Нет, я не верила в платонические отношения и деловую дружбу между красивым молодым мужчиной и такой же красивой молодой женщиной. С чего Ларсу мечтать о какой-то Линн Линдберг, держа в объятиях Джейн Уолтер? Не держал? У меня на глазах нет, но просто не успел, я помешала. Ну, если честно, то вовсе не было похоже, что они вообще как-то близки, но меня «повело», приходилось признать неприятный факт, что я ревнивая дура.
Это прискорбно, но Ларс мог бы не давать повода… Я же не даю.
Ха, а кто сказал, что он меня ревнует?
Виновник моих терзаний стоял, прислонившись к стене, пил кофе и внимательно за мной наблюдал.
– О чем задумалась?
Черт, вечно Ларс ловит меня на мыслях о нем!
– Линн, ты так мило хмуришь брови, когда размышляешь. Остается понять, что означает каждое движение мышц твоего лица, и можно будет читать твои мысли. – И без перехода: – Бритт, а ты никуда не уходишь?
– Я? – изумилась подруга, словно Ларс интересовался, не летит ли она нынче в Китай, например, или в гости к пингвинам в Антарктиду. – Нет, я дома.
– Уже легче.
Я сделала вид, что страшно опаздываю:
– Мне пора!
– Сколько у тебя семинаров сегодня?
– До вечера.
– Линн, – он задержал меня уже в куртке у самого выхода, – а поцеловать?
И снова мои губы в плену… Я почти задохнулась, обмякая в его руках. И получила в ответ: он просто вытолкал меня за дверь:
– Учиться пора, а не в обнималки играть.
Топая по лестнице, мысленно обещала:
– Ну, погоди, дотронешься ты до меня еще раз! Близко не подпущу.
Ворчала, прекрасно понимая, что не просто подпущу, но и буду переживать, если не подойдет.
Ну что за тряпка, а?! Стоит ему посмотреть своим зовущим взглядом, как я размякаю, потом вспоминаю, что это временно, что я лишь игрушка, что у него есть другая, возмущаюсь, взбрыкиваю, поспешно восстанавливаю меж нами стену, но это всего лишь до следующего раза. Ларс пробивает в этой непреодолимой стене брешь одним-единственным взглядом, а стоит прикоснуться, та и вовсе рассыпается, как карточный домик. Но я упрямо возвожу снова. Я не игрушка, чтобы держать меня в Стокгольме про запас, дорогой! А о Линн Линдберг ты еще услышишь. Вот стану знаменитостью и посмотрю, как ты будешь жалеть о своем поведении. Понимала, что все эти рассуждения не больше, чем детский лепет, но ничего с собой поделать не могла.
Сбежала, называется. Если Ларс будет приходить сюда и вот так со мной обращаться, то меня надолго не хватит. Я в его руках воск, а мне хотелось быть сталью – гибкой, но не бесформенной. Как найти в себе такой стержень?
С Лукасом и Дорис встретились еще в метро. Дорис приветственно помахала рукой с довольно счастливым видом, значит, у них все в порядке? Но Лукас выглядел хмуро, значит, не очень?
Причина оказалась не в личных отношениях, Лукас просто не выполнил задание и мрачно ожидал неприятности, но обошлось.
– Чтоб я еще раз лег спать, что-то не прочитав!
– Правильно, – согласилась Дорис, ядовитым голосом, – нужно сначала прочитать заданное, а потом смотреть всякую дрянь почти до утра.
Все ясно, Лукас не смог пропустить передачу со своего любимого турнира по бильярду и увлекся… Вот почему у Дорис довольный вид, наверняка, она пыталась парня вразумить, но безуспешно.
После семинара нас ждал сюрприз в виде мрачно подпиравшего стену Тома. Завидев меня, он метнулся навстречу:
– Линн, где Бритт?! Что с ней случилось?
– Ничего. Дома.
– Ее нет дома. И телефон который день занят.
Теперь столбом встала я. Во что еще могла влипнуть моя подруга, оставленная в квартире, между прочим, с Ларсом всего пару часов назад?
– Может, в магазин вышла? У нас есть нечего.
Я лихорадочно набирала номер Бритт.
– Ты где?!
– Дома. Линн, что случилось?
– Ничего, – обмякла я, вдруг сообразив, что произошло. – Тебя тут Том ищет.
В ответ раздалось кошачье фырчание:
– Пусть ищет, раньше думать надо было.
Все ясно, во-первых, Том и я имели в виду разные дома, Том искал Бритт в квартире у Лукаса, где, конечно, никого не было. Во-вторых, вредина Бритт просто внесла номер Тома в черный список.
– Том, мы с Бритт переехали от Лукаса, но, честное слово, она здорово переживала, когда ты не звонил.
– Я не звонил?! Каждый день сотню раз, но ее номер все время занят.
Я подозрительно поинтересовалась:
– А когда впервые оказалось занято?
– На следующее утро после того, как мы прилетели.
– А раньше ты не звонил?
– Я думал, она уже спит, позвоню утром…
Кажется, Том уже сам догадался, в чем дело. Наша Бритт, прождав почти до утра, из вредности просто лишила Тома возможности дозвониться.
Парень присел на подоконник:
– Что делать?
– Ты надолго прилетел?
– До утра.
– А сегодня как?
– Не знаю, я думал, поговорю с ней…
– Поговоришь. Подожди немного, у меня еще один семинар, пропускать не могу, потом просто поедешь со мной.
Том только кивнул. Э, дорогой, это лишь первый маленький урок от Бритт, ты даже не представляешь, какие веревки она из тебя совьет и какие узлы из них завяжет.
В квартире происходило что-то необычное… Из комнаты слышался голос Ларса:
– Нет, Бритт, не так. Перемести правую руку сюда и держи крепче. Молодец, умеешь, когда захочешь. Теперь прижмись…
Мы с Томом переглянулись, чем можно заниматься с такими комментариями? Я осторожно заглянула в кухню-столовую и рассмеялась. Эти двое собирали мебель! Бритт просто держала стенку небольшого шкафа, пока Ларс прикручивал.
Заметив меня, он вскинул голову и махнул рукой:
– Присоединяйся, а то она уже устала.
– Ага, – я быстро сбросила куртку и сделала приглашающий знак Тому, но успела шепнуть ему на ухо, – только не оправдывайся.
Мужчины обменялись рукопожатием, а Бритт старательно округлила глаза:
– Том, откуда ты здесь?
Словно я ей не сообщала, что Том разыскивает потеряшку.
Ларс перехватил мой взгляд, указывающий Тому на Бритт, и потянул меня в мою комнату:
– Пойдем, что-то покажу.
За моей дверью сюрприз: вся мебель была собрана! Ее немного, диван пока не привезли, но стол, стеллаж для книг и закрытый стеллаж для одежды уже стоят. Ну эта парочка и поработала…
– Пусть поговорят, – кивает Ларс на гостиную, плотно прикрывая дверь.
– Ларс… какие вы молодцы…
Он притягивает меня к себе:
– А то! Мы заслужили приз? Где мой?
Я прекрасно понимаю, что это означает, и не противлюсь, конечно, – заслужили.
Может, плюнуть на само существование Джейн Уолтер? Ну была она и что? Почему была, она есть…
Додумать гадость не успеваю, Ларс уловил изменение направления моих мыслей:
– Эй, не отвлекаться! Целуешься со мной, а думаешь о ком-то другом? Ну-ка, выкладывай, о ком?
Так я тебе и сказала!
– О Бритт с Томом.
– Они без тебя разберутся. Иди сюда, – Ларс тянет меня на надувной матрас. – Тебе не кажется, что диван нужно купить посолиднее. Хотя… – он критически оглядывает узкое спальное место, – в этом что-то есть. Тебе будет просто некуда от меня деваться.
– Ларс, мне нельзя, – слабо протестую я, вспоминая требования доктора, похожего на молодого Клуни, исключить физические нагрузки, сауну и секс на месяц.
Но он уже уложил меня на матрас, берется за пуговицы рубашки:
– Я не собираюсь тебя насиловать, дорогая. Но грудь-то поцеловать можно?
О, я прекрасно знала, что это такое…
– Ларс!
– Молчи. Или нет, говори.
– О чем?
Более дурацкий вопрос задать трудно, но он отвечает:
– О том, что ты меня любишь. – Глаза смотрят в мои глаза. – Любишь?
Голова от этого взгляда кружится.
– Люблю.
– Даже когда я в Лондоне?
У меня взыгрывает:
– В Англии не любишь меня ты.
– Я люблю тебя всегда и везде… – его губы касаются моей шеи, а пальцы снова берутся за пуговицу. – И тут… и вот тут… И хочу тоже.
Я чувствую, как растет его желание и понимаю, что противиться не сможем ни я, ни он. Хочется крикнуть, что мне нельзя. Я вздрагиваю, и рука Ларса, взявшаяся за молнию моих джинсов, замирает. Пару мгновений мы ждем, я его напора, он моего поощрения.
Не дождавшись, Ларс отпускает молнию, встает сам и поднимает меня. Я готова расплакаться, объясняя, что мне действительно нельзя, что это не отказ, а требование врачей. Ларс не виноват, что я таскала здоровенные шкафы, но и я не виновата, что потеряла ребенка.
Он прижимает меня к себе, зарывается лицом в волосы.
– Я подожду, когда позовешь сама… Подожду…
Я готова звать сейчас же, забыв о строгом докторе, мне уже плевать на все, я готова вслух признаться Ларсу, что хочу его. Уже раскрываю рот, но…
Стук в дверь и голос Тома:
– Эй, вы там живы? Есть предложение отметить возвращение в СоФо и наше с Бритт перемирие.
Ларс тихонько смеется, снова целуя меня в висок:
– Я всегда говорил, что в квартире на Эстермальмсгатан лучше. В следующий раз обниматься будем там.
Перемирие – хорошо сказано, иначе не назовешь. Бритт в ответ на это слово фыркает, я понимаю, что до полного мира еще далеко. Но если Тому это действительно нужно, он своего добьется. Остается вопрос, нужно ли это Бритт. Том мне нравится, но что-то подсказывает, что они с моей подругой так и не поладят. И дело не во вредности или неугомонности Бритт, просто их тянет в разные стороны в том, где должно тянуть в одну.
Мы отметили, хотя я ничего пить не стала, Бритт составила мне компанию, а Ларс объявил, что он за рулем. За рулем был и Том тоже, в результате купленная им бутылка хорошего вина (даже Ларс согласно кивнул, придирчиво разглядев этикетку) так и осталась неоткупоренной.
Вечный мир категорически не желал удаваться. По всем законам жанра мужчины должны были остаться ночевать на наших узких надувных матрасах, но уехали вместе, пожелав нам спокойной ночи.
Прощаясь, Ларс поинтересовался:
– Бритт больше не учится?
– Решила, что с нее вполне хватит уже созданных шедевров.
– А чем намерена заняться?
– Пока познает жизнь и выбирает.
– У тебя завтра есть семинары?
– Конечно, я так отстала, что нужно заниматься день и ночь…
– Ночь не надо, но я мешать не буду. Встретимся послезавтра, завтра хочу съездить на остров, посмотреть, что там. Свена нет, Жан и Мари одни… Не скучай, ладно?
– Мне некогда, сам видишь.
Предстояли два дня относительной свободы, но той самой, которой я вовсе не желала, предпочитая быть в плену серых глаз, властных губ и таких ласковых рук… Зачем мне эта свобода? Мешать он не будет!.. Бритт права, мужики придурки, даже самые умные все равно придурки. Надо же догадаться – «освободить» мне пару дней для занятий! Да я готова университет бросить ради его объятий!
Хорошо, что мои мысли не слышит мама, у нее был бы сердечный приступ или имитация сердечного приступа: «Линн, разве можно так зависеть от мужчины?! Пусть он зависит от тебя!».
Моя любимая бабушка сказала бы иначе:
– Почему ты здесь, а не с ним на острове? Такого мужчину нельзя оставлять одного, даже если остров необитаем, туда немедленно соберется толпа красоток, поверь, они слетаются на красавцев, как мухи на мед. Нет, как акулы на кровь.
Представив, как за Ларсом гонится толпа фигуристых красоток, изо всех сил работающих веслами, чтобы догнать его быстроходную яхту, я даже рассмеялась. Нет уж, я за ним на остров ни кролем, ни даже просто на катере не поплыву, если он мой, то вернется сам.
Но, памятуя о красотках, для себя все же решаю наплевать на запреты эрзац-Клуни. Это просто заниматься сексом пока нельзя, а любовью с любимым человеком можно.
* * *
Начальник отдела Бергман сокрушенно вздохнул: события приобретали неприятный оборот. Он вызвал в кабинет Мартина Янссона и Дага Вангера, ведущих два дела, внезапно оказавшихся связанными меж собой.
– Подведем итоги того, что нам известно.
Известно оказалось много и ничего одновременно.
Ясно, что Эмма Грюттен и София Иванич одно и то же лицо, хотя предоставленные службой миграции документы оказались в полном порядке. София Иванич и впрямь прибыла из Югославии, но произошло это давно. Оставалось понять, какое отношение имеет Эмма к Софии и как к ней попали документы югославки.
Вангер мрачно заметил:
– Если окажется, что в миграционной службе с этой Софией работали Стринберг или Ларсен, то все хуже, чем кажется.
– Кто такие Стринберг и Ларсен?
– Ох, Мартин, были две такие подруги, на вид скромные, по сути дряни, примечали симпатичных иммигранток, которых можно использовать, вроде помогали, а в действительности просто передавали в банду, снимавшую снафф-видео.
– Были? А куда делись?
– Обеих повесили.
– Ух ты! Это ваше последнее дело? Я слышал, там гора трупов.
Вангер вздохнул:
– Гора… Сначала повесили этих двух, имитируя неудачное подвешивание БДСМ.
– А это тут при чем?
– Подруги когда-то занимались этой гадостью, якобы, повесились и на этот раз, но по забывчивости затянули не тот узел и… Но их не жалко, на кадрах мучения их подопечных такие, что виноватых сам бы повесил, имей возможность.
– Но банду же разгромили?
– Да, при штурме сопротивлялись отчаянно, в живых остались только двое, которые лежали связанными. Кстати, это пленницы постарались, сумели скрутить здоровенного мужика, сломав ему челюсть. Вот его и убили в госпитале. Осталась одна участница банды, которая в коме из-за наркотиков.
– Уже нет, – невесело отозвался Бергман, который, пока Вангер объяснял ситуацию, разговаривал с кем-то по телефону. – Маргит Стринберг умерла. Причина смерти…
– Аэроэмболия?! – в один голос ахнули два инспектора.
– Нет. Оказались отключены аппараты жизнеобеспечения. Вангер, всю группу возвращать не буду, много дел и без этой банды, но ты снова старший. Мартин, ты переходишь к нему, просто Даг знает по этому делу больше. Берете своих Дина и Фриду, кстати, где она?
– Отпросилась на несколько дней, я же передавал вашей Урсуле заявление.
– Не помню, наверное, подписал. Когда вернется?
– Завтра.
– Хорошо. Агнесс Валин тоже ваша, думаю, вы не против. Из компьютерщиков возьмете…
– Кевина Эка, – предложил Вангер, – он со мной сработался.
– Добро. Кто еще нужен? – Бергман махнул рукой. – Ладно, если понадобятся, присоединю. Введи Мартина в курс дела, ты знаешь больше.
Даг Вангер рассказывал Мартину Янссону о банде, снимавшей снафф-видео.
– Я думал, что это все-таки подделки. Ничего же ни разу не было обнаружено?
– Нам «повезло», у нас настоящее, – вздохнул Вангер. – И мы бы не нашли, хотя обложили банду, как волка красными флажками, да вот одна подружка миллионера Ларса Юханссона умудрилась попасть в эту банду. Чуть бедняжку не запытали до смерти.
– Я об этом слышал. Когда-нибудь до этого должно было дойти, люди в своей мерзости и жестокости границ не признают. Помнишь времена, когда за порно можно было заработать неприятности…
– Не помню.
Мартин рассмеялся:
– Я тоже, но это просто образно. Сначала порно, потом детское порно, педофилия… ясно, что кому-то даже это приелось, потребовалось пощекотать нервы чем-то покруче. Смотри, как молодежь любит всякие страсти вроде вампиров или…
– Мартин, сколько тебе лет? – рассмеялся Даг.
Тот рассмеялся в ответ:
– Физически сорок два, морально на сто лет больше. С этой работой состаришься раньше времени.
Даг вспомнил, что Янссон живет в гостинице, хмыкнул:
– Мартин, ты из дома ушел?
– Есть такое…
– Выгнали?
– Нет, сам. Надоело слушать выговоры из-за работы.
– Слушай. Переезжай ко мне, у меня три комнаты на одного, поместимся. Я точно не буду выговаривать тебе из-за работы. И обсуждать дела за день будет удобнее.
– А… твоя дама не будет против?