— Не трудно заметить, что ты чувствуешь себя гораздо лучше, — сказал он, снова концентрируясь на ее шее.
— Нет-нет, подожди! Я хочу поблагодарить тебя, Кармайн, за твое понимание, за лекарство от моей депрессии. Восточный Холломен — одна огромная семья, ты умеешь найти подход ко всем. Я рада, что ты задействовал свои связи. Разве иначе я смогла бы найти Прунеллу?
— Ты закончила?
— Да.
И он продолжил сводить ее с ума, целуя в шею; его руки вокруг нее, ее ноги вокруг него. Как же здорово заниматься любовью с женой шести с лишним футов ростом!
Однако на следующее утро, когда ФБР прибыло в город, в мыслях Кармайна не было уже и тени размышления о жене или о женах вообще. На сей раз Тед Келли, конечно, не приехал, так как о шпионаже речи не шло; приехавшую команду возглавлял специальный агент Хантер Уайетт, мужчина иного склада и иных взглядов на ведение расследования. Среднего роста и телосложения, он двигался легко и непринужденно; очки в металлической оправе, из-за стекол которых на мир с выражением глубокого скептицизма смотрели серые глаза, придавали лицу серьезный вид. Кармайну Хантер Уайетт понравился, и он пригласил агента в «Мальволио» на чашечку кофе.
— Здесь полицейские пьют кофе, — объяснил Кармайн. — Думаю, и ты сюда будешь захаживать. Если у тебя сумма на оплату текущих расходов не больше, чем у полицейского Холломена, то «Мальволио» — лучшее место, чтобы перекусить.
— Оно отлично мне подходит. Расскажи-ка мне о деле, — попросил Хантер.
Про себя решив, что с фамилией Уайетт[16] у Хантера была прямая дорога в органы правопорядка, Кармайн посвятил агента в детали похищения.
— Скажи мне, что моя интуиция меня подводит, — закончил он.
— Не могу. Твоя интуиция права. Первое. Это не американская операция. Похищение произошло здесь, но было спланировано в другой стране. Второе. На мой взгляд, главным организатором следует считать Джозефа фон Фалендорфа, даже если он не покидал Мюнхена. Третье. Мы не найдем Курта фон Фалендорфа живым, скорее всего его оставят в заточении без питья и еды. Местом заключения может оказаться багажник автомобиля, подвал или нечто настолько необычное, что нам даже в голову не придет. Они не посмеют оставить его в живых — зрелого мужчину с блестящим интеллектом. Курт фон Фалендорф привык отслеживать следы мельчайших частиц, которые возможно увидеть только при многократном увеличении. Благодаря этому он способен заметить крохотнейшую выпуклость на гладкой стене или самый незаметный шов там, где когда-то была дверь. Возможно, у него превосходный слух, и кто знает, какие звуки могут просочиться в его тюрьму.
— Ты — эксперт, Хантер. Какого типа тюрьму могут выбрать немцы? — спросил Кармайн.
— Не багажник машины. Они скорее тяготеют к подвалам. Только обычный подвал пропускает звук. Я бы остановился на катакомбах или подземной темнице. На военных картах здешнее побережье просто испещрено старыми орудийными окопами — очень по-немецки! На мой взгляд, парень еще в Коннектикуте и не очень далеко от Холломена, так как похитителям нужно, чтобы автомагистраль была под боком. Если похитителями действительно являются мужчина и женщина, это существенно снижает их физические возможности. И почему женщина? Узнаем это, Кармайн, — узнаем и все остальное.
— Особенно важно, что Курта ничем не накололи. Но им нужно было, чтобы он вырубился. Выходит, они сделали это ударом или ударами по голове, — размышлял Кармайн. — Наверняка они отрезали ему палец, когда он был без сознания.
— Курта видели двое ваших патрульных в десять вечера, — без промедлений продолжил Уайетт. — Самое позднее в одиннадцать тридцать он уже был заперт, а палец отрезан. Почему все-таки без снотворного?
— Скорее всего они новички в этом деле, — предположил Кармайн. — Они не знали, как открыть дверь гаража с помощью пульта дистанционного управления, а неиспользование наркотических препаратов предполагает их незнание о том, с какой скрупулезностью их будут искать. В незнакомом месте люди обычно ведут себя так же, как и в знакомом. Немецкие традиции очень крепки и даже суровы, особенно если их корни в Восточной Германии. Давайте примем за аксиому восточный след.
Хантер Уайетт сделал запись в своем блокноте и с улыбкой посмотрел на Кармайна:
— Не хотите перейти в ФБР, капитан?
— И лишиться того круга общения, которым так восхищается моя жена? Нет, спасибо.
— Мне кажется, нам следует направить всю нашу энергию на поиски Курта фон Фалендорфа.
— Согласен с вами как никогда. Кори Маршалл уже предоставил вам имеющуюся информацию?
— Да. Хороший полицейский — так допрашивать девушку, зная, кто ее отец. Из нее тоже получится хороший полицейский — она активно сотрудничала. Похитители не боятся быть найденными, не боятся, что найдут Курта. Какой он, Курт фон Фалендорф? Атлет? Ученый педант? Похож на кинозвезду?
— Он действительно похож на кинозвезду. Но, по словам Хелен Макинтош, его внешность не соответствует внутреннему содержанию. На самом деле Курт соответствует своей профессии — он ученый педант.
— Тогда тем более все свободные работники органов охраны правопорядка Холломена должны заняться его поисками. Если мы найдем его живым, он станет идеальным свидетелем.
— Если еще будет помнить людей и происходившее, — осмотрительно добавил Кармайн.
Оставив Хантера Уайетта с Кори Маршаллом и его командой, Кармайн отправился к комиссару.
Комиссар уже провел две пресс-конференции и с ловкостью, типичной для Джона Сильвестри, разыграл карты. Он разъяснил, что поиски будут вестись, конечно же, в Холломене и его окрестностях, а также в некоторых других городах Штатов и в Мюнхене.
— Журналисты уже посвящены, ведь дело принимает сенсационный оборот, — сказал он Кармайну. — Большие деньги, иностранные подданные, немецкий след, бла-бла-бла-бла… Я пытаюсь танцевать с акулами.
— Ты можешь скормить им ужасных близнецов — Роберта и Гордона Уорбертонов, — с усмешкой ответил Кармайн. — Так как близнецы — актеры, они получат удовольствие от шумихи, связанной с их проживанием рядом с похищенным человеком.
— Спасибо тебе, спасибо, — едва ли не промурлыкал в ответ Сильвестри.
— Сейчас мне нужно обсудить с тобой, что мы будем делать дальше, Джон. Хантер Уайетт согласен, что мы не найдем похитителей здесь, в Америке, поэтому главной задачей считает поиск Курта и желает объединить свои силы с силами полиции Холломена и привлечь на добровольной основе полицейских других департаментов. Не знаю, захочешь ли ты предать это гласности, но наша цель — найти Курта прежде, чем он умрет от жажды. Следовательно, мне нужны все полицейские, конечно, если Фернандо не против. Мы разделим округ на сектора и отправим в каждый поисковую партию. Если к нам захотят присоединиться люди типа «джентльменского патруля», я смогу работать и с ними. Но все должно происходить под жестким контролем, иначе можно пропустить какой-нибудь сектор, а другие осмотреть дважды. Если Фернандо пожелает, я бы хотел, чтобы он взял на себя командование операцией совместно с Хантером Уайеттом. Детективам не стоит здесь главенствовать, к тому же у нас еще остается дело Додо.
— Ты не встретишь противодействия со стороны Фернандо, — ответил комиссар таким тоном, что Кармайну стало понятно: он, и никто другой, будет здесь распоряжаться. — Я начну привлекать полицейских из соседних округов для поисков на их территории.
«Именно за это я и люблю Джона Сильвестри, — уходя от него, размышлял Кармайн. — Он не ходит вокруг да около, а сразу берет быка за рога. Если только не ведет пресс-конференцию, вот тогда он становится скользким и сладким, как сливочный крем».
Разумеется, Кори Маршалл сначала счел зазорным заниматься поисками похищенного, но Кармайну удалось убедить его, что обнаружить место заключения жертвы важнее и почетнее, чем арестовать похитителей, и что этим заданием не побрезговали даже агенты ФБР. И может статься, намекнул Кармайн, что, найдя Курта живым, они с его помощью смогут отследить и похитителей, засевших в Западной Германии.
Кармайн обратил внимание, как ужасно выглядит Морти Джонс. Капитан скосил глаза на Хелен, и девушка незаметно выскользнула следом за ним.
— Что с Морти?
— Он вчера получил пакет с бумагами от адвоката, но не открывал его. Так и таскает с собой.
— Наверняка бумаги по разводу. Поэтому и не открыл.
— Честно — не знаю. Эти трое ребят меня ненавидят — они считают меня вашей шпионкой или осведомителем.
— Не обращай внимания и держи меня в курсе.
— Я себя и чувствую осведомителем, — пробормотала девушка.
— Нет. Это не так. Просто я беспокоюсь за Морти.
— Хорошо. — И она отправилась в дамскую комнату.
Какая умничка!
На посторонний взгляд, дела у Морти Джонса шли на лад. Делия привела к нему отличную женщину, которая умела поддерживать дома порядок гораздо лучше, чем это делала Ава, и он был вынужден ее оставить. Милли работала у него дома с восьми утра до пяти вечера, с понедельника по пятницу: убирала, стирала, гладила, готовила горячую еду на вечер и раз в несколько дней относила в химчистку то штору, то одеяло, то покрывало. Она оказалась жизнерадостным человеком и спрашивала детей о проведенном в школе дне так, словно ей действительно было интересно, и следила за выполнением домашних заданий. Еще Милли восхитительно готовила. Все это вместе сделало его детей счастливыми.
Только Морти не могла сделать счастливым. Она не была Авой — неряшливой, эгоцентричной Авой, такой шикарной, когда она порхала вокруг них в атласной одежде с перьями, в тапочках на высоких каблуках, даря детям поцелуи и извинения, что не приготовила ужин или не выстирала одежду. О, Ава, Ава!
Он не представлял, что находится в пакете, принесенном ему вчера днем судебным курьером, но сердце уже налилось свинцовой тяжестью. Он не мог заставить себя открыть пакет. Дома весь вечер четверга не сводил с него глаз, а утром так и принес на работу нераспечатанным. Он должен открыть, должен!
— Кор, я плохо себя чувствую, — прошептал он, как только они остались наедине. — Мне нужно открыть этот пакет, но не здесь, где снует любопытная маленькая сучка. Можно, я пойду вниз к Верджилу? Он сейчас на работе, там я смогу побыть один.
— Конечно, — с отсутствующим видом ответил Кори, слушая его вполуха.
Верджил был занят освобождением из-под стражи пьяных, он лишь кивнул на женскую камеру, предоставив Морти столь необходимое ему место для сна, — парень выглядел совершенно вымотанным.
Но фотографии и бумаги, выпавшие из дешевого коричневого конверта, не способствовали сну. Ава возбудила дело о разводе, ссылаясь на жестокое обращение, и требовала себе полной опеки над детьми, чьим отцом, по ее заявлению, Морти не являлся. Также она требовала всех его средств. По-видимому, ей было наплевать, что все записано на него!
Дополнительно прилагались две стопочки фотографий, все цветные: на одних была в полный рост обнаженная Ава, покрытая жуткими кровоподтеками, особенно сильными в нижней части туловища и около интимных мест; на других была запечатлена только голова с забинтованным носом на распухшем лице, местами черном от кровоподтеков, и с порезами около рта. О, Иисусе, он сотворил с ней такое? Она съездила в больницу, а потом нашла адвоката. Она хочет забрать детей! Она хочет дом! Она хочет его заработок и его сбережения!
Его карьера закончена: капитан Дельмонико питает отвращение к тем, кто бьет жен. Конец всем надеждам на счастье. «О, Ава, Ава! Почему ты гуляла направо и налево? Кто поверит, что я лишь один раз ударил тебя — шлюху, тебя — жалкую сучку, тебя — раздвигающую ноги перед любым мужиком! Они поверят тебе. Всегда верят женщинам. Они скажут, что гулял налево я. О, Ава, Ава! Почему?»
Он сел на голую кровать, закрыл лицо руками и зарыдал…
Верджил Симс заглянул в камеру, вздохнул и вернулся к своей работе.
— Мы не будем ждать Морти, — сказал Кори. — Он плохо себя чувствует, пошел полежать. Чем быстрее мы обследуем наш сектор, тем скорее Фернандо выделит нам новый.
— Могу я поехать на собственной машине? — спросила Хелен.
Кори настороженно посмотрел на нее. Девушка была слишком напористой и этим напоминала ему Морин.
— На этой маленькой итальянской машине, под завязку начиненной электроникой?
— Естественно, — ответила она, высокомерно выгнув брови.
— Хорошо, но будь на связи, слышишь меня? Базз, ты поедешь со мной или сам по себе?
— Сам по себе, — не задумываясь ответил Базз. — Мы же просто ищем, здесь не нужна грубая сила. Если найдет один — значит, обнаружила вся команда.
— С этим я могу смириться, — сказал Кори, направляясь к двери.
— Сэр, можно я сначала проверю, как там Морти? — спросила Хелен.
Да она мертвого замучит!
— Хорошо. Поступай как знаешь! — огрызнулся Кори и вышел.
Хелен спустилась вниз, стуча по ступенькам своими туфельками без каблуков — бесшумно ходить в них не получалось, и пересекла двор, ведущий к старой пристройке и камерам.
Она толкнула дверь и увидела за стеклянной перегородкой Верджила Симса, который работал в своем кабинете, склонив голову.
— Привет, Верджил! — сказала девушка. — Как Морти?
— Думаю, сейчас спит. Жена прислала ему бумаги на развод, и он совершенно раздавлен.
— О, бедный Морти! Он сам тебе рассказал?
— Не было необходимости. Бумаги валялись вокруг него на кровати. Ему будет гораздо лучше без этой сучки, но он отказывается понимать очевидное. И здесь не только его любовь к ней. Думаю, он ужасно боится, что она его обчистит. Морти скупее, чем Скрудж.
Грохот револьверного выстрела прервал их разговор, на миг они замерли.
— Морти! — закричал Верджил, выскакивая из-за стола.
Он выскочил за дверь и бросился по коридору к самой последней камере. Сержант распахнул дверь и так резко остановился, что Хелен налетела на него.
— Господи, Морти!
Хелен немного отодвинула Верджила в сторону и увидела Морти, сидящего на краю кровати. Его тело обмякло, в руке он по-прежнему сжимал свой револьвер тридцать восьмого калибра, а брызги крови и ошметки мозга сюрреалистичным узором окрасили стену позади него.
— Выходите отсюда, Верджил, — резко скомандовала Хелен, выталкивая его из дверного проема и закрывая дверь перед двумя подбежавшими к ним полицейскими.
— Ты, — обратилась она к одному из них, — возвращайся и охраняй главный вход. Никто не должен войти в тюремный блок. А ты, — девушка переключилась на второго, — оставайся здесь. Никого внутрь камеры не пускать.
Верджил Симс, казалось, вот-вот потеряет сознание; Хелен отвела его в кабинет, усадила в кресло и сняла телефонную трубку.
— Капитан Дельмонико? Пожалуйста, немедленно приходите в тюремный блок и захватите капитана Васкеса. Здесь произошел несчастный случай.
Кармайн и Фернандо пришли вместе пять минут спустя и в некотором удивлении уставились на молодую женщину, которая, по-видимому, взяла на себя командование.
— Никто не приходил и не входил, и я еще не звонила медэксперту, — доложила девушка. Ее лоб покрыли капельки пота. — Сержант Джонс выстрелил себе в рот пять минут назад. Сержант Симс и я услышали звук выстрела. Мы уже ничего не могли сделать для сержанта Джонса, поэтому закрыли дверь в камеру, пришли сюда и сразу же позвонили вам.
— Мы? — спросил капитан Васкес.
— Да, сэр, мы, — решительно ответила Хелен.
— А что вы здесь вообще делали, мисс Макинтош? — опять спросил Васкес.
— Я беспокоилась за сержанта Джонса, сэр, потому что ему принесли бумаги по разводу.
— Почему искали его здесь?
— Я предполагала, что в таком состоянии Джонс пойдет к сержанту Симсу, сэр. Я исходила из имеющейся у меня информации.
— Когда Морти появился, я думал, он хочет немного отдохнуть, сэр, поэтому предложил ему пойти в женскую камеру, — рассказал Верджил Симс.
— Идемте! — скомандовал Фернандо.
Оба капитана смотрели на застывшего Морти Джонса, который сидел все так же, как в тот миг, когда он вставил револьвер в рот и нажал на курок.