вида брюки и тенниска, он был босиком и выглядел сонным. Увидев кофе, спросил:
— Один для меня?
— Сделаешь себе сам, — ответила Элен.
Он покраснел и застыл с обиженной улыбкой на лице, не найдя, что сказать. Элен поставила одну чашку кофе перед Паркером, другую — перед Фуско. И сразу же вышла из гостиной в дверь, из которой появился Деверс.
Деверс, с той же обиженно-глуповатой улыбкой, сказал, обращаясь к Паркеру:
— Домашние игры. Вот так мы развлекаемся.
Паркер молча посмотрел на него, и Деверс, не дождавшись ответа, пожал плечами, погасил улыбку и сел на софу рядом с Фуско. Взяв его чашку, он сделал несколько глотков и скривился:
— Я люблю с сахаром, — сказал он, поставил чашку на столик и взглянул на Паркера: — Вы хотите посмотреть базу сегодня, верно?
—Да.
— Сейчас поедем. Не возражаете, если я сначала позавтракаю?
Паркер пожал плечами.
— Я не тороплюсь. Мне еще нужно кое-что у вас выяснить.
— Что?
— Как давно вы здесь работаете?
— Одиннадцать месяцев.
— И все время в финансовом отделе?
—Да.
— Вы РА или ЮС? Деверс сдвинул брови.
— Что это?
— Может быть, сейчас что-то изменилось, — объяснил Паркер. — Раньше буквы РА в личном номере означали, что вы добровольно поступили на военную службу, а ЮС — что вы призваны.
— А... Но это в сухопутных войсках. В ВВС нет призывников.
— Значит, вы сами завербовались? — Фуско отказывался в это верить. Деверс улыбнулся.
— Но я же служу не там, где могут застрелить, не правда ли?
— На какой срок вы заключили контракт?
— На четыре года.
— Сколько вам осталось служить?
— Семь месяцев. До этой базы я год служил на Алеутских островах.
— Вы хотите остаться здесь до конца контракта?
— Я считаю, что так будет лучше. Если бросить работу, это покажется странным. Возникнут подозрения.
Паркер кивнул. Верно, он просто хотел убедиться, что Деверс это понимает.
— Но подозрения, — продолжил Паркер, — могут возникнуть и сейчас. Вам же осталось всего семь месяцев.
— В нашем отделе работают два человека, которым осталось еще меньше. Одному три недели, другому — два месяца.
— Поэтому полиция сначала обратит внимание на них, а уже потом на вас.
— Думаю, что так.
— Но в конце концов они возьмутся и за вас.
Деверс кивнул:
— Я понимаю.
— Как вам удалось украсть деньги?
— Какие деньги?
— На которые вы купили «понтиак».
Деверс улыбнулся.
— Я накопил их за время службы на Алеутских островах.
— И сможете подтвердить это банковскими документами?
— Это необходимо?
— Да.
— Но я не хранил деньги в банке.
— Где же вы их хранили?
Деверс тщетно боролся с раздражением, улыбка постепенно сходила с его лица.
— К чему этот разговор? Мы же собирались говорить об ограблении, а не о моих расходах.
— Полиция, — сказал Паркер, — будет трясти в вашем отделе всех подряд. Они подумают: «У молодого человека денежные счета в Нью-Йорке, он носит дорогие костюмы, ездит на дорогой машине. И все это на жалованье, получаемое в ВВС?» Они будут проверять каждый ваш шаг.
Деверс, нахмурившись, прикусил костяшки пальцев и задумался. Наконец, скорее вопрошая, нежели утверждая, сказал:
— Но мог же я держать их у моей бабушки?
— Бабушки? Почему бабушки?
— Я всегда с ней хорошо ладил, — сказал Деверс. — Мои родители разошлись, матери я не доверил бы даже школьного приза. И поэтому отдал деньги на хранение бабушке, а когда вернулся в ВЗ, взял их у нее.
— Вернулись куда? — спросил Фуско. — В Штаты, — объяснил Деверс. — ВЗ — внутренняя зона страны.
— С ума сойти, — сказал Фуско.
— Ваша бабушка не станет этого отрицать?
Деверс улыбнулся.
— Гарантирую. Она умерла в апреле.
— А если полиция свяжется с вашей матерью? — спросил Паркер.
— Мать будет говорить иное, просто чтобы мне насолить.
— Вот как?
Деверс растерянно молчал.
— Черт возьми, с кем я говорю? С Паркером или полицией?
— Так ли уж это важно?
— Вы правы. Но я сказал вам правду.
— У вас с собой чековая книжка?
— Конечно.
— Разрешите взглянуть.
— О, — сказал Деверс, — понимаю, о чем вы думаете.
— Так о чем?
— О моих депозитах. Допустим, я положил на прошлой неделе сто тридцать тысяч, вопрос — откуда они взялись?
— Откуда же они взялись?
— Минутку, я подумаю, — сказал Деверс.
Паркер подождал немного и, видя, что Деверс все еще напряженно думает, сказал:
— Вы слишком легкая мишень. Деверс. У вас нет никакого прикрытия. В два счета вас выведут на чистую воду.
— Но у них нет причин проверять мои счета.
— А если в вашем отделе кто-нибудь еще занимается тем же, что и вы, но только топорно и грубо, и это обнаружится? Начнется повальная проверка, а вы торчите, как какой-нибудь небоскреб вроде Эмпайр-Стейт-Билдинг.
— Черт побери! — Деверс потер ладонью щеку. — Должно же быть какое-то прикрытие!
— Во всяком случае, не добрая старая карточная игра. Иначе вам пришлось бы указать полдюжины людей, которые бы подтвердили: «Да, мы играли с ним в карты и проиграли ему уйму денег». Где вы найдете столько людей?
— Понимаю. Да я и не собираюсь выдвигать эту версию. Постараюсь придумать что-нибудь за завтраком.
Паркер допил свой кофе.
— Мы вернемся к двенадцати.
— Ладно.
Паркер встал, за ним торопливо вскочил Фуско. Они вышли на улицу и сели в «понтиак» Деверса.
— Куда поедем? — спросил Фуско.
— На заправочную станцию. Нам нужны бензин и карта дорог.
— Хорошо.
По дороге Фуско сказал:
— Вы были правы. Он действительно жульничал.
— Вопрос в том, — ответил Паркер, — сумеет ли он придумать себе прикрытие.
— Он парень смекалистый.
— Возможно.
Пока заправляли машину, Фуско, зайдя в контору, купил карту. Обведя участок вокруг Монеквуа, он протянул ее Паркеру.
Они находились сейчас в самом северном районе штата Нью-Йорк, вблизи канадской границы, примерно в пятнадцати милях от Малона, к северу от 11-й трассы. Ближайший городок, Массина, лежал к западу от них; там, по-видимому, был коммерческий аэропорт. От границы их отделяло миль двадцать. Ближайшая тюрьма штата была в Даннеморе, в сорока милях к востоку.
Пока Фуско расплачивался за бензин, Паркер разглядывал карту. Когда они отъехали, он распорядился:
— Поезжайте на север, к границе. Фуско удивленно посмотрел на него.
— Мы же не собираемся пересекать границу, Паркер.
— Конечно нет. Но нас могут вынудить это сделать, поэтому стоит посмотреть, какие там дороги.
Пожав плечами, Фуско повел машину дальше.
Монеквуа был маленьким городком, и база ВВС, расположенная на его окраине, почти целиком поглотила его. На базе было больше служащих, чем в городке жителей, и потому ее влияние ощущалось во всем — в названиях ресторанов и мотелей, и большом количестве баров и кинотеатров, в том, что толпа на улицах состояла в основном из людей в голубых униформах. Если бы большая их часть жила там постоянно, город вообще исчез бы, теперь же он больше напоминал военный лагерь.
Проехав город, они по 95-й трассе направились к базе. Вокруг поднимались холмы, поросшие кустарником и густым лесом. Настоящих гор не было. С дороги база едва просматривалась; лишь иногда сквозь деревья мелькали грязновато-серые дома с покатыми крышами; вдруг на открытом пространстве, залитом солнцем, показались главные ворота, чем-то напоминающие театральные декорации; на одной их стороне висела темно-синяя доска, на которой золотыми буквами была выведена непонятная аббревиатура, обозначающая название военной организации.
Около Бомбея Фуско свернул на не имеющую номера дорогу, идущую до форта Ковингтон. Это была узкая и мало используемая дорога; обычно машины, направлявшиеся в Канаду, следовали по трассе до Массины или пересекали мост через Сен-Лоуренс, выходя на шоссе, ведущее к Корнвуллу уже на канадской стороне.
Они миновали форт Ковингтон и через минуту остановились недалеко от границы. Паркер сказал:
— Хорошо, едем обратно.
Но ничего хорошего не было. Главное, не было места, в котором можно было бы в случае необходимости укрыться. Правда, между небольшими городками рос густой лес, но там были люди, посты, следившие за тем, чтобы никто не охотился, а в разрешенных для охоты местах охотники попадались на каждом шагу. Вряд ли удастся, завершив дело, укрыться где-нибудь вблизи границы.
Конечно, он еще не принял окончательного решения. Ведь если Деверс ничего не придумает, операция отменяется. Но даже если Деверс выйдет из положения, следует сначала внимательно осмотреть базу. Что толку думать об убежище, когда все может сорваться из-за чего-нибудь, связанного с самой базой.
На обратном пути Фуско спросил:
— А что, если он ничего не придумает?
— Вы сами давно ответили на этот вопрос, — сказал Паркер. — Если Деверс ненадежен, операция не состоится.
Фуско нахмурился. По тому, как он вел машину, Паркер чувствовал, с каким нетерпением ждет он ответа Деверса.
Глава 6
Дверь снова открыла Элен. Окинув их мрачным взглядом, сказала:
— А, это вы! — и шагнула в сторону, давая им пройти.
Паркер и Фуско вошли в дом.
Когда Элен закрыла за ними дверь, Паркер спросил:
— Что-нибудь случилось? Не глядя на него, она сказала:
— Случилось? Ничего не случилось. — И отошла от них.
Деверс, доедая в кухне оладьи, взмахнул вилкой и крикнул:
— Вы ни при чем, Паркер. Не обращая на него внимания, Паркер снова обратился к Элен:
— Дело в Деверсе? Вас что-то беспокоит? Она повернулась, собираясь уйти.
Несколько смутившийся Фуско, стараясь избежать сцены, быстро сказал:
— Паркер, отвяжитесь от нее. Пусть уходит.
— Нет. — Паркер вытянул палец в сторону Элен: — Подождите. Я хочу знать, чем вы недовольны?
Элен, остановившись у двери, презрительно кивнула в сторону Фуско.
— Спросите его. — Однако из комнаты не вышла.
Фуско в ответ на вопросительный взгляд Паркера пожал плечами:
— Она просто немного чокнутая, Паркер, больше ничего. Она всегда так себя ведет.
— Это связано с работой?
Фуско испуганно зачастил:
— Паркер, клянусь, с ней не будет проблем. Она вообще мрачно смотрит на вещи, в этом все дело.
— Раньше тоже так бывало?
— Потому она и бросила меня, когда я провалился, — продолжал Фуско. — В тот раз она оказалась права.
Элен, скривившись, молчала. Из кухни вышел Деверс с чашкой кофе в руке.
— А сейчас она злится на своего бывшего мужа за то, что он втягивает в это дело меня. Твердит, что ничего хорошего это мне не сулит.
Элен не спускала с него глаз. Паркер спросил:
— И что же она собирается предпринять?
— Ничего. Не беспокойтесь из-за меня, — сказала Элен.
— Это правда, Паркер, — подтвердил Фуско.
Паркер, обводя их взглядом, размышлял. Фуско испуган. Деверс самоуверен, Элен сердита. Пожав плечами, Паркер решил оставить все как есть. Он получил от них заверения, и теперь надо только внимательно следить за происходящим. Опыт подсказывал ему, что люди, принимающие участие в одном и том же деле, никогда не бывают спаяны так, как хотелось бы. Всегда возникают какие-то неловкости, трения, редко кто способен не обременять своими личными проблемами общее дело. Остается лишь наблюдать за участниками операции и знать, что у них на уме, чтобы не дать испортить всю затею. Если ждать идеальной команды, выдержанной, надежной и профессиональной, до дела вообще не дойдешь.
— Хорошо, — сказал он. — Это ваша женщина.
Ухмыльнувшись, Деверс поинтересовался:
— Чья именно?
Шокированный Фуско воскликнул:
— Стен!
— Вы закончили? — обратилась Элен к Паркеру. — Я могу уйти и заняться своими делами?
— Да, закончил.
— Благодарю вас.
Когда Элен закрыла за собой дверь, Паркер повернулся к Деверсу.
— Итак, что с вашим счетом?
Деверс улыбнулся, будто вспомнил что-то смешное.
— Вы знаете песенку про консервную банку?
— Нет. А что?
— Я не держу все свои деньги в банке, — продолжал Деверс. — Я положил туда сумму на покрытие текущих чеков, ну и сверх того немного, чтобы счет не пустовал. Но большую часть денег я храню в сундучке, в собственной спальне.
— Зачем?
Деверс, по-мальчишески улыбнувшись, пожал плечами.
— Не знаю, просто я привык так делать. Я, наверное, в чем-то похож на царя Мидаса. Люблю, чтобы деньги всегда были при мне, чтобы я мог в любой момент посмотреть на них. Со счета нельзя посылать деньги по почте, и вообще с ним много мороки, а если так, на кой черт он мне нужен. Деньги для меня только тогда деньги, когда они лежат в моем сундучке. Захотел, открыл и любуйся ими.