Сначала он лежал тихо, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. До него донеслось робкое шуршание, а затем он увидел темную фигуру где-то между собой и окном – на полу, возле чемодана.
Энтони резко соскочил с постели и включил свет. Человек, стоявший на коленях перед чемоданом, метнулся в сторону.
Это был официант Джузеппе. В его правой руке сверкнул длинный тонкий нож. Он бросился прямо на Энтони, который уже полностью осознал опасность. Энтони был безоружен, а Джузеппе заблаговременно позаботился об оружии.
Энтони отскочил в сторону, и Джузеппе промахнулся. В следующую минуту оба, сплетясь в крепких объятиях, катались по полу. Энтони сосредоточил все свои силы на том, чтобы крепко держать правую руку Джузеппе и не дать ему возможности воспользоваться стилетом. Он медленно отклонял оружие и в то же время чувствовал, как другой рукой итальянец схватил его за горло, но, даже задыхаясь, не ослаблял своих отчаянных усилий.
Нож с резким звоном упал на пол. В то же мгновение итальянец резким рывком освободился от захвата. Энтони тоже вскочил, но совершил ошибку, бросившись к двери и преградив противнику путь к отступлению. Он слишком поздно увидел, что стул и графин с водой находятся там же, где он их оставил.
Джузеппе проник через окно и сейчас воспользовался им снова. Когда Энтони отпрыгнул к двери, он выскочил в окно, перелез на соседний балкон и исчез в смежном номере.
Энтони прекрасно понимал, что преследовать его бесполезно. Путь отступления у итальянца был предельно надежный. Энтони бы просто создал себе дополнительные проблемы.
Он подошел к постели, засунул руку под подушку и достал мемуары. По счастью, они лежали там, а не в чемодане. Подойдя к чемодану, он заглянул внутрь, намереваясь извлечь письма.
Тут он тихо выругался.
Письма исчезли!
Глава 6
Тонкое искусство шантажа
Ровно без пяти четыре Вирджиния Ревел, движимая здоровым любопытством, вернулась в свой дом на Понт-стрит. Открыв дверь, она вошла в холл и тут же столкнулась с бесстрастным Чилверсом.
– Простите, мадам, но… к вам один субъект…
Сначала Вирджиния не обратила внимания на существительное, которое употребил Чилверс.
– Мистер Ломакс? Где он? В гостиной?
– О нет, мадам, не мистер Ломакс. – В голосе Чилверса прозвучал легкий упрек. – Мужчина – я не хотел его впускать, но он уверял, что у него чрезвычайно важное дело, насколько я понял, связанное с капитаном. Поэтому я подумал, что вы, может быть, захотите его увидеть, и впустил его. Он в кабинете.
Вирджиния с минуту подумала. Она уже несколько лет была вдовой, и то, что она редко говорила о покойном муже, некоторые понимали так, будто за ее беззаботным поведением скрывается незаживающая рана. Другие истолковывали это в прямо противоположном смысле: Вирджиния, мол, на самом деле не любила Тима Ревела и сейчас считает лицемерием выказывать горе, которого никогда не испытывала.
– Я забыл упомянуть, мадам, – продолжил Чилверс, – что этот человек, по-моему, иностранец.
Вирджиния оживилась. Ее муж находился на дипломатической службе, и они вместе были в Герцословакии незадолго до сенсационного убийства короля и королевы. Вероятно, это герцословак, какой-нибудь старый слуга, для которого наступили черные дни.
– Вы правильно поступили, Чилверс, – одобрительно кивнула она. – Куда вы его проводили, в кабинет?
Легкой, изящной походкой она прошла по коридору и открыла дверь в небольшую комнату, примыкающую к столовой.
Посетитель сидел в кресле у камина. При ее появлении он встал и пристально уставился на нее. Обладая блестящей зрительной памятью, Вирджиния была уверена, что никогда раньше не видела этого человека. Высокий, смуглый, худощавый, явно иностранец, но на славянина не похож. Скорее итальянец или испанец.
– Вы хотели видеть меня? – спросила она. – Я миссис Ревел.
Минуту-другую незнакомец молчал, медленно и оценивающе разглядывая ее. Вирджиния сразу же почувствовала в нем завуалированную дерзость.
– Какое же дело привело вас ко мне? – несколько нетерпеливо спросила она.
– Вы миссис Ревел? Миссис Тимоти Ревел?
– Да. Я только что представилась вам.
– Конечно. Хорошо, что вы согласились принять меня, миссис Ревел. Иначе, как я уже сказал вашему дворецкому, мне пришлось бы иметь дело с вашим мужем.
Вирджиния изумленно взглянула на него, но что-то удержало ее от резкого ответа, готового сорваться с языка. Она ограничилась лишь сухим замечанием:
– Вам было бы весьма сложно это сделать.
– Не думаю. Я очень настойчив. Но перейду к делу. Вам это знакомо?
В руке он держал какой-то цветной листок. Вирджиния без особого интереса взглянула на него.
– Вы узнаете, что это такое, мадам?
– Кажется, письмо, – ответила Вирджиния, приходя к выводу, что перед ней психически неуравновешенный человек.
– Вы, вероятно, заметили, кому оно адресовано? – многозначительно спросил посетитель, протягивая ей письмо.
– Я умею читать, – любезно сообщила она. – Оно адресовано капитану О’Нилу, живущему в Париже на рю де Кенель, 15.
Незнакомец, казалось, что-то искал в ее лице, но не находил.
– Не угодно ли прочесть?
Вирджиния взяла у него конверт, вынула письмо, проглядела его, но тотчас же брезгливо протянула обратно.
– Это личное письмо… Оно не предназначено для моих глаз.
Гость сардонически расхохотался:
– Поздравляю, миссис Ревел! Вы великолепная актриса! Однако, по-моему, подпись вы не сможете отрицать!
– Подпись?
Вирджиния перевернула листок и застыла, пораженная. Письмо, написанное тонким, наклонным почерком, было подписано Вирджинией Ревел. Чуть не вскрикнув от изумления, она вернулась к началу письма и медленно прочла его. Потом она некоторое время стояла, раздумывая. По содержанию письма стало ясно, что за черный умысел привел к ней незнакомца.
– Ну что, мадам? – спросил посетитель. – Это же ваше имя?
– Да, конечно, – согласилась Вирджиния, – это мое имя.
«Но не мой почерк», – могла бы добавить она.
И тут она одарила посетителя ослепительной улыбкой.
– Давайте сядем и все обговорим! – любезно предложила она.
Ее поведение озадачило визитера. Такого он не ожидал. Он почувствовал, что дама совсем не боится его.
– Во-первых, мне хотелось бы знать, как вы меня нашли?
– Это было несложно!
Он вынул из кармана листок, вырванный из иллюстрированного журнала, и протянул ей. Энтони Кейд узнал бы его.
Она вернула ему листок, задумчиво нахмурившись.
– Понятно, – сказала она. – Это и впрямь несложно.
– Вы, конечно, понимаете, миссис Ревел, что это не единственное письмо. Есть и другие.
– Господи, – сказала она, – я, кажется, была ужасно неосторожна.
Она снова увидела, что он озадачен ее легкомысленным тоном. Теперь она была полностью довольна собой.
– Во всяком случае, – сказала она, любезно улыбаясь ему, – очень мило с вашей стороны вернуть их мне.
Возникла пауза, и он прочистил горло.
– Я беден, миссис Ревел, – многозначительно сказал он.
– Тогда, насколько я слышала, вам, несомненно, будет легче войти в царство небесное.
– Я не могу позволить себе отдать вам эти письма просто так.
– По-моему, вы чего-то не понимаете. Эти письма принадлежат тому, кто их написал.
– По закону, может быть, и так, мадам, но в этой стране есть поговорка: «Владение имуществом почти равносильно праву на него». Да и вообще, вы готовы обратиться за помощью к закону?
– Закон суров по отношению к шантажистам, – напомнила ему Вирджиния.
– Что вы, миссис Ревел, я не так глуп. Я прочел эти письма – письма женщины к своему любовнику, в каждом из которых чувствуется страх, что их отношения станут известны ее мужу. Вы хотите, чтобы я передал их вашему мужу?
– Вы не предусмотрели только одно обстоятельство. Эти письма были написаны несколько лет назад. Дело в том, что за это время я овдовела.
Он равнодушно пожал плечами:
– В таком случае… если вам нечего бояться… вы бы не стали обсуждать со мной условия.
Вирджиния улыбнулась.
– Какова ваша цена? – деловым тоном спросила она.
– За тысячу фунтов я отдам вам всю пачку. Я прошу очень мало; но, видите ли, я не деловой человек.
– У меня и в мыслях нет платить вам тысячу фунтов, – решительно ответила Вирджиния.
– Мадам, я никогда не торгуюсь. Тысяча фунтов, и я отдаю вам письма.
Вирджиния помолчала.
– Вы должны дать мне немного времени на раздумье. Мне будет нелегко раздобыть такую сумму.
– Несколько фунтов – скажем, пятьдесят – в счет причитающейся суммы, и я зайду снова.
Вирджиния посмотрела на часы. Было пять минут пятого, и ей показалось, что она услышала звонок.
– Хорошо, – поспешно заговорила она. – Приходите завтра, но попозже. Часов в шесть.
Она подошла к письменному столу, открыла ящик и вынула оттуда неаккуратную пачку банкнотов.
– Здесь примерно сорок фунтов. Это должно вас устроить.
Он жадно схватил деньги.
– А теперь, пожалуйста, уходите, – попросила Вирджиния.
Он покорно покинул комнату. В открытую дверь Вирджиния увидела Джорджа Ломакса, которого Чилверс только что впустил в холл. Когда передняя дверь закрылась, Вирджиния позвала его:
– Проходите, Джордж! Чилверс, принесите нам, пожалуйста, чаю.
Она распахнула оба окна, и Джордж Ломакс, войдя в комнату, увидел ее стоящей у окна с блестящими глазами и развевающимися волосами.
– Сейчас я их закрою, Джордж, но комнату просто необходимо проветрить. Вы не столкнулись в холле с шантажистом?
– С кем?
– Шантажистом, Джордж. Шан-та-жис-том… Человеком, который шантажирует.
– Вирджиния, дорогая, вы серьезно?
– Серьезно, Джордж.
– Но кого он приходил шантажировать?
– Меня, Джордж!
– Вирджиния, дорогая, что же вы натворили?
– Если уж на то пошло, я ничего не натворила. Сей джентльмен принял меня за другую.
– Вы, полагаю, позвонили в полицию?
– Нет. А вы считаете, что мне следовало это сделать?
Джордж нерешительно потоптался.
– Нет, нет, вероятно, нет! Пожалуй, вы поступили мудро. Дело могло бы получить нежелательную огласку. Может быть, вам даже пришлось бы давать показания.
– Мне бы этого хотелось, – озорно улыбнулась Вирджиния. – Мне бы хотелось, чтобы меня вызвали в суд: я бы сама увидела, действительно ли судьи отпускают непристойные шутки, о которых мы читаем. Это было бы очень интересно. Однажды я была на Вайн-стрит, искала потерянную брошь, и там был замечательный инспектор – самый славный человек, которого я когда-либо встречала.
Джордж, по своему обыкновению, пропустил все не относящееся к делу.
– Как вы поступили с этим негодяем?
– Боюсь, Джордж, я ему позволила!
– Что?
– Шантажировать меня!
На лице Джорджа отразился такой ужас, что Вирджиния невольно прикусила нижнюю губу.
– Вы хотите сказать – я правильно понимаю? – вы не объяснили, что он обратился не по адресу?
– Нет, – подтвердила Вирджиния, искоса взглянув на него.
– Господи, Вирджиния, вы, наверное, сошли с ума!
– Я так и думала, что вы меня осудите.
– Но почему? Ради бога, почему?
– По нескольким причинам. Во-первых, он так красиво это делал, я имею в виду – шантажировал меня! Ненавижу прерывать артиста, когда он хорошо выполняет свою работу. А во-вторых, видите ли, меня никогда не шантажировали!
– Надеюсь.
– И я хотела узнать, что это такое.
– Отказываюсь вас понимать, Вирджиния!
– Я знала, что вы не поймете.
– Надеюсь, вы не дали ему денег?
– Совсем немного, – виновато призналась Вирджиния.
– Сколько?
– Сорок фунтов.
– Вирджиния!
– Джордж, дорогой, столько я плачу за вечернее платье. А купить новое впечатление так же интересно, как заказать новое платье. Даже интереснее.
Джордж Ломакс гневно замотал головой, и лишь появление Чилверса, который принес чай, помешало ему выразить свои оскорбленные чувства. Вирджиния, ловко управляясь с тяжелым серебряным чайником, продолжила разговор:
– Есть еще один мотив, Джордж, – гораздо более значительный. Говорят, мы, женщины, язвы, но сегодня я сделала доброе дело другой женщине. Вряд ли этот человек догадается искать другую Вирджинию Ревел. Он думает, что набросил сеть на птичку. Бедняжка, она, наверное, писала эти письма в ужасном страхе. Уж мистер Шантажист там бы поживился. А теперь, хотя он этого не знает, перед ним стоит трудная задача. Пользуясь таким преимуществом, как моя безупречная жизнь, я буду играть с ним, как говорится в книгах, до его полного уничтожения. Коварство, Джордж, бездна коварства!
Джордж продолжал удрученно качать головой.
– Мне это не нравится, – твердил он. – Мне это не нравится.
– Ладно, Джордж, дорогой. Вы же пришли сюда не для того, чтобы говорить о шантажистах. Кстати, зачем вы пришли? Правильный ответ: «Чтобы увидеть вас!» Сделайте акцент на слове «вас» и многозначительно сожмите мою руку, если вы случайно не ели перед этим густо намазанную маслом булочку, а если ели, то сверкните глазами!
– Я пришел увидеться с вами, – серьезно ответил Джордж. – И я рад застать вас одну.
– «Ах, Джордж, это так неожиданно, – сказала она, поглощая смородину», – рассмеялась Вирджиния.
– Я хотел просить вас об одном одолжении. Я всегда считал вас, Вирджиния, очаровательной женщиной.
– Ах, Джордж!
– И умной женщиной!
– Да что вы? Как же хорошо вы меня знаете!
– Дорогая Вирджиния, завтра в Англию приезжает молодой человек. Я хотел бы, чтобы вы его встретили.
– Хорошо, Джордж, но при чем здесь я? Говорите яснее!
– Я уверен, вы могли бы, при желании, пустить в ход все ваше огромное обаяние.
Вирджиния слегка наклонила голову набок.
– Милый Джордж, обаяние не профессия, да будет вам известно. Когда мне человек нравится, я ему нравлюсь тоже. Но я не думаю, что мне удастся хладнокровно очаровать беспомощного незнакомца. Не пойдет, Джордж, не пойдет. Есть профессиональные сирены, которые сделают это гораздо лучше, чем я.
– Об этом не может быть и речи, Вирджиния. Этот молодой человек – кстати, он канадец, по фамилии Макграт…
– Канадец шотландского происхождения, – мгновенно сообразила она, проявив склонность к дедукции.
– Вероятно, не привыкший к английскому высшему обществу. Я бы хотел, чтобы он оценил шарм и изящество настоящей английской леди.
– Это вы обо мне?
– Именно.
– Почему?
– Простите?
– Я спрашиваю, почему? Вы же не просите других настоящих английских леди встречать каждого странствующего канадца, ступающего на наши берега. В чем заключается ваша великая идея, Джордж? Грубо говоря, зачем вам это нужно?
– Это не имеет никакого отношения лично к вам, Вирджиния!
– Я не могу ехать на встречу и очаровывать, пока не узнаю зачем и почему!
– Вы совершенно непредсказуемое существо, Вирджиния! Можно подумать…
– Ах, можно? Давайте, Джордж, выкладывайте все, что знаете!
– Дорогая Вирджиния, похоже, в одной из стран Центральной Европы сложилось несколько напряженное положение. По причинам, которые нас не касаются, важно, чтобы мистер… э… Макграт понял, что реставрация монархии в Герцословакии необходима для сохранения мира в Европе.
– Насчет мира в Европе все вздор! – спокойно возразила Вирджиния. – А впрочем, я всегда была за монархию, особенно для такого колоритного народа, как герцословаки. Значит, у вас есть кандидатура короля для Герцословакии? Кто же это?
Джордж не хотел откровенничать, но не видел способа уклониться от ответа. Разговор пошел совсем не так, как планировал он. Ему казалось, что Вирджиния, как послушное орудие, с благодарностью примет его предложение и не станет задавать никаких вопросов. Не тут-то было! Она хотела знать все, и Джордж, не верящий в сдержанность женщин, сейчас старался не наговорить лишнего. Он совершил ошибку! Вирджиния не годилась для этой роли! Она могла создать серьезные проблемы. Да и ее рассказ о разговоре с шантажистом внушил ему серьезные опасения. Она – чудесное независимое создание, не принимающее, увы, всерьез даже архисерьезные вещи!