— Нет. Тогда все произошло бы раньше. Но, думаю, он догадывался, что ты жива, возможно, он все эти годы пытался тебя найти.
— И послал вампира на мои поиски.
— Он знал, что ты в России, возможно и о городе догадывался, но почему-то не мог приехать сам, или не имел возможности… скорее всего тебя скрывала сущность человека. Вампир же запустил инициацию, и тогда он начал действовать. Только не понимаю, зачем ему было лезть в Совет?
— Чтобы расшатать его. Сделать слабым.
— Зачем?
На этот вопрос у меня ответа не было. Да и на раздумья времени не осталось. Мы к дому подъехали.
У ворот нас ждала она, Ева, живая и невредимая. Завидев нас, она бросилась к машине, и только когда обняла, немного расслабилась. Беглый осмотр моего состояния ее не удовлетворил, а в глазах загорелся тот же недобрый темный вихрь, который я недавно видела у Рейнера, но тут же погас, едва она поняла, что испугала меня.
— Позже поговорим, — бросила она мужчине, даже не взглянув на него, и приобняв, повела меня к дому.
— Зачем ты так с ним? Он.
Я даже не успела свою мысль до конца оформить, а Ева уже перебила.
— Я не разрешала ему лезть к тебе в голову.
Она тут же поправилась и нежно улыбнулась, но я поняла теперь, почему Рейнеру нужен союзник. Думаю, десять лет полного подчинения мужчине и восемнадцать лет в тюрьме после этого, сделали свое дело. Трудно поверить кому-то, когда тебя так ранили. Уж мне ли не знать? И все же.
— Ты же в мою голову залезла, и разрешения не понадобилось.
Да, мне обидно. Я понимаю, что она хотела меня спасти, а добровольно я бы не ушла, но все равно обидно. Она не имела никакого права так поступать. Никакого.
— Это была вынужденная мера… — начала оправдываться она, но теперь уже я ее перебила.
— Не делай так больше.
— Не буду, — покорно согласилась она и робко спросила: — Ты очень сердишься?
— Очень, — ответила я, больше не чувствуя ничего подобного. Когда на тебя так нежно и любяще смотрят, все обиды куда-то испаряются. Единственное, что я чувствовала сейчас — усталость и дикое желание смыть с себя весь ужас пережитого, а еще меня волновал один вопрос, который я и поспешила озвучить:
— А бабушка где?
Неужели она не в курсе всего, что с нами случилось?
— Дома. Развлекает своего профессора. Мы не стали афишировать при нем произошедшее.
— Точно, профессор. Она же за ним отправилась, — вспомнила я.
— Да, боюсь, тебе придется с ним увидеться.
— Сейчас?
— Увы, но сначала ты переоденешься, и умоешься. И еще эта рана на лбу. Она коснулась моего пореза и, с сожалением, опустила руку. Темные не могут лечить, за редким исключением.
— Обещаю, что это ненадолго.
— Это так необходимо? Неужели нельзя перенести?
— Алевтине Георгиевне стоило больших трудов убедить его приехать познакомиться с тобой. Другого шанса может и не быть.
Я обреченно вздохнула. Как по мне, то я и вовсе бы не стала с ним знакомиться. Мало мне проблем, так еще и какой-то бабушкин профессор на горизонте замаячил. Вот только, бабушка, действительно, за капризы меня по головке не погладит.
— Ладно. Но пока я буду наряжаться для этого типа, ты мне все расскажешь.
— О чем?
— О том, что случилось после того, как ты отправила меня по лесу гулять.
— Эля?! — возмутилась Ева.
— Да, да, я знаю, ты спасала мою жизнь и все такое, но я еще долго буду негодовать. Терпи.
Ева ничего не ответила, только кивнула и повела меня к задней двери, которую мой живой домик тут же приветливо и открыл. Да уж, если бы не эта морда в стене, я бы умилилась, а так… потянуло перекреститься.
Глава 5
Профессор
Первое, что я поняла, когда вошла в свою комнату — моего хранителя опять где-то носит. На кухне что ли тусуется?
— А где Крыс?
— Не знаю, — с недоумением взглянула на меня Ева. — Я его не видела.
Значит, версия с кухней отпадает. Да и если бы он был в доме, то, наверняка, первый бы примчался с громкими воплями и обвинениями. И дня не прошло как я здесь, а уже в такую переделку угодила. Похоже, с этим выбором стороны моя невезучесть расцвела буйным цветом.
Я подошла к шкафу, достала чистое полотенце и потопала в ванную, по пути бросив:
— Ты рассказывай, рассказывай.
И пока я умывалась, услышала невероятное:
— Постой, так это москвич ту остановку времени вызвал? Ни фига себе. Бабуля по мелочам не разменивается. То-то она дедушку в дальние поездки со спокойной душой отпускала. С таким транспортом ничего не страшно.
— Боюсь, что это свойство потеряно, — вздохнула Ева. — Автомобиль очень поврежден. Мы загнали его в гараж, чтобы профессор раньше времени не увидел, что с его детищем сотворили.
Как сказала Ева, причиной таких сильных повреждений стали темные, которые после моего бегства такими заклинаниями стали разбрасываться, что весь город почувствовал. И Ева от них недалеко ушла. Оставшись без сдерживающего фактора в виде любимой дочурки, она развернулась по полной. В общем, им не повезло с жертвой, которая в защитной магии достигла таких уровней, что никому и не снилось.
Этот всплеск позволил Рейнеру найти Еву. Как оказалось, именно ему я и должна была позвонить.
— Значит, вы их поймали? — обрадовалась я.
— Троих. Четвертый успел скрыться, — сокрушенно ответила Ева.
Но радоваться особо было нечему. Когда каратели поняли, что дело плохо, они покончили с собой.
— Как? — выдохнула я, услышав об этом, а в голове появилась новая, совсем неприятная мысль: «Вряд ли их можно допросить с помощью некроманта». И я не удивлюсь, если так и есть. Чем больше событий происходит, чем больше фактов накапливается, тем четче начинает проявляться замысел J.. Думаю, на нашу с Крысом картину событий после сегодняшнего можно добавить еще пару ниточек.
— А что ты думаешь? Зачем они на нас напали? У местных властей есть какие-нибудь идеи?
— Я не знаю. Они склоняются к ошибке. Возможно, нас просто перепутали с кем-то.
Хм, удобная позиция. Интересно, до встречи со мной Рейнер тоже так думал, или уже догадывался, что все не так просто.
— Может быть, — согласилась я. Сейчас для Евы безопаснее думать именно так, а вот размолвка с Рейнером очень не желательна, на что я и попыталась намекнуть Еве. — А этот Владимир Рейнер — приятный чел… э… инквизитор. Очень внушительный, и кажется надежным.
— Да? — удивилась Ева и внезапно напряглась. — Что он тебе рассказывал?
— Да так.
— А поподробнее, — не уступила она.
— Он сказал, что любит тебя. И что у него серьезные намерения.
— Прямо так и сказал?
Я услышала сомнительное хмыканье и даже поторопилась выйти из ванны.
— Да, прямо так и сказал. И если ты тоже испытываешь к нему что-то, то не смей упускать такой шанс. Такие мужчины на дороге не валяются.
— Милая, ты знаешь его меньше пяти минут, а уже успела сделать выводы?
— Иногда бывает достаточно и пяти секунд, чтобы понять, что мужчина любит и надышаться не может. Тобой, мам. Неужели ты не замечаешь? Ответа почему-то я не дождалась, даже повернулась, чтобы понять причину заминки, а она просто стояла посреди комнаты и так на меня смотрела… даже объяснить не могу, как именно. И в глазах слезы стоят. Я даже перепугалась, вдруг, пока я сарафан натягивала, с ней что-то произошло, живот внезапно заболел, сердце кольнуло, но нет. Ее поразило совсем не это.
— Ты назвала меня мамой, — прошептала она.
Я задумалась. Действительно назвала, на автомате, кажется. Но дискомфорта во мне это не вызвало, поэтому я просто улыбнулась и пожала плечами.
— Ну, ты моя мама, логично, что я тебя так назвала.
— Логично, — смахнула непрошенные слезы Ева. И, чтобы скрасить неловкость возникшей ситуации, я улыбнулась, закрыла шкаф и сказала:
— Я готова. Пойдем знакомиться с бабушкиным профессором. Ты кстати ничего между ними не заметила? Флюидов там разных, симпатии?
— Это на что ты намекаешь? — удивилась и оживилась Ева.
— А что такого? Бабуля у меня о-го-го. До старости еще далеко, а дедушки уже больше тринадцати лет нет. У тебя вот все налаживаться стало, почему бы и бабушке не попробовать?
— А ты? — задала неудобный вопрос Ева.
— А с меня пока любовных драм хватит. Я учебой займусь, как вы с бабушкой и хотели.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— И я обязательно буду… когда-нибудь.
Вот только разберусь с пророчеством, с J., доживу до 28 декабря и займусь своим сердцем. Как именно пока не знаю, но главное настрой. А он у меня позитивный.
Профессор Илья Захарович Верховин оказался не таким, как я себе его представляла. Я думала, это будет лысоватый дядечка в очечках, а на деле передо мной стоял импозантный мужчина лет пятидесяти, высокий, худощавый, в костюме, с очень умными, пытливыми, живыми глазами. Он так восторженно и как-то по-научному меня разглядывал, что я даже поежилась. Он смотрел на меня, как на занятную вещицу, как на головоломку, которые я тоже люблю разгадывать. И да, я понимаю почему.
— Алевтина — это твоя знаменитая протеже? Я удивлен. Вы, действительно, именно такая, как вас описывали.
Мне захотелось спросить, какая же именно, но бабушка не позволила, быстро взяв инициативу в свои руки.
— Илья, а ты не верил. Я же говорила, что привезу тебе бриллиант.
— Аля сказала, что вы создали живой скутер, — все так же заинтересовано спросил профессор.
— Это случайно вышло.
— У таких, как мы, юная барышня, случайностей не бывает, в силу того, что любая случайность — наш шанс создать что-то поистине уникальное. Запомните это. Я восхищен… но… нет. Прости, Аля, девочка, действительно, бриллиант, но у меня исследования, экспедиция. Я столько лет выбивал из этих старых маразматиков, называющих себя профессорами, средства, чтобы пройти по стопам великого Черного мага, увидеть места в Сибири, которые он видел, пройти теми же тропами. Это великий шанс, мечта, может даже всей жизни.
— Илья, твоя дурацкая экспедиция никуда не денется, — начала злиться бабушка. — Да я и не прошу многого. Всего каких-то два часовых занятия в неделю.
— Ох, Аля, я знаю, как ты умеешь убеждать, но.
— Нет, нет и нет. Я не принимаю отказа. Эле нужен наставник, не просто нужен, жизненно необходим, а ты лучший из всех. К тому же, вся библиотека будет в твоем распоряжении настолько, насколько ты захочешь.
— Это подкуп?
— Предложение. Ну же, соглашайся.
— Пока вы решаете, может, мы пойдем? — предложила Ева, а у меня глаза на лоб полезли, когда увидела, что вместо привычного раздражения в глазах бабушки появилось уважение и очень живой интерес к моей маме. Что за странная и непонятная перемена? Неужели из-за нападения? Бабушка редко так смотрит, словно прикидывает в уме, как можно использовать данный талант на благо своих интересов. Уж не думает ли она и Еву в школу переманить? Я не удивлюсь, если так и будет. Как бы эти двое друг к другу не относились, а бабушка никогда своего не упустит.
Два титана остались бодаться в гостиной, а мы на кухню завернули, откуда просто потрясающие запахи доносились. Нортроп расстарался. А уж как меня порадовал его вид. Бред Питт в фартуке, с поварешкой в руках, потрясающее зрелище. А вот мой внешний вид его огорчил.
— Это пустяк, пройдет, — поспешила успокоить я дворецкого, а то он так смотрел на мой порез на лбу, заклеенный телесным пластырем, что я даже вздрогнула. Как бы он не решил глянуть, что за жуткую рану пластырь скрывает.
— Хозяйка часто ранится. Это нехорошо.
— Я вроде просила не называть меня хозяйкой, — нахмурилась я, растеряв всю свою веселость.
— И защиты нет, — продолжил дворецкий, поджав губы.
— Мы над этим поработаем, — кивнула Ева.
— Не поможет. Хоз. — дворецкий запнулся, наткнувшись на мой грозный взгляд, и тут же исправился, — Эльвире нужен артефакт.
— Где ж его взять? — хмыкнула я.
— Может, ты попросишь Олеф вернуть браслет? — предложила Ева.
— Нет. Я сама должна научиться защищаться. Хватит уповать на всякие ненадежные артефакты и амулеты.
Признаюсь, сама я так не думала, пыталась лишь их успокоить, не очень успешно, как оказалось, но об этом позже. И да, я очень хотела позвонить Олеф. Останавливало только одно, если бы она думала, что он мне нужен, не стала бы просить. Значит, той, для кого она его забрала, браслет нужнее. А я… не уверена, что когда-нибудь вообще смогу научиться защищаться. И мне сейчас даже представить страшно, что будет, когда я вернусь в школу, слабая, беззащитная, в логово врагов, где у меня не осталось, наверное, ни одного друга. И если одни могут возненавидеть меня за то, что сделала с Венерой, Крис — за мой выбор, то о Кате я сама слышать не хочу. Это ж надо было меня так подставить. Да дело даже не в том, что в ее пойле яд оказался из-за которого я все потеряла, а в том, что она не стала меня защищать. Если бы она что-то подобное совершила, я бы… я бы… да я бы все что угодно сделала, чтобы ей помочь. Да я бы труп помогла ей закопать, если бы пришлось, а она. «Зачем ты ее злишь?» Ее волновало только наказание и свои собственные секреты. Какая она после этого подруга?
— Эля, ты в порядке? — озабоченно спросила Ева. — У тебя такой усталый вид. Скорее злой и пышущий негодованием. И это мне нравилось. Я устала злиться на себя. Это ведет к саморазрушению, а вот выплеснуть свой гнев на кого-то другого, на кого-то виноватого… становится легче.
— Я, наверное, спать пойду.
— А как же ужин?
— Я что-то не очень…
— Ну уж, нет, — проговорила появившаяся на кухне бабушка. Обняла меня, посмотрела рану, нахмурилась. — Эй, вы, когда ваш ужин уже приготовится? Мы сейчас помрем от голода. Поторопитесь, милейший.
Нор странно дернулся, и ускорился.
— Чучело ходячее, — бросила бабушка ему, а мне сказала: — Я сейчас.
— Она еще хуже шшшипящей, — расстроено пожаловался дворецкий.
— Что поделать, светлые порой такие невоспитанные, — поспешила утешить его Ева. У меня же слов не нашлось. И чем это Нортроп бабуле не угодил?
Бабушка вернулась через несколько минут с мазями своими.
— Если сегодня намажешь, к утру пройдет.
Я уже хотела прямо тут средства и применить, но Ева остановила.
— Что вы туда добавляете? Эля больше не искра, не забывайте. Кто знает, как ваша светлая магия на ней отразится.
— Вы правы, — с сожалением ответила бабуля и сама закрыла мазь крышкой. Я должна посоветоваться с лекарями. Прости, милая, но до школы придется потерпеть.
— Ничего, переживу. Бабуль, правда. Жила я как-то восемнадцать лет без твоих мазей, и коленки расшибала и руку, ногу ломала, и похуже вещи со мной случались, а это так, ерунда.
— Ты мое сердечко маленькое, — обняла меня бабушка в порыве нежности. — Светлое сердце в темной шкуре. Не нравится мне это.
— Да, мне тоже, — почему-то проговорила Ева и эти двое странно переглянулись, а меня другой момент заинтересовал.
— Бабуль, а куда профессор подевался?
— Думать ушел. Завтра придет москвич ремонтировать.
— Вы его показали? — удивилась Ева.
— А что делать? Я не собираюсь выбрасывать своего Красавчика на свалку.
— Как вы объяснили повреждения?
— Неудачным приземлением. Он, конечно, мало поверил, но два и два не сопоставил.
— Это хорошо.
— Два и два? — не поняла я.
— На этот раз Ева с бабушкой отмалчиваться не стали и рассказали, какие последствия, кроме покореженного автомобиля могли ждать нас всех, если бы не вмешательство Рейнера.
— Ты еще юная ведьма, могла и не почувствовать, но когда такие силы бушуют, то магия влияет на природу. Мы успели, конечно, погасить воронку в зародыше, но.
— Выброс силы почувствовали многие, — продолжила Ева.
— Именно поэтому при магических поединках нужен защитный купол.
— А что за выброс, воронка?
— Потопы, природные катаклизмы, извержения вулканов, торнадо, смерчи.