— Вы сколько выпили? — Степа первым заметил пустые стаканы из под мартини и коктейля.
— Мало, нам все еще скучно и безрадостно — пожаловался Ник.
— Ага, видно, сидите, как на поминках — согласился Кирилл, бестактно толкая Ника и усаживаясь на его место по левую руку от меня, справа сел Степа.
— Ну, тогда это повод выпить — усмехнулся Степан…
…— А правда, что это ты Степку в Пана переименовала? — спустя два часа бурных излияний, спросил Кирилл.
— Правда, он мне пса нашего сторожевого напоминал, ик! Вот я его в честь, ик, песика, ик, и назвала — икнула я в очередной раз.
— Что?! — хуже белуги взвыл Пан и пьяно покачнулся.
— А ты, брат, чего возмущаешься? — удивился Ник.
— Потому что, я сказала Степе тогда, что назвала его Паном, исключительно для значимости -
Кирилл и Ник переглянулись и дружно заржали. А Степка надулся, прямо как в детстве, будто воды в рот набрал.
— Степка, ну чего ты обижаешься? Я же не обижалась, когда ты меня писклей называл — возмутилась я. Теперь уже Степан засмеялся, вспоминая, как в детстве доводил меня до бешенства этим прозвищем.
На этом все мелкие обиды были зарыты и мы продолжили отдаляться от реальности. Мне почти удалось, но ледяной голос выветрил весь алкоголь из крови:
— Айсир, какого ты тут вытворяешь?!
Я по-детски зажмурилась, ожидая, что Денис мне привиделся, не помогло:
— Я тебя спрашиваю, что ты здесь делаешь? — на пол-тона ниже повторил вопрос брат.
— Пью? — неуверенно предположила я.
— А ты знаешь, что тебе до восемнадцати лет пить запрещено? — вздергивая за руки, Денис вытащил меня из-за стола.
— Ну и? — брат уже минуту сверлил меня взглядом, таким крайне неприятным взглядом.
— Пошли домой — наконец ответил он.
— Не пойду — мотнула я головой.
Взгляд брата стал жестким, он грубо схватил меня за руку и попытался идти к выходу, но дорогу ему заступил Степа:
— Девушка, кажется, ясно дала понять, что никуда с Вами не пойдет — Денис даже бровью не повел.
— Я ее опекун, так что отвали с дороги — холодно бросил он.
— Какой к чертям опекун? У Айсир есть отец, он ее единственный опекун — всё верно, Степа уехал и не знал, что отец умер спустя пару месяцев.
— Наш отец умер, а теперь пошел прочь, пока я тебя сучонок не прибил на месте — брат грубо оттолкнул Степу и тот, пошатнувшись упал. Я за долю секунды поняла, что драки не избежать.
Так и оказалось, Кирилл схватив пивную кружку со всего размаха вдарил ей по Денису, брат отпустил мою руку и развернувшись дал поддых Кириллу, тогда поднялся Ник, но за плечом Дениса оказался охранник. Теперь Денис и охранник дрались со Степой, Кириллом и Ником. Я не собиралась вмешиваться, как это делают девчонки во время разборок парней. Единственное, чего я сейчас хотела — это убраться отсюда как можно дальше. И желание исполнилось. Сильная рука ухватила меня буквально за шкирку и на торпедной скорости рванула к выходу. Только когда я оказалась в салоне ягуара, я поняла, что рядом сидит нахмуренный Кирилл и он собирается вести машину, при том, что полчаса назад был в стельку пьян.
— Пристегнись — усмехнулся Кирилл, заметив мой «легкий» нервоз.
Трясущимися руками, мне все не удавалось, застегнуть ремень. Кирилл не выдержал и развернувшись ко мне вполоборота и пристегнул меня. Попутно глубоко вдохнув запах моих волос.
— А ты сладко пахнешь, прямо как он и говорил — мало того, что он пьян, так к тому же он псих.
— Я хочу выйти — спокойным голосом, как учил дяденька Фрейд произнесла я.
— Хоти, никто тебе не запрещает — завел мотор Кирилл.
— Ты не понимаешь, там мой брат! — осознав, что он и вправду собрался уезжать и мое мнение не учитывается, попыталась иначе вразумить его.
— Я все прекрасно понимаю. Даже лучше некоторых — взглянул на меня Кирилл и тут пришло осознание, что он не пьян, парень умело прикидывался опьяневшим, а на самом деле, он был совершенно трезв.
— И куда мы едем? — заметив, что Кирилл завернул в сторону кольцевой, ведущей на выезд из города поинтересовалась я.
— Мы едем ко мне домой — не отвлекаясь от дороги ответил Кирилл.
— И зачем?
— Какая ты любопытная, так и быть отвечу. Познакомишься с моим папой и погостишь чуток — как ни в чем не бывало сообщил Кирилл.
— Ты больной? Немедленно отвези меня обратно — чувствуя подступающую панику попыталась я не повышать голос.
— Милая, это твой брат, больной если решил с нами тягаться. Да не переживай ты так, обещаю, тебя никто не убьет — ага, хоть с этим ясно — киднепинг.
— И как мой брат со своей разоряющейся фирмой, мог вам (и кто эти — мы?) помешать — удивилась я.
— Глупенькая, увы на этот вопрос я тебе отвечать не стану.
— Ладно, последний вопрос.
— Валяй — благодушно разрешил Кирилл.
— Когда ты все это спланировал?
— Да никогда, сегодня утром я просто навел о тебе справки и узнал, чья ты сестра, я поразился своему везению. А потом, это чистые случайности, я не ожидал, что все так удачно будет складываться. Рыбка сама приплыла рыбаку в руки.
Черт, так и знала, что мир полон идиотов.
— Айс, Айсир! — я распахнула глаза и с бешено колотящимся сердцем уставилась в знакомые зеленые глаза.
— Степа?
— А кто еще? Ну и напилась ты, подруга! Уже второй час спишь и ни на кого не реагируешь — только тут я понял, что полулежу на заднем сидении в Степиной машине у своего дома, сам он приобнял меня за плечи, а за рулем Ник.
— Я что отрубилась? — все еще неверяще поинтересовалась я.
— Ага, после тоста за трехсотлетие балалайке. Ну мы с ребятами думали, что через полчаса проснешься, ан нет, ты два часа спала, пришлось домой тебя везти, уже минут двадцать будим. Когда ты проснулась, Ник тачку заводил, чтобы в больницу везти — тараторил Степа. А у меня в голове крутился лишь один вопрос, что же произошло? Мне таких реалистичных и цветных снов со смерти отца не снилось. Я ведь была уверена, что Кир…
— А где Кирилл? — быстро спросила я.
— Кире, отец позвонил, он домой уехал — бесхитростно ответил Степа.
— Ладно, тогда я пойду — сделала я слабую попытку выбраться из медвежьих объятий Степы.
— Давай, я тебя провожу — спохватился Степан.
— Нет-нет, не стоит, со мной все в порядке — вырвавшись, я выскочила из машины и захлопнула дверцу.
— Пока, малышка — послышался насмешливый голос Ника из приоткрытого окна.
— Пока-пока — закивала я, понимая, что Ник не выпустит рвущегося наружу Степку.
Через минуту улица опустела. Я достала мобильник, пятьдесят восемь пропущенных и все от брата, на экране часы показали два семнадцать, почти полтретьего. Вздохнув, я пошла к дверям.
Ключей я в спешке не захватила, и теперь думала, звонить в дверь или пойти в гараж и отсидеться там до утра. Ни то, ни другое сделать не успела. Дверь сама распахнулась, а на пороге, как ангел мщения возник братик. Денис был в ярости, мне даже присматриваться не надо было, чтобы понять, что брат готов рвать и метать.
— Давай, завтра? — попыталась я проскользнуть мимо.
Денис схватил меня за руку и протащив до гостиной, грубо пихнул на диван. В первое мгновение, хотелось вскочить и ударить брата. Но через секунду, на меня накатило уже привычное чувство пофигизма, какая мне разница? Пусть орет и машет руками, он мне — никто!
И как только я стану совершеннолетней, просто приложу все усилия, чтобы впредь его не видеть! А скандалить с ним бесполезно, возьмет еще и воспримет это, как проявление эмоций в его сторону.
— Почему ты не брала телефон? — я пожала плечами — я думал, что тебя, с тобой… Черт знает, что я уже успел надумать!
— Теперь, ты видишь, что со мной все в полном порядке, я могу идти спать? — я попыталась встать, но брат опять пихнул меня на диван.
— Никуда ты не пойдешь! Маленькая мерзавка! Ты хоть понимаешь, что я испытал?! Я в морги уже собрался звонить — какой заботливый.
— А не поздно ли заботу проявлять, братииик? — Денис вздрогнул от моих слов, я вложила в них максимальную дозу яда — представь себе, я с одиннадцать лет гуляю по ночам и со мной ничего не случилось. Да и пока жила у тебя — особо не скрывала, что ночью меня дома не бывает. Но, раньше тебе было совершенно наплевать на мои походы. Я могла гнить на помойках, тебе не было дела, ты не помнил моего голоса, потому что годами не звонил мне. Ты ограничивался парой тысяч в месяц. А после моего переезда к тебе, ты хоть раз задумался, почему у меня глаза от компа болят и руки порой трясутся. Качаешь головой? Так я тебе скажу! Полтора месяца назад, ты уехал на неделю по делам фирмы и не оставил мне денег даже на проезд, просто потому что ты забыл, что я живу у тебя. Мне пришлось брать подработку, писать лекции, доклады и рефераты, сейчас и на курсовые перекинулась. А что вдруг изменилось, какое ты имеешь право закатывать мне скандалы? Ведь как опекун — ты безнадежен, а как брат — да от собаки больше заботы и внимания можно получить!
С каждым моим словом сказанным нейтральным и отстраненным голосом, Денис становился все белее, а на последней фразе, он подскочил и замахнулся. Я понимала, что перегибаю палку, но остановиться не могла. Но удара не последовало. Он так и стоял с поднятой рукой.
— О, совесть в кои-то веки раз проснулась, стало сестру западло бить — выплюнула я и, уже никем не удерживаемая, ушла к себе.
Приняв душ, повалилась спать, даже не заметив, как что-то острое пару раз кольнуло бок.
Утро было полно новых ощущений. Сказать, что я боюсь братьев наших меньших — тараканов, будет не правда, но некую брезгливость все же испытываю. Поэтому, когда на животе что-то закопошилось, я вначале подумала, что таракан с потолка упал. Потом, этот что-то фыркнуло и через мгновение я почувствовала, как маленький язычок прошелся по впадинке пупка. Крыса? Да нет, крыс у Дениса даже теоретически не может быть.
Решив больше себя не мучать, я распахнула глаза и уставилась на маленького ежика, смешно перебирающего лапками у меня на животе, он мило фыркал и постоянно скатывался в бок. Улыбка невольно появилась на лице. Откуда здесь могло оказаться это чудо? Ответ сам напрашивался, Денис купил мне ёжика, невероятно! Осторожно взяла ёжика в руки, вопреки моим ожидания, малыш не свернулся клубком, наоборот он с любопытством обнюхал мои руки и опять высунув остренький, розовый язычок лизнул пальцы. Я звонко засмеялась. Какой он прелестный.
Я подскочила с постели, как была в пижаме, держа ёжика, побежала на кухню. На радость мне, в холодильнике оказалось молоко, которое и было налито для ёжика в блюдечко. Сама же с исследовательским интересом стала наблюдать за процедурой принятия им пищи. Ёжик обнюхал край блюдца, решительно сунул нос в молоко фыркнул, так что часть молока брызгами разлетелась вокруг, а потом громко чихнул. С минуту постоял не двигаясь, а затем решительно забрался в блюдце. Еще около получаса я пыталась накормить его, извела пол-пачки молока и уставшая, запихнув гордость куда подальше, пошла к Денису за советом.
Постучалась в закрытую дверь, брат открыл спустя мгновение. Видимо, он был в душе когда я стучала, потому что сейчас вся его одежда ограничивалась полотенцем на бедрах.
— Айс? Доброе утро — попытался скрыть свое удивление брат.
— Ага, слушай, у меня к тебе вопрос — все еще не зная, как начать разговор произнесла я.
— Какой?
— Спасибо тебе за ёжика — вспомнила я наконец о правилах приличия.
— Это не вопрос — облокотившись о косяк усмехнулся брат.
— Да, а вопрос в следующем: чем его кормить, ёжика то есть. Он не желает пить молоко, а как иначе его накормить я не в курсе.
— Айс, он же по сути еще детеныш, а детенышей положено из бутылочки кормить — как маленькой пояснил брат.
— А-а — многозначительно протянула я — понятно, но где бутылочку взять?
— Подожди минут десять, я приду на кухню и накормлю твоего ёжика, ок?
— Да, спасибо большое — улыбнулась я. Брат застыл, а потом пробормотав нечто нечленораздельное захлопнул дверь. Странный он какой-то.
Брат появился на кухне даже раньше, чем обещал. По-хозяйски отобрал у меня ёжика, даже не заметив, что глупыш весь в молоке, откуда-то из многочисленных шкафов вытащил бутылочку и, налив в нее молока, сунул ёжику. Секунду ничего не происходило, а затем ёжик, чавкая, стал сосать молоко.
— Да ты прирожденная нянька — восхитилась я.
— Будешь обзываться, больше не помогу — не отрывая внимательного взгляда от ёжика, сообщил брат.
— Ладно — ладно, нечего пугать.
— Айс, ты бы сходила, оделась, через полчаса тебе в универе надо быть, а ты еще не завтракала — как заботливый папаша проинформировал брат.
Было так умильно смотреть на них, не удержавшись подошла и погладила ёжика по вздувшемуся пузику, а братца, встав на цыпочки, чмокнула в склоненную над ёжиком щеку. И пока Денис не успел ничего сказать, ушла к себе переодеваться.
Натянув серую кофту в полоску и джинсы — предшественники вчерашних, пошла на кухню. Брат любезно сделал мне бутерброд и чашку кофе, что ж, я не прихотливая. Молча проглотив завтрак, я отправилась на поиски Дениса и своего ёжика. Найти их было не сложно, оба оказались в ванне. Денис намочив полотенце, обтирал от молока храпящего, недовольного произволом, ёжика.
— Как назовем — не оборачиваясь спросил брат.
— Не знаю — ответила пожав плечами — а как называлось молоко в котором он изгваздался?
— Пармалат. А что?
— Вот и будет он у нас Пармалатом, а сокращенно Малатом, любитель молочных процедур — улыбнулась я.
— Ладно — согласился брат и закончив обтирать ёжика, потащил меня к выходу.
Я не хотела оставлять Малата дома, волнуясь за него, но Денис обещал, что скоро придет Любовь Андреевна и присмотрит за малышом. Вздохнув, пришлось согласиться, ну не тащить же его с собой? В машине брат разговаривал по телефону, бросая на меня виноватые взгляды, как будто раньше он так не делал?
У института я впервые попросила подвезти меня к самому корпусу. Не то чтобы я опасалась встречи с Степаном или Ником, но страх перед Кириллом, совершенно иррациональный, вызванный исключительно вчерашним сном не давал мне спокойно вздохнуть. Одногруппники, по-началу совершенно не обратившие на наше прибытие внимание, как только заметили меня выходящую из машины, резко оживились и стали перешептываться. Да ради Бога, мне по-фигу, нравиться дурью маяться так я им мешать не буду.
На крыльце одна из «группы поддержки Натали» подставила мне подножку. Я запнулась и поняла, что сейчас многие насладятся моим позором. Закрыла глаза, уже стараясь привыкнуть к последующим насмешкам. Но сильные руки удержали меня, прижав к себе. Знакомое пальто дало понять, что обнимает меня брат.
— Дура, мозгов при раздаче лишенная, ноги под присмотром держи, иначе скоро и рук лишишься — брат мог на меня злиться или ругаться со мной, но у него никогда не было такого презрительно-брезгливого голоса, как сейчас. Он будто с грязью разговаривал.
— Ну, чё молчишь? Поняла?
— Д-да — заикаясь ответила девица.
— А раз поняла, пошла вон, чтоб глаза мои тебя не видели! Ты как? — это уже ко мне, притихшей на родной груди.
— Нормально — с сожалением отодвигаясь, произнесла я неуверенно.
— И так всегда?
— Нет, что ты. Просто сегодня мне уделили больше обычно внимания — я тут же пожалела о брошенной фразе, глаза брата сузились и он с жестокой усмешкой взглянул на всех, кто стоял во дворе. Народ, как по команде сдуло.
— Больше такого не будет, иди, учись — и поцеловав меня в обе щеки, брат развернулся в сторону главного корпуса. Ой, что будет!
Но даже конец света не будет так актуален, если опоздать на Психологию у Веры Юрьевны, эта женщина страшна в гневе, а гневается она каждый раз, как мы (студенты) опаздываем на ее пару. Так что я поспешила в аудиторию и зашла, как раз за минуту до звонка. Свободное место за моей партой занял Кирилл, вальяжно развалившись на стуле. Я слегка опешила, но присмотревшись заметила Ника и Степу, сидящих на соседнем ряду. Чего они тут забыли?!
Особо изумляться было некогда, в коридоре уже слышались шаги Юрьевны, так что я глубоко вздохнув и стараясь не сдуться, как шарик на подходах к своей парте заняла-таки место рядом с Кирой. Тьфу, Кириллом, вот же прицепилось его бабское прозвище! Я разложила свои письменные принадлежности и максимально отодвинувшись от парня стала смотреть на уже успевшую войти профессоршу. Видать, я слишком усердно пялилась на Юрьевну и не заметила, как Кирилл стащил мою тетрадь и ручку. Через секунду в ней была надпись: «Привет, крошка, теперь ты — моя девушка!»
Как я косоглазие от подобной новости не заработала, до сих пор не знаю, но мое лицо наверняка было слишком комично-изумленным, раз Кирилл, не сдержавшись, фыркнул. Хорошо, хоть Юрьевна не заметила. Я не сдержалась и яростно зачеркнув написанное, вывела большими буквами: «Нет! Нет!! Нет!!! Никогда этого НЕ БУДЕТ!!!»
Теперь Кирилл старательно чиркал и через минуту толкнул тетрадь ко мне: «Поздно, уже все знают, что ты — моя девушка. И не сопротивляйся, ты мне нравишься крошка, а девушки, которые мне нравятся — мои!»