- Я всё сказал. Твоё дело – выполнять. Не придёшь – все фото и видео окажутся на всеобщем обозрении в интернете, а распечатанные копии фотографий - у твоего парня.
С этими словами он швыряет меня в машину, захлопывает дверь, разворачивается и уходит.
Всю дорогу до дома я плачу. У меня нет никаких шансов. У нас с Максом нет никаких шансов. Всё рухнуло. Всё. Мне придётся приходить к Реду и исполнять все его прихоти, чтобы уберечь чувства Макса. Придётся. Иначе я убью любовь и доверие своими же руками.
Поток мыслей прерывает трель мобильного. Это Макс:
- Никита, Солнышко, у меня форс-мажор, Мой груз арестован на таможне, а человек, который решал там вопросы сейчас в больнице. Мне придётся уехать.
- Макс, - мой голос дрожит, судорожный всхлип, - Макс, я…
- Ну что ты, родной мой? Не плачь, Неко, котёнок мой милый, не плачь, Солнышко. Это максимум на неделю, думаю, что справлюсь раньше. Я уже по дороге в аэропорт, домой заехать не успеваю. Всё как всегда в последний момент.
Я ловлю своё отражение в зеркале заднего вида машины: разбитое лицо, заплывший глаз… что же, это даже к лучшему, что Макс уедет и не увидит, что со мной сотворил Ред. Пытаюсь взять себя в руки:
- Да, хорошо. Я понимаю, бизнес – есть бизнес. Езжай спокойно, я буду ждать и очень, - голос срывается, - очень скучать.
- Мне это тоже как ножом по сердцу, но ничего не могу изменить. Я буду звонить тебе, часто. Пообещай мне не плакать, успокойся, мой хороший. Я люблю тебя, я с тобой.
- Хорошо, я обещаю, Макс.
-Вот и умница. Я сам чуть не плачу, но мы же сильные, правда? Всё, уже подъезжаю, до связи, любимый.
- До связи.
Машина останавливается у нашей с Максом улицы. Выхожу и нетвердым шагом направляюсь к дому.
Будь ты проклят, Ред.
Глава 9 «Голод»
Дома я упал на кровать и пролежал до глубокого вечера, уставившись невидящим взглядом в стену. У меня не было даже единственной внятной мысли о том, что делать дальше с возникшей ситуацией. Мозг отказывался думать или понимал, что любые мои попытки что-то изменить – заранее обречены на провал.
При мысли о Максе меня начинало трясти, потому что я чувствовал себя настолько опущенным в грязь, что даже моё прикосновение к любимому могло бы осквернить его светлую душу.
При мысли о Реде меня наполняло жгучей ненавистью. Хотелось разнести в хлам всё, что попадёт под руки. Хотелось убить его, но я заранее знал, что не смогу. Хотелось сделать что-то такое, чтобы этот сучий сын хотя бы на секунду прочувствовал всё то, что заставлял чувствовать меня. Во время последней встречи я не ощутил даже возбуждения, как это иногда бывало раньше. Мысли о Теме сводились к банальному – я больше этого не вынесу, но в то же время не покидали полностью.
Ред – он был слишком для меня. У него всё серьёзно, и совсем не игровые бдсм-отношения, он живёт Темой, для него это естественно. А для меня? Я боялся этой его одержимости. Всё же, несмотря на всю жесть, сотворённую со мной Редом, я не готов был полностью отказаться от Темы. Но мне хотелось этого с Максом. Хотелось к нему под крылышко, его заботы и пусть бы он иногда навязывал мне какие-то действия сексуального характера, принуждая.
А может, я просто боюсь зависимости от жестокой «любви», которая, наверняка уже у меня есть? Смогу ли я полностью отказаться от доминирования над собой? Я задавал себе массу вопросов, но не находил на них ответы. Появлялась злость, в первую очередь, на себя, раздражение. Затем эти эмоции сменялись апатией. Апатия приводила к размышлениям, и разорвать этот замкнутый круг мне было не под силу.
Всё чаще я начинал задумываться о том, что Ред меня просто так не отпустит. Что-то я почувствовал тогда, валяясь без сознания на полу, что-то, что моё подсознание тщательно от меня скрывало. Где гарантии, что по прошествии двух оговорённых месяцев он, всё же, отдаст мне фотографии, как и обещал? Гарантий нет. Как долго я смогу обманывать Макса? Да мне сама мысль о том, что придётся его обманывать – была невыносимой. Значит, остаётся только расстаться с Максом, окончательно отрезав себе путь к нормальной жизни. Так просто – лишить себя счастья. Так сложно - никогда больше не иметь возможности обнять любимого человека.
Но у меня нет ни денег, чтобы снять себе квартиру, ни работы, чтобы эти деньги получить. Значит, нужно искать. С жильём проще, можно и в общагу от универа заселиться, а вот с работой… Полистав вакансии в интернете, я понял, что с работой всё гораздо сложнее, везде требуются специалисты с опытом, а то, куда бы я мог подойти, настолько низкооплачиваемо, что смысла нет вообще. Но самое главное - как я буду без Макса?
А как я буду с Максом, если параллельно будут встречи с Редом? От этих размышлений перехватывало горло и душили слёзы. Словом, все четыре дня, пока отсутствовал Макс, я провёл в состоянии перманентной истерики.
На пятый день, когда он должен был приехать, меня охватило такое отчаянное чувство, что я решил на время отложить своё решение об уходе. Я невыносимо соскучился по Максу. Я бы просто умер, если бы не увидел его хотя бы ещё раз. Мои повреждения стали практически незаметны, какие-то фантастические медикаменты мне дали, с очень мощной регенерирующей способностью. Тем лучше. Немного ещё ощущалась болезненность в местах разрывов, но это терпимо.
С утра я привожу дом в порядок, ожидая приезда любимого. А вот и он сам появляется в дверях. Уставший с дороги, под глазами синеватые тени, наверное, сказались недосыпание и волнение, но такой родной, такой близкий, такой мой.
- Вот я и дома. Привет, мой милый Неко, - говорит он с порога, улыбаясь и протягивая ко мне руки.
Чувство восторга, счастья, радости от встречи переполняло меня, рискуя вылиться слезами. Я кинулся ему на шею:
- Макс, - задыхаясь, целуя, – Мааакс, как же я тосковал по тебе, я не могу без тебя…
Чувствую его стремительно твердеющую плоть, упирающуюся мне в живот, порывистость, нетерпеливость его объятий. Он подхватывает меня под бёдра, обнимаю его ногами, прижимаясь, стараясь слиться с ним в единое целое. Он покрывает поцелуями моё лицо, шею, выдыхает мне в губы:
- Ники… мой милый мальчик, как же я соскучился, мой любимый, как же я хочу тебя, мой родной, мой хороший, мой… - не прекращая целовать, несёт меня в спальню, опускает на кровать, снимает с меня одежду.
Помогаю ему порывисто, нетерпеливо, чуть ли не задыхаясь в экстазе. Макс тоже на пределе, я вижу это, я слышу его тяжёлое прерывистое дыхание, его слова:
- Я не могу, просто не могу ждать, позволь мне… позволь прямо сейчас, я хочу тебя.
- Да! Да, прямо сейчас. Я весь твой, Макс, только твой. – Переворачиваюсь на живот, приподнимаю бёдра, опираясь на локти. Оглядываюсь на него, приглашая.
Он наносит смазку, проникая пальцем в недра дрожащей от возбуждения плоти. Прижимается членом, входит до половины, чуть задержавшись, продвигается ещё немного. Боль при проникновении сильнее обычного, сказывается травма. Мой стон. Его сбивчивое:
- Я просто не могу, не могу сдерживать себя, ты меня с ума сводишь, - резко проталкивая член до упора.
Еле сдерживаю крик, вцепившись пальцами в простынь, больно, чёрт. Он, сделав пару движений, замирает:
- Это… это… что это? - наверное, почувствовал кончики ниток от швов, - Ощущения невероятные, как что-то дополнительно стимулирует меня, - ещё несколько движений, - о Боже, я не могу…
Его толчки становятся резкими и жёсткими, амплитуда движений усиливается. Он практически полностью выходит из меня и резко вгоняет член до упора. Боль отходит куда-то на второй план, захлёстывает знакомое ощущение нирваны, разливающееся по телу. Мои колени дрожат и подгибаются, я теряю связь с реальностью. Движения хаотичны. Сам начинаю подмахивать ему навстречу, выгибаясь, чтобы он проник как можно глубже. Вот оно. Вот то, что мне нужно. Невероятное удовольствие на грани оргазма, смешанное с болью. Дикий, жестокий танец страсти.
- Д-а-а-а-а, - стону я, - ещё… сильнее… жёстче… раздери меня.
Скорость увеличивается, он вбивается в меня, практически распластав на постели, я, забываясь и улетая куда-то на самые вершины, стону так, как никогда в жизни. Мои стоны переходят в гортанный крик, смешивающийся с его глухим рычанием. Кончаем одновременно.
Обессилено упав на кровать, я долго прихожу в себя. Тело как в невесомости, ощущение безграничного счастья, благодарность. Постепенно чувства возвращаются в реальность. Понимаю, что мне удалось войти в сабспейс, смешав его с оргазмом, и мне удалось это с Максом, невероятно. Слышу его виноватый голос:
- Ники, прости меня, я сошёл с ума. Что-то как накрыло. И ощущения – невероятные. Я не сделал тебе больно?
Отрицательно качаю головой:
- Нет, мне было очень хорошо.
И тут же его перепуганное:
- Кровь… чёрт, как? Никита… Ники, родной мой, прости меня, прости, я должен был сдержаться, не так резко… мой бедный Котёнок, как ты терпел эту боль? И эти синяки на бёдрах… блядь, как я мог?
Синяки – это привет от Реда, но Макс-то этого не знает и приписывает их происхождение себе. Поворачиваюсь к нему:
- Макс, всё нормально, я…- давай, скажи ему прямо сейчас! – Я просто… мне хорошо, когда так, - замерев от произнесенного.
- Как – так? Когда больно?
- Да.
- Ники… ты пугаешь меня. Как может быть хорошо от боли?
- Так бывает, - как же тяжело даётся мне этот разговор.
- Ты говоришь мне это, чтобы я не чувствовал себя виноватым за то, что причинил тебе боль?
- Нет, - вздыхая и понимая, что не смогу ему объяснить этого, этой патологии, на его взгляд.
Естественно, у него своё мнение на ситуацию. Он уверен, что я пытаюсь таким образом оправдать его несдержанность. У меня больше нет сил объяснять, очень трудно подбирать слова. Меня клонит в сон, мысли путаются, и я решаю отложить этот разговор когда-нибудь на потом. Макс, расценив моё молчание по-своему, обнимает меня, бережно прижимая к себе, и гладит по волосам, извиняясь жестами за свою непреднамеренную жесткость. Не нужно, хочу сказать я, будь жестоким, Макс, мне это необходимо.
Но язык не поворачивается, мне не удаётся произнести ни слова. Да это сейчас и не нужно. Просто лежать и чувствовать его рядом с собой. Высшая точка наслаждения. Больше ничего. Сейчас я, как ни странно, в какой-то степени даже благодарен Реду за нанесенные травмы. Он, сам того не добиваясь, помог мне ощутить то, чего я давно хотел от Макса. Проваливаюсь в глубокий сон.
На протяжении выходных, Макс – сама нежность. Не позволяет мне ничего делать, осыпает ласками, окружает вниманием и заботой. Дни напролёт валяемся в постели, разговаривая о чём угодно, но только не о том, чего хотелось бы мне.
О сексе речь даже не идёт. Нет, пару раз он дарит мне удовольствие стимуляцией вручную, но это совсем не то, что мне нужно, хотя я исступлённо ловлю оргазм за оргазмом. Мне нужно большее. Я хочу его чувствовать в себе. Я хочу снова окунуться с ним в ту пучину жестокой страсти. Ощутить пронзительное наслаждение, в которое переходит боль. Но Макс бережёт меня.
Иногда я даже испытываю раздражение. Что-то происходит со мной. Настроение меняется несколько раз в день: от полнейшей апатии, плаксивости и раздражительности до повышенной активности и даже агрессии. Я не понимаю, что со мной творится. Пытаюсь разобраться в себе и пугаюсь от того, к чему пришёл в своих размышлениях. Получается, что у меня одна навязчивая идея - я хочу испытать кайф от боли. Но хочу, чтобы это сделал со мной Макс. Мои сны настолько физиологичны, что я схожу с ума. Я полностью поглощён этой навязчивой идеей. Я как голодный зверь в поисках добычи, но я сам хочу быть этой добычей.
Несколько раз порываюсь поговорить с Максом, но останавливаю себя. Сможет ли он принять то, что я ему скажу? Прошлый разговор подтверждает, что Макс не поймёт такой тяги. Не нужно ему это знать. Кем он будет меня считать? Психом? Извращенцем? Нормальные люди не понимают такие вещи. И потом, это же нужно рассказывать, что был опыт, не на ровном же месте мне этого захотелось. А рассказать о Реде – это признаться в своей неверности. Ставлю себя на место Макса: я бы смог такое принять? Очень сомневаюсь. Да ему после моих откровений даже разговаривать со мной противно будет. Даже если я и решусь уйти, то пусть в его памяти я останусь нормальным парнем, а не сдвинутым маньяком.
К тому же, у него скоро день рождения, я уже присмотрел подарок, скоро мама перечислит деньги на обучение, я смогу выкрутить из них необходимую мне сумму. А до дня рождения нужно как-то жить двойной жизнью.
Может быть, мне было бы легче, если бы я смог абстрагироваться от происходящего? То есть, с Максом я буду своей человеческой сущностью, всем светлым, что есть во мне: чувствами, эмоциями. А то тёмное, что не даёт дышать – пусть достанется Реду, коль уж Макс не может это во мне успокоить. А потом всё закончится и всё будет хорошо. Я смогу без этого, на худой конец, попробую привить Максу любовь к доминированию.
Сейчас главное – вырвать компромат у Реда, чего бы мне это ни стоило. В конце концов, я это делаю не только для себя, но и, в какой-то степени, ради Макса тоже, оберегая его чувства. Встречи с Редом нужно воспринимать просто как работу. Тяжёлую, ненавистную, временную работу, оплатой за которую будет наша с Максом счастливая жизнь. От этой мысли я даже немного успокоился, и происходящее стало видеться уже не в таких мрачных красках.
Близилось время очередной встречи с Редом. Накануне меня всего трясло, не мог заставить себя сосредоточиться, из рук, в буквальном смысле, всё валилось. Макс, обратив внимание на мою повышенную нервозность, всё расспрашивал меня о том, что меня беспокоит. Я отделывался сказками, что неважно себя чувствую из-за погоды, которая в последние дни совсем испортилась. Хмурое небо и каждодневный дождь порядком достали и Макса, поэтому мои объяснения он воспринял спокойно.
Утром, проводив Макса на работу, я собрался ехать к Реду. Сидя в маршрутке и глядя на лица окружавших меня людей, мне казалось, что они все до единого в курсе, куда я еду и для чего. Это навязчивое ощущение настолько давило меня, что я вышел на пару остановок раньше, решив пройти оставшееся расстояние пешком. Я шёл, стараясь настроить себя на то, что это, как я и решил ранее, всего лишь работа. Шёл, глубоко вдыхая влажный воздух. Дождя не было, не смотря на тучи, затянувшие небо.
Ред, как всегда, встретил меня на пороге.
- Не раздевайся пока, - он протягивает мне флэш-накопитель, - в квартале от моего дома – фотоцентр. Пойдёшь туда и распечатаешь свои фотографии. С ними вернёшься сюда. На всё у тебя полчаса времени. Каждая минута опоздания будет приравнена к десяти ударам флогером.
Мне стало дурно. Как я отдам ЭТО печатать? Какими глазами на меня посмотрят в этом фотоцентре? Блядь, он что, совсем рехнулся?
- За-зачем?
- Ты же хочешь гарантий? Каждые три дня я буду отдавать тебе по одной фотографии и одновременно удалять их с сайта. В конце получишь флешку.
- Но как я там? Они же увидят…
- О да, там есть на что посмотреть, - не понятно, улыбается он или серьёзен, за маской не видно, - время пошло, ты потерял за разговорами уже 2 минуты. А там ещё и очередь может быть.
Выскакиваю за двери, слетая по ступенькам. До фотоцентра я добежал за пять минут, но зайти туда и отдать эти фото кому-то, стоять там и ждать, пока их распечатают… Блядь, это пиздец какой-то, это невозможно, я не могу, не могу это сделать. Время летит с бешеной скоростью, а я всё ещё топчусь у входа, переминаясь с ноги на ногу. Глубоко вдохнув и заставив себя это сделать невыносимым усилием воли, я толкнул дверь центра. Хорошо, что внутри никого больше нет. За стойкой стояли парень и девушка.
- Мне распечатать, - протягиваю дрожащими пальцами флешку, и стараясь отвернуться от них, чтобы не видели моего лица.
- Вам в каком размере делать? – девушка вставляет флешку в компьютер.
- Всё равно, в обычном.
- Может, хотите посмотреть? Можно их подкорректировать, если нужно и… - её слова обрываются при открытии фото.