- Ну... я не знаю. Возможно, он бы и не пошел до конца. Но, у них с Дином очень часто так, понимаешь? Почти дерутся, спорят, орут, а потом трахаются, как звери.
Кир усмехнулся и покачал головой.
- Понимаю тогда, чего ты испугался...
- Да. Там же темперамент бешенный, что у одного, что у другого. Я иногда удивляюсь, как они со мной могут быть совсем другими. И он видел, что я испугался. И, по-моему, это его разозлило еще сильнее.
- Почему?
- Не знаю. Может быть потому, что я так отстраняюсь.
Мы подошли к дому его бабули, прошли во двор. Джем, громадная овчарка, и несмотря на свой грозный вид, добродушная, выбежала нам навстречу, пару раз гавкнула басом для острастки, а потом уткнулась мне в колени холодным мокрым носом.
- Пару минут, Ян. Возьму ключи от кухни и вино.
И скрылся в большой двери парадного входа.
Светились зашторенные окна. За ними было тепло и спокойно. И, наверное, пахло чем-то вкусным.
Черт... А ел-то я нормально еще в школе, а после нее только бутерброд сожрал, и свалил.
А потом, когда вернулся, Свят, зараза, со своими воспитательными мерами, и поесть не дал!
- Ну, и как жизнь, собака? - я трепал теплые уши овчарки, а она еще сильнее упиралась в меня лбом, подставляясь под ласку, виляя шикарным хвостом. - Косточек на жизнь хватает, а?
Мягкая спина была упитанной и лоснящейся, я улыбнулся грея об нее пальцы, закапываясь ими в густую шерсть.
- Знаешь, я бы сейчас тоже что-нибудь съел. Эх...
Запрокинул голову, глядя на ясное, усыпанное звездами, небо, и выдохнул. Облачко пара затуманило обзор на пару секунд.
Черт... как же холодно... А я и перчатки не взял, когда убегал.
За дверью что-то загремело, Джем, отлепившийся от меня, ринулся на звук, не зная, то ли рычать, то ли гавкать. Дверь дрогнула, потом распахнулась, и вывалился матерящийся Кир, вслед ему несся голос его бабули:
- Кирюша, господи!! Не расшибся?
- Ба! Это ведро! Черт... Понаставила тут! Ну?
Я не мог удержаться от смеха - лягушонка, мать его, в коробчонке. Шуму на всю ивановскую.
- Ну а свет, было лень в коридоре включить? - вещали из дома.
- Да я же не знал, блин! Ай! Все, ба! Живой и ладно, мы пошли уже!
Бабуля что-то еще говорила вслед Киру, но он уже вышел, задницей прикрывая дверь, держа в руках пакет, литровую банку, ключ.
- Вино возьми. Бля... чуть не разлил. И не ржи ты! Я чуть не наебнулся, а ему смешно!
Я, улыбаясь, аккуратно взял из его рук прохладную банку без крышки, наполненную почти до краев, которая сейчас моим заледеневшим пальцам казалась теплой, нюхнул.
Так замечательно пахло малиной, компотом и немного алкоголем.
- Пошли, - Кир направился по дорожке в глубь двора. - Тася тут пирожков накидала....
Это он так про бабушку свою - Тася. Это она просто по-родственному бабушка, вообще ей всего пятьдесят пять, и выглядит она здоровски.
-... Всегда боится, что я голодный... Я-то жрал. Но все равно не отказался, вдруг ты захочешь. Я так подумал, что ты дома даже и на кухню зайти не успел, да? Еще и часа не прошло, как ты от меня свалил-то. И тут звонок...
- Правильно подумал, - буркнул я и он оглянулся.
- Ну, вот и славно. Поешь заодно.
Потом мы открыли дверь летней кухни, включили свет, обогреватель. Сгрузили пироги и вино на стол. Кир включил чайник.
- Сейчас горячего попьем. Пожрешь, да? А потом уже вина похлебаем.
- Малиновое? Па-а-ахнет! - и поежился.
Кир потрепал меня по плечам.
- Пипец холодина, да?! Скорее бы тепло уже было. Слушай, а ты тапки свои снимай и залазь под одеяло, пока согреется воздух, а? Чего зря мерзнуть, а я пока чай нам сделаю. Давай, дрожишь же.
Я благодарно кивнул, и сел на диван, склоняясь к шнуровке кеда.
Тот самый диван, на котором почти три недели назад, благодаря девушке Белке и разорванному презику, я приобрел себе на жопу геморрой вселенского масштаба.
Через минуту я уже сидел под пледом, мелко дрожа, обхватив колени, глядя на начинавший шипеть чайник, и на Кира, медитирующего над ним, сунувшего кисти рук под подмышки, в попытке согреть пальцы.
- Мятный чай есть, вернее мята, могу заварить, хочешь? Тебе самое то, чтобы успокоиться.
- Хочу.
Мне сейчас было глубоко наплевать, каким будет чай. Главное, чтобы горячим.
А если еще и с кусочком чего-нибудь съедобного, того, что в увесистом пакете. Это было бы почти счастье...
Банка с вином ждала своего часа, отсвечивая лампу матовой поверхностью стекла.
Я смотрел на нее, и мне казалось, что даже так, на расстоянии, я ощущаю запах малины.
Через несколько минут начало распространятся тепло от обогревателя. Становилось все уютнее.
А потом так обалденно потянуло мятой... Не тем концентрированным убожеством, которым пахнет жвачка, а именно живым, настоящим ароматом, так что щекотало в носу.
Я зажмурился и выдохнул, блаженно улыбаясь. Кир оглянулся:
- Сейчас... я тебе в руки кружку дам, чтобы грелся. Да сиди ты под одеялом! Вылазит он... Сахар только вот положу.
В мои руки заботливо перекочевала большая чашка с заваренными зелеными листочками.
Когда он меня ими коснулся, его пальцы от кружки были горячими, почти обжигали , а я млел от этого ощущения. Мне так необходимо было это тепло...
- Вот, аккуратнее. Не облейся, кипяток же. Я сейчас пирожки достану, - кудахтал Кир, а мне была так приятна его забота.
Еще через минуту возле меня стояла тарелка с треугольными пирогами, а я, захлебываясь слюной, ощущая какой-то лихорадочный жар, разливающийся по щекам, не знал, за какой схватиться.
- Блин! Тут есть и с мясом и со сливой, еще с чем-то, не помню. Короче, бери все подряд.
Ну, я и начал брать. Все подряд.
- Ты хоть один сожри! - бубнил я с полным ртом, запихивая в себя очередной ароматный и невероятно вкусный пирожок, замечая, с каким умилением на меня поглядывает Кир, сидя рядом и сжимая ладонями исходящую паром чашку.
- Я не голодный. Ешь, давай, наяривай, - он улыбнулся, и покачал головой.
- Ну? Ты чего? - я взялся за чай, глядя на его улыбающуюся морду.
- Твоя комплекция никак не вяжется с таким аппетитом, - снова хохотнул он, и я тоже улыбнулся, пожимая плечами.
Вспомнил, как почти так же, еще до нашего первого секса, мы сидели у Дина дома, и пили чай с пирогом. И он тоже высказывал что-то про мою комплекцию.
Сжало что-то под ребрами. До тянущей боли... Черт!..
- Может это у меня нервное? - я заставил себя не зацикливаться на том, что чувствовал.
- Может, - Кир кивнул, глядя на плавающие листочки мяты в нежно-салатовом кипятке. - Еще бы! Все эти дни такие, сумасшедшие, с этими походами, встречами. Да и вот так тряхнуло тебя там, дома...
Он перевел взгляд на меня.
- Да. Нехило! - не очень охотно подтвердил я и выдохнул.
Сытно так, расслабляясь... Чувствуя тепло телом, окутавшее меня как кокон тепло, и постепенно возвращающееся спокойствие. Не сомневаюсь, что очень недолгое. Но действительно нужное.
Я вздохнул. Погладил пальцами теплую кружку.
- Мы-то с ним вообще не часто ругаемся. А так, чтобы конкретно, это вообще пару раз за всю жизнь. Ну а сейчас, я знаю, что виноват, очень виноват перед ними обоими. И за эту телку, и что сейчас молчать приходится, а они ни фига не понимают... - я покачал головой, откусывая пирожок, уже лениво пережевывая.
- Виноват, - Кир усмехнулся. - Ты считаешь, что изменил им, Ян? После того как они блядь отодрали?
- Нет, не так. Не то, чтобы изменил. Это даже смешно как-то. Блин. Им? Изменять? Да ну ладно... Надо быть последним кретином, чтобы их на кого-то менять, Кир. Я серьезно! Ты не понимаешь! Я же собирался рассказать все. Честно! А потом вот так повернулось. Черт... Это же так тяжело отстранять их, сдерживаться. Ты даже представить не можешь!
- Могу, - буркнул Кир, и я на него глянул.
Он отвел взгляд, мне показалась, что просто пряча, пожал плечами, а потом как бы оправдывая свои слова, попытался объясниться:
- Я знаю, что ты их любишь. Поэтому и тяжело не быть с ними.
- Да... - промямлил я. - Очень тяжело... Когда так вот... Сходишь с ума по ним, и не имеешь возможности подойти, обнять. Просто в глаза посмотреть, и то не можешь...
Кир пялился куда-то в угол.
- Знаешь, я бы тоже хотел так любить, как ты, - он медленно покачал головой. - До одури. Чтобы башню сносило...
Потом глянул на меня.
- Я когда вижу вас вместе, мне кажется, что даже если бы я ничего не знал о ваших отношениях, то все равно бы почувствовал их... Не увидел, нет. А именно почувствовал... Я не смогу объяснить этого, Ян. Но это в воздухе вокруг вас носится. А когда еще и знаешь все, как я, то вообще пипец...
Я похлопал ресницами, а потом спросил:
- Кир, ты вообще уверен, что натурал, а?
- Что? - осклабился он.
- Тебя прет от геев, малыш!
- Да пошел ты! - Кир нагнулся, хватая свой кроссовок с полу, и притворно замахнулся им на меня, и я прикрылся рукой, зажмуривая глаза.
- Все, не буду! Молчу! - пискнул я, и Кир меня благородно пощадил.
- Дурак ты... - отбросил он кроссовку, - Меня прет потому, что ваши отношения, чувства, они почти материальны, понимаешь? Для меня лично... Я не знаю, как вас еще в школе не запалили.
- Мы аккуратны с Дином в школе. Хоть и общаемся, конечно, - я замер. Черт же...
- Общались вернее, - хрипло добавил я, и Кирилл сглотнул, глядя на меня, и я знаю, что он поймал в моих глазах панику.
- Ян... прекрати... Еще ничего не известно. Слышишь?
- Слышу, - моргнул я.
- Все о'кей будет, не накручивай себя, только хуже будет. Понял?
- Да, - понимал, конечно.
Только реветь все равно хотелось.
- Вот и молодец, все будет хорошо.
Кирилл вздохнул, кивнул, потом глянул на одинокий пирожок, оставшийся на тарелке.
- Наелся? - и я понимал, что он меня просто отвлекает от того, что на меня так резко накатило.
- Угу... Спасибо. Вкусно так, Тасе тоже передашь спасибо, ладно? Не дали подохнуть с голоду и холоду, - я попытался улыбнулся, теребя пальцами, все еще приятную на ощупь, ручку теплой кружки.
- Может еще чаю?
- Не... пасиб. Напился, наелся, можно жить дальше.
Сказал и стиснул зубы.
Можно жить дальше... Можно? Жить?
Как бы мне хотелось, чтобы то, что мне предстоит дальше, было именно жизнью, а не битвой за выживание.
- Вино чуть позже? Да? - Кир потерпал меня по колену, и я кивнул.
- Угу, сейчас пирожки улягутся, и можно их будет сверху "отлакировать" алкоголем, - я глянул на дверь, за которой послышалось царапанье и тихое мяуканье.
- А, это Сайра. Унюхала нас тут, видимо, прогуливается перед сном. У нее котята.
- Пусти, пусть с нами побудет. "Сайра"... - хохотнул я. - По-моему, только ты мог дать кошке рыбье имя...
- Я-я-я, - довольно протянул Кир и слез с дивана, приоткрыл дверь, и в кухню, по-хозяйски зашла огромная черная кошка, а за ней вкатились два пушистых разноцветных резвых котенка.
- Ой, мама! Кошкины дети... - я склонился, наблюдая за этими колобками, принявшими обследовать кухню.