— Господи… Я не знаю.
— Ну, пожа-алуйста!
Его голос был таким жалобным, что Тане смешно стало.
— Прекрати. Хорошо, я приеду, — решилась Самойлова. — Но только ненадолго!
— Ура! А больному ребёнку подарок?
Она засмеялась. Хватка у мальчика явно папина.
— Что ты хочешь?
— Чипсы с сыром, сникерс и пазлы большие! С кораблём! — Артём выпалил всё это на одном дыхании, и Татьяна поняла, что эта часть разговора у него была заготовлена заранее.
— Хорошо. Я приеду через пару часиков, не раньше. Где вы живёте?
Мальчик чётко проговорил ей адрес, а Таня напоследок попросила его сюда больше не звонить.
— У меня совещание. Я закончу свои дела и приеду сразу.
Вот только зачем — непонятно.
Но уж больно велик был соблазн снова заглянуть в жизнь Романа. Ненадолго, приподнять завесу и посмотреть, а потом она исчезнет.
— Какой ещё ребёнок? — спросил Борис, когда совещание закончилось, и все разошлись. Татьяна продолжала сидеть в кресле по правую руку от босса и в задумчивости разглядывала стену.
Повернула голову, посмотрела на него и улыбнулась.
— Сын знакомого, вот и всё. Мальчик болеет, сидит один дома и ему скучно.
— А ты поедешь его развлекать?
— А что такого? Просто визит вежливости.
В глаза ему старалась не смотреть, и поэтому улыбаться было довольно легко. Он поднялся и подошёл к ней, встал за спиной и положил руки на её плечи, погладил.
— Ты всегда обо всех беспокоишься, а я?
— А что ты? — легко рассмеялась Татьяна. Закинула голову и посмотрела в его лицо.
— А я тобой забыт и покинут.
— Боря, что ты говоришь? — Она положила руку на его ладонь и погладила.
— Поужинаем сегодня вместе? — спросил он.
Таня незаметно вздохнула в сторону и игриво пожала плечиком.
— Если хорошо попросишь.
Борис рассмеялся, наклонился и поцеловал её за ухом. На секунду прижался щекой к её волосам и улыбнулся.
— Танюш…
— Что?
— Может ну его, этот визит вежливости? У меня сейчас время свободное есть.
Она покачала головой и поднялась.
— Нет, я не могу.
— Ну вот, ты опять!
— Боря, я мальчику обещала. Он один дома и… ему страшно!
Стержаков встретил её взгляд и передумал её упрашивать — бесполезное дело. Только вздохнул.
— Разве тебя переубедишь? Остаётся надеяться, что ты там особо не задержишься.
Татьяна едва заметно усмехнулась, невесело.
— Не задержусь.
— Кстати, а что за знакомый? Мне ревновать начинать? — он спросил это со смешком, а она вдруг занервничала. Отвернулась от него и принялась собирать со стола свои документы, чтобы скрыть свою нервозность.
— Что ты выдумываешь? Просто старый знакомый. Мы когда-то работали вместе, вот и всё. — Он странно посмотрел на неё, словно не поверил, или на самом деле расслышал в её голосе лживые нотки? — И к тому же, я не к нему еду, а к ребёнку! — торжественно закончила она. Смело взглянула на Бориса, помахала ему рукой, коротко улыбнулась и вышла за дверь.
Чтобы выполнить весь заказ Артёма, пришлось посетить два магазина, но Таня сделала это с удовольствием. Выбирать подарок Ромкиному сыну было так волнительно и необычно… словно она самому Баринову выбирала. А ведь когда-то и выбирала. Всякие милые безделушки, шоколадки… кружку с подогревом, чтобы у него чай подольше не остывал.
Господи, как давно это было. И как глупо это было.
Купила самую большую коробку с пазлами, с огромным пиратским фрегатом. Потом заехала в супермаркет за чипсами и «Сникерсом», подумала и взяла ещё йогурты и разных фруктов. Вот теперь можно идти в гости к больному ребёнку.
Конечно, Роман жил по новому адресу. Более престижный район и дом большой и солидный. Огороженный забором, за которым детская площадка и автостоянка для жильцов. Машину Татьяны внутрь не пустили, пришлось оставить её за забором.
Прихватив с собой внушительный пакет, направилась к крыльцу. И даже беспокоиться начала, что охранник, который наверняка сидит у входа, не разрешит ей подняться. Но молодой человек в чёрной форме, лишь поинтересовался к кому она идет, и записал что-то в свой журнал.
Всё-таки она волновалась. Хоть и знала, что Романа дома нет, но само понимание того, что она настолько близко к его жизни — волновало безумно.
Дверь долго не открывали, но Таня услышала шорох с той стороны. Тихонько поскреблась в дверь.
— Артём, это я.
— Точно ты? — спросили из-за двери и тут же загремели замки.
— Я ещё не ответила, а ты уже дверь открываешь, — решила проявить бдительность Таня.
Ребёнок выразительно сморщился.
— Я же знал, что это ты!
— Читал сказку «Семеро козлят»? — спросила она, входя в квартиру и закрывая за собой дверь.
— Мне дедушка читал.
— Да? Мне кажется, что пора перечитать. Чтобы содержание лучше закрепилось в твоей голове.
Артём согласно закивал, а сам с вожделением поглядывал на большой пакет. Таня рассмеялась.
— Пойдём на кухню, будем покупки разбирать.
Он побежал по коридору в сторону кухни, а Татьяна шла следом и осматривалась.
Квартира была шикарная, но Роману она совсем не подходила. Тому Ромке, которого она когда-то знала. Наверное, обставляла её его жена, ещё до развода. А Баринов просто не стал ничего менять.
Татьяна заглянула в гостиную, беглым взглядом оглядела шикарную кожаную мебель и камин, а потом улыбнулась, заметив на белой коже дивана пятно от чего-то тёмно-красного, а на полу, на пушистом ковре, гору игрушек. С экрана телевизора в полный голос возмущался почтальон Печкин.
Таня прошла на кухню, поставила пакет на стол и решительно пресекла попытку Артёма тут же взяться за потрошение пакета. Взяла в ладони его лицо и повернула голову мальчика.
— Как твоя бровь? Болит?
— Чуть-чуть, — послушно ответил он. — Мы с папой вчера в больницу ездили.
— Да? И что врач сказал?
— Сказал, что всё хорошо, — легко ответил Артём, но по тону Таня поняла, что ему не терпится отделаться от её навязчивой заботы. — У меня живот болит уже!
— С чего бы это?
— А ты «Сникерс» купила?
— Я тебе йогурт купила и яблок. Ты яблоки любишь?
— Люблю. Но больше чипсы и сникерсы.
— Кто бы сомневался, — покачала Татьяна головой. — Ты ел?
Он лишь неопределённо пожал плечами, вытащил с пакета коробку с пазлами и восторженно вскрикнул. Таня обернулась, посмотрела на него и улыбнулась.
— Нравится?
— Клёво! Мне его на несколько дней хватит! — потом видно вспомнил, чему его учили и выпалил: — Спасибо!
— Не за что, милый.
Таня открыла холодильник и с интересом заглянула.
— Артём, а ты обедал?
Приехала просто в гости и сама не заметила, как тут же проснулся материнский инстинкт. Нужно было накормить, обиходить, приласкать…
— Папа приезжал в обед.
— Да? — Татьяна скептическим взглядом оглядела упаковки с полуфабрикатами в морозильной камере, вздохнула и закрыла дверцу холодильника. Вернулась к столу и начала разбирать свои покупки. Посматривала на Артёма, который сидел на стуле, поджав под себя одну ногу, и разглядывал изображенный на коробке пиратский корабль.
— А сейчас пираты есть?
Таня с сомнением посмотрела на него.
— Не думаю.
— А почему?
— Ну, понимаешь… раньше на корабле не было связи, и пираты могли нападать безнаказанно, а сейчас рации там всякие и оружие… В общем, я не очень в этом разбираюсь, Тём. Надо у папы спросить.
— Они брали золото и крали красавиц. Мне дядя Витя сказал.
Таня улыбнулась уголком губ.
— Да, это единственное, что для дяди Вити представляет ценность.
— А ты дядю Витю знаешь?
— Знаю. Но мы очень давно не виделись.
— Как с папой?
Таня насторожилась. Посмотрела на него и кивнула.
— Примерно. А папа… тебе что-то рассказывал про меня?
— Он сказал, что вы с ним работали вместе. Давно.
Она снова кивнула.
— Всё правильно. А ты часто один остаёшься?
Он покачал головой.
— Просто тётя Лиза заболела.
— Не забоялся?
Артём посмотрел на неё возмущённо.
— Вот ещё! Я уже большой!
И взгляд был таким знакомым, что Татьяна поневоле умилилась. Как же он всё-таки похож на Ромку…
— А папа во сколько вернётся? — на всякий случай поинтересовалась она.
— В семь.
— Тебе так долго быть одному?
Мальчик задумался, а потом хитро глянул на неё.
— Но ты же со мной побудешь?
Вот так мы не боимся.
Кивнула.
— Побуду, но не до семи. Я пораньше уйду, хорошо? А-то вдруг папа рассердится, что я здесь?
— А почему? Ты же в гости пришла, — удивился мальчик, а она лишь плечами пожала.
— Всё равно. Мы его разрешения не спрашивали.
Потом Артём устроил ей обзорную экскурсию по квартире, и Таня согласилась со своим первым впечатлением — интерьер излишне вычурный, всего здесь слишком, как с обложки глянцевого журнала. Самой обжитой и нормальной казалась только детская. Под потолок заваленная игрушками, книжками, а стены завешены плакатами, половина из которых относилась к футбольной тематике.
— Ты интересуешься футболом?
— Мы с папой болеем за «Спартак». А папа тоже играет, мы по выходным ходим на стадион, — похвастался Артём.
Таня едва заметно улыбнулась.
— Да, я помню.
Мальчик забрался на свою кровать и немного попрыгал на ней.
— Я тоже буду в футбол играть! Папа обещал.
— Конечно, будешь. Если захочешь.
В гостиной, на небольшом столике у стены Таня заметила несколько фотографий в рамке. И конечно любопытство было не сдержать. Пока Тёмка скакал на кровати и одновременно жаловался ей на количество задаваемых на дом уроков, она разглядывала снимки. На одном был Рома с сыном, но Артём здесь совсем маленький, года три. А у Ромки такое счастливое лицо, что у Тани сердце защемило. На ещё одном Артём один, в парадном костюме, с портфелем за спиной и букетом цветов в руках — первое сентября. А вот третья фотография Самойлову заинтересовала больше всего. На ней была запечатлена вся семья — родители Романа, его старший брат с женой, жена бывшая и сам Роман с сыном на руках. Артёму здесь года четыре, тянется ручонками к бабушке, а та смеётся. Все выглядят спокойными и довольными. Все, кроме Кати, жены Баринова. Почему-то Тане так показалось. Она единственная не улыбалась и смотрела не в объектив фотоаппарата, а на Романа, и во взгляде что-то вроде недовольства или раздражения, но лёгкого.
Артём подбежал к Тане и подпрыгнул, привлекая тем самым к себе внимание. Самойлова показала ему фотографию.
— Это мой день рождения, — пояснил он. — Я здесь маленький.
Таня подумала, а потом указала на Катю.
— А это кто?
— Это мама, — спокойно ответил мальчик, а Татьяна замерла в удивлении.
— Как мама? — но быстро опомнилась. — То есть… Тёма, а тебе сколько лет?
— Восемь с половиной, — с готовностью ответил он, а Самойлова всерьёз задумалась.
Что-то непонятное происходит… Не может быть Катя его матерью, никак не может. Шесть лет назад они с Романом ещё не были женаты, и об Артёме она, Татьяна, ничего не знала. На мальчика поглядела непонимающе, но решила оставить эту тему, не зная, что сказать и что спросить. Ребёнок ей всё равно ничего не объяснит, а тревожить его попусту глупо.
Таня поставила фотографию на место и посмотрела на мальчика.
— Ну, чем займёмся?
На его лице расплылась совершенно счастливая улыбка, и он даже подпрыгнул.
— Давай пазл собирать? А можно мультики посмотреть! А ещё у меня игра новая есть!
Ребёнку явно не достаёт общения. Таня мысленно вздохнула.
— А ты кушать не хочешь?
— Потом! — легко отмахнулся Артём.
Она прошла к дивану, а на столике заметила стопку учебников.
— А это что? Уроки надо учить?
Мальчик заметно приуныл.
— Надо стих выучить… и задачу решить. Но я потом решу, правда!
— Нет, давай сделаем так. Сейчас мы выучим уроки, а потом будем спокойно играть. А пока ты учишь, я ужин приготовлю. Кстати, кто у вас готовит?
— Тётя Лиза. Иногда. А так папа.
— Папа? — удивилась. — И что, у него получается?
Артём хитро посмотрел на неё, а потом засмеялся.
— У него всё всегда пригорает! Он так смешно бубнит, когда злится из-за этого!
Таня поневоле заулыбалась, когда представила себе эту картину.
— Мы пиццу заказываем!
— Понятно… Бери давай учебники и пошли на кухню.
Татьяна ждала, что он начнёт сопротивляться, но Артём спокойно собрал нужные книжки и пошёл на кухню.
— А можно я буду учить и есть яблоко?
Она покачала головой.
— Нет. Чтобы хорошо выучить, надо чётко произносить слова, а как ты это будешь делать, если будешь жевать?
Ребёнок задумался, но сдаваться не хотел.
— А можно я откушу, потом выучу вот эти строчки и снова откушу.
Таня кивнула.
— Да, так можно. А эти четыре строчки называются четверостишье.
Ребёнок покивал с умным видом и потянулся за яблоком.
Раньше ей не приходилось учить уроки с детьми, но первый опыт не расстроил. Артём довольно легко выучил стихотворение, несколько раз они вместе прочитали, а потом он уже запросто его повторил. Татьяну первый опыт, который оказался удачным, окрылил, и она легко порхала по кухне. С задачей по математике оказалось немного труднее, но совместными усилиями справились и с этим.
— Ты суп будешь есть? — спросила она, когда Артём закрыл последний учебник. Он согласно закивал, а она посмеялась про себя. Вот как домашнее задание детей утомляет!
Съев тарелку супа, энергии в ребёнке невероятно прибавилось. Он вытащил все свои многочисленные игрушки, чтобы их Тане показать. А сколько мультиков они пересмотрели! Не один десяток и, причём ни один не досмотрели до конца. Таня мальчику не мешала, понимала, что ему хочется всего и сразу. Хочется всё показать, всё рассказать, похвастаться… А ей было так жалко его, почти до слёз. На ребёнка ни у кого в этой семье времени нет. Ромка работает в сумасшедшем ритме, Катя вообще неизвестно где, а ребёнок с няней, по сути, с чужым человеком.
Через какое-то время Артём вспомнил про подаренные пазлы и побежал в комнату за коробкой. Они устроились прямо на полу и Таня, сама от себя такого не ожидая, всерьёз увлеклась, подбирая нужные картонные фигурки.
А потом вдруг хлопнула дверь в прихожей, и по квартире пролетел зычный голос:
— Тёмка, я дома! Ты где?
Самойлова в ужасе замерла и бросила на часы затравленный взгляд. Без десяти пять.
Чёрт! У неё даже мысли не возникло почему-то, что Ромка может прийти раньше.
Он вошёл в гостиную, с большим пакетом в руках и с улыбкой, которая тут же исчезла, как только он увидел Таню на полу рядом с сыном.
Артём же, увидев отца, замер с открытым ртом, а потом забавно ахнул:
— Папа! А мы тебя не ждали!
— Я вижу, — мрачно заявил Баринов.
Татьяна аккуратно ссыпала кусочки пазла, которые держала в руке, горкой на пол, и поспешно одёрнула юбку. По-прежнему сидела, поджав под себя ноги, и совсем не представляла, как бы ей так встать, чтобы красиво и легко получилось, как в кино. Вот только себя она знала лучше и знала, что такой грации ей природой не дано. Да и Ромка смотрел на неё непонимающе и хмуро, от его взгляда она даже вспотела, вот как занервничала. Тут поневоле споткнёшься и нелепо растянешься на полу.
— Ты что здесь делаешь?
Артём насторожился и замер, замерев на корточках, и Таня подумала, что в этот момент он похож на маленького испуганного зверька, который замер, почувствовав опасность. Таращил на отца глаза и не понимал, почему тот вдруг так сильно разозлился.
Махнув рукой на грацию, Таня рукой упёрлась в диван и поднялась, поспешно одёрнув юбку. Отвела взгляд от Романа и быстро глянула на Артёма, ободряюще тому улыбнулась.
— Мы играем. А тебя мы позже ждали, да, Тём?
Тот кивнул и сказал:
— Пап, а мы суп сварили! Я ел, вкусно. А ты что купил?
Таня услышала прерывистый вздох, который вырвался у Романа, и поспешила погладить мальчика по голове.