— Но за что? — Возопила Миша, после чего поспешно прикусила язык.
— Еще два, Джелли. У удачи нынче появилось имя. Продолжишь в том же духе и получишь еще один сверху. — Пообещал сержант, засекая время. — Тебе еще пять кругов.
— Можно я отдохну? — Умоляюще прошептала Миша.
— Еще шесть, Михаил. — Прервал ее сержант.
Тот день и ночь запомнились ей, как самые кошмарные за всю жизнь. Кое-как на утро она доплелась до своей кровати, предварительно поднявшись на шестой этаж, и когда упала, не раздеваясь, то уже через секунду отключилась на девять часов, переосмысляя полностью понятие «мертвый сон».
Однако, потом стало еще хуже. Все мышцы болели нещадно, встать с кровати было невозможно, что говорить о спуске и подъеме по лестнице или про пробежки с тренировками.
— Почему он так над ним издевается? — Услышала Миша сквозь бред голос Сэма. — На нем же живого места нет. Он гоняет его больше всех остальных, а еще ставит на ночь, не давая восстановиться.
— Может наш сержант просто ненавидит слабость во всех ее проявлениях? — Предположил Сид.
— Знаешь, я тоже не силач. — Откликнулся Дэйв.
— Ну, ты хотя бы пять раз подтянулся.
— Но разве мы здесь не для того, чтобы стать сильнее? Зачем поступать так? Разве это мотивирует? — Не понимал Салем. — Почему бы просто не понять и помочь?
— Вот у него и спроси. — Усмехнулся Сид. — А теперь пошли на занятия. Осталось пятнадцать минут.
— А как же Майк?
— О, парень, думаю ему сейчас не до тренировок.
«Пятнадцать минут» подумала Миша, прежде чем снова провалиться в сон.
* * *
Что сказать, а ее жизнь превратилась в сущий ад, где всем заправлял Кравц — второе имя дьявола. Если повезет, то она могла поспать пять часов, если не везет, а это чаще, то она оставалась на ночное дежурство.
Все вокруг стали замечать слишком предвзятое отношение сержанта к белобрысому рядовому. Если одному нужно было отжаться двадцать раз, то Джелли — двадцать пять, если одним — пять километров бега, то ей — шесть. Михаэль сама не понимала, почему ей достается сильнее мужчин. Почему она, по натуре слабая и которую должны защищать, получает задания тяжелее, чем остальные. Однако с такой несправедливостью приходилось просто мириться. Сказать что-то против, означало навлечь на себя еще большие неприятности.
Дни стали похожи как один. Со временем под этот график подстраиваться стало легче, конечно если не было внеплановых дежурств. По мере своих сил Миша старалась заниматься самостоятельно. Сначала было тяжело до невозможности, потом и это стало частью графика. Тренировки стали приносить свои плоды лишь через четыре месяца. Бегать стало легче и количество подтягиваний увеличилось с ноля до десяти. Когда однажды Миша рассмотрела себя в душе, будучи там одна посреди ночи, то от удивления принялась себя щупать, проверяя ее ли это тело. Твердые мышцы пресса и сильные ноги, с красивым изгибом икр. Потрясающая упругая задница. Прямая спина. Никаких проблем с лишними килограммами и осанкой. Это тело было совершенно не похожим на то, которое было при ней, когда она впервые появилась здесь. Боги Светлые, во что этот монстроподобный сержант ее превратил…
Пять лет? Она полгода еле выдержала. Каждый день прятаться было невыносимой пыткой. Что говорить про старания Кравца… Конечно, был случай, когда Миша посчитала, что ее службе и жизни вообще пришел конец.
Просто, раз в год все курсанты проходят медицинское обследование, она не исключение. Когда пришла ее очередь проверки, девушка обреченно подошла к медсестре для учета.
— Имя? — Спросила та, держа в руках список.
— Михаил Джелли. — Траурным голосом проговорила девушка, считая секунды до своего разоблачения.
— О, вам не сюда, Джелли. — Обратилась к ней медсестра. — Кабинет 359. Это по коридору, справа.
Недоуменно на нее посмотрев, Миша повернулась, быстро направляясь в тот кабинет, на который ей указали. Неуверенно потоптавшись у входа, она все же надавила на ручку двери, входя в помещение. Это был самый обычный медицинский кабинет, вот только человека, ожидающего ее там нельзя было назвать обычным.
— Здравствуйте, Михаэль Джелли. — Проговорил верховный судья Доу, который теперь вольготно разместился в кресле.
Кого-кого, а его она уж точно не ожидала здесь увидеть. Потому не решаясь пройти вперед, Миша еще долго топталась на месте, теребя край простой рубашки.
— Вы так и будете стоять или же все-таки соизволите пройти? Я прибыл сюда не только затем, чтобы посмотреть на вас и убедиться в том, что все идет… как надо.
Миша послушно опустилась на стул, который стоял напротив судьи, и стала выжидающе смотреть на мужчину. Может она и ненавидела этого человека, но одно то, что она увидела кого-то из внешнего знакомого ей мира, давало ей повод для радости.
— Чем обязана такой чести, господин Доу? — Спросила она с полуулыбкой в итоге.
— Ну, так у вас сегодня медицинское обследование. — Спокойно сказал мужчина, закидывая ногу на ногу и поправляя свои сшитые на заказ брюки в тонкую белую полоску. — А вам ни в коем случае нельзя попадаться… по крайней мере, не так скоро. А вы, как я посмотрю, неплохо справляетесь.
— Вашими молитвами.
— Ну, сами заслужили, винить некого. — Беспечно бросил судья, поглядывая за окно. — К тому же в другом вам исключительно повезло…
— Интересно в чем же? — Этот мужчина явно не знал, что ей пришлось пережить. Везением и не пахло.
— А вам еще не рассказывали про церемонию? — Удивился Доу, кидая на нее прищуренный взгляд своих хитрых глаз. — Я думал, курсантам-то точно должны рассказать.
— Какая еще церемония?
— Такая церемония, девочка. Церемония Обретения. Ты и этого не знаешь? Темнота! — Мужчина тихо как будто мечтательно вздохнул. — Она проходит очень редко, иногда промежутки по триста лет. А гражданских туда не пускают…
— А что это за…
— Вот у своих и узнаешь. Я здесь не для этого. — Проворчал судья, явно разочарованный такой несправедливостью. — Это тебе. — Он протянул девушке лист с печатью и мелкой вязью какой-то писанины. — Твоя справка о том, что ты прошла обследование. Тебе вообще лучше постараться не попадать в медпункт. Но, я думаю, ты и сама все прекрасно понимаешь.
— Да, понимаю. Лучше вас. — Ее улыбка была полна яда и презрения.
— Тогда на этом все. — Мужчина прихлопнул себя по коленям и поднялся, направляясь к выходу.
— А как мои родители? — Решила спросить Миша, вставая следом. — Я посылала им письма, они их получили?
— Нет, Джелли. Ваши родители не получают от вас писем. Вы преступница, это часть вашего наказания.
— Но я ведь тоже человек! Они наверняка волнуются. К тому же, поверьте, ваш план удался блестяще… Мне нужно хотя бы это… Неужели вы даже этого не можете понять? Вы же тоже отец.
— Именно поэтому я и не позволю вам общаться с внешним миром. Потому что мой сын теперь калека. Счастливо оставаться, Джелли. — С этими словами Доу вышел, хлопнув дверью.
Постояв еще с минуту в тишине, утопая в тихом отчаянии и жалости к самой себе, сжимая справку в руке, девушка снова села на стул.
Интересно, как они там. Как братик Роберт, как мама и папа. Они либо презирают ее, либо скучают и жалеют. Ведь ей даже не дали с ними попрощаться. У нее нет ни единой вещи, которая бы напоминала о доме. Прошло полгода, а она до сих пор не видела никого из близких, даже просто тех, кого знала. Этот Доу своим появлением разбередил душевную рану, которая чуть зарубцевалась за эти полгода.
К другим курсантам периодически приходят родители: свидания разрешены раз в месяц. Например, к Сэму и Сиду приходили уже три раза. Приятно наблюдать их радостные лица, вот только…
Все хватит! Соберись, тряпка!
Вскочив со стула, Миша решительно вышла за дверь, но, сделав шаг, наткнулась на твердое тело.
— Майк, ты чего, смерти моей хочешь? — Вскричал Сэм, потирая ушибленный бок.
— Прости, правда. — Пробормотала Миша, выпрямляясь.
— Что это с тобой? На тебе лица нет.
— Правда? Потерял, значит где-то.
— Очень смешно. — Сэм двинулся вперед, а Миша пошла рядом, смотря себе под ноги. — Я уже все прошел, как у тебя?
— Нормально. — Буркнула девушка.
— Осталось только ребят найти…
— Эй, парни. — Окликнул их голос Сида. — Вот вы где. А Дэйва не видели?
— Мне кажется, он уже на улице. — Ответил Сэм, проходя к выходу из здания. — Ну и нудятина эти обследования.
— А ты уже по Кравцу соскучился?
— Нет, я уж лучше пойду на повторное. — Усмехнулся Салем. — Тем более там такие медсестрички.
— О да. — Мечтательно закатил глаза Сид. — А то перед нами постоянно парни маячат. Так и ориентацию поменять не долго.
— А как же Мила, Сид? — Спросил у него друг.
— Мила там, а я тут. Что поделаешь? — Развел руками парень. — Майк, а у тебе есть девчонка?
— Нет. — Безразлично бросила Миша, смотря в землю.
— А была когда-нибудь?
— Нет.
— А секс?
Опасную интимную тему, которая у мужчин, почему-то была ллюбимой, следовало быстренько свернуть.
— Парни, а вы что-нибудь слышали про церемонию? — Взбодрилась Миша.
— Церемония? — Задумчиво переспросил Сэм. — Это та, что должна состояться в конце нашего учебного года?
— Вероятно.
— Думаю, об этом нужно спрашивать не меня.
— Точно, для этого есть справочник. Где у нас Дэйв? — Осмотрелся Салем.
— Кто это еще справочник, бабник? — Спросил возникший из ниоткуда Дэйв.
— Бабник? Я?!
— Я видел, как ты глядел на ту рыженькую.
— Бред, такого не было.
— Стоп, тайм-аут. — Встала между ними Миша. — Дэйв, что ты знаешь о церемонии… как это… обручения, что ли.
— Обретения?
— Вот, точно! Обретения.
— Только не говори мне, что ты об этом не знаешь.
— А что, похоже, что знаю?
— Да ладно, про нее же вся империя говорит, быть не может, чтобы вы об этом не слышали. — С улыбкой осмотрел парней перед собой Дэйв.
— Мы не такие умники, как ты, Сова. — Это прозвище закрепилось за Дэйвом железно.
— И мы не слушаем, что говорят другие. — Поддакнул Сид.
— Ты вообще слушаешь только себя, Сид. — Кинул Дэйв.
— Итак… — Выжидающе уставилась на него Миша.
— Ага. Так вот. — Как будто собираясь с мыслями, произнес парень, поправляя очки. — Церемония, на которой темные получают себе хозяина.
— Неужели она до сих пор проводится? — Удивился Сэм.
— Ну да. Просто их осталось довольно мало, но те кто еще жив обязаны нести эту ношу до самой смерти. — Пожал плечами Сова. — Только эти церемонии проходят все реже и реже. В любом случае, все те, кто имел в своей власти темного уже умерли, пришла пора выбирать новых.
— Выбирать? Там что, демократия?
— Смешно. — Снисходительно пробормотал Дэйв. — Нет, если верить книгам, то это происходит при жрице, которая и называет темному имя его нового хозяина.
— То есть все происходит по желанию жрицы?
— Нет. Жрица — оракул, который общается с богами. Теос сама говорит ей то, что предначертано судьбой.
— И что, она никогда не ошибалась? А как же коррупция? — С сомнением в голосе спросил Сэм. — Многие хотят владеть этими парнями, знаешь ли…
— Она оракул, Бабник. Служительница Богов.
— Не называй меня так, Сова.
— Да пошел ты, как хочу, так и называю…
Хм, и эта церемония пройдет в этом году. Действительно великая редкость. Мало кому будет позволено увидеть это воочию. Чтобы присутствовать в ритуальном зале, где темного соединяют узами долга с его будущим хозяином… за возможность участвовать в подобном некоторые дадут руку на отсечение.
— Что, девочки? — Послышался голос Кравца, от которого парни замерли на месте, вытягиваясь в струны. — Я не в парк развлечений вас привел. Почему же я теперь вижу вас в таком виде, мило прогуливающимися, как по тенистой, мать ее, алее? Салем, застегнул верхние пуговицы. Сид, быстро затянул ремень, Дэйв… сделай лицо попроще. Шагом марш до штаба, дамы.
4 глава
.
А ведь день начинался как нельзя лучше. Хотя бы тем, что Михаэль удалось выспаться.
— Смирно, девочки! — Раздался над головами курсантов голос сержанта. — Сегодня приезжает начальство в количестве трех человек. Именно поэтому сегодня особенный день для вас. Время показать, чему вы научились за эти дни, проведенные в наших стенах. Вы прибыли сюда неотесанными болванами и вот, спустя одиннадцать месяцев, вы стали похожи на мужчин. Но «похожи» здесь ключевое слово, так что не обольщайтесь. Сегодня сдаем нормативы по всем показателям. Кто-нибудь знает, что будет после этого?
— Так точно, товарищ старший сержант. — Четко и громко ответил Сид.
— Н-да? Ну и что же?
— Отбор. Те, кто уложился в показатели проходят на второй курс, а те, кто нет…
— А те, кто нет. — Прервал его сержант. — Выкатываются отсюда ко всем чертям. Все так, курсант Сид Вернер. Я надеюсь, среди вас, дамочки, таких «счастливчиков» нет. — Осмотрев внимательно каждого, Кравц заложил руки за спину. — Вопросы?
— Вопросов нет! — Хором ответили курсанты.
— Да неужели? Даже у вас, сэр Михаил?
— У меня… нет. Никак нет!
— У тебя все на лице написано. — Беспечно ответил сержант. — Давай выкладывай, пока я добрый.
«Добрый?! Не смешно».
— Правда ли то, что через неделю мы поедем на Церемонию Обретения? — Задала Миша вопрос, который мучил ее уже в течение многих недель.
— Только те из вас, кто сдаст нормативы. — Ответил односложно сержант. — Вот вам еще один стимул.
— А это…
— Можно было задавать только один вопрос, сэр Михаил. — Оборвал ее на полуслове Кравц. — Еще вопросы есть? Вопросов нет и быть не должно! Разойтись.
Строй ребят сразу же рассыпался. У них было время до назначенного часа, когда их снова соберут на экзаменовку.
Тестирование по теории магии и истории империи уже прошло. Эти предметы не требовали физических нагрузок, поэтому Миша написала их довольно сносно для человека, который спит по пять часов в сутки и то, если повезет. Как и сказал сержант, осталось сдать только нормативы по военной подготовке, из которых основными будет бег, подтягивание, отжимание, пресс, стрельба из огнестрельного оружия, фехтование и последнее — полоса препятствий. И если Миша хотела вернуться домой, то сегодня предстояло выложиться на все сто и, скрипя зубы, сдать эти нормативы.
Через час после роспуска, курсантов вновь собрали, на этот раз на полигоне. Огромное пространство, поросшее коротко стриженной и местами вытоптанной травой. На краю поля располагались своеобразные защищенные возвышения, где и располагалась делегация, прибывшая из центра. Но на них Миша внимания не обращала. Поставив перед собой цель, она думала лишь о ней.
И вот, спустя бесконечность, наполненную болью и яростью, наступил самый напряженный момент.
— Равнясь! Смирно! — Возник перед тяжело дышащими, раскрасневшимися, еле стоящими на ногах парнями старый добрый сержант. — Что ж, девчонки. Вы уже сдали все, кроме полосы препятствий. Значит так, дойти до конца обязаны все, если я увижу, что кто-то из вас упал и не поднимается, я закопаю, даже не разбираясь, живы вы или нет. Уяснили?
— Так точно!
— Я на это надеюсь. — Пробормотал Кравц. — Первая пятерка: Вернер, Сабин, Мюлери, Джелли и Каверин. Выйти из строя. Момент истины настал.
— Сейчас я вам оглашу список тех, кто уложился во время, дамы. — Расхаживал через час перед рядом задыхающихся курсантов Кравц, вертя в руке секундамер. — Проходное — восемь минут. Лучший результат у Джеймса Вирина, за ним идет Джон Рейн, третий Сид Вернер, потом Салем Крон, Питер Гарв, шестой Дэн Джуд, седьмой Михаил Джелли, за ним Раэль…
Дальше Миша не слушала, так как все звуки из этого мира вывел ее собственный тихий шокированный выдох. Быть не может, она в семерке лучших! Может, их всего двадцать пять, но она вроде женщина. Как приятно осознавать, что изнурительные тренировки не прошли даром.