Радовавшийся минуту назад выполнению своей команды, Каледин, услышав это предложение, застыл как гранитное изваяние и устремил глаза к небу.
– Вот говнюк! – обругал он Карася, настойчиво втягивающего приятеля в очередную «историю» и создающего трудности для осуществления операции контрразведки. Полковник взял в широкую ладонь радиостанцию и уже обдумывал, что сказать Кузину…
– Да пошел ты куда подальше! Езжай и рассказывай сам! – с искренним чувством послал приятеля Сухарик. – Мне твои приключения уже во как надоели!
Иллюстрируя сказанное, он энергично чиркнул пальцем по лбу.
Каледин устало улыбнулся и отложил радиостанцию, одобряя правильный выбор парня. Капитан у монитора поощрительно поднял вверх большой палец.
Разумеется, каждый сам кует свою судьбу, и до чужой жизни никому дела нет. За судьбой же Сухарика теперь, кроме него самого, денно и нощно наблюдали умудренные опытом сотрудники ФСБ. Словно герой длинного телесериала, он стал для них почти родным. Их отношение к фигуранту оперативного дела «Замена» стало постепенно меняться. Мотыля больше не называли «уголовником», сопереживая «герою совместного фильма» почти как своему. Все понимали, какая сложная и опасная роль отведена ему режиссером. А самое главное, никто не знал, какие еще опасные повороты сюжета заложены в сценарий…
Фигурант оперативного дела «Замена» Александр Викторович Калякин со странным псевдонимом Мотыль выбрался из побитой машины и, пока не собралась толпа и не приехала милиция, уверенным шагом отправился в сторону ближайшей станции метро. Полученных сегодня новых впечатлений ему хватит надолго.
Карась с силой хлопнул дверцей «Мерседеса» и, отойдя от места аварии, начал ловить такси. Для себя он избрал другой путь, но это было его личное дело и его выбор.
* * *
С небольшими временными интервалами на затерянную между свалками и пустырями стоянку подкатили «Мерседес», «Лексус», потом серебряная «Мицубиси-Паджеро» и еще один джип. На подъезде к бывшему таможенному терминалу их встречал «блокпост», выставленный Ротаном. В черной «девятке» коротали время Васек с Бомбилой. В их задачу входило отслеживать все перемещения на подходах и не допустить на стоянку посторонних. Короче, первый рубеж «шухера». Завидев своих, Бомбила приветственно махнул им, а Васек сделал жест, типа «крути педали».
На блокпосту джип «Лексус» притормозил.
– Наши приехали? – высунув голову из окна, поинтересовался у дозорных Башкир.
– Уже минут как десять! – сообщил круглолицый Бомбила.
– А покупатели?
– Тоже.
Башкир отпустил сцепление, и пижонистый «Лексус» медленно покатился вперед. Когда он въехал на площадку, покупатели с важным видом уже осматривали товар, довольно цокая языками. Широкоплечий азербайджанец с большим выступающим животом плотоядно приглядывался к «Мерседесу», оглаживая и общупывая тачку, словно женщину. Его младший брат тоже запал на «мерина», чтобы не выглядеть хуже. Продавцы успокаивали его тем, что сейчас пригонят второй точно такой же «мерс» и удачная сделка состоится. Другой покупатель, щупленький, небольшого роста, с вытянутым овальным лицом, положил глаз на «Мицубиси». Чем меньше рост – тем большую машину хочется.
У Ротана зазвонил телефон.
– Какие дела? – поинтересовался Чугун.
– «Азерам» товар понравился, – доложил бригадир. – Ждут второй «мерс».
– А где он? – с рассчитанной медлительностью поинтересовался старший.
– Его Карась гонит, но до сих пор не подъехал.
– Ты ему звонил? – с настороженностью спросил Чугун.
– Он сам звонил. Плел, что ему будто бы кто-то на хвост сел… Я сказал, чтобы «пургу не гнал», мол, ждем его одного. А щас пацаны ему звонили – трубку, падла, не берет.
В динамике установилось напряженное молчание, и лишь тяжелое дыхание главаря пробивалось через телефонный эфир. Нестыковка и странное поведение Карася директору автосалона не понравились. Чугун не любил неожиданностей. Когда все идет по плану, то проблем не возникает. Стоит произойти хотя бы одному сбою, и он тащит за собой всю цепь, вызывая ворох проблем.
– Ладно, не ждите его, – ледяным тоном произнес он. – Сдавайте что есть. Потом будем разбираться.
От шоссе в сторону таможенного терминала медленно катился красный «жигуль».
– Наши, что ли, едут? – глядя сквозь стекло, гадал Васек. – Или азербайджанцы?
– Вроде не должны, – пожал плечами Бомбила. – Азербайджанцы все приехали, а у наших только «Мерседес» задержался.
Васек неторопливо вылез из «Аудио, присмотрелся и принюхался как пес.
Чужие. В салоне несколько мужиков, точно не видно сколько…
«Жигуль» подкатил ближе.
– Там мужики какие-то прут, – встревоженно сказал он Бомбиле. – Пойду проверю.
Выйдя на середину дороги, Васек выставил перед собой раскрытую ладонь.
– Стой! – крикнул он незнакомцам. Бомбила щелкнул предохранителем.
Машина остановилась. Рубоповцы в «жигуле» совещались.
– Как думаете, охрана это или просто так? – в задумчивости произнес опер.
– Просто так только в задницу бывает, – не менее озабоченно ответил старший группы, положив руку на пистолет.
– Пойду посмотрю, – сказал другой опер. – Прикройте на всякий случай.
Он хлопнул дверцей и вразвалочку, как бывший моряк, направился к Ваську. Между ними было метров десять. Табельный «Макаров» в кобуре оттягивал плечо, но не мог быть использован мгновенно.
– Кто такие? – развязно осведомился Васек, встретившись с сосредоточенным взглядом мента.
– Нам машину на стоянку поставить, – ответил опер. – Куда ехать?
Бомбила изучал незнакомца из «Ауди». Заметив вздутие под рукавом его легкой куртки, характерное для оружия, Бомбила отогнал от себя сомнения и потянулся к стволу.
– Вот документы… – с просящей физиономией сказал оперативник.
Он сунул руку под куртку и нащупал рифленую рукоятку «ПМ». Привычным движением готовый ко всему капитан хотел выхватить оружие и с криком: «Не двигаться! Милиция!» – врезать Ваську ногой в пах и уложить его мордой в грязь…
Его мысленный импульс не успел достигнуть мышц. В машине «сторожей» ярко вспыхнуло, и резкий пушечный грохот разорвал тихий вечерний воздух. Пуля Бомбилы без труда вошла в тело оперативника, забираясь все глубже, пока не уперлась в кость.
За первой ударила вторая. Пульсирующими толчками кровь выплескивалась из ран, заливая матерчатую куртку.
Мертвое тело грузно осело на укатанный гравий.
В следующую секунду в руке Васька появился черный угольник «ТТ», но не менее мощные вспышки и грохот раздались в салоне «Жигулей». Не успев выстрелить, бандит был сражен сразу тремя пулями оперативников. Отброшенный мощными ударами, Васек завалился на край дороги и больше не шевелился.
Бомбила перенес огонь на «Жигули». Треснуло лобовое стекло. Чтобы уберечься от пуль, рубоповцы открыли дверцы и вывалились на улицу, а их автоматы принялись решетить машину бандитов, заглушая одиночные хлопки пистолета.
Пять пуль калибра семь шестьдесят два пробили оперение «Жигулей» и разбили боковое стекло, не зацепив рубоповцев, а прилежно отработанные автоматом патроны быстро закончили поединок. Бомбила запоздало вскрикнул и, обливаясь кровью, вывалился из изъеденной пулями «Ауди».
– Вах! Что такое? – насторожились азербайджанцы, спешно выбираясь из присмотренных для покупки машин, и озабоченно завертели головами.
– Охрана стреляет, – ответил Ротан. – Надо смываться.
Возбужденные покупатели спешно попрыгали в красный «БМВ» и, шумно развернувшись, припустили к выезду. Внезапно навстречу им выскочила серая «Газель» с переливчатой «люстрой» на крыше. Перегородив выезд, микроавтобус затормозил, выпуская десант собровцев.
Чтобы не въехать в борт «Газели», водитель «БМВ» едва успел нажать на тормоз.
– Милиция!!! Всем стоять!!! – истошно прокричали бежавшие к машине спецназовцы.
Азербайджанец врубил заднюю передачу, чуть не зацепив бойца крылом, развернулся на пятачке и газанул в обратном направлении.
Недолго думая, собровец вскинул автомат и полоснул длинной очередью по колесам убегающей «БМВ», заодно раскрошив и пластиковый бампер. Маленькие фонтанчики вырванного пулями асфальта, словно в мультфильме, гнались за быстро вращающимися колесами, пока не догнали. С хлопком вырвавшегося из обоих баллонов воздуха иномарка осела на задок и послушно остановилась.
– Всем выйти из машины! – крикнул спецназовец, готовый при малейшем неповиновении открыть огонь. Ему уже не нужно было предупреждать голосом или стрелять вверх. Воронка ствола короткого автомата уперлась в машину.
Двери «БМВ» открылись. С поднятыми руками оттуда осторожно вылезли разодетые в дорогие костюмы, как английские денди, несостоявшиеся покупатели.
– В чом дэло! Дарагой! Мы здесь машину ставили! Вах, вах, вах!.. – наперебой объяснялись азербайджанцы, вытягивая руки в небо. Они не подозревали, что видеокамера в недостроенной башне напротив скрупулезно отсняла на пленку их неподдельный интерес к ворованным иномаркам. Разумеется, позже они от всего отопрутся, объяснив дознавателям, что действительно хотели купить себе машину, а продавца нашли по объявлению в газете «Из рук в руки». Ну кто же мог знать, что он окажется таким недобросовестным?
Впрочем, на эту этническую группировку у РУБОПа материала в достатке. Нужно было лишь провести необходимые следственные действия, подшить все в серую папочку и направить дело в суд…
Но это позже, а пока подбежавшие бойцы СОБРа грубо бросили всех «денди» на пыльный асфальт, для острастки надавав по ребрам. С раскинутыми в стороны ногами азербайджанцы лежали на дороге, думая о превратностях любви к хорошим машинам.
Тем временем Ротан с пацанами спешно уходил огородами. Он на бегу позвонил Чугуну и возбужденно разрисовал обстановку:
– Карась, падла, так и не приехал! Зато наехали менты с облавой! Васька с Бомбилой на стреме перемочили, падлы!
– Выходит, сученыш на нас ментов навел? – раненым медведем взревел Чугун.
– Не знаю, – на бегу бросил бригадир. – За что купил, зато продал…
– Милиция! Руки вверх! – услышал он громкий окрик. Наперерез ему бежал оперативник с пистолетом в руке и решимостью Павки Корчагина на грубо выструганном лице. Это был лейтенант Ручкин, которого сослуживцы незлобиво дразнили «жопой с ручкой». Лейтенант не должен был оказаться впереди бойцов СОБРа, да еще в одиночку, хотя бы потому, что отличался от них не только отсутствием автомата, но и забытым в машине бронежилетом. Он был молод и горяч и собирался всерьез покончить с преступностью на отдельно взятой площадке.
Переключив внимание на Ротана, Ручкин не заметил бежавшего поодаль Башкира. Бандит сориентировался быстрее и, чуть замедлив шаг, трижды выстрелил в направлении борзого мента. Лейтенант не успел укрыться или пригнуться и поплатился за это. Вспоротое пулей плечо мгновенно онемело. Одеревеневшие пальцы выронили пистолет.
«Безоружный мент – это глупый мент, а хороший мент – это мертвый мент», – говаривал Чугун, хорошо знавший тот мир, в котором человеческая жизнь стоит не больше пистолетного патрона. Никто не сомневался, что за словами Чугуна стоял богатый опыт.
Вторая, предназначенная Ручкину пуля не достигла цели и ушла в кирпичную стену, выщербив из нее овальный кусок. Оперативник пригнулся… В ту же секунду его голова неестественно дернулась и залилась кровью. Лейтенант рухнул на землю и затих. Шелковая трава под ногами, зеленый шатер деревьев, небо над головой, цветы, источающие тонкий аромат, и убаюкивающий шепот листьев… Все теперь не для него.
Ручкину не было и двадцати пяти.
– Молодец, Башкир! – ободрил бойца бригадир и бросил боевой клич другим: – Мочи легавых, а то не уйдем!
Оперативники скрытно приблизились с другой стороны и не стали вылезать на открытое пространство. Они были обыкновенными людьми с присущими им недостатками и служебными недоработками, с обычными проблемами и трудностями, в которых теперь погрязло большинство населения. Но смерть боевого товарища всегда и во все времена вызывает одно и то же чувство. Проявление его нередко называют одним из первобытных человеческих недостатков, которые в цивилизованной форме жизни необходимо искоренять. Но скорее всего это всего лишь тяга к торжеству справедливости и часть инстинкта самосохранения: если убивают друга, стоящего с тобой в одном строю, значит, следующим станешь ты.
Менты переполнились жаждой мести.
Подняв автоматы, опера обрушили струи свинца вслед убегающим бандитам. «Калашников» бабахал громко и уверенно, а сквозь его боевую песню стрелок громко кричал:
– Стоять! Милиция! Будем стрелять!..
Для отмазки крикнул. Вдруг свидетель потом найдется и скажет, мол, не предупреждали, что стрелять будут. Не по уставу… Но у оперов свой Устав имеется, который сочиняли не ожиревшие кабинетные генералы и институтские теоретики с научными званиями. Их Устав был прост, как всякая житейская мудрость, и одним из его параграфов был ответ на мудрость Чугуна: