Симпатизируя выдержке, мужеству, честности пожилого царского генерала, понимая всю сложность положения, в котором тот оказался, добровольно явившись в штаб армии, Литвин сочувствовал ему и хранил мрачное молчание. Чем он мог помочь? Четыре сотрудника разведки во главе с Виноградовым и полковник из «СМЕРША» покинули комнату двадцать минут назад и, должно быть, совещались где-то внизу. Мозговали каким образом обратить в свою пользу внезапно приплывшую в их руки информацию по «Зоне SS12-01». И, конечно же, решали, что делать с самим Дьяконовым.
— Василий Авраамович, хотите выпить? — нарушил гнетущую тишину полковник.
Генерал вздохнул и, посмотрев на Литвина, благодарно улыбнулся:
— Разве что глоток. Голова немного побаливает.
— Сейчас организую! — бросился Сергей к висевшей в углу шинели. Возвращаясь к столу и сдвинув пару кружек, значительно потряс фляжкой: — Чистый спирт! Пивали такое?
— Всяко бывало. Я же русский человек…
* * *
Серые стены особняка потерялись на фоне потемневшего неба. Лишь несколько окон тускло освещались изнутри фонарями или самодельными лампами с бензиновыми фитилями, зажатыми в гильзы от сорокапяток. У въезда во двор дежурили бойцы комендантского взвода; оранжевые всполохи вырывались из большого кострища, разбрасывали по округе искры и на мгновения озаряли глубокие «шрамы» на стенах дома — выбоины от осколков и пуль.
На нижних ступенях лестницы, сгорбившись, стоял Виноградов. Рядом затягивался тлевшей папиросой полковник из контрразведки.
— А я хорошо помню о другом! — приглушенно — так чтобы не слышали бойцы шипел он в лицо генералу. — О том, что в сорок первом для организации разведывательно-диверсионной работы против Советского Союза создан специальный орган управления «Абвер-заграница»! Хорошо помню о соединениях «Брандербург-800» и «Курфюрст», о подразделении РСХА «Цеппелин». А еще по роду службы мне надлежит помнить об отряде «Ваффен СС Ягдфербанд» под командованием негодяя с итальянской фамилией Скорцени.
Об осторожности Виноградову выговаривать не стоило — он и сам частенько отчитывал подчиненных, пренебрегавших ею в работе. Но и ссориться с всемогущей службой намерения не было.
— Не кипятись, — примирительно сказал он. — Я с первой минуты знакомства с Дьяконовым пытаюсь отыскать малейший намек на подвох. И все подозрения разбиваются в прах о простой как солдатская самокрутка вопрос.
— Да? И что же за вопрос?
— Цель?! Какова была бы цель многоходовой комбинации? Для чего немцам заваривать столь густую кашу с двумя генералами Российской империи, с секретной зоной под Мюнстером? Подумай сам и ответь! Неужели все это задумано ради захвата советской разведгруппы численностью от шести до восьми человек?.. Извини, но изобресть что-то более глупое просто невозможно!..
Насупившись, контрразведчик молчал. А генерал продолжал пламенную речь:
— Или ты на самом деле веришь в разработку разведкой Шелленберга подобной операции в то время, когда наши войска переправляются через Одер и до Берлина остается сто верст?
— «Абвера» уже год не существует, а «СД» Шелленберга не станет городить огород — овчинка выделки не стоит, — согласился полковник.
— И я о том же толкую — ради десятка бойцов и младшего офицера затевать подобную возню они не станут.
Однако смершевец запальчиво возразил:
— Значит, есть какой-то другой резон! Надо разобраться, посоветоваться с начальником первого отдела.
— Думай, разбирайся, советуйся — я не против. Но и ты мне палки в колеса не вставляй.
— Хочешь завтра снарядить группу?
— Сегодня. Этой же ночью! Мой заместитель уже вызвал самолет и лучших разведчиков.
Смершевец снял с языка частичку табака, сплюнул:
— Не порол бы горячку, а? По-дружески советую. Пара дней ничего не решает.
— Решает! Мы же с тобой пять минут назад ползали пальцами по карте и собственными глазами видели, где находится Мюнстер, и где на сегодняшний день стоят войска союзников. Тут не дни, а часы нужно считать! Иначе потом все локотки обкусаем…
— А связь с группой будет? — затушил окурок каблуком сапога полковник.
— Обеспечим.
— Тогда вот что… Я поддержу твое решение, если Дьяконов останется у меня до возвращения разведгруппы. В качестве, так сказать, заложника.
— Исключено, — отрезал генерал-майор. — Я хочу предложить ему отправиться с группой в Мюнстер. Если откажется — забирай.
— В Мюнстер?! — растерялся контрразведчик. Придя в себя и пожевав губами, кисло усмехнулся: — Такие не отказываются. Но для чего он твоим ребятам?
— Его присутствие позволит сэкономить время. Он уже побывал на объекте, знает что, как и где. Если, конечно, все это не блеф.
— В том-то и дело, — задумался полковник «СМЕРША».
Принявшего решение Виноградова переубеждать и отговаривать было бессмысленно — крутой нрав начальника разведывательного Управления знали многие офицеры штаба 2-го Белорусского фронта. Давить и настаивать бесполезно вдвойне — упрется, и все равно сделает по-своему.
Решение пришло быстро.
— Не возражаю, — хитро глянул из-под кустистых бровей оппонент. — Но настаиваю на включении в группу моего сотрудника.
— И на кой черт он им сдался?
— Во-первых, он развяжет твоим разведчикам руки — позволит действовать без оглядки на царского генерала. Я прикажу своему человеку следить за каждым его движением. А во-вторых…
— Можешь не продолжать, — буркнул Виноградов, — шаг влево, шаг вправо и… в расход.
— Верно мыслишь, Илья Валентинович. Ну, так как?
— И я не возражаю. Если за час найдешь такого же подготовленного как мои ребята.
— Найду. Но к чему такая спешка?!
— Ровно в девять вечера на западной окраине Данцига приземлится десантный Ли-2 с разведгруппой Ахметова. На подготовку и подробный инструктаж группы уйдет три часа. Вылет на Мюнстер планирую в двадцать четыре ноль-ноль. Хочешь успеть — действуй; я пошел звонить Кузнецову. А после поговорю с Дьяконовым…
Идея Виноградова оригинальностью не отличалась. Да и что могла в оставшиеся два-три дня предпринять его служба — обычная фронтовая разведка? Потому-то вкратце изложив генерал-полковнику Кузнецову предысторию, он, не мудрствуя, предложил забросить в окрестности Мюнстера свою лучшую группу глубинной разведки.
— Значит, еще одна секретная зона рейхсфюрера Гиммлера? — обескуражено пробурчал в трубку Кузнецов. — Странно. Никаких данных по Мюнстеру от внешней разведки не поступало. А ты уверен в… в «его превосходительстве» из белой армии?
— Абсолютного доверия, конечно, быть не может — я его знать не знаю. Но и отмахнуться от его сведений было бы непростительной расточительностью. После нескольких часов знакомства он произвел вполне положительное впечатление. К тому же я попросил наших контрразведчиков навести кое-какие справки. Они наведались на квартиру, которую снимал Дьяконов в Данциге, и соседи подтвердили факт его неожиданного исчезновения.
— Сымитировать арест для немцев — раз плюнуть. Не забывай об этом.
— Совершенно верно, товарищ генерал-полковник. И все же, согласитесь: на дворе не сорок первый и немцам не до игр в шпионов. А нам было бы небезынтересно узнать о школе в Мюнстере.
— Что предлагаешь?
— Позвольте высказать несколько аргументов в пользу немедленной отправки на северо-запад Германии группы глубинной разведки.
— Валяй.
— Во-первых, серьезной охраны у подобных объектов сейчас нет и быть не может — все силы Вермахт сосредоточил на восточном и западном фронтах. Немцы понимают: война проиграна и через месяц-два закончится. Поэтому спешно уничтожают самое важное и секретное. Во-вторых, те земли, где расположен Мюнстер, со дня на день займет 2-я английская армия, штурмующая Вестфалию. Или 1-я канадская, освобождающая север Голландии. Так что мы рискуем вообще никогда не узнать о таинственной школе.
— Согласен. Дальше.
— И, наконец, товарищ генерал-полковник, в январе этого года вышел приказ наркома обороны, — привел последний и самый сильный довод Виноградов. — Приказ об усилении разведывательно-диверсионной деятельности и увеличении числа забрасываемых в тыл противника…
— Помню, — сухо перебил шеф войсковой разведки. И подышав в трубку, спросил: — У тебя имеется подходящая группа для заброски?
— Так точно.
«Сейчас спросит «которая?» — шальной пулей просвистела догадка. — И ведь не обманешь, не проведешь старика — наизусть знает фамилии и звания всех командиров групп. Потому и нам приходится загодя обо всем думать!»
— Которую из групп собираешься отправлять? — проскрипел голос генерал-полковника.
Виноградов довольно ухмыльнулся:
— Группу старшего лейтенанта Ахметова.
— Если не ошибаюсь, Ахметов с товарищами недавно вернулся с задания. Отдохнуть-то успели, как думаешь?
— Хорошим разведчикам, товарищ генерал-полковник, надолго расслабляться нельзя.
— Тоже правильно — не время пока расслабляться. Хорошо, Илья Валентинович — ты меня убедил. Готовь и забрасывай Ахметова в район Мюнстера. Пусть разузнают об этой секретной зоне…
* * *
Чертова война. Едва вернулись из вражеского тыла, потрепанные, уставшие, с раненным переводчиком Авдеевым, как из штаба фронта приказывают прибыть в город-крепость Торн. Хотели отоспаться, отдохнуть, да ни черта не выходит…
Дорога вместо двух часов заняла четыре. Старенький грузовой «Додж» постоянно тормозили военные регулировщики и заставляли ждать, покуда пехота блокировала и уничтожала прорывавшиеся из окружения отряды гитлеровцев.
В седьмом часу вечера, освещая булыжную мостовую желтым светом фар, «Додж» проскакал по неровностям моста, нырнул под арку чудом сохранившихся ворот и застыл, едва не сбив выскочившего на дорогу сержанта с повязкой на рукаве.
— Сдурел? — высунулся в окно ладно скроенный смуглолицый офицер и с чуть заметными восточными чертами: разрезом глаз, выдающимися скулами, черными как смоль короткими волосами.
— Извиняйте, товарищ старший лейтенант. Вы, случаем, не Ахметов будете?
— Ахметов, — сбавил тон разведчик. — А чего хотел-то?
— Приказано передать, — протянул пакет служивый.
Старлей поправил на голове шапку, вскрыл серый измятый конверт, подсветил листок фонарем, пробежал сухие строчки приказа.
И не сдержался:
— Шайтан!..
— Чего?
— Спасибо говорю, сержант, — буркнул командир группы. — Где тут аэродром?
— Вертайте взад и по той рокаде во-он на те огоньки.
— На север, что ли?
— Так точно.
«Додж» надсадно завыл, расковырял подспущенными баллонами грязь на булыжниках и резво пробежал задним ходом по мосту. Лихо развернувшись, одноглазо подмигнул желтым огнем из-под кузова, и скрылся за плавным поворотом…
— Куда ж вас теперь-то? — обкуривал замызганное ветровое стекло водитель.
Ахметов устало вздыхал:
— Накрылся наш отдых. Окончательно накрылся. На север Польши приказано прибыть, а значит, опять предстоит тяжелая работа. Парни спят в кузове и даже не догадываются, что самолет стоит под парами. Ждет…
— Ага, вот и шлагбаум с охраной. Похоже, приехали, Фарид Салихович.
— Вижу. Сейчас обрадую мужиков…
После короткой проверки документов, полосатый шлагбаум взмыл над дорогой, и вскоре грузовичок замер у темневшего в фиолетовых сумерках родного силуэта транспортного работяги Ли-2.
— Подъем, парни! — стоя на подножке, гулко постучал по кабине старший лейтенант.
Среди непонятного вороха в кузове, одиноко приподнялась белобрысая голова второго радиста.
— Приехали? А горяченького на ужин дадут?
— Дадут, Федор, дадут. Вставай и поднимай остальных. Времени у нас мало…
Летели недолго — от Торна до Данцига всего ничего. И ровно в девять вечера Ли-2 приземлился на западной окраине самого северного польского города. Не дожидаясь остановки винтов, к сброшенному трапу подрулил трофейный автобус с большим красным крестом на крыше. Приняв в свое нутро шестерых разведчиков с оружием и пожитками, закачался, огибая воронки в сторону уцелевшего ангара.
Навстречу старому санитарному автобусу вышла группа офицеров. Ахметов выскочил из кабины первым, одернул подпоясанный широким ремнем светлый тулуп и, вскинув правую руку, направился к Виноградову.
— Товарищ генерал-майор, группа глубинной разведки, работающая под псевдонимом «Варяг», прибыла по вашему приказанию в полном составе. Доложил старший лейтенант Ахметов.
Выслушав рапорт, тот поздоровался с каждым из подчиненных разведчиков за руку.
— Все здоровы?
— Все.
— К работе готовы?
— Готовы, товарищ генерал.
— Отдохнуть успели?
— После войны отдохнем.
Задав еще несколько общих вопросов, начальник Управления пригласил всех пройти внутрь ангара.
И сразу же в ночи послышались выкрики офицеров штаба 70-й армии:
— Оцепить ангар! Никого за оцепление не впускать и не выпускать!
Народ забегал, засуетился.
Внутри ангара осталась группа Ахметова и те люди, что сопровождали Виноградова. Стук каблуков по цементному полу отлетал от сводчатого потолка и возвращался гулким эхом. Под непрерывный и громкий топот молодые разведчики оставили в сторонке вещмешки, встали ровной шеренгой под двумя тусклыми лампами.
Генерал в задумчивости обошел короткий строй. Останавливаясь против очередного бойца, осматривал, заглядывал в глаза. И словно спрашивал: Выдержишь? Хватит ли силенок? Не подведешь? Дело-то предстоит серьезное!..
У последнего задержался.
— А ты чего в бинтах, Авдеев?
— Зацепило немного, товарищ генерал. Ерунда — рука поднимается, пальцы работают.
— Это не ерунда, — недовольно оборвал Виноградов. — Почему молчал, когда спрашивали о самочувствии? Выйти из строя.
Авдеев сделал два шага вперед.
— Отправить его немедленно в госпиталь.
Кто-то из заместителей подхватил раненного под здоровую руку и повел к двери…
— А как же мы без переводчика? — робко воспротивился старший лейтенант.
Но вместо ответа генерал обернулся к Дьяконову и полковнику из «СМЕРША»:
— Итак, перед вами одна из лучших групп глубинной разведки 2-го Белорусского фронта. В немецком тылу работает под псевдонимом «Варяг», успешно осуществила более десятка разведывательных рейдов. Командир группы — старший лейтенант Ахметов Фарид Салихович. Грамотный, бесстрашный офицер, беззаветно преданный нашей Родине. Вот только с субординацией и дисциплиной случаются накладки.
Ахметов виновато потупил взор, ожидая продолжения нотации, однако начальство направилось дальше.
— Заместитель командира группы лейтенант Николай Гришин. Опытный и самый старший по возрасту разведчик. К тому же успел обзавестись семейством, — продолжал удивлять Виноградов своей памятью. — Старшина Арлетов — отличный подрывник, геройский парень. Два радиста: сержант Аристарх Николаев и рядовой Федор Кизилов. Лучшие специалисты своего дела, неразлучные и надежные друзья…
— Товарищ генерал, — опять затянул с правого фланга старший лейтенант, — мы же — одна группа! Знаем друг друга как облупленные — достоинства, недостатки, слабые и сильные стороны характеров…
— Вот зануда, — проворчал Илья Валентинович. — Будет тебе переводчик! И не раненный, а здоровый. Постарше немного твоего Авдеева, зато поопытнее раз в десять. Понял?
— А он язык-то нормально знает? С Авдеевым все-таки сработались, попривыкли…
— Таких переводчиков в твоей группе еще не было — ему знакомы почти все европейские языки!
И, повернувшись, пригласил жестом пожилого мужчину в новенькой офицерской шинели без погон.
Тот сделал шаг, после короткого кивка, назвался:
— Дьяконов Василий Авраамович.
— У-у… гражданский…
— Разговорчики! — строго зыркнул из-под кустистых бровей Виноградов. — Это ты, Фарид Салихович, по сравнению с ним гражданский! Василий Авраамович — бывший командир 1-й Донской дивизии, генерал-майор белой армии. А сейчас, значит, целиком и полностью перешедший на нашу сторону и решивший помочь Родине в борьбе с фашизмом. Прошу любить и жаловать. И последнее по части знакомства: седьмым в разведгруппу назначается капитан Антипенко. О конкретных обязанностях новых членов команды я доложу позже — на подробном инструктаже. Становитесь в строй…