— Последняя графиня сент Клер.
Снимок был датирован 1912 годом. Автор статьи, некто Д. Климов утверждал, что кукла проклята. Он проследил историю семьи сент Клер от самого основания, с первой «жертвы» куклы, первой графини сент Клер, которая умерла ровно через два дня после родов, ее дочь, вторая графиня скончалась также в очень молодом возрасте через год после свадьбы, оставив свою новорожденную дочь сиротой, эта девочка также повторила судьбу своей матери, и ее дочь тоже, и ее дочь. Мама девочки на фотографии также умерла. Да и сама девочка, увы, была пассажиркой печально известного «Титаника».
— А кукла? Куда делась кукла? И неужели они не догадались, что все дело в ней?
— Боюсь, что ответы на эти вопросы я вам дать не смогу. Но, возможно, автор статьи поможет.
— Если он не выдумал все это?
— Очень может быть. Но я бы все-таки, прежде чем делать какие-то выводы, расспросил журналиста. Быть может он сумеет пролить свет на тайну вашего артефакта.
Я кивнула. Вот только не представляю, как совместить учебу, работу с Ильей Захаровичем и разгадывание тайны зловещей куклы? Но тут Алексий Юрьевич снова меня удивил, предложив свою помощь. Конечно, я ее приняла. Какой же он все-таки хороший, ведь совсем не обязан, а помогает. А я бог знает что о нем думала.
— Спасибо вам большое, за все.
— Да не за что, Элечка. К тому же я не просто так вам помогаю.
— Вот как?
— Конечно, я очень надеюсь, что ваш учитель позволит мне на нее посмотреть вживую, — улыбнулся он.
Я была бы не прочь, но Илья Захарович не позволяет выносить из хранилища даже самые безобидные артефакты, не говоря уже о том, чтобы привести туда постороннего. Алексий Юрьевич это понимал и совершенно не обижался. Все-таки он замечательный. Чем-то напоминает нашу классную Ирину Зауровну, которая жила учениками, болела за каждого, и всегда приходила на помощь в любой беде. И тем более странно и обидно за учителя, что его племянник явно так не думает.
Когда мы вышли из библиотеки, то как раз столкнулись с голубками. Меня аж перекосило, когда увидела их целующимися. Нет, я не ханжа, а может и ханжа, не знаю, но Кир мне решительно разонравился. А вот выглядел он и впрямь неважно, бледный, взъерошенный, закутанный в большой, явно не по размеру халат, но меня поразило тогда вовсе не это, а то, какой неприязнью полыхнули его глаза, когда он посмотрел на своего дядю. Мне стало так обидно. Как смеет этот глупый мальчишка так обращаться с тем, кто так много для него сделал? Неблагодарный темный! Опутал своими щупальцами мою сестру, отравляет ей жизнь, гад! Так и хотелось чем-нибудь его прибить.
— Эля? Ты что здесь.? — смутилась моя сестрица.
— А я за тобой пришла. Уже поздно, не находишь?
— Ты что, меня контролируешь? — начала злиться она.
— Надо больно, — фыркнула я. — Мы тут с Алексием Юрьевичем учебу обсуждали, о тебе и речи не было.
— Ну, ну, — не поверила сестрица.
— Что? Я правду говорю.
— А не попить ли нам чайку? — жизнерадостно предложил учитель, пытаясь разрядить немного обстановку.
— Нет, — резко отказал Кирилл. — Девочки уже уходят.
— А что ты за меня говоришь? — холодно спросила я, совершенно оскорбленная словами парня. Это же надо? Он же его дядя. Неужели вся эта неприязнь только от того, что он регистратор? Тогда этот Кир еще хуже, чем я о нем думала. — Знаете, Алексий Юрьевич, а я не откажусь.
Парню пришлось смириться, правда чаепитие прошло весьма напряженно, особенно, когда я заговорила о Сереже. У них в гостиной как раз висел большой семейный портрет. Родители Кира, Сергей и сам Кир. А мне бросились в глаза два совершенно одинаковых кулона, на шее матери и отца. Я видела уже этот символ, когда искала информацию об ордене «Темная кровь». Круг, а внутри солнце с семью лучами, разделенное напополам. Одна часть символизировала тьму, вторая свет.
— Интересный кулон.
Кир дернулся, когда я об этом заговорила и посмотрел на дядю. Женя тоже слегка напряглась. Блин, не хватало еще, чтобы она начала его чувствовать. Гадкий, гадкий темный.
— У него есть какая-то история?
— Да нет, — немного напряженно ответил и сам Алексий Юрьевич, поэтому я решила прикусить язык, и спросить о чем-нибудь более нейтральном.
— Кир, а ты тоже как и брат будешь животными заниматься, когда в МЭСИ поступишь?
— Я не уверен, что хочу туда поступать, — кисло ответил он.
— Почему? Я думал, мы все уже решили.
— Это ты все решил, как всегда, а я лишь слепо следую твоим приказам. Надоело, — взорвался парень и вылетел из-за стола, как ужаленный.
— Псих, — заключила я, когда Алексий Юрьевич пошел следом за племянником.
— Прекрати, — осадила меня сестра. — Ты ведешь себя отвратительно.
— Да что я сделала?
— Зачем было задавать вопросы о Кире и его семье?
— Да что в этом такого? Я не знала, что это тайна. Ты же тоже много чего порассказала своему Киру, — съязвила я.
— Не смей, а то мы поссоримся. Я знаю, что он тебе не нравится, но он нравится мне, так что отстань. Ясно?
— Яснее некуда, — скривилась я и решила промолчать. Не хватало еще, чтобы сестра обиделась на меня из-за этого невоспитанного кретина. Правда, он все же вышел извиниться. Проводил нас до дверей квартиры, попрощался с Женей и, к моему удивлению, протянул мне небольшой тряпичный браслет.
— Возьми. Это тебе.
— Подарок? — страшно удивилась я.
— Просто прими, пожалуйста.
Очень странный парень. То кричит, что я само чудовище, то странные браслеты мне дарит. Я заметила, что на Женьке такой же.
— Что за хрень? — спросила у сестры.
— Браслет, не видишь? — огрызнулась она в ответ. — Кир сам сплел. Сказал — для защиты.
— От чего? От его дурного настроения?
— Элька, еще слово, и мы поссоримся.
— Все, все, молчу. Какая ты неженка, Женька.
Когда я вернулась в свою комнату, то поспешила изучить браслет от недруга на предмет опасного, темного влияния. Кир еще не знает, что я будущий артефактник, и зло почти на раз определяю. Правда в браслете никакого зла не наблюдалось, впрочем, и особой магии я не увидела. Слабенький, обыкновенный амулет, вроде тех, что на магических рынках продаются.
— Чушь какая-то, — решила я и бросила браслет в шкатулку, твердо уверенная, что никогда его не надену. Хотя, он очень миленький, и если бы его не Кир подарил.
Глава 13 Данилевичи
— Жень, ты уверена, что нам нужно идти именно в этом? — в очередной раз спросила я, разглядывая собственное отражение в зеркале. Сестрица явно перестаралась, наряжая нас обеих. Светлое кремовое платье, чуть ниже колена, волосы, собранные в красивую прическу, пара локонов, кокетливо спадающих на грудь. Ну, прямо чистый ангел. И Женька мне соответствовала, в своем светло-голубом платье.
— А ты предлагаешь напялить на тебя костюм готки? — недовольно ответила сестра.
— Ну, так бы я больше походила на свою совсем не ангельскую природу.
— И испортила такой сюрприз? — хищно улыбнулась она своему отражению. — Нет, пусть они думают, что мы и впрямь ангелы, а вот когда поймут, как дело обстоит на самом деле.
— Девочки, вы готовы? — заглянула в комнату мама и застыла. — Боже, Андрей, иди сюда скорее. И фотоаппарат не забудь.
— Мам, ну ты чего? — одновременно спросили мы.
— Ох, девочки, какие вы уже взрослые. Андрюш, посмотри.
Папа тоже впечатлился. Действительно, не каждый день дочек в таких нарядах видит. Мы в основном предпочитаем молодежный и спортивный стиль в одежде. Джинсы, майки, кроссовки, широкие штаны, и прочее в том же духе. А тут, такая красота неписанная.
А вот бабуля в восторг не пришла. Увидела нас, сдвинула брови, поджала губы, но промолчала. Думаю, догадалась, что ничего хорошего ее семейство на этом празднике жизни не ждет.
Сама же бабушка оделась скромнее. Темный брючный костюм, черные туфли на шпильке, невысокая прическа, легкий макияж, и немного затравленный взгляд. Единственное, что выдавало в ней гостью, с приема, на который мы сейчас едем, красивый, черный клатч, со вставками из пайеток, как и часть ее пиджака. Я бы больше предпочла, чтобы бабушка платье надела, а то в костюме она совсем суровая, жесткая и собранная. Впрочем, может для встречи с отцом, с которым восемнадцать лет не виделась, так и надо?
— Ох, и ни фига себе родственники живут, — присвистнула Женька, я бы тоже присвистнула от большой махины, выстроенной на окраине города, если бы прежде дома Егора не видела. Поселок «Новое село», в котором и находилась резиденция Данилевичей, был очень похож на бабушкин поселок Ручейки. Тот же высоченный бетонный забор, окружающий весь поселок, впрочем, хотела бы я глянуть на того вора, который рискнет сюда проникнуть.
Матрена, бабушкина домовая, как-то рассказывала, что нашлась в девяностые годы такая шальная группка. Уж и не знаю, как они пробрались через забор и пост охраны, но попали к своему несчастью на ближайшую к забору территорию, сейчас принадлежащую декану темного факультета, Амору. А тогда участок принадлежал демонам. Нет, этих незадачливых воришек не съели, но после часа проведенного в обители демонов, в Кащенко все-таки свезли. Кажется, они и сейчас там психику восстанавливают, а перепуганные бывшие владельцы это самое лечение оплачивают. Уж и не знаю, что же эти демоны там выращивали и какие ритуалы проводили, но лечиться грабителям еще долго, и даже никакие стирания памяти не помогли.
Зато с тех пор было решено создать что-то вроде двойного купола защиты. Посвященные теперь видят такого рода поселки, практически в реальном своем виде, а остальные лицезреют пару старых покосившихся домишек и заросшее поле.
Здесь так же, как и у бабушки действует принцип расширенного пространства. Если хозяин тащится от гор, пожалуйста, броди хоть всю жизнь среди скал, поле из ромашек нужно, не вопрос, речки на участке не хватает — без проблем, создадим, ты от леса в восторге — можешь хоть весь участок сосной заполонить и избушку на курьих ножках посредине поставить. Твой участок, твои порядки. Кажется, у них есть даже свое магическое дизайнерское агентство, настроенное только на выполнение подобных заказов. Кто-то и сам может все желания воплотить, а кто-то нанимает специалистов. Все, как в обычном мире.
Что касается Данилевичей, они расстарались на славу. Уж и не знаю, то ли у главы семьи такой своеобразный вкус, то ли это фантазия дизайнера так развернулась, но Женькины возгласы были оправданы. Когда мы въехали на их территорию, то оказались в настоящем дворянском поместье, чем-то напоминающем Михайловский замок в Петербурге. Каждый фасад дома был неповторим, к каждому вела своя дорога, свой вход. Мы подъехали к северному, чуть менее помпезному, чем восточный или западный. Кругом замок окружала вода, чистая, прозрачная, с совершенно удивительным, переливающимся дном, по которому плавали маленькие рыбешки. К подъезду вел небольшой мостик, однако машины никогда его не пересекали, в силу того, что им там не развернуться, поэтому оставшийся путь гости пересекали пешком.
У входа стоял мажордом, который открыл нам дверь, провел внутрь и предельно вежливо попросил подождать. А мы успели осмотреть холл, или комнату для ожидания, большую, просторную, повсюду окруженную зеркалами, вот только стульев здесь не наблюдалось, и было довольно прохладно. Правда, слуга отсутствовал недолго, и поспешил провести нас в главный зал, где, собственно, хозяева и встречали гостей.
Когда мы вошли, бабуля слегка побледнела, Женька придирчиво осматривала убранство, а я видела только родителей моей бабушки, пытаясь осознать, как такие люди, светлые и идеальные с виду могли вычеркнуть из жизни родную дочь?
Прадед был высоким, седовласым, с неглубокими морщинами на лице, бабушка на него в большей степени была похожа, чем на мать. Особенно глазами, такими же, как у него, как у папы и Женьки. А, увидев прабабушку, поняла в кого такой экзотической вышла Карина. В ней очень ярко и явно прослеживалась восточная кровь, что-то индийское, чуть армянское, или арабское. Особенное сходство с индийской женщиной придавали волосы, длинные, густые, сейчас собранные в причудливый пучок. Вот они достались даже мне. Пусть я сейчас блондинка, но волосы у меня такие густые явно от прабабушки. Ее вообще-то Амира зовут, и она действительно родом с востока.
Особого восторга она у нас не вызвала, быть может потому, что тихая очень. Они с бабулей, да даже с Кариной, как небо и земля отличаются, не внешностью, но внутренней сутью. Чтобы бабуля хоть раз позволила какому-то мужчине собой командовать? Да скорее ад замерзнет. Блин, кажись, с последней фразой я поторопилась.
— Алевтина, — посмотрел на бабушку Георгий, показалось, что искренне, но настороженность в глазах никуда не ушла. Я очень пристально наблюдала за выражением его лица, когда бабушка приблизилась, когда улыбнулась ему, протянула руки, а он вместо того, чтобы их пожать, крепко обнял дочь. И да, казалось, что он действительно рад ее видеть, но глаза… не то, чтобы в них была неискренность, и я даже не могу с уверенностью сказать, что мне не показалось, но… это глаза хищника, умного, сильного, просчитывающего все на сотни шагов вперед, глаза того, кто никогда не показывает чувств, предпочитает не замечать их и играть в свои, известные только ему игры. Я вдруг поняла, он пригласил нас не потому, что ему захотелось, наконец, увидеть дочь и ее семью. Это он мог сделать в любое время, но почему-то предпочел созвать весь этот прием.
А вот прабабушка была очень искренняя, в ее глазах сейчас стояли неподдельные слезы. И она обняла дочь, как и положено матери, крепко и сильно, стараясь этим объятием рассказать то, что не могла высказать словами.
Когда пришло время и нам знакомиться, дедуля пристально и изучающее оглядел каждую из нас. И вот тут началось.
— Алевтина, я тобой крайне недоволен. Как ты допустила, чтобы наша кровь поддалась тьме?
Хотела бы я сказать ему пару ласковых, но бабушка резко качнула головой, остужая меня.
— Непозволительный просчет.
— Да, сэр.
Сэр? Бабуля назвала этого гада сэр? Еще бы милордом назвала. Тьфу, древний век какой-то.
— А вторая — как я понял, проявилась только сейчас. Совсем необученная. К чему ты стремишься, дитя? — дед подошел к застывшей Женьке близкоблизко и взял за подбородок своими костлявыми пальцами.
— Я… — перепугано пролепетала она, совершенно не представляя, что ответить.
— Отец, — поспешила вмешаться бабушка, прежде, чем я успела сказать что-то резкое, а очень хотелось. Язык прямо зачесался. — Жене еще рано думать об этом.
— В ее возрасте, ты уже была помолвлена.
У меня от удивления натурально отпала челюсть. У Женьки бы тоже отпала, если бы старик при этом не продолжал держать ее за подбородок.
— Отец?!
— Я намерен озаботиться этим вопросом в ближайшем будущем.
— Каким вопросом? — подобрала челюсть я. — Вы это что же, собрались мою шестнадцатилетнюю сестру замуж выдавать? Бабуля, какого хрена? Ты куда нас привела?
— Попридержи язык, девчонка, — рявкнул дед. Меня реально чуть не сдуло. Подкрепил, гад такой, слово делом.
Я захлопнула рот и уставилась на бабушку, которая стояла белая, как бумага. Но тут в разговор вступила прабабка.
— Милорд, не стоит на пороге дома решать такие важные вопросы. Позвольте, я покажу девочкам дом.
Дед величественно кивнул и женщина повела нас по главному коридору, а бабушка осталась с этим сумасшедшим наедине. Я было забеспокоилась, но она обернулась ко мне, и успокаивающе улыбнулась. Пришлось смириться и внушать себе всю дорогу, что Алевтина Георгиевна не маленькая девочка, что она давно не только мать, но и бабушка семейства, нашего семейства и прекрасно знает, что делает. Вот только… отец есть отец. Каким бы он не был.
Пока Амира вещала об убранстве комнат, Женька хмурилась и ничего вокруг не замечала. Даже прабабка заметила.
— Не волнуйся милая, — улыбнулась она, заводя нас в одну из комнат. — Все хорошо.
— Чего же хорошего? Ваш муж вообще с головой не дружит, если предлагает такое. Уж извините, что я так резко, но Женька выйдет замуж без любви только через мой труп.
— Какая же ты еще маленькая, Элечка. Совсем ребенок, — снисходительно улыбнулась женщина и погладила Женьку по волосам. — Очень жаль, что темная.