Денис смотрел на стену. Тепло. А может быть, там, в соседней комнате, просто включенная лампа? Спицын боится потерять свое кресло, вдруг понял Денис. Во внешнем мире происходят какие-то важные и неизвестные ему события.
— Между прочим, Грязнов, пока вы тут сидите и запираетесь по совершенно непонятным причинам, на свете продолжают происходить очень нехорошие события, в частности — похищения людей, в частности — журналистов.
Денис молча ждал продолжения.
— На днях исчез Джордж Пенгертон, и не просто исчез, а похищен, — эффектно выдержав паузу, возвестил Спицын.
— Кто это такой? — поинтересовался Денис.
Спицын не поверил своим ушам. Потом решил, что над ним издеваются. Но, внимательно посмотрев на Грязнова, передумал.
— Вы что, газет не читаете?!
— А то мне их тут дают, в вашем санатории…
— Пенгертон — это глава издательского дома «Товарищ либерал».
— Кажется, припоминаю, — кивнул Денис. — Это американец, который работает у Ванштейна?
— Ну вот видите, не такой уж вы и темный. Пенгертона похитили прямо посреди Москвы и по телефону потребовали от его издателя Ванштейна печатать документы чеченских полевых командиров, которые они ему будут присылать.
— И что, — поинтересовался Денис, — он их напечатал?
— Успел только первую серию, потому что после этого его арестовали, правда, по другому обвинению. У него финансовые проблемы…
— Понятно, — усмехнулся Денис.
— Что вам понятно?! Ну что вам может быть отсюда понятно?!
— Знаете что, Николай Николаевич, я помогу вам… — Денис то ли намеренно сделал большую паузу, то ли это уже прочно стало его манерой разговора, он даже сам не знал. Так или иначе, но это позволило ему убедиться в собственной правоте.
— Поможете, если что? — продолжил потерявший терпение генерал.
Итак, он все-таки нуждался в этом.
— Если окажусь на свободе. Из следственного изолятора мне вам помогать не с руки.
— Ну, знаете… Я все-таки не прокурор, и я…
— Бросьте. Вытащить меня отсюда вам вполне по силам. Более того, это будет в ваших интересах.
Тут Денис сообразил, как можно узнать о системе перестука.
— И еще у меня к вам просьба, Николай Николаевич.
Спицын слегка округлил глаза. Он не ослышался? Этот самоуверенный частный сыщик действительно впервые его о чем-то просит?
— Что, урки в камере донимают? — самодовольно усмехнулся фээсбэшник.
— Нет, речь совсем не о том, благодарю вас, у меня все в порядке.
— В порядке?!
Таких слов от человека, сидящего в тюрьме, Спицыну слышать еще не приходилось. Нет, он сам двинется с этим ненормальным йогом.
— Пока у меня много свободного времени, я бы хотел почитать одну книгу, но, боюсь, в тюремной библиотеке ее нет.
— Почему вы так уверены? Вы спрашивали? Тут хорошая библиотека.
— Потому что следователь ко мне не очень благоволит, что отражается на действиях м-мм… обслуживающего персонала.
«Обслуживающего персонала», ну надо же!
— Ладно, напишите мне вот здесь в блокноте, я распоряжусь, чтобы ее вам доставили.
Но Денис не видел протянутого ему блокнота, он все втягивал в себя точку за спиной у Спицына. Тепло не уменьшалось.
— Нас подслушивают, — сказал частный сыщик вполне безучастным голосом.
— Вы бредите, — безапелляционно заявил Спицын. — Я — генерал ФСБ! Кто нас может подслушивать?
— Этого я не знаю. С той стороны. — Последовал кивок на стену.
Спицын вдруг изменился в лице и выскочил из комнаты. Сделал несколько стремительных шагов по коридору и рванул на себя следующую дверь. Замечательная картина предстала генеральским глазам: следователь Мосгорпрокуратуры Зюкин сидел на корточках на столе, вплотную придвинутом к стене, и пытался уловить, что происходит в комнате для допросов, с помощью кружки и своего оттопыренного уха.
— Ах ты мерзавец! — заорал Спицын, опрокидывая стол вместе с Зюкиным. — Вон отсюда!!!
На просьбу Голованова проверить по своей базе данных портреты людей, нарисованных Сазоновым со слов Анастасии Чегодаевой, Грязнов-старший отреагировал с неким даже удовлетворением. Наконец хоть чем-то он может оказаться полезен своему племяннику. Тем более что двое незнакомцев подозревались в принадлежности к одной из структур ФСБ, а всем известно, с какой любовью начальник МУРа относится к Большим Братьям. Сперва Вячеслав Иванович использовал все свои ресурсы, затем подключил несколько проверенных людей, в том числе полковника Иванчука, между прочим действующего сотрудника Федеральной службы безопасности, с которым в недавние времена [3]даже немного подружился (еще пять — десять лет назад такое совершенно не представлялось главному сыщику столицы возможным: комитетчиков он на дух не переносил). Но, увы, незнакомцы эти незнакомцами так и остались, о чем Грязнов-старший и сказал Голованову и Щербаку, приехавшим к нему на Петровку. Те мрачно покивали, а потом Щербак сказал:
— Сева, если они действительно самозванцы, может, нам стоит еще раз повнимательней отсмотреть пленки из подъезда? И заодно нашей красавице их показать. Вдруг эти бравые ребята все же там нарисовались? Или она кого-то другого узнает?
— Из какого подъезда? — заинтересовался Вячеслав Иванович. — Какие такие пленки?
— Из подъезда дома, где был убит Кондрашин. Мы там несколько камер по-тихому установили и…
— А ну валите отсюда! — рассвирепел начальник МУРа. — Вы во что меня втягиваете, анархисты?!
Частные детективы молча встали и понуро вышли из кабинета. Но за дверью весело посмотрели друг на друга. Разумеется, генерал-майор милиции, как официальное лицо, не мог одобрить такую самодеятельность, но, кажется, он был доволен этой идеей, а нюх у матерого сыскного волка был что надо, это они оба хорошо помнили. Щербак снова позвонил матери Чегодаевой, и та обещала, что к завтрашнему утру Настя появится. Сыщики предусмотрительно дали ей телефон квартиры отсутствующей знакомой Голованова, так что можно было больше не шифроваться.
На следующий день Анастасия приехала, как договорились, к одиннадцати часам дня. Щербак и Голованов были в квартире вдвоем, ни Филю, ни Демидыча, ни тем более Макса звать не стали во избежание ненужного ажиотажа. Кроме того, должен же был кто-то в лавке остаться! Поджидая Чегодаеву, они сами снова просмотрели имеющиеся пленки и были в небольшом замешательстве. Но Анастасия быстро его устранила. Среди прочих многочисленных людей, входивших и выходивших из подъезда в день убийства, она уверенно указала на двух мужчин.
Щербак с Головановым переглянулись.
— Настя, — мягко сказал Николай, — но ведь… но ведь они совсем не похожи на тех людей, портреты которых были изготовлены с ваших слов.
— Ну так что же, — сказал Анастасия. — Тем не менее это они, не сомневаюсь. Я очень рада, что смогла вам помочь… — Она с некоторым беспокойством заглянула в лицо Щербаку. — Я ведь помогла, верно?
— О, да-да, конечно, — спохватился тот. — Вы уж простите, что мы вас так выдергиваем из вашей жизни все время, но сами понимаете, какая ситуация.
— Да какая там у меня сейчас жизнь. — она махнула рукой. — Вы меня проводите?
— Конечно! — спохватились мужчины.
— Ты знаешь, о чем я думаю? — сказал Сева Голованов уже на улице, глядя в спину удаляющейся женщины.
— О том же, о Чем и я. — Щербак наблюдал, как Анастасия усаживается в свой «фольксваген-жук» лимонного цвета.
— Нет, не об этом. Тебе не кажется, что слава нашего гениального Сазонова несколько раздута?
— Слава не бывает раздута, — резонно возразил Щербак. — Она или есть, или ее нет. Что касается старика Эммануила, то я давно подозревал, что он больше психотерапевт, чем криминалист. Что он ни нарисует, свидетели, в конце концов, говорят, что именно этого человека они и видели.
Сыщики вернулись в квартиру, вытащили пиво из холодильника и уселись друг напротив друга.
— Денис сейчас бы помедитировал, — сказал Щербак, — впал бы в какой-нибудь транс, потом выпал оттуда и все расставил по Полочкам.
— Так ты же не Денис, — напомнил Голованов. — И я не Денис. Ты этих двоих мужиков не знаешь, я правильно понял?
— Впервые вижу.
— Я тоже. Что будем делать? Снова отправим изображение в МУР? Кстати, один все-таки в очках, а у второго все-таки губы тонкие, обрати внимание, и еще он немаленького роста, метр восемьдесят пять как минимум.
Щербак почесал затылок:
— Ты лучше обрати внимание, что эти субчики на пленке ведут себя отнюдь не как жулики.
— Да. Но и не как детективы.
— То-то и оно! Они ни с кем из сновавших по лестнице фээсбэшников и прокуратурских работников в контакт не вступали. Как же их вычислить-то…
— Но в подъезд они тем не менее проникли без проблем, — напомнил Голованов.
— Ну и что? Мы тоже туда проникли… Слушай! — подскочил Щербак. — А автостоянка?
— Что — автостоянка?
— Автостоянка перед домом, помнишь? Платная парковка.
— Ч-черт. — Голованов бросил недопитое пиво и бросился в переднюю. Щербак — следом.
Чуть больше получаса понадобилось, чтобы добраться до проспекта Вернадского. Еще столько же, чтобы найти общий язык с охранником автостоянки. Дом был серьезный, инфраструктура вокруг — тоже. Все передвижения на автостоянке фиксировались на видео. В центре автостоянки была контора — контейнер с несколькими окнами, находившийся на возвышении.
— Смотри, — Щербак показал приятелю на видеокамеры.
Когда охранник совсем уже размяк и был готов за скромное, но внятно хрустящее вознаграждение показать, что требовалось, зазвонил телефон. Охранник молча выслушал сообщение, положил трубку и с явным сожалением сказал сыщикам:
— Отбой, ребята, начальство едет. Так что валите поскорей. Меня за такие дела отсюда выкинут. А мне тут нравится, хорошая работа.
— Какие проблемы, — согласился Голованов, — дождемся твоего босса и с ним договоримся.
— Сомневаюсь, — усмехнулся охранник. — Он упертый как… как… Нет таких, короче, больше. Бывший фээсбэшник. Вы с ним не добазаритесь, только ненужный геморрой заработаете. А потом он еще и стукнет куда надо.
Щербак с Головановым переглянулись.
— Понял, — сказал Сева. — Исчезаем. — И вот… — он все же сунул охраннику приготовленные пятьдесят баксов.
— За что? — удивился тот.
— За то, что ты хороший человек.
— Ну и за молчание, конечно, — добавил Щербак.
— Это будет нетрудно, — ухмыльнулся охранник.
Щербак с Головановым сели в свою машину и
отъехали за угол дома, того самого, между прочим, кондрашинского. Щербак вытащил телефон и позвонил Агееву:
— Филя, ты где?
— В офисе, конечно, — отозвался тот.
— Что ты там делаешь?
— Жду руководящих указаний.
— От кого это?
— От Дениса.
— Денис же в тюрьме!
— Поэтому и жду с особенным трепетом.
— Ты там пиво, что ли, с Максом дуешь?! — догадался Щербак. — А ну немедленно езжай сюда, к кондрашинскому дому. Для тебя работа есть. Автомобильная.
— О! — только и сказал Филя.
Через полчаса он присоединился к своим приятелям и коллегам на своей знавшей и лучшие времена «шестерке», припарковался в сторонке и пересел в машину к коллегам.
— Знаешь, почему в отечественные автомобили не ставят подушки безопасности? — приветствовал его Щербак.
— Ну и почему?
— Потому что при столкновении ими может убить!
— Да я тебя на любой российской развалюхе обставлю, даже на старом «Москвиче», не то что на своей «шохе», — обиделся Филя, — даже если ты в «феррари» ехать будешь!
— Да я и не сомневаюсь, чего ты взъелся? — успокоил Щербак. — Это же шутка.
Не вылезая из машины, они наблюдали за тем, что происходит на автостоянке. Хозяин, тот самый, который бывший фээсбэшНик, уже приехал, он припарковал свой «мерседес» на привилегированном месте, при въезде, а сам поднялся в контору и о чем-то беседовал с охранником, — стриженный ежиком крепко сбитый мужчина в вельветовых джинсах лет сорока восьми — пятидесяти на вид.
— Давай, — сказали Голованов и Щербак.
— Уверены? — не в первый уже раз спросил Филя.
— Давай-давай.
И Филя угнал этот «мерседес». Не зря же, в конце концов, он был в «Глории» главным автоспециалистом. Еще работая в МУРе, он много и успешно занимался автоугонщиками и автокражами. Время от времени друзья, посмеиваясь, говорили ему, что пора применить свои уникальные знания на практике. Никто, разумеется, и предположить не мог, что наступит день, когда это случится.
«Мерседес» отогнали в укромное место — в автосервис к одному знакомому, и к вечеру того же дня Голованов со Щербаком отправились на переговоры. Сева отговаривал Николая, но тот заявил, что терять им обоим особо уже нечего, ва-банк так ва-банк. К этому моменту они уже знали, что владельца автостоянки и «мерседеса» зовут Виталий Модестович Карповцев и что он действительно подполковник ФСБ в отставке. Несколько лет назад работал в отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Ему пятьдесят три года, он женат, имеет внуков, ну и прочая малополезная информация. Бизнес у Карповцева отлажен хорошо: кроме этой парковки у него есть еще четыре других, и, между прочим, все на юго-западе столицы.
Пока Щербак выяснял все, что было возможно, про этого Карповцева, Филя и Сева попеременно следили за ним. Карповцев, обнаружив пропажу машины, побелел как полотно, бросился назад в контору и носа оттуда не казал. Но вот что странно: ни милиция, ни кто другой на автостоянку за весь день так и не приехал.
— Думаешь, он не заявил? — спросил Филя, кусая большое яблоко.
— Не знаю, — медленно ответил Голованов, не отводя взгляда от парковки и выпуская большое облако сигаретного дыма.
Наконец приехал Щербак. Они оставили Филю в машине и отправились на переговоры. Было уже начало одиннадцатого вечера, и охранник, тот, с которым пытались договориться, уже сменился. Это было им на руку.
Сыщики поднялись в контору. Кроме Карповцева, нервно вышагивающего из угла в угол, там был молодой парень, изучающий журнал «Наука и жизнь». Он сидел за столом, левая нога его была согнута в колене, а правая — вытянута и ниже колена — заметно толще левой. Протез, догадался Щербак. А еще у парня была характерная спецназовская стрижка, рукава рубашки закатаны так, чтобы продемонстрировать объем бицепсов. Похоже, Чечня, подумал Щербак. Он стал при входе, предоставив Голованову возможность вести переговоры, и внимательно следил за охранником.
— Что вам нужно? — сказал Карповцев, удивленный этим вторжением.
— Поговорить наедине, — сказал Голованов. — У меня информация о вашей машине.
— Кто вы такой?
— Частный детектив. Ко мне обратились как к посреднику. Я согласился выступить в этой роли.
Некоторое время Карповцев молчал. Потом показал рукой на малоприметную дверь, ведущую в соседнюю комнату. Они зашли туда.
— Вы можете вернуть мне машину? — сказал хозяин автостоянки, глядя на Севу исподлобья.
Кивок.
— Но от меня за это что-то потребуется, не так ли?
Кивок.
Карповцев провел рукой по своему ежику и выдавил:
— У меня нет сейчас такихденег.
Голованов в первые мгновения решил, что ослышался, но решил не форсировать события. Иногда молчание — лучший союзник.
— Вы слышите? — совсем уж непонятно настаивал Карповцев. — Но я готов все выкупить уже завтра. Вы же все равно не сможете это полноценно реализовать.
Бог ты мой, подумал Голованов, во что это мы еще влипли?!
— Мне что же, так и передать? — лукаво улыбаясь, спросил Сева и сделал шаг к двери.
— Нет, постойте, — схватил его за рукав Карповцев. — Чьи интересы вы представляете?
Голованов засмеялся.
— Да, понимаю, — пробормотал Карповцев. — Вы не скажете… Но я могу значительно увеличить вашу долю из своего кармана. Как вам такое предложение. Подумайте, молодой человек, подумайте. Такой шанс выпадает нечасто…
Елки-палки, Карповцев же работал с наркотиками, вспомнил Голованов. Возможно, об этом сейчас и идет речь, возможно, у него рыльце в пушку! Так что, получается, мы угнали тачку с наркотой?!