– Так и я не люблю…
– А у нас, видишь ли, секретарей не имеется, чтоб канцелярию вести, – наставительно произнес Сан Саныч. – Да и рано еще тебе писанину эту не любить. Вот станешь старшим участковым уполномоченным, тогда и будешь ее не любить…
Дознание касательно наличия у бомжей дорогого коньяка, еще более дорогой черной осетровой икры, ананаса и опять-таки коробки дорогих конфет началось с простого и прямого вопроса, обращенного сначала к «даме»:
– Как вас звать?
– Любка из Краснодара, – ответила бомж-дама.
– А как ваше полное имя?
– Любовь Андреевна Яровая.
– Любовь Яровая, значит, – явно что-то припоминая, произнес Лакшин. – Кажись, фильм такой был – «Любовь Яровая», – наконец вспомнил он.
– Был, – ответила Любка. – И чо?
– Ничего, – мягко произнес Сан Саныч.
Место проживания и место работы в вопросах капитана Лакшина к Любови Андреевне Яровой были опущены.
– Ну, а вас как зовут? – перевел взгляд с Любки на бомжа капитан.
– Михей, – ответил бомж.
– А как ваше полное имя?
– Аркадий Афанасьевич Михеев.
Место проживания и место работы в вопросах капитана Лакшина к Аркадию Афанасьевичу Михееву также были опущены.
Второй вопрос к бомжам был еще проще и прямее:
– Где взяли коньяк, икру и конфеты?
Ответ не заставил себя ждать. Любка из Краснодара и Михей ответили почти хором:
– Купили.
– А где вы это все купили?
Новый ответ бомжей был совершенно неожиданным для Сан Саныча. Вместо ожидаемых «не помню», «забыл», «был (была) нетрезв (нетрезвая)», Лакшин услышал поразительное и вполне конкретное:
– В магазине «Магнолия» на Чаянова.
– Как это, в магазине? – наполовину приоткрыл рот от удивления капитан полиции.
– Ну, так, в магазине, – ответила Любка из Краснодара за двоих. И даже немного удивилась: – А че? Мы такие же люди, как и все остальные. Были деньги – вот и купили…
– Ага, – поддакнул Михей. – Нас еще пускать не хотели…
– Значит, в «Магнолии», говорите, на Чаянова? – задумчиво протянул Сан Саныч. – Хорошо. Проверим…
– Да сколько хотите проверяйте, там нас должны помнить, – пожала плечами Любка из Краснодара и закинула ногу на ногу. – А покурить тут у тебя можно, начальник?
– Кури, – разрешил Лакшин и пододвинул Любке пепельницу.
Любка из Краснодара полезла в свои юбки и вытащила… непочатую пачку «Капитана Блэка» с фильтром. После двух затяжек кабинет наполнился вишнево-мятным ароматом.
– М-да-а, – протянул Сан Саныч, – живут же люди… – Он взглядом вызвал Воронцова в коридор и тихо сказал ему: – Ты тут посторожи этих, чтоб не сбежали, а я в «Магнолию» быстренько смотаюсь, спрошу, правда ли они покупали там коньяк и икру…
– Да врут они все, Сан Саныч. Видно же, что врут, – так же тихо произнес Воронцов. – Откуда у них таким деньгам взяться?
– Вот и удостоверимся в этом, – терпеливо ответил старший участковый. – А потом уличим их во лжи и возьмем тепленькими за жабры, понял?
– Понял, товарищ капитан, – понимающе улыбнулся Воронцов.
Сан Саныч кивнул ему и вышел на улицу. Идти до «Магнолии» – всего ничего. Несколько минут, и он уже входил в супермаркет, где было все: от дорогих коньяков и черной икры до свежей картошки и морковки.
Лакшин прошел к кассе и, дождавшись, когда кассирша освободится от одного покупателя, а другого еще не начнет считать, представился и спросил:
– Капитан полиции Лакшин… Скажите, пожалуйста, двое бомжей у вас, мужчина и женщина, недавно что-нибудь покупали?
– Нет, двоих не было, – с ходу ответила кассирша. – Была только одна бомжиха с таким, знаете, немного южным говором. Ну, как в Краснодаре говорят…
– В Краснодаре? – переспросил Сан Саныч, все более удивляясь.
– Ага, – ответила кассирша.
– И что она купила? – уже понимая, что бомжи сказали правду, упавшим голосом произнес Лакшин.
– Вы не поверите, – крайне возбужденно заговорила кассирша. – До сих пор в себя прийти не могу. Если бомжи так зарабатывают, то что я тут делаю, скажите, пожалуйста? Кручусь как белка в колесе по двенадцать часов, получаю за это какие-то несчастные…
– Так что она купила, помните? – перебил кассиршу старший участковый уполномоченный.
– Еще бы не помнить, – ответила кассирша с нотками негодования в голосе. – Не каждый день у нас такие покупки делаются… А тут!
– Что она купила? – сухо повторил Сан Саныч.
– Она купила коньяк «Хеннесси» ноль семь бутылка, триста грамм черной осетровой икры, лучшего качества между прочим, ананас, подарочную коробку шоколадных конфет «Моцарт Мирабель» и сигареты «Капитан Блэк сладкая вишня» двести семьдесят рублей пачка…
– Понятно, – буркнул Сан Саныч и вышел из магазина с понурой головой: бомжи, оказывается, не соврали. Только вот откуда они столько денег нарыли, чтобы все это купить?!
По возвращении в участок он какое-то время собирался с мыслями, потом вошел в кабинет и кивнул Воронцову, мол, продолжим. Сел напротив уже начавших скучать бомжей, какое-то время смотрел на них, а потом сказал:
– Я проверил ваши показания, граждане бездомные. Вы и правда все, чем пировали в Миусском сквере, купили в супермаркете «Магнолия» на Чаянова…
– Ну, вот, мы же вам говорили! – встала с места Любка из Краснодара. – А вы нам не верили, – добавила она, делая обиженное лицо.
– Вам верить – значит с умом распрощаться, – не очень ласково заметил старший участковый уполномоченный.
– Ну, как видите, мы вам не соврали, – парировала Любка из Краснодара. – Так, все? Мы можем идти? Вставай, Михей! – Она толкнула в бок явно собиравшегося задремать бомжа. – Прощевайте, гражданин начальник…
– Э-э, не-е-ет, граждане, – нараспев произнес Сан Саныч. – Рано вам еще нас покидать.
– А что нам у вас засиживаться? – делано удивилась Любка. – Все ж выяснили… Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше будет.
– А вот и не все, – тоном въедливого следователя проговорил Лакшин.
– А что еще-то? – спросила Любка, глядя поверх его головы.
– А еще вот что… Откуда у вас деньги?
– У нас были деньги, – просто ответила Любка из Краснодара. – Чай, не нищие какие-то, не побираемся, своим трудом живем. Вот, решили себе это… праздник устроить. В нашей жизни так мало радости, так мало…
– Ага, – кивнул головой Сан Саныч. – И сколько вы на эту радость потратили? Тыщ двадцать – двадцать пять? – И вперился взглядом в бомжиху.
Но та выдержала его взгляд и как ни в чем не бывало ответила:
– Ну, а что? Скопили…
– Скопили?! – Сан Саныч аж подпрыгнул на своем стуле. – Как долго копили?
– Месяц, – выпалила Любка и тут же поправилась: – Нет, полтора.
– А я вот думаю, что вы эти деньги украли, – ядовито-ласково произнес старший участковый уполномоченный и вдруг с силой ударил по столу ладонью: – А ну, говорите, где деньги взяли!
– Да не крали мы-ы, – обиженно протянула Любка. – Ну, клянусь тебе, начальник…
– Мне твои клятвы, как… это самое, – не нашел сравнения капитан полиции Лакшин. – Еще раз спрашиваю: откуда у вас такие большие деньги, мать вашу растак, да еще и разэдак?
Любка из Краснодара ничего не ответила на зычную фразу и отвернулась от Сан Саныча. Тогда он повернул голову в сторону Воронцова и приказал:
– Товарищ старший лейтенант. Произведите, пожалуйста, досмотр личных вещей граждан Яровой и Михеева!
– Не имеете права! – Любка изобразила праведный гнев на лице. – У вас нет постановления на наш обыск.
– Я его сейчас напишу, – спокойно парировал капитан полиции Лакшин. – Так что предлагаю вывернуть карманы и заначки и выложить все на стол.
Михей сонно посмотрел на участкового, понял, о чем идет речь, и покорно выложил все из карманов. Это «все» заключалось в спичечном коробке, пачке сигарет «Прима» и горсти подсолнечных семечек.
– Теперь ты! – приказал Сан Саныч Любке.
Та непокорно пожала плечами, но все же выложила на стол грязный носовой платок, крохотное круглое зеркальце, огрызок карандаша, сломанную расческу и несколько смятых сотенных купюр.
– Это все? – недоверчиво спросил Лакшин.
– Все! – с вызовом ответила Любка из Краснодара.
– Товарищ старший лейтенант! – снова обратился к Воронцову Сан Саныч. – Обыщите гражданку Яровую на предмет утаиваемых от досмотра вещественных доказательств. А я сейчас напишу постановление на производство досмотра вещей означенных подозреваемых…
– В чем подозреваемых-то? – уже не очень твердо спросила Любка.
– Подозреваемых в краже материальных средств, – ответил Сан Саныч.
– Да ничего мы не крали, поверьте!
Старший участковый уполномоченный капитан полиции Лакшин пододвинул к себе бланк, чтоб было удобнее его заполнять, и демонстративно щелкнул шариковой ручкой, выпустив конец стержня наружу…
– Не надо ничо писать, гражданин начальник, – сдалась наконец Любка из Краснодара.
Сан Саныч поднял голову и требовательно посмотрел на бомжиху. Та отвернулась, достала откуда-то из недр своего одеяния непочатую пачку евро и хлопнула ею о стол:
– На!
Оба, старший участковый уполномоченный и нестарший, завороженно уставились на пачку. Десять тысяч евро! Мама родная! И это у бомжихи под юбкой. Впору было, ну, скажем так, офигеть. Когда шок от увиденного прошел, капитан полиции Лакшин подозрительно посмотрел на Любку и процедил сквозь зубы:
– А ты говорила, что не крали…
– Так я и сейчас скажу, что мы не крали, – с вызовом ответила Любка из Краснодара.
– Тогда откуда… это, – повел подбородком в сторону денег Сан Саныч.
– Нашли.
– Ах, да, конечно… Нашли… Ну, и где нашли? Может, покажете?
– Покажу, – ответила Любка, чем опять поставила в тупик капитана полиции Лакшина. Как и в случае с коньяком и икрой, он никак не ожидал точного и конкретного ответа, который к тому же оказался не лживым. Вот и теперь Сан Санычу показалось, что Любка не врет…
– Ладно, – посмотрел он в сторону Воронцова, не сводившего взгляда с пачки евро. – Поглядим. А деньги пока останутся у нас…
– Да ради бога, оставляйте, – ухмыльнулась Любка. – Мне не жалко. Там еще есть, так что на всех хватит…
Эти слова еще больше сбили с толку Лакшина. Он как-то неопределенно посмотрел на Любку и буркнул ей:
– Веди. – Затем перевел взгляд на Воронцова и приказал: – Деньги убери в сейф. И будь здесь. Остаешься за старшего…
– Пошли, – сказала Любка из Краснодара и снова толкнула в бок Михея, все пытавшегося подремать: – Все, пошли отсюда…
Бомж послушно поднялся и пошел за Любкой. Замыкал шествие старший участковый уполномоченный Сан Саныч…
Нужный вагон Любка из Краснодара, среди множества сотен похожих, нашла не сразу. Он и три сцепленных с ним вагона стояли в глухом тупике на третьей линии за длинным товарняком, пристроенным то ли на прикол, то ли на долгий постой, и несколькими проржавевшими и ободранными пассажирскими вагонами, стоявшими здесь, похоже, уже несколько лет.
Собственно, эти четыре вагона ничем не отличались от прочих. Но когда Любка открыла двери одного и капитан полиции Лакшин влез в него, отличие этого вагона от прочих он очень хорошо различил. Если не считать узкого прохода, вагон был заставлен большими блоками с пачками евро. Блоки были обернуты в толстую непромокаемую пленку и стояли на пластиковых поддонах с нишами под вилы автопогрузчика. То есть грузили евро, как какие-нибудь кирпичи или тюки со стекловатой.
– А где охрана? – скорее себе, нежели Любке из Краснодара, задал вопрос капитан полиции Лакшин.
– Нет никакой охраны, – ответила Любка, посчитав, что старший участковый уполномоченный задал вопрос именно ей. – А значит, ничье…
– Так не бывает, – ошарашенно пробормотал Сан Саныч, не сводя глаз с упаковок. Он спрыгнул из вагона, закрыл дверь, потом посмотрел на бомжиху и свел брови к переносице: – Кто еще знает об этом вагоне?
– Кое-кто знает, – неопределенно ответила Любка из Краснодара.
– Кто? – посмотрел на нее старший участковый уполномоченный.
– Не смотри на меня так, начальник, – усмехнулась Любка. – Я не стукачка и своих не сдаю.
Лакшин перевел взгляд на Михея.
– И я не стукач, – заявил тот. Хотя ничего не ведал ни про Сэра, ни про Виталика.
– Ла-а-адно, – протянул Сан Саныч. – Тогда передайте им, чтобы сюда – ни ногой! И сами тоже забудьте про этот вагон. Это дело государственное… Ясно вам?
– Ясно, – ответила за себя и Михея Любка из Краснодара. – Чего ж тут неясного-то, гражданин начальник.
– Тогда все, валите отсюда, – приказал Лакшин. – Чтобы духу тут вашего не было!
Проследив, когда бомжи скрылись из виду, Сан Саныч закрутил дверь вагона проволокой и потопал в направлении Тверской площади, где находился линейный отдел станции Москва-Белорусская. Был вторник, и прием вел заместитель начальника линейного отдела, начальник полиции подполковник Харкисян Рамзес Валерьевич. Сан Саныч представился дежурному офицеру и попросился на прием.
– А что у вас за дело? – спросил дежурный офицер.
– У меня дело государственной важности, – отчеканил Лакшин и твердо посмотрел в глаза дежурному офицеру. Тот сделал звонок, доложил и, так же твердо посмотрев на Сан Саныча, сказал:
– Проходите, товарищ капитан. Подполковник Харкисян вас ожидает.
Пока старший участковый уполномоченный топал к дому № 5 по адресу площадь Тверская Застава, пока разговаривал с дежурным офицером линейного отдела и дожидался разрешения на аудиенцию с начальником полиции, Любка из Краснодара, оставив Михея на шухере, озираясь, подошла к вагону, размотала проволоку, открыла дверь и залезла в вагон. Набив имеющиеся карманы пачками евро, она вылезла из вагона, закрыла дверь и завязала ее проволокой. Вернувшись к Михею, вытащила из пачки евро восемь бумажек, положила их в заветное место меж отвислых грудей и сказала:
– Давай спрячем остальное в какое-нибудь надежное место. Только в очень надежное.
– Давай, – согласился Михей.
– А эти, – потрогала она заветное место, – попробуем поменять на рубли в какой-нибудь точке.
– Как ты их поменяешь без паспорта? – заметил Михей.
– Попросим кого-нибудь, – уверенно произнесла Любка. – За деньги… Мир не без добрых людей. У тя нычка есть какая?
– Нет.
– Надо найти, – заявила Любка, и они отправились подыскивать подходящее место для тайника, куда можно было бы безопасно спрятать евро.
А в это время старший участковый уполномоченный Александр Александрович Лакшин, получив разрешение, входил в кабинет заместителя начальника линейного отдела Министерства внутренних дел России на станции Москва-Белорусская, начальника полиции подполковника Харкисяна Рамзеса Валерьевича.
– Здравия желаю, товарищ подполковник, – приветствовал он старшего по званию.
– Здравствуйте, капитан, – благосклонно отозвался в ответ Ремзес Валерьевич. – Что вас привело ко мне?
– Чрезвычайные обстоятельства, товарищ подполковник.
– Слушаю вас. – Подполковник Харкисян сел в свое кресло и ладонью указал на стул возле стола: – Да вы присаживайтесь, капитан.
Сан Саныч сел, проглотил скопившуюся в горле слюну и заявил:
– Довожу до вашего сведения, товарищ подполковник, что мною, старшим участковым уполномоченным капитаном полиции Лакшиным, не более чем по прошествии получаса был обнаружен вагон, полный иностранных денежных знаков, а именно – евро. Валюта упакована в большие блоки и обернута в непромокаемую пленку. Каждый блок лежит на отдельном пластмассовом поддоне. Вагон стоит сцепленным с такими же тремя вагонами на запасных путях к западу от станции, на третьей линии за товарным составом без тепловоза и пассажирскими вагонами, не годными к эксплуатации. – Сан Саныч перевел дух и продолжил: – Он никем не охраняется, замок открыт, пломба сорвана, чем обязательно не преминут воспользоваться бомжи и прочие антисоциальные элементы. О вагоне уже знает некая Любка из Краснодара – Любовь Андреевна Яровая, и бомж Михей – Аркадий Афанасьевич Михеев, у которых мною изъята целая пачка евро в банковской упаковке. Возможно, местонахождение означенного вагона и его содержимое известно еще нескольким бомжам, имеющим постоянную дислокацию на станции Москва-Пассажирская-Смоленская. Не смею советовать, товарищ подполковник, но в данной ситуации, надо полагать, незамедлительно следует дать знать хозяевам вагона о его незаконном вскрытии и выставить полицейский наряд для охраны означенного вагона…