Впервые мне становится ее жаль. Я представлял ее жизнь как сказку; худшее, что могло ее беспокоить, это горошина под ее матрасом, не дававшая ей спать по ночам.
Значит все далеко не так.
Я чувствую, как что-то изменилось… молчаливое понимание друг друга. Я никогда раньше себя так не чувствовал. Я прочищаю горло и говорю.
— Твоя мама, должно быть, срывается на тебе потому, что знает, что ты это вытерпишь.
— Ага. Ты прав. Точно лучше, чем моя сестра.
— Хотя это и не оправдание. Сейчас я не играю в игры, надеюсь, что она тоже. — Послушай, я не хочу быть придурком с тобой. — Вот вам и шоу Алекса Фуэнтеса.
— Я знаю. Это твой образ Алекса Фуэнтеса. Это твоя марка, твой логотип… опасный, смертельный, горячий и сексуальный Мексиканец. Я написала целую книгу о том, как создать свой образ. Я тоже на самом деле не целилась на то, чтобы стать блондинистой бимбо. Больше старалась добиться идеального и неприкасаемого образа.
Вау. Перемотка. Бриттани назвала меня горячим и сексуальным? Я совсем этого не ожидал. Может у меня все же есть шанс, чтобы выиграть это дурацкое пари.
— Ты знаешь, что только что назвала меня горячим?
— Как будто ты сам этого не знаешь.
Я не знал, что Бриттани Эллис так думала.
— Кстати, чтоб ты знала, я считал тебя неприкасаемой. Но теперь, когда я знаю, что ты думаешь, я горячий и сексуальный Мексиканский бог…
— Я никогда не упоминала слово 'бог'. — Я прикладываю палец к своим губам. — Шш, дай мне насладиться фантазией. — Я закрываю глаза. Бриттани смеется, эти сладкие звуки раздаются у меня в ушах.
— В каком-то искаженном смысле, Алекс. Я думаю, я тебя понимаю. Хотя меня и раздражает до чертиков, что ты ведешь себя как последний неандерталец. Когда я открываю глаза, я вижу, что она смотрит на меня. — Не говори никому о моей сестре, — просит она. — Мне не нравится, когда люди слишком много обо мне знают.
— Мы актеры в нашей жизни, притворяемся теми, кем на самом деле не являемся.
— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы мои родители знали, что мы… друзья.
— Ты получишь взбучку? Черт, Брит, тебе восемнадцать. Ты не думаешь, что уже можешь быть друзьями с кем угодно? Пуповина была перерезана, знаешь ли.
— Ты не понимаешь.
— А ты попробуй, объясни.
— Почему ты хочешь знать так много?
— Разве партнеры по химии не должны хорошо знать друг друга.
Она издает короткий смешок. — Надеюсь, что нет.
Правда в том, эта девчонка совсем не такая, как я ее себе представлял. С того самого момента, как я сказал ей о своем отце, мне показалось будто все ее тело вздохнуло с облегчением. Как будто чье-то еще несчастье, помогло ей почувствовать, что она не одна. Но я все еще не могу понять почему для нее так важно показывать эту идеальную маску всему миру вокруг.
А над моей головой висит это пари. Мне нужно заставить эту девчонку влюбиться в меня. И пока мое тело говорит 'давай вперед', мой разум думает 'ты последний урод, потому, что она сейчас очень ранима'.
— Я хочу все те же вещи от жизни, что и ты, — говорю я. — Я просто добиваюсь их другим путем. Ты адаптируешься к своей среде, я адаптируюсь к своей. Я кладу свою руку на ее снова. — Дай мне показать тебе, что я другой. Oye, стала ли бы ты встречаться с парнем, который не мог бы себе позволить пригласить тебя в дорогой ресторан или купить тебе золото и бриллианты?
— Конечно. Она убирает свою руку из-под моей. — Но у меня есть парень.
— Если бы у тебя его не было, дала бы ты этому Mexicano шанс?
Ее лицо приобретает ярко розовый оттенок. Интересно, заставлял ли Колин ее когда-нибудь так краснеть.
— Я не собираюсь отвечать на это, — говорит она.
— Почему нет? Это простой вопрос.
— Ой, я тебя прошу. В тебе нет ничего простого, Алекс. Так что давай не будем продолжать.
Она переключает машину на первую скорость.
— Давай возвращаться.
— Si, если ты хочешь.
— Мы в порядке?
— Я так думаю.
Я протягиваю руку для пожатия. Она оглядывает татуировки на моих пальцах, потом протягивает свою руку и пожимает мою, ее энтузиазм очевиден.
— За средство для согрева рук, — говорит она улыбаясь.
— За средство для согрева рук. И за секс, добавляю я мысленно.
— Ты хочешь отвезти нас обратно? Я не знаю дороги.
Я отвожу ее обратно в умиротворяющей тишине, пока садится солнце. Наш пакт делает меня ближе к моей цели: выпуск из школы, пари… и что-то еще, чего я пока не могу признать даже себе.
Как только я завожу ее офигенную машину на темную парковку библиотеки, я говорю:
— Спасибо за то, что позволила мне, ну, похитить тебя. Увидимся позже. —
Я вытаскиваю свои ключи из кармана и думаю о том, смогу ли я когда-нибудь позволить себе машину, которая не будет ржавой, использованной или древней. Как только я выхожу из машины, я вытаскиваю из заднего кармана фотку Колина и кидаю на сиденье, которое я только что освободил.
— Подожди, — говорит Бриттани, когда я направляюсь к своему мотоциклу.
Я разворачиваюсь, она стоит прямо позади меня.
— Что?
Она соблазнительно улыбается, как будто хочет чего-то еще кроме нашего пакта. Чего-то намного больше. Черт, она что, собирается меня поцеловать? Я стою, абсолютно застигнутый врасплох, чего обычно не случается. Она прикусывает нижнюю губу, как будто обдумывая следующий свой шаг. Я точно готов к тому, чтобы позажиматься с ней.
Пока мой мозг проходит через все возможные сценарии, она делает шаг ближе.
И вырывает ключи из моих рук.
— Что ты думаешь, ты делаешь? — Спрашиваю я.
— Мщу тебе за то, что похитил меня, — отвечает она и изо всех сил бросает ключи прямо в деревья.
— Ты только что не сделала это.
Она пятится назад, оставаясь, все время ко мне лицом.
— Не обижайся. Расплата — сволочь, не так ли, Алекс? — говорит она, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
Я в шоке наблюдаю, как моя партнерша по химии садится в свой бумер. Заводит его и уезжает, без единого лишнего звука или толчка, идеальный старт.
Я разозлен оттого, что мне либо придется шарить в темноте среди деревьев в поисках ключей, либо звонить Энрике и просить его забрать меня.
Еще я удивлен. Бриттани Эллис побила меня в моей же собственной игре.
— Да, — говорю я ей, зная, конечно, что она уже далеко и не может меня слышать. — Расплата — сволочь. Carajo!
Глава 25
Бриттани
Звук тяжелого дыхания моей сестры, это первое, что я слышу ранним утром, когда солнце только заглядывает в ее окна. Я пришла в комнату Шелли и несколько часов смотрела, как она мирно спит, прежде, чем сон сморил меня саму.
Когда я была маленькая, каждый раз, когда начиналась гроза, я торопилась в комнату Шелли. Не столько, чтобы успокоить Шелли, сколько она могла успокоить меня. Я просто держала Шелли за руку и как-то все страхи отступали.
Смотря, как моя сестра беззвучно спит, я не могу поверить, что мои родители хотят ее куда-то отправить. Шелли огромная часть того, кем я являюсь; мысль о жизни без нее кажется такой… неправильной. Иногда мне кажется, что мы с Шелли связаны, потому, что иногда даже родители не знают, почему сестра расстроена или раздражена, я обычно знаю ответ. Вот почему я была так подавлена, когда она вцепилась в мои волосы. Я никогда не думала, что она сделает это мне.
Но она сделала это.
— Я не дам тебя забрать, — говорю я спящей сестре. — Я всегда защищу тебя.
Я вылезаю из кровати Шелли, потому, что я не смогу скрыть своего расстройства, если останусь с ней. Я одеваюсь и ухожу из дома до того как она просыпается.
Я доверилась Алексу вчера, и небо не упало. На самом деле, я даже почувствовала себя лучше, рассказав ему о Шелли. Если я смогла это сделать с Алексом, наверняка я могу это сделать с Сиеррой и Дарлин.
Пока я сижу в своей машине напротив дома Сиерры, я думаю о своей жизни.
Все идет совсем не так. Выпускной год должен был быть мимолетным — легким и веселым. До сих пор он был всем кроме этого. Колин прессует меня, парень из банды больше, чем мой партнер по химии, мои родители собираются отправить мою сестру подальше из Чикаго. Что еще может пойти не так?
Я вижу какое-то движение в окне второго этажа, в спальне Сиерры. Сначала показываются ноги, потом задница. О, боже. Это Дуг Томпсон пытается выбраться из окна и слезть по цветочной решетке.
Дуг, наверное, заметил меня. Потому, что следом за ним высовывается голова Сиерры, она машет мне, сигналя подождать.
Ноги Дуга все еще не достают до решетки, поэтому Сиерра поддерживает его одной рукой. Цветы отвлекают его, и он падает, вниз расставляя руки в стороны, как звезда. С ним все в порядке, понимаю я, когда он показывает Сиерре два больших пальца и скрывается из виду.
Интересно, полез бы Колин на цветочную решетку для меня.
Три минуты спустя, входная дверь Сиерры открывается, и она выходит наружу в одном нижнем белье и топике.
— Брит, что ты тут делаешь? Сейчас семь утра и у нас сегодня нет занятий в школе.
— Я знаю, но моя жизнь выходит из-под контроля.
— Заходи в дом, и мы поговорим, — говорит она, открывая дверь моей машины. — Я тут себе скоро задницу отморожу. Ох, почему лето в Чикаго такое короткое.
В доме я снимаю свою обувь, чтобы не разбудить ее родителей.
— Не волнуйся, они уехали в оздоровительный клуб час назад.
— Зачем тогда Дуг вылезал у тебя из окна?
Сиерра подмигивает.
— Чтобы сохранить романтику отношений. Парни любят приключения.
Я следую за Сиеррой в объемную спальню, отделанную в лиловых и зеленых тонах, которые декоратор ее матери выбрал для нее. Я плюхаюсь на дополнительную кровать, пока Сиерра набирает номер Дарлин.
— Дарн, приходи, у Брит кризис.
Дарлин приходит через несколько минут в пижаме и шлепках. Она живет всего в двух домах от Сиерры.
— Ок, колись, — допытывается Сиерра когда мы все в сборе.
Теперь, со всем вниманием, обращенным ко мне, я уже не считаю делиться с кем-то, такой уж отличной идеей.
— Ничего, в принципе, такого.
Дарлин выпрямляется.
— Брит, ты вытащила меня из кровати в семь утра. Давай выкладывай.
— Да, — говорит Сиерра. — Брит, мы твои друзья, если ты не можешь рассказать нам, кому вообще ты можешь рассказать?
Алексу Фуэнтесу. Но я никогда не скажу им такого.
— Почему бы нам не посмотреть старые фильмы, — предлагает Сиерра. — Если Одри Хепберн не заставит тебя выговориться, ничто это не сделает.
Дарлин тяжело вздыхает.
— Я не могу поверить, что вы вытащили меня в такую рань ради не-кризиса и старючих фильмов. Вам следует завести себе жизнь. Минимум, что сейчас вы можете сделать, это выложить мне какую-нибудь сплетню. Есть что-нибудь?
Сиерра ведет нас в гостиную, и мы устраиваемся на диване ее родителей.
— Я слышала, Саманту Джекобс нашли целовавшейся с кем-то в шкафу во вторник.
— Вааааааау, — говорит Дарлин, абсолютно не удивившись.
— Я упоминала, что это был Чак, один из охранников.
— Теперь это хорошая сплетня, Сиерра.
Вот как это будет, если я поделюсь чем-нибудь? Просто превратится в сплетню над которой все будут смеяться?
Четыре часа, два фильма, попкорн и огромную упаковку мороженного Бен и Джерри спустя, я чувствую себя лучше. Может это была Одри Хепберн в роли Сабрины, которая дала мне почувствовать, что все возможно. Это заставляет меня думать о…
— Что вы думаете о Алексе Фуэнтесе? — спрашиваю я девчонок.
Сиерра закидывает попкорн себе в рот.
— Что ты имеешь в виду 'что мы о нем думаем'?
— Ну, я не знаю, — говорю я, не переставая думать о сильном, бесспорном влечении, что всегда присутствует между нами. — Он мой партнер по химии.
— И…? — Сиерра трясет рукой в воздухе, подгоняя меня. — Что ты хочешь этим сказать?
Я беру пульт и останавливаю фильм.
— Он красавец, признайте это.
— Фу, Брит, — говорит Дарлин и имитирует рвоту, засовывая два пальца себе в рот.
Сиерра говорит.
— Ок, я согласна, он милашка. Но он не один из тех, с кем я бы могла когда-нибудь встречаться. Он, ну ты же знаешь, в банде.
— Он постоянно приходит в школу под кайфом, — говорит Дарлин.
— Я сижу рядом с ним, Дарлин. И я ни разу не видела его под кайфом в школе.
— Ты что шутишь, Брит. Он накуривается перед школой и в мужском туалете, когда он прогуливает занятия. И я не говорю только о травке. Он сидит на чем-то гораздо серьезнее, — говорит она как будто это факт.
— Ты когда-нибудь видела его с наркотиками? — оспариваю я.
— Брит, мне не нужно находиться с ним в комнате, чтобы знать, что он нюхает и колется. Алекс опасен. Кроме того, девушки, как мы, не связываются с парнями из Кровавых Латино.
Я откидываюсь на подушки дивана.
— Да, я знаю.
— Колин любит тебя, — говорит Сиерра, меняя тему.
Любовь, это последнее, что чувствовал Колин ко мне на пляже, но я даже не хочу начинать разговор на эту тему.
Три раза моя мать пыталась связаться со мной. Один раз она звонила мне на сотовый, но то, что я его отключила, не успокоило ее. Она звонила еще дважды Сиерре домой.
— Твоя мама придет сюда, если ты с ней не поговоришь, — передает Сиерра, держа трубку в руках.
— Если она придет, я уйду.
Сиерра протягивает мне телефон.
— Я и Дарлин выйдем, чтобы ты смогла поговорить. Я не знаю, что случилось, но тебе лучше поговорить с ней.
Я подношу телефон к уху.
— Здравствуй, мама.
— Послушай, Бриттани, я знаю, тебе это не нравится, но мы приняли решение, насчет Шелли прошлым вечером. Я знаю, это тяжело для тебя, но она все больше и больше раздражена в последнее время.
— Мам, ей двадцать лет, конечно, она раздражается, когда люди не понимают ее. Ты не думаешь, что это нормально?
— Ты уезжаешь в колледж на следующий год. Это не честно, продолжать и дальше держать ее дома. Перестань вести себя как эгоистка.
Если Шелли отправляют куда-то из-за того, что я уезжаю в колледж, это моя вина.
— Вы собираетесь сделать это вне зависимости от того, что я об этом думаю? — спрашиваю я.
— Да, уже все решено.
Глава 26
Алекс
Когда в пятницу Бриттани заходит в класс миссис Пи, я все еще думаю о том, как отомстить ей за ключи от моего мотоцикла, которые она закинула в лес на прошлых выходных. Это заняло у меня сорок пять минут, чтобы найти их. Все время, что я там шарился, я проклинал Бриттани. Ок, я, конечно, ей обязан за то, что она помогла мне заговорить о ночи, когда умер мой папа. Это подтолкнуло меня обзвонить старых ПГ и поспрашивать их о том, знали они кого-то, кто имел зуб на моего отца.
Бриттани была какая-то странная всю эту неделю. Она ждет, что я отвечу ей на ее маленькую шутку с ключами. После школы, я стою у своего шкафчика и собираю книги, которые мне нужно взять домой, она подлетает ко мне, одетая в одну из ее сексуальных униформ.
— Встреться со мной в зале для рислинга, — приказывает она.
Теперь я могу сделать две вещи: встретиться с ней, как она сказала, или просто взять книги и пойти домой. Я закрываю свой шкафчик, и иду в малый зал. Бриттани стоит там, держа в протянутой руке свой брелок, без ключей на нем.
— Куда это испарились мои ключи? — спрашивает она. — Я опоздаю на игру, если ты мне не скажешь. А миссис Смол выкинет меня из группы поддержки, если я опоздаю.
— Я выкинул их куда-то. Знаешь, тебе бы неплохо завести сумку, на которой есть замок. Никогда не знаешь, кто туда может залезть и украсть что-нибудь.
— Рада узнать, что ты еще и клептоман. Не хочешь подсказать мне, куда ты их дел?
Я прислоняюсь к стене в зале для рислинга и думаю, что бы подумали люди, если застали нас вместе.
— Они там где очень мокро, — подсказываю я ей.
— Бассейн?
Я киваю.
— Изобретательно, не так ли?
Она пытается толкнуть меня к стене.
— Ох, я тебя убью. Тебе лучше пойти и достать их.
Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что она флиртует со мной. Я думаю, ей нравится эта игра, которую мы ведем.
— Mamacita, ты должна знать меня лучше. Ты сама по себе, точно также как был я, когда ты оставила меня на той парковке.