Про клад парни не сказали ни слова. Я, конечно, вопросы задавать не решилась, даже пьяному Артему. А вдруг сработает участок сознания, не затуманенный алкоголем, и утром он что-то вспомнит? Алкогольное опьянение и его последствия у русских и английских мужчин почему-то проявляются по-разному.
Я смогла поужинать и попить чаю только после того, как Вася уехал домой на такси, а Артем пьяным рухнул в кровать и сразу же захрапел.
Прятавшийся в камине слышал, как негодяи отправились в комнату, которую занимали рабочие. Забрали оттуда два одеяла, в которые и завернули трупы. Потом засунули их в мешки, а сверху присыпали мусором. Убитых мужиков они планировали вывезти куда-то за город. Кто-то высказал предложение скинуть тела в реку в черте города, но после некоторого обсуждения от него отказались. Убийца заявил, что знает подходящее место, где их точно не найдут. С реками хуже – вдруг всплывут не вовремя? Пираньи-то в Питере не водятся.
– Один мешок положим в твою машину, другой в мою, – подал голос последний прибывший. – Ты поедешь первым, а я за тобой.
– Мою еще сюда подгонять надо, она на улице стоит, – заметил убийца. – Лучше не привлекать лишнего внимания. А ну как кого-то среди ночи прогуляться понесет?
– Хочешь, чтобы оба трупа были в моей машине, а ты белый и пушистый…
– Просчитай все варианты, – спокойно возразил убийца, – и поймешь, что я прав. И вообще давайте поторапливаться.
– А его машина где? – «гость» явно имел в виду банкира.
– Его сегодня пила на работу отвозила. Он ее предупредил, что в банке банкет-фуршет, а он нетрезвый за руль не садится. Сказал, что вечером на такси приедет. А банкет у нас двоих намечался. Недалеко от моего дома новый кабак открылся, и мы планировали…
– Замолчи! – взвизгнул банкир.
– Я что-то неправильно излагаю? – спокойно уточнил убийца. – Про пилу или про планы?
– Поедемте отсюда!
– У него опять истерика. Ты просто как баба! Кстати, твоя теща, думаю, тут бы истерик не закатывала. В тебя сегодня нужно будет влить бутылку коньяку. Или две. Так что сейчас трупы сбросим и поедем ко мне. – Потом он явно повернулся к третьему: – Мы его быстро напоим, а с тобой обсудим…
– И я тоже буду обсуждать! Здесь есть моя доля! Здесь столько всего… – завизжал банкир.
– Я возьму бабками после продажи. – Убийца все еще явно обращался к третьему.
– Разумно, – откликнулся тот. – Ладно, ехать надо. Этого истерика я возьму к себе в машину, а ты дорогу показывай.
– Их вещи надо еще забрать, – вдруг сказал убийца.
– Чьи?! – взвизгнул банкир.
– Рабочих.
– Зачем?!
У рабочего, прятавшегося в камине, возник тот же вопрос. Но он не мог его задать. Однако все-таки зачем этим весьма обеспеченным мужчинам их довольно потрепанные вещи? К счастью, документы и деньги были при нем. С документами он не расставался ни на секунду, основная часть полученных денег была недавно отправлена домой, оставалось только на еду. Купюры находились в двух потайных карманчиках и совсем немного в потрепанном кошельке, который лежал рядом с паспортом.
Глава 6
Я на самом деле долго думала, как поразить молодых людей оригинальностью. Я точно знала, что обуюсь в кроссовки – потому что только к ним можно пристроить диктофон. Определенно следовало надеть брюки – и удобно, и сложнее посягнуть на мою честь. Я специально обучалась самообороне, считая, что это необходимо для работы репортера, в особенности в России. Кое-какие приемы мне показали ребята из русского спецназа, с которыми меня сводила жизнь, так что знаю, в какие места нужно бить противника. Мне известно, как обездвижить его на пару минут и как – на более длительное время. Я умею использовать различные подручные средства. Но противников может оказаться слишком много…
В результате я все-таки остановилась на жутко модных сейчас брюках, глядя на которые сзади с некоторого расстояния можно подумать, что девушка идет с голой попой. В продаже есть штаны, создающие впечатление просвечивающих трусиков, торчащих трусиков, но я специально покупала «голую попу». По-моему, она наиболее оригинальна. Также я надела черную футболку, на нее – белую майку с надписью «Хиросима» и изображением бомбы, а с собой прихватила, на случай похолодания, черную джинсовую курточку. В курточке также имелись потайные карманчики. В один я положила свой настоящий паспорт, в другой – кредитную карточку и наличные деньги, английские фунты и русские рубли. На шее висел все тот же набор сантехника, прическу и цвет волос я тоже не меняла.
По-моему, Вася остался удовлетворен моим внешним видом. Даже восхищался производителями штанов, которые до такого додумались.
После выхода из подъезда Вася схватил меня под локоток и развернул влево.
– Ты куда ее тащишь? – удивился Артем.
– Помойку хочу ей показать.
– Зачем?! – воскликнул Артем, семенивший за нами.
«Он меня собирается выбрасывать на помойку? – задумалась я. – Или в воспитательных целях – чтобы хорошо себя вела, иначе выбросит?»
Оказалось, Вася, которого распирала гордость за родную страну, на примере помойки хотел показать мне, иностранке, как налаживается жизнь в России.
– Видишь, сколько мусора? – сделал широкий жест Вася, обводя рукой жуткие баки и всякий хлам, который в них не поместился, а также кучи мусора, образовавшиеся из недокинутых до баков мешков. – Видишь, как мы хорошо живем?
– Вась… – потянул друга за предплечье Артем.
– Ей нужно будет своим иностранным лесбиянкам рассказывать, какие достопримечательности в Петербурге видела. Вот я и провожу с ней экскурсию.
– Может, ее в Петродворец свозить? – промямлил Артем.
– Если она хочет в фонтане искупаться, то можно и в городе, зачем в Петродворец тащиться? Кстати, в городе-то в фонтанах гораздо больше народу купается… – задумчиво произнес Вася. – Вот если бы еще она тут до второго августа задержалась…
«Он в самом деле считает, что иностранцы ездят в Петродворец для этой цели?!»
Я откровенно не понимаю, почему в России ходит столько анекдотов про блондинок и совсем нет про менеджеров среднего звена мужского пола. Васю-то вообще можно было бы нанять на работу в Лондонский зоопарк. В виде экспоната, конечно. С переводчиком.
Как я поняла, ехали мы на Васиной машине, большом семиместном джипе, в котором меня посадили в конце, на откидное сиденье. Багажника в привычном смысле там не было. Но поскольку я сидела, так сказать, в багажной части, рядом со мной стояли ящик водки и две упаковки лимонада по шесть двухлитровых бутылок в каждой.
По пути со мной не разговаривали. В основном говорил Вася, повествуя про свои похождения по телкам, которые, судя по его рассказу, все были от него без ума и все страшно хотели за него замуж. Потом Вася давал Артему советы по лечению венерических заболеваний. Вообще, как я заметила, Вася считал себя специалистом по любым вопросам. За почти полтора часа пути я, честно говоря, устала слушать его разглагольствования и с нетерпением ждала окончания поездки. Хотя жизнь научила меня рассчитывать на самый худший вариант. Про клад опять не сказали ни слова.
У Васи периодически звонил мобильный телефон. В качестве звонка у него был записан марш Мендельсона. Я вспомнила, что у отца моей подруги Аньки такая же мелодия, не удержалась и спросила у Васи, почему он выбрал именно ее.
– Ты смотри, узнала! Во как замуж хочет! – хмыкнул Вася. Потом заговорил на английском и пояснил, что мелодия не позволяет ему расслабляться, когда звонят знакомые женщины, а, наоборот, напоминает, чем все может закончиться.
– А если мужчины звонят? – заинтересовалась я. Неужели в России техника шагнула так далеко, что телефон определяет пол звонящего?
– Чем больше напоминаний, тем лучше. Надо, чтобы марш Мендельсона начал вызывать стойкое отторжение, – наставлял меня Вася.
У Артема играла мелодия «В траве сидел кузнечик».
Наконец мы затормозили перед забором, где уже стояло несколько машин немецкого и японского производства. Вошли в калитку и направились к дому по тропинке, протоптанной на участке, который давно требовал приложения рук садовника. Но это оказалось таким оригинальным дизайном – буйная растительность, которая вроде бы разрослась как попало после отъезда хозяев, на самом деле была четко спланирована. Так сказал Вася. Он же пояснил, что сорняки – на самом деле не сорняки, а специальные многолетние растения. Мне не понравилось. Я привыкла к английским паркам и признаю ухоженные территории, здесь же чувствовала себя как в лесу. Хотя, судя по размерам участка, хозяин оттяпал себе и часть леса.
Я спросила про ворота для въезда машин. Неужели все оставляют их на дороге? Вася ответил, что въезд имеется, но с другой стороны. Там и парковка. Но сегодня решили не заморачиваться. Почему – я не поняла, но уточнять не стала. Хотя подобное решение показалось мне странным. Мы все-таки в России находимся, не в Англии.
Дом находился на приличном расстоянии от дороги, и на пути к нему меня ждал сюрприз – по обеим сторонам тропинки красовалось по статуе, в которых я обнаружила внешнее сходство с Олегом (в смысле с лицом Олега, как я помнила по виденным фотографиям). Каменные мужчины стояли в каменных раковинах в позе Венеры Боттичелли. Точно так же, как в «Рождении Венеры», мужские варианты левой рукой прикрывали грудь, зато правой… направляли огромные половые члены вверх, из них извергались фонтаны (воды), а струи приземлялись четко в чашу-раковину на другой стороне тропинки. Она, кстати, тут была выложена потрескавшимися плитами. Вася объяснил, что они потресканы художественно для вида и можно не бояться сломать ногу. Их тоже, как и запущенный сад, придумал дорогой дизайнер, а вот статуи – идея хозяина. Струи били ровно до тех пор, пока мы не оказались под ними. В этот момент они начали бить рывками, и нас слегка обрызгало.
– Шутихи, как в Петродворце, – сообщил Вася. – Про Петродворец слышала? Ах да, ты же хотела там в фонтанах купаться…
Я не стала сообщать Васе, что не только слышала, но и была там, а вот купаться вовсе не хотела, и, кстати, таких дурацких статуй не видела. Там «шутят» по-другому.
Хозяин встречал нас в холле, напоминающем холл дворца. Яркое золочено-хрустальное его убранство совсем не сочеталось с художественно заросшим садом. Мраморная лестница вела наверх. Я ожидала увидеть на ней ангелочков и статуи, но не было ни того, ни другого. Все заменялось большим количеством хрустальных подвесок, иногда с встроенными лампочками, иногда без.
Олег в жизни оказался еще более симпатичным, чем на фотографиях и в мраморе. Я поняла, почему Анька на него запала. Более того, он был обаятельным и располагал к себе. В особенности на фоне Васи и Артема.
Вася произнес речь, смысл которой сводился к тому, что они с Артемом привезли дорогому другу подарок аж из Парижа.
– Каллиопа, спой что-нибудь! – толкнул меня в бок Вася.
О пении меня заранее не предупреждали, и подготовиться я не могла, поэтому исполнила первое, что пришло на ум, – «Типперэри». В Великобритании это известная солдатская песня-марш, которой меня в детстве научил дедушка. Написана она была в 1912 году, стала популярной во время Первой мировой войны, но дедушка выучил ее во время Второй, когда ее тоже часто пели солдаты.
– Где вы ее взяли? – спросил Олег после того, как я закончила исполнение.
– Сказал же: в Париже. Специально для тебя провезли через две границы по Ленкиному паспорту.
– А обратно как собираетесь доставлять? И почему девица поет на английском языке, если она француженка?
Вася пояснил, что я – англичанка по имени Каллиопа, которую обратно доставлять никто не собирается, по крайней мере Вася. Ее Олегу в подарок привезли. Пусть он меня у себя селит – хочет в доме, хочет в пристройке, хочет в конуре. Он же сам говорил, что хочет бабу, которая будет себя вести как декоративная собачка. По мнению Васи, я была на нее жуть как похожа. По-русски (как считал Вася) я не говорю и не понимаю, к тому же неприхотлива – у Артема в квартире два дня прожила среди Ленкиного бардака и не жаловалась. Сама себя чем-то кормила из холодильника. Дома меня спокойно можно оставлять одну – у Артема ничего не сперла, не покрушила и не испоганила. Вообще не заметно, что жила там.
– Ой, подожди, ты ее еще сзади не видел! – воскликнул Вася и развернул меня, демонстрируя модные штаны с той стороны, с какой на них следует смотреть.
– А если ее родственники начнут искать? – спросил Олег. – Через Интерпол. Вы что, идиоты, не понимаете, что вывезли за границу живой товар?
– Так живой товар в другую сторону возят! – воскликнул Вася. – От нас к ним! А от них к нам – туризм.
– Она тебе не понравилась? – робко спросил Артем. – Мы так хотели сделать тебе приятное.
– Вы сколько дней пили в Париже? – спросил Олег.
– Все, – бодро ответил Вася.
– Оно и видно. – Олег осмотрел меня с ног до головы. – Так, сегодня я не намерен ею заниматься, поэтому придется ее где-то разместить… чтобы не портить праздник.
– Почему портить? – встрял Вася. – Она же такая забавная! Посадим ее за стол, как елочную игрушку.
– Ты видел, чтобы елочные игрушки сидели за столом? И сейчас, между прочим, июль!
– Значит, посадишь в сторонке. Ты же слышал, что она еще и петь умеет. Ты музыку заказал?
– На свадьбе будет ансамбль. Но не на мальчишнике.
– Вот она нам и споет, – невозмутимо заявил Вася. – Интересно, что она будет петь пьяной? Я уже два дня хочу посмотреть, что будет, если влить в нее бутылку коньяку.
Олег тяжело вздохнул, глядя на меня, потом предложил Васе с Артемом отправляться в зал и помогать накрывать на стол. Сегодня никакой прислуги не будет, только друзья, поэтому – самообслуживание.
Вася с Артемом ушли, Олег же задумчиво произнес на русском:
– Что же мне с тобой делать? Опять пьяные идиоты напридумывали чего-то, а мне расхлебывать…
Олег взял меня за руку и повел на верхний этаж, в башенку, в которой стояли четыре кресла и круглый столик. Жестом предложил мне сесть, открыл дверцу бара, вделанного в стену, и предложил угощаться. Я взяла простую воду.
– Здесь прекрасный вид из окна на все стороны, – сказал хозяин по-английски. – Полюбуйтесь окрестностями.
Он был прав – окна шли по кругу, по всем стенам. Между ними имелись небольшие кирпичные перегородки в один кирпич, нисколько не мешающие обзору. Вид открывался великолепный. Я на самом деле очень внимательно осмотрелась, чтобы примерно представлять территорию. И отметила про себя, что здесь очень много мест для укрытия. Хозяин недосмотрел? Или никого не опасается? Хотя не исключено, что по забору пущен электрический ток, чтобы ни у каких грибников не возникло желания искать грибы в частных владениях.
Олег тем временем достал из кармана мобильный и, как я поняла, стал звонить адвокату.
Адвокат посоветовал отвезти меня к консульству и оставить там перед дверьми. Лично Олегу ничто не угрожает. Его особняк я все равно не найду (как считал адвокат).
– А тем двоим идиотам что-нибудь угрожает? Ведь если выйти на них, они и меня сдадут.
– Ты считаешь, что девушка способна найти дом Артема среди других «коробок»? Фамилий их она не знает. Конечно, если очень постараться, ребят можно вычислить… Я к тебе сегодня подъеду, но попозже, и сам с ней поговорю. До завтра в любом случае пусть англичанка у тебя остается. Она не буйная? Прав не качает? Вот и посади ее в какой-нибудь комнате, накорми повкуснее. «Тарелка» принимает английские каналы, включи ей телевизор, пусть смотрит. Только никого из пьяных мужиков к ней не подпускай!
– Это я и сам знаю, – вздохнул Олег. – Мне тут только международного изнасилования не хватало! Тогда уж точно не отвертеться. Ну надо же, какие кретины!
Олег на самом деле приложил усилия, чтобы устроить меня покомфортнее. Я вежливо поблагодарила и спросила, нет ли у него компьютера с выходом в Интернет. Олег страшно обрадовался, что для меня нашлось занятие, и посадил в кабинете на третьем, последнем, этаже, посоветовав запереться изнутри и никому, кроме него, не открывать. Через некоторое время он принес мне тарелку с холодными закусками из магазинных упаковок и вазу с фруктами. Бар в кабинете тоже имелся. Хозяин также обещал принести горячее, когда оно будет готово.