– Скажи мне, подлец, кто ты? – задыхаясь спросил я. – Что ты сделал с Мэй?
Лучше мне было бы не сбивать себе дыхание. Во рту я ощущал вкус крови и чувствовал, что продержаться долго я не смогу. Я старался защитить голову. Тогда противник ударил меня коленом в живот. Я вскрикнул и попытался отступить. Но наткнулся спиной на стену, так как лестница уже кончилась. Нападавший на меня тип был еще на лестнице, то есть выше меня. Он перестал молотить меня рукояткой пистолета и стал наносить удары ногами. Я попробовал нырнуть в сторону, но ударился головой обо что-то твердое и рухнул от боли на пол. Я попытался спастись ползком, но на меня по-прежнему сыпался град ударов.
Интересно получалось: в книгах или в кинофильмах герой на моем месте должен был бы думать о высоких материях. Я должен был бы думать о Мэй и радоваться тому, что регулярно выплачивал взносы по страхованию жизни. Куда там! Я в тот момент только и думал: «Господи! Когда же он перестанет бить!»
* * *
Невыносимая пытка наконец прекратилась. Мне было очень жарко. Я потел. Мне было плохо. На лице и на ладонях было полно мух и комаров. От меня разило виски. Им была пропитана вся моя одежда. Неподалеку было море. Я слышал, как волны прибоя ласкали берег.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежал в высокой траве в нескольких метрах от моря. Приподнявшись на локте, я увидел как на другой стороне бухты, фиолетово-таинственные при свете луны, мерцали огни Сан Сити. Это были огни карниза.
Я сел и осмотрелся. По-прежнему я находился во владении Кендалла, на газоне перед домом. В салоне, на лестнице и над входной дверью горели лампочки.
– Мэй!
Голос мой был густым и вязким. Я прокашлялся, сплюнул и снова позвал. Ответа не было.
Никогда в жизни меня так не избивали. Каждый мускул причинял боль. Поднимаясь на ноги, я обнаружил, что держал в руках какой-то инструмент. Опершись на его длинную деревянную рукоятку, я посмотрел в направлении дома.
Мой «Форд» по-прежнему стоял на аллее, но черный «Кадиллак» исчез. Прихрамывая, я добрался до дома, используя как трость тот предмет, что был у меня в руке. Опять я попал в переплет. И такое со мной случалось уже не в первый раз. И надо было полагать не в последний. Но главное надо было узнать, что случилось с Мэй. Я позвал еще раз:
– Мэй!
Поднявшийся ветер отнес мой голос к бухте. Я приблизился к своему «Форду»: Мэй в нем не было. Я вернулся к дому и открыл дверь. На площадке темнела лужица крови. Лестница тоже была в пятнах крови. Моей крови, естественно. Я вряд ли смог сделать что-нибудь плохое своему противнику. Все произошло слишком быстро. Меня застали врасплох. Я посмотрел на предмет, который по-прежнему держал в руке. Это был заступ с длинным черенком. Я не бросил его, решив, если понадобится, использовать его как оружие, и прошел в салон. Красное кресло стояло на своем месте, но пистолет исчез. Так же как и труп Мантина. На полу не было ни пятнышка крови.
Я вернулся в холл. В доме царила уже другая атмосфера. Пахло пустотой. Бесполезно было что-то искать. Я знал наверняка, что Мэй в доме не было. Тип, который меня вырубил и оттащил на газон, увел Мэй с собой.
Я снова спустился вниз. Те редкие кусочки моей кожи, которые не болели, покрылись вдруг мурашками. Все это было как-то нереально, совсем неправдоподобно. Но это имело место. Я пришел к Кендаллу, и вот результат. Надо было заявить в полицию. Они должны были помочь мне в розысках Мэй.
Пошатываясь, я вышел из дома. Несколько ночных бабочек, круживших хоровод у лампы над входом, слетелись на запах крови, запекшейся на моем лице. Я отогнал их рукой. Опираясь на заступ, вернулся к машине. Нельзя было терять ни минуты.
Я уже садился в машину, как две фары осветили дорогу. Машина была крупных размеров и ехала на очень большой скорости. От резкого торможения из-под ее колес вылетел гравий, и мощный луч света пригвоздил меня к дверце «Форда».
– Не двигаться! – приказал мне чей-то голос.
Молодой полицейский не спеша приблизился ко мне, держа руку на пистолете. Его напарник вышел из машины, но остался возле нее.
– Ну, ребята, вы приехали как нельзя вовремя, – сказал я прерывающимся голосом. – Я уже собирался вас вызывать.
– Да, – сказал полицейский. – Как ваше имя?
– Чартерс. Джим Чартерс.
– Вы здесь живете?
– Нет.
Я хотел было рассказать ему о Мэй, но он не дал мне возможности произнести ни слова.
– Вы слышали пистолетные выстрелы?
– Боже мой, выслушайте же меня! Моя жена... Он перебил меня:
– А это что такое?
– Заступ, – ответил я.
– Я и сам вижу, – сказал он. – А что вы собрались с ним делать?
Я посмотрел на заступ, как будто видел его в первый раз.
А правда, что я делал с этим заступом?
Глава 9
«Лаборатория» Кендалла как нельзя более подходила для проведения допросов с третьей степенью устрашения. Каждый раз, когда кто-нибудь из допрашивавших меня детективов отходил в сторону, передо мной представала обнаженная женщина. Комната, казалось, кишела полицейскими. Они были повсюду. Они были даже под полом и на потолке.
Но это не был, во всяком случае пока, допрос с третьей степенью устрашения. Мне не светил в глаза прожектор, никто не дубасил меня. Мне даже разрешили смыть с лица кровь. Один из людей лейтенанта Дэвида принес аптечку и перевязал мне самые серьезные раны.
Я видел лейтенанта Дэвида как бы в облаке тумана из-за пота, застилавшего мне глаза. Я жалел о том, что не знал его лучше. Он был обыкновенным: ни большим, ни маленьким. Вот уже двадцать лет он служил в полиции Сан Сити, а лейтенантский чин получил всего пять лет назад. Редкие выцветшие волосы, морщинистое лицо, такое же запоминающееся, как у Мантина. У него была привычка сосать табак и поэтому говорил он медленно, с неожиданной вкрадчивостью.
Он увидел, что я на него смотрел.
– Как вы себя чувствуете, Чартерс? – спросил он.
– Совершенно одуревшим, – ответил я. – Но это не важно. Важно разыскать Мэй.
И зимой и летом Дэвид носил потертую фетровую шляпу. Говорили, что другой у него никогда и не было. Он сдвинул шляпу на затылок.
– О ней мы поговорим через пять минут. А пока давайте выясним один вопрос: зачем вы приехали с женой к мистеру Кендаллу?
– Чтобы спросить его совета, что делать с деньгами.
– С какими деньгами?
– Я вам уже в двадцатый раз объясняю. С десятью тысячами долларов, которые дал мне Мантин.
– Ну, да, десять тысяч долларов, которые вам вручил Мантин неизвестно за какие услуги, – сказал Дэвид, глядя на меня с любопытством.
В таком свете история моя выглядела совсем по-идиотски. Но ведь так оно и было.
– Точно, – подтвердил я. – Я думаю, что он дал мне эти деньги потому, что я ему сказал, что могу спасти Пел Мантиновер.
– Вы и впрямь можете это сделать? – с интересом спросил Дэвид.
– Нет.
– Почему же тогда вы ему так сказали?
– Я был в стельку пьян.
Хэп Арнольд, один из инспекторов Дэвида, одетый в гражданский костюм, подошел к кровати.
– Черт побери! Может, мне его слегка взбодрить, Билл? Это прочистит ему мозги, – сказал он, массируя кулак.
Лейтенант Дэвид покачал головой.
– Нет, нет. Чартерс хочет нам помочь. Не так ли, Чартерс?
– Я делаю все, что могу!
Никогда в жизни и ничего в жизни я так не желал.
Дэвид улыбнулся мне, но одними губами; взгляд оставался таким же пронзительным, как гвозди обойщика.
– Отлично, отлично, – сказал он. – Теперь объясните мне вот что: вы ведь знали, что не могли выполнить данное спьяну обещание. Так почему же вы не отказались от денег, когда Тони Мерез явился вчера утром к вам в «Глэдис Отель»?
Я потерял выдержку и закричал:
– Я вам уже говорил! Я был еще пьян!
– В номере вы были один?
– Нет.
– Кто был с вами?
– Мне не хотелось бы отвечать.
– Вы изменили своей жене?
– Да.
– Обмен хорошими поступками. – Реплика была идиотской, но Дэвид продолжал, не дав мне времени сделать замечание. – Мерез дал вам десять тысяч долларов в банкнотах?
– И эти десять тысяч долларов были в сумочке вашей жены, когда вы приехали повидать мистера Кендалла?
– Точно.
Билл Дэвид сделал резюме этого эпизода.
– Когда вы приехали, мистера Кендалла не было дома. Но вы все-таки вошли. Вы нашли Тони Мереза в той комнате, – он показал на салон, – и он был мертв. Потом погас свет и на лестнице на вас напали. А когда вы пришли в себя, вы были залиты виски и держали в руках лопату. Труп Мереза и ваша жена исчезли.
Все детективы дружно захохотали. Кровь бросилась мне в лицо. Я пожал плечами.
– Тот тип, который убил Мереза, так же похитил и Мэй.
Хэп Арнольд посмотрел на лейтенанта Дэвида.
– Кайфер в Сан-Сити?
– Говорят, – ответил Дэвид. – Но если Кэйд рассчитывает здесь обосноваться, он зря это делает. – Он добавил щепоть свежего табака к той порции, которая была у него за щекой. – Ну, Чартерс, – сухо сказал он мне, – хватит крутить. Перейдем к делу. Когда вы сегодня вечером проникли сюда, чтобы убить мэтра Кендалла...
Я перебил его.
– Я сюда пришел не для того, чтобы кого-то убивать. Просто приехал за советом. Кендалл был неправ, когда уволил меня, но он все-таки крупный адвокат. И я думал, что он мог бы помочь мне в истории с Мантином.
– Вы хотите сказать – Мерезом.
– Как вам будет угодно. Но мне он назвался Мантином.
Дэвид присел на кровать.
– Хотите сигарету?
– С удовольствием.
Он протянул мне пачку «Кэмела» и дал прикурить.
– Послушайте, дружище, мы с вами лично не знакомы, но вот уже много лет я вижу вас в комиссариате полиции, во Дворце правосудия, на заседаниях суда. Все считают вас хорошим парнем. Вы выполняете свою работу, вы никому не причиняете неприятностей, вы хорошо пьете.
Меня передернуло.
– Я боюсь, что вчера вечером я именно...
У Дэвида была такая же улыбка, как у Мантина.
– Ну, время от времени это случается с каждым, – сказал он. – Кстати, с чего это вы решили надраться вчера вечером?
Я задумался. Говорить правду было бесполезно. Я предпочел бы умереть, чем признаться перед этими типами в том, что напился я оттого, что внезапно понял, что ничего в жизни добиться не удалось, что в тридцать пять лет я был неудачником. Как рассказать о несбывшихся мечтах и надеждах? Даже если бы я об этом и рассказал, Дэвид вряд ли что-нибудь понял.
– А вот с чего. Был день моего рождения. И надо же было Кендаллу уволить меня именно в этот день. Мы с женой сразу очутились в затруднительном положении, особенно это касается ежемесячных выплат за кредиты.
– Вы с ней поругались?
– Нет.
– Она ничего вам не сказала?
– Она сказала, что всегда можно найти выход.
Дэвид обернулся к своим людям.
– У кого фотография миссис Чартерс?
– Сейчас пойду поищу, – сказал кто-то.
– Я думаю, что ребята из лаборатории оставили ее в салоне.
Я смотрел на снимки, висевшие на стене. Мне было плохо от них. Даже если они покажут мне фотографию Мэй, я не поверю в то, что она совершала подобное. Однако сегодня вечером она обозвала кого-то грязной сволочью, а когда я спросил ее, кого она так честила, она мне ответила: «Я тебе скажу кого, но не теперь. Я тебе об этом расскажу позже».
Что она могла мне рассказать?
Детектив вернулся с фотографией. Он протянул снимок Дэвиду, который долго ее изучал.
– Знаете, Чартерс, ваша жена очень красива, – сказал он. – Она одна из самых красивых женщин Сан Сити, а может быть, всего западного побережья Флориды.
Мне было не до этого, я выхватил снимок из его рук. Ни разу в жизни до этого я не испытывал большего облегчения. Снимок не имел ничего общего с фотографиями, висевшими на стене. Мэй на снимке была в вечернем платье, в том белом платье, которое она сама себе сшила по случаю избрания ее в Женский Комитет Сан Сити. Ее снял фотограф из «Таймс» для воскресного выпуска газеты. На снимке Мэй была так хороша и естественна, что я купил себе дюжину газет. Я перевернул снимок: там ничего не было написано.
– Где вы это нашли? – спросил я у Дэвида.
– В туалетной комнате Кендалла.
Я вернул ему снимок.
– Согласен, лейтенант, Мэй – красавица. И что из этого?
Он посмотрел на пустое место, где была раньше фотография Лу.
– А где другая фотография вашей жены, Чартерс? Та, что была здесь, на стене.
– Подлец! – крикнул я и махнул кулаком в направлении его физиономии.
Дэвид перехватил мою руку. Его пальцы сжали мне запястье как тиски.
– Не делайте глупостей, Чартерс! Вы знали это.
– Что я знал? – спросил я, задыхаясь от злости.
– Что ваша жена и ваш патрон были, скажем... очень близки.
– Это неправда, – ответил я, пытаясь вырвать руку.
Дэвид тряхнул головой.
– А вот ваши соседи так не считают. Соседка из дома рядом не захотела ничего говорить, а соседка из дома напротив все рассказала. По ее словам некий черный «Кадиллак», за рулем которого был некий видный мужчина, по ее описанию сильно походивший на Кендалла, очень часто в последнее время останавливался перед вашим домом. И каждый раз тогда, когда вас там не было.
– Это неправда, – повторил я.
Резким движением мне удалось освободить руку и я двинул кулаком ему в лицо. Раньше, чем я успел повторить свой успех, Хэп Арнольд уложил меня на пол, потом поднял и снова уложил на кровать.
– Веди себя спокойно, – сказал он мне, – иначе я тебя прибью. Лейтенант Дэвид вытер струйку крови, которая текла у него из уголка рта.
– Я бы никогда и не подумал шутить на подобную тему, Чартерс, – сказал он таким же ледяным тоном, каким был и его взгляд. – И бесполезно разыгрывать из себя невиновного. Бросьте ваши россказни про Тони Мереза, про десять тысяч долларов, про Мантиновер и ее освобождение из тюрьмы! Скажите лучше правду: вы узнали, что ваша жена изменяла вам с Кендаллом и вы приволокли ее сюда для объяснений.
– Ну, и что же произошло потом? – волнуясь, спросил я.
– Именно об этом я вас и спрашиваю. Ваша жена и Кендалл исчезли. У лестницы полно крови, а агент, первым прибывший сюда, застал вас с лопатой в руках и в запачканной землей одежде. Вопрос: вы, случайно, не занимались ли в это время зарыванием трупов?
Я уткнулся лицом в ладони. Неправда. Только не Мэй. Я не мог в это поверить. Мэй не могла этого сделать. Это не было на нее похоже. Она же такая хорошая, нежная, честная.
Я смотрел на пикантные фотографии – очевидно, мужья всех этих женщин должны были думать как и я. А Кендалл мог дарить Мэй меха и украшения, которые я ей когда-то обещал. У меня кольнуло сердце: а что, если мои похождения с Лу были той последней каплей, переполнившей чашу ее терпения? А если Кендалл уже давно волочился за Мэй?
Исчез его труп или нет, но Мантин был мертв. Это я знал точно. Можно было предположить, что его убил Кендалл. В таком случае Кендаллу придется иметь дело с Кайфером, а это – не подарок. Кроме того, как только журналисты обрисуют его «лабораторию», он станет конченым человеком для Сан Сити. Для него было бы логичным сбежать куда-нибудь в Мексику, в Южную Америку, в Европу, куда угодно. Он больше не мог оставаться в США – страна с этого дня станет для него мала.
А если он сбежит с Мэй?
Лейтенант Дэвид толкнул меня локтем.
– Э, я ведь задал вам вопрос. Вы не зарыли, случайно, один-два трупа?
– Нет.
Он кивком головы указал на пустое место среди фотографий на стене.
– Но ведь вы сняли отсюда снимок вашей жены?
– Нет, – снова ответил я.
– Вы в этом уверены?
– Да.
– Вы не убивали свою жену?
– Нет.
– Вы не убивали мистера Кендалла?
– Нет.
– Вы не зарывали их трупы где-то на пляже?
– Нет.
– И у вас нет ни малейшего понятия о том, где они находятся?
– Нет.
Хэп Арнольд сказал с отвращением: