Виктор холодно извинился, отцепил, наконец, от себя Таню и ушел. Сестричка так и вовсе глазами хлопает удивленно, и стоит, неприлично разинув рот.
— Лер, твой начальник один из главных акционеров фирмы и встречаешься ты тоже с акционером! Да уж.
— Не просто, с акционером встречается, а с самых шикарным, обеспеченным, заботливым, предупредительным и веселым акционером этой компании, — фыркнув, произнес Радов.
А мне все равно, что там говорит Андрей и Таня. Мне хочется плакать. Все. У Виктора дома мне лучше не появляться. Сейчас надо быстро съездить забрать вещи. Ненавижу Радова.
— Аты, правда, думаешь, что Виктор обратит на меня внимание?..
— Конечно! Ты как раз в его вкусе. Только одеться надо по — другому. В деловом стиле. И он твой. Я тебе телефон Гайне дам и ты… — дает ценные указания Радов сестрице.
— Андрей, отойдем, мне нужно тебе кое‑что сказать, — ледяным тоном произнесла я.
Все. Мне плевать на всех присутствующих. Пусть теперь Радов заботится о репутации, своей и моей.
— Конечно, малышка.
Отошли в уголок. Откинула руку Радова, когда тот потянулся к моей щеке.
— Андрей, мы не встречались, не встречаемся и не будем встречаться. Никогда. Ты понял? И хватит выдумывать про нас всякую чушь. Те пару свиданий ничего не значат. Я. Не хочу. С тобой встречаться. Мне еще раз сказать, чтобы до тебя дошло?
Выпитый алкоголь и разочарование придают мне злого задора и смелости.
Андрей смотрит на меня очень нехорошо. Я бы даже сказала, опасно.
— Детка, ты похоже забыла, с кем разговариваешь. Мне тебя раздавить, как нечего делать. Таких как ты — сотни. И большинство мечтает быть со мной. Мне кажется, ты зазналась. Близость к правящей элите, еще не ставит тебя на одну с нами ступень. Так что сбавь обороты и будь послушной хорошей девочкой.
Радов попытался прижать меня к себе, а я от всей души влепила Андрею пощечину. Свидетели, пусть и малочисленные в этом тихом уголке за колонной есть, а значит теперь сотрудники компании обеспечены скандальной сплетней.
Повисла тяжелая тишина. Радов глядит на меня не верящим взглядом. Кажется, мужчина в мгновение протрезвел. У меня горит рука. Ударила я сильно, так что и у Андрея наверняка щека горит огнем.
— То есть, так, да? — зло поинтересовался Андрей. — Да кому ты нужна. Дура.
Мужчина развернулся и стремительно пошел в сторону выхода из зала.
Вздохнула с облегчением. Обошлось без еще большего скандала.
Поискала глазами Виктора, но не заметила начальника ни на сцене, ни в зале. Может, это и к лучшему. Так вот сейчас разберусь, как сюда проникли родственницы, а потом либо к Гайне, срочно собирать вещи, либо… в бар. Снимать стресс.
Подошла к подмигнувшему мне при входе охраннику.
— Привет, — я улыбнулась молодому парнишке. — Слушай, я тут заметила несколько людей, которым входить сюда вроде как нельзя.
— Это ты про своих подружек, что ли? — насмешливо улыбнулся мне в ответ этот охранничек.
— Нет, не про них. Вон, видишь, сидит дама на диване под ручку с девушкой. И с ними еще одна.
— А, эти. Их я не собирался пропускать, хотя они проявляли большую настойчивость. Хотел уже подкрепление вызывать и провожать дам на выход из здания, но тут подошел один ваш большой начальник, обнял тех двух, что помоложе, и заявил, что они с ним, и его дорогих будущих родственниц обижать нельзя.
Вот блин, это точно Радов.
— И что, теперь их прогнать никак нельзя?
— Не — а.
— Понятно, — совсем расстроилась я.
Вернулась в зал, чтобы забрать из общей кучи сложенных на диване сумок свою. Мы с девочками оставляем вещи на подобных мероприятиях именно так. Кто‑то периодечески приглядывает, остальные веселятся.
— Лер, ты куда? — меня окружили подруги.
— Да… домой наверное.
— Почему? Из‑за этих твоих родственниц? Так мы с ними сейчас разберемся.
— Нет, не из‑за них.
— Слушай, а тебя правда с Чудовищем ничего нет? А с Радовым?
Кое‑как отбрыкалась от вопросов, переведя все в шутку, и поспешила на выход. Спущусь в первый зал и все‑таки выпью еще чего‑нибудь.
Уже выходя, услышала громких гневный вскрик. Обернулась. Наталия ругаясь, пытается оттереть вылитый ей на платье напиток. К Тане решительно направляются немного качающейся походкой сразу три моих подруги, в руках каждой по напитку.
Ну… ладно. Приятно, когда за тебя заступаются.
В отвратительном настроении спускаюсь вниз, но до первого зала так и не дохожу. Звонит Виктор.
Дрожащими от волнения руками нажимаю на кнопку принятия вызова.
— Да, Виктор Эдуардович.
— Валерия Николаевна, пока вы все еще моя сотрудница, будьте добры, зайдите сейчас в офис. Я оставил у себя на столе бумаги, которые мне срочно нужны. В красной папке. Заберите всю папку и завезите ко мне домой. Оставите все в кабинете… и не возвращайтесь пешком, сейчас слишком темно. Возьмите такси, расходы будут оплачены.
— Виктор Эдуардович, это действительно очень срочно? — попыталась отвертеться я. Пересекаться с Виктором мне сейчас откровенно страшно. Хотя, может его дома нет? — Может, через пару часов…
— Нет. Сейчас.
— У меня нет ключа от вашего кабинета.
— Там открыто, — ледяным тоном ответил Гайне и повесил трубку, не дав мне больше ничего сказать.
Это месть начальства такая? Нагрузить ночью работой, чтобы на корпоративе не гуляла?
В который раз за этот день иду на работу. Вообще странно. Гайне всегда, когда уходит, закрывает за собой дверь.
Действительно открыто. Зашла в полутемный кабинет — верхнее освещение я не знаю где у босса включается, но здесь, на удивление, работают ночные, дающие небольшое освещение, энергосберегающие лампы. Неужели Виктор даже свет не выключил?
С легкостью нашла на столе нужную папку, и уже собралась уходить, когда поняла, что в кабинете не одна. Тихий стук поставленного на стеклянный стол бокала, ударил по нервам. Оглянулась на зону отдыха в кабинете. Да есть у Гайне и такая — два стоящих друг напротив друга кожаных дивана и между ними стеклянный столик. Подобная зона порой нужна для неформального общения с посетителями.
У меня чуть волосы дыбом не встали, когда я поняла, что на диване кто‑то сидит. Спиной ко мне, виден только затылок.
И вот мне бы бежать из кабинета без оглядки, но я, с папкой наперевес, крадусь к дивану. Читая книги и смотря фильмы, никогда не понимала, почему герои, в разных триллерах и ужасах, идут на встречу какого‑то странного, по их мнению места или события. Понятно же, что там либо маньяк, либо какой‑то ужастик, но нет, идут. Теперь я понимаю почему. У меня даже музыка волнительно запугивающая в голове играет, для соответствия моменту. Это все чертово любопытство, что сгубило не одну кошку.
Логичнее всего предположить, что на диване сидит Виктор, но с поведением начальника данное предложение никак не вяжется. Не станет босс сидеть ночью в одиночестве у себя в полутемном кабинете и… пить.
— Виктор Эдуардович, у вас все хорошо? — обойдя диван, я обнаружила своего босса, медитирующего над бокалом коньяка. Открытая бутылка этого напитка стоит на столе, видимо она и звякнула.
Гайне своим видом откровенно пугает. Сидит, молчит, на меня и не смотрит. Вообще с начальником мне сейчас лучше не пересекаться… корооче, говоря простым языком, надо валить отсюда.
— Ну… я… пойду, — итак подошла слишком близко.
Виктор поднял голову и сфокусирован взгляд на мне. Упс. Делаю задом один осторожный шаг назад, второй…
И тут Гайне одним слитным движением вскакивает, дотягивается до моей руки, и валится обратно на диван, утягивая меня за собой.
— Виктор Эдуардович, вы что?! — барахтаюсь в руках начальника, пытаясь встать и сбежать, но Гайне держит крепко, я практически лежу на Викторе. И мне самой не верится, что это происходит в реале. — Вы… — не могу больше ничего сказать, поскольку Гайне меня поцеловал. И как! Властно, жестко, несдержанность. Совсем не так, как во сне, но… у меня просто снесло крышу.
Отвечаю на поцелуй Виктора со всем пылом. Всем своим существом я ликую, получая непередаваемое удовольствие. Вот оказывается, как страстно целуются совершенные холодные статуи…
Если бы я могла, то сейчас бы глупо улыбалась. А так, целуюсь с Виктором, пытаясь запомнить каждое мгновение, все ощущения, вобрать в себя весь этот безумный страстный поцелуй. Ощущение кожи Виктора, его рук, его жестких волос под моей рукой, его запах… кажется, я схожу с ума.
Язык Гайне проникает мне в рот. Виктор действует быстро, уверенно и бескомпромиссно. У меня нет выбора, в объятиях мужчины, словно в тисках, но мне и не хочется сопротивляться и сбегать. Мир перевернулся, это я уже лежу под боссом. Сама же еще крепче обнимаю Гайне, с наслаждением глажу мужчину, мои шаловливые руки проникают под пиджак начальника, оглаживают рельефную спину. Мой босс совершенство во всем, как в работе, так и, как я теперь выяснила, в поцелуях.
Виктор прервал поцелуй. Мужчина тяжело дышит. Мы соприкасаемся друг с другом лбами и кончиками носов.
— Извините меня, Валерия Николаевна. Я не должен был так поступать. Сейчас я немного успокоюсь и отпущу вас.
— Виктор Эдуардович, вы пьяны?
— Я бы так не сказал. Я выпить всего пару бокалов до вашего прихода.
М — да. То ли смеяться, то ли плакать. Вот и как мне на все это реагировать? Может тоже включить голову и сбежать отсюда? Ну ясно же, что ничего хорошего в итоге из всей этой ситуации не выйдет.
Между тем, вместо того чтобы отпустить, руки Гайне продолжают исследовать мое тело. Виктор медленно проводит ладонями по моим голым ногам, от колен по бедрам… выше. Я млею. Внутри меня разгорается нешуточный огонь. Выгибаюсь. Удовольствие такое острое. Ничего подобного раньше не испытывала. Вот уже босс задирает с боков мое платье, и…
— Валерия Николаевна! — возмущенно восклицает начальник. — Вы почему без нижнего белья?
— Так получилось, Виктор Эдуардович. Виктор Эдуардович.
В глазах мужчины я читаю страсть и просто дикое голодное желания. Не отпустит меня сейчас никуда начальник. В этом я точно уверена.
— Да, Валерия Николаевна?
— Вам не кажется, что обращаться ко мне по имени отчеству несколько не соответствует ситуации? — это моя ответная претензия.
— Кажется… Лера. Можно? — глядя мне прямо в глаза, шеф наклоняется, и вновь целует. На этот раз осторожно, почти целомудренно, и словно спрашивает разрешения, но в это время руки Гайне внизу делают такое… совершенно не целомудренное. Виктор решил по полной воспользоваться тем, что у меня отсутствует белье.
Что он делает? Что же он, со мной делает! Виктор сводит меня с ума. Пылко отвечаю на поцелую и таю, в руках шефа словно шоколадка. Гайне вновь оторвался от моих губ. Надеюсь, не для того чтобы вновь извиниться и сказать, что сейчас успокоиться? А… нет. Виктор раздевается. Боже, Виктор раздевается!
Первым на пол полетел пиджак. Мне действительно страшно от понимания того, что все неумолимо ведет к одному древнему и старому как мир действу. Нерешительность, сомнения, смущение все это есть. Но куда больше в душе предвкушения и радости.
Внимательно наблюдаю за тем, как Гайне быстро расстегивает рубашку. Снимает… Все‑таки глаза меня в прошлый раз не обманули. Виктор шикарен. Какое тело.
Мужчина вновь нагибается и целует. Мое тело, словно вата. Руки дрожат. Я даже не могу толком обнять Гайне. Эмоции бьют через край.
— Лера, — прошептал мне на ухо Гайне, когда нацеловал не только губы, но и щеки, глаза, лоб и виски, вплотную подобравшись к мочке правого уха. — Я хочу, чтобы ты все понимала правильно. Я отбиваю тебя у твоего парня. И чтобы с данного момента речи о Радове, как о твоем молодом человеке больше не заходило. Ты моя. Это понятно?
Более чем. Надеюсь, моя улыбка не выглядит слишком глупо — счастливой?
— Да. Я тогда тоже хотела бы кое‑что прояснить. Ты говорил, что не приедешь неустааных отношений. А вот если я сделаю вот так, — ласково провела по груди Виктора рукой и поцеловала мужчину в нежную впадинку чуть выше ключицы. — Или так… — решилась ннасмелую ласку и погладила Виктора чуть ниже ремня, о, там гладить ничего уже не нужно, все давно готово к действию. — Это будет считаться соблазнениемм и караться штрафными санкциями?
— Будут, только не за соблазнение, а за доведение до безумия, — Виктор снял мою руку со своего достоинства, поцеловал мне пальчики и, взяв за запястье, завел руку мне за голову, там и удерживая. — Лера, сейчас я итак с трудом сдерживаюсь, так что не провоцируй.
Хорошо. Лежу тихо, как мышка, жду, что будет предпринимать дальше Виктор. А это… чудовище взяло мое платье, собрав ткань на подоле в кулаки и с легкостью порвало, ткань разошлась снизу и до самого верха, в мгновение меня оголив. Только бюстгальтер и остался.
— Что ты делаешь?! — я действительно возмутилась такому беспределу. Сам Гайне с себя нормально одежду снимал.
Мне это платье не нравится. Не хочу, чтобы ты его еще раз одела в публичное место, — заявил этот, как выяснилось, чудовищный собственник, наклоняясь к моей груди и целуя ложбинку посредине. Я уже чувствую, как мужчина слегка приподнимает меня, одной рукой придерживая за спину, а другой расстегивая бюстгальтер. Я снова и все больше млею и растворяюсь в сладких теплых ощущениях, но говорить могу:
— Я бы его и не надела бы — оно не мое.
— А чье? — удивился Гайне, даже на мгновение прервав процесс моего соблазнения и, оторвавшись от груди, удивленно посмотрел мне в глаза.
— Подруги моей. А на мое платье сестра колу вылила. Еще и белье намочилось.
— Хм.
— Что?
— Как подругу зовут?
— Марина, а что?
— Надо будет ей премию выписать. За платье. И штраф. За то, что платье такое провокационное.
Чудовище всегда остается чудовищем, но от этого мне он только еще больше нравится.
Больше ничего сказать не могла. Гайне закрыл мне рот поцелуем. Все происходит очень быстро, страстно. Виктор полностью взял инициативу в свои руки, приступив к исследованию моего тела. А руки у Гайне чудесные, большие, теплые. Мужские ладони немного шершавые, видимо, по утрам Виктор не только бегает, но и занимается на тренажерах, отчего кожа рук не такая гладкая.
В какой‑то момент понимаю, что я уже не лежу, а стою на коленях, упираясь руками в спинку дивана. Платье полностью снято, Виктор прижимается ко мне сзади, упираясь пряжкой ремня и еще кое — чем, мне в спину. Обхватив меня за талию, Гайне задает темп, совершая легие толчки тазом в меня, наклоняется, целует в шею, прокладывая дорожку легких поцелуев к плечу. Я тяжело дышу, выгибаюсь, прижимаясь к боссу, как можно теснее. Это нереально волнительно, сказочно, волшебно.
Виктор чуть отстраняется. Слышу, как что‑то тихо звякает. Мою голую попу легким касанием задевает кончик ремня. Гайне расстегивает ремень!
Через несколько секунд босс снова ко мне прижимается, но уже совершенно голый. Мне действительно очень страшно, мужчины у меня уже не было давно, смущаюсь, словно девственница, но в то же время полностью уверена в том, что делаю, и в том, что ни за что об этом не пожалею. С Гайне все ощущения другие, с ним я чувствую себя невероятно желанной, и в этом мужчине я полностью уверена. Только с ним я чувствую себя, как в волшебной сказке.
Виктор сжимает мои бедра и практически входит, но в последний момент, передумав, бросает меня на диван и наваливается сверху.
— Хочу видеть твое лицо, — говорит мужчина и проникает в меня, аккуратно, медленно, словно дразня.
Впиваюсь пальцами в широкие плечи мужчины, кусаю губы, чтобы не закричать, поддаюсь на встречу, ну же, еще.
Гайне вошел в меня полностью, выдержал небольшую паузу, целуя мое лицо, и… задвигался. Быстро, уверенно. Мужчина очень голоден. Это я ощущаю, по тому нетерпению и страсти, с которой движется Виктор. Я тоже очень голодна. Темп все ускоряется. Резко, быстро, сильно. Мне кажется, еще немного, и диван либо загорится, либо разлетится вдребезги.