"Ты мой, ты мой, ты только мой! - молоточками билось в мозгу волнение. - Не отпущу, не уступлю, за все золото, за все сокровища мира, ты мой, ты только мой, голубоглазый!"
Дрожащими пальцами нащупал самую крайнюю табличку с максимальной ценой, с досадой увидев, что все остальные сделали то же самое... Синие глаза широко распахнулись, сделавшись вдруг еще прекраснее, распорядитель застыл с открытым от изумления ртом, а я скорее на подсознании, чем из разумных побуждений, выхватил у соседа слева его табличку и присоединил к своей, давая понять всем и сразу, что ни за что на свете не уступлю соперникам этого омегу! Властно кивнул слугам, и они поняли меня без слов, ринулись на сцену и буквально стащили под руки ошеломленного парня вниз, - туда, где он был уже недосягаем для остальных претендентов!
-Омега под номером восемь продан за двойную цену! - обалдевшим голосом завопил распорядитель. - Впервые на нашем аукционе, господа!
-Отвезете его в наше загородное поместье! - отдал я распоряжение слугам, перед тем, как покинуть здание Аукциона. - Обращайтесь с ним вежливо, но лишнего не болтайте. И чтоб никто не знал, где этот парень, особенно мой супруг и его родитель!
***
Главный столичный Дом развлечений, как официально именовалась самая посещаемая знатью бордель, кроме главного своего назначения выполнял еще и другую, также немаловажную роль, - в его стенах устраивали встречи те, кто желал поговорить тайно, не вызывая подозрений, ибо к омегам ходили все, и молодежь, и господа постарше, и что происходило в его закрытых от посторонних глаз гостиных и спальнях, не мог проследить никто, даже лучший агент тайной службы дворцовой безопасности.
Отец Кайрата, прежний Начальник этой самой службы, а ныне Главный Судья Королевства, ждал меня в уютной комнатке, возле накрытого на двоих маленького столика.
-Ваша Светлость, герцог Реналь, - приветствовал он меня легким поклоном. - Что привело вас ко мне в такой час?
-Ваше Превосходительство, мы здесь одни, так что предпочитаю слышать от вас прежнее обращение, как в детстве.
-Хорошо, - кивнул Судья. - Мне тоже так проще, Реналь. Говори, я тебя слушаю. Знаю, ты не побеспокоил бы меня без веской причины.
Мне были нужны влиятельные союзники, имеющие вес в Королевском Совете, поэтому я рассказал ему все (или почти все). Про тайную комнату, из которой я слушал разговоры Первого Министра, про его коварные планы по захвату власти и ... про свою личную проблему, связанную с браком.
-Ваше Превосходительство, я вспомнил, что у меня был раньше другой нареченный, - первенец генерала Джианга, народного героя, победителя последней большой войны с Чонгуном. В то время, когда генерала осудили за измену Королю и жестоко казнили, вы служили Главой безопасности и лично вели его дело. Мне очень важно знать, как получилось так, что мой дядя поверил в виновность своего любимца и не попытался спасти его от смерти? Кто все-таки подставил генерала, и почему вместо его сына мне подсунули в женихи Ильвара?
-Похоже, тебе удалось лучше всех размотать запутанный временем клубок интриг, Реналь, - задумчиво потер переносицу Главный судья. - Я долго думал тогда о причинах явного оговора Джианга, но все, что приходило в голову, это страх некоторых членов Совета перед растущим влиянием генерала на решения, принимаемые Королем во внешней и внутренней политике...
-Расскажите, Ваше Превосходительство, все, что вам известно! Поверьте, я спрашиваю об этом не из праздного любопытства!
-Сначала поймали на шпионаже в пользу Чонгуна наложника Короля, графа Клеменса, которого Государь приблизил к себе после того, как отдал в супруги генералу пепельного красавчика маркиза Альвина. Это дело велось тайно, и Клеменсу попросту отрубили голову, хотя он так и не признал своей вины, даже на помосте клятвенно уверяя, что предан Его Величеству и никогда не шпионил для врагов. Многие сомневались в виновности наложника, но доказательства были веские, и Совет утвердил смертный приговор. Король всецело доверял графу и тяжело переживал его предательство, он стал недоверчив и раздражителен, подозревая всех и каждого в своем окружении. Теперь, после твоего рассказа, думаю, что инцидент с наложником был неслучаен, явившись первым звеном в цепи последующих событий, главным из которых стал заговор во главе с Джиангом. Заговорщики мастерски подготовили почву, разнервировав Короля, и им было значительно проще убедить его в измене генерала.
Ты должен знать, Реналь, что нынешний Король в некотором смысле узурпировал трон у своего старшего брата, принца Ильяса, который, собственно, не сильно и возражал, почти добровольно подписав отречение. Он сразу же покинул столицу и жил где-то на южных границах, совсем не показываясь при дворе брата. На этом имени и сыграли злоумышленники. Во время инспекции южных гарнизонов, Джианг и Ильяс встретились, и будучи прежде в неплохих отношениях, провели вместе какое-то время, а потом генерал пригласил его к себе в гости, и они вернулись в столицу. В тот день, когда друзья весело пировали в доме генерала, неожиданно нагрянули стражники с обыском и нашли целую кипу компрометирующих бумаг, включая план захвата власти и убийства Короля. Их тут же бросили в темницу, и недолго думая, обвинили в заговоре. Генерал молчал под пытками, видя, что оправдываться бесполезно, только просил пощадить невиновных, но Король вел себя как заколдованный, ничего не желая слушать, и требовал немедленного исполнения приговора...
-Вы хорошо знали генерала, Ваше Превосходительство? - видя, что он замолчал, спросил я.
-Довольно хорошо, хотя друзьями мы никогда не были. Отважный человек, открытый и надежный. Он не был способен на предательство, да и принц Ильяс тоже. Если бы он желал трона, то не уступил бы его в свое время.
-И неужели все это было сделано лишь для того, чтобы исполнить далеко идущие планы Первого Министра, и сосватать со мной его сына?
-Тогда я о таком не думал, но теперь мне многое стало понятно. Ваша помолвка - одна из звеньев большой цепи. Первый устранил генерала и верных Королю людей, приблизился к нему вплотную, завоевав доверие, ну а ваш брак, как оказалось, имел под собой далеко идущие честолюбивые планы. Но сын подвел его, не выносив ребенка?
-Да, это так. Но что же стало с семьей Джианга? Куда исчез мой первый нареченный?
-Король помиловал семью, видимо пожалев своего прежнего наложника. Их выпустили из тюрьмы и выслали на южную границу, где находится родовое поместье генерала. Альвину даже разрешили взять из городского дома некоторые личные вещи, кроме драгоценностей, и выделили лошадь с повозкой. Так получилось, что именно мне Король поручил проследить за отъездом изгнанников. Маркиз выбрал несколько книг, свою бузуку и детские вещи, а для себя пару смен белья и теплый плащ. Так и вижу их всех четверых, выходящих из ворот шикарного поместья, которое они покидали навсегда. Альвин нес на руках самого младшего, ему тогда было всего лишь около двух, а шестилетний Эвальд, его старшенький, крепко держал ладошку среднего братика. Эви испуганно смотрел на взрослых пронзительными, как у отца, голубыми глазами, но сохранял спокойствие и достоинство, равное королю. Сейчас он должен быть прекрасным, словно Бог, омегой, но как сложилось его жизнь? Я ничего о них не знаю, и Государь ни разу не упоминал при мне имени своего бывшего фаворита.
На том мы и расстались, договорившись держать друг друга в курсе событий. Судья обещал следить за поведением Министра, негласно приставив к нему проверенных людей.
Выйдя из Дома развлечений, я остановился, не зная, что делать. Домой идти не хотелось, утреннее пробуждение в объятиях супруга будило во мне неприятные воспоминания. Может, уехать ко всем чертям из столицы? Навестить сосланного маркиза Альвина, попробовать помочь поднять хозяйство, хотя он гордый и не примет денег, но можно как-то обходным путем, нанять рабочих, оплатить материалы? Он все-таки мне не чужой, и мог вполне стать тестем! Да заодно узнать, что стало с моим бывшим нареченным? Я встретил их шесть лет назад, и мне представили только двоих сыновей, куда же делся старший?
О, эти синие глаза!.. Я сел в повозку и велел везти себя в поместье за город. Конечно, поздно, я устал, так что было бы разумнее отложить наше знакомство. Нет, к черту отложить! Поеду! Я только посмотрю, как он устроился и чем там занят?
***
-О, Ваша Светлость! - удивленно встретил меня дворецкий. - Простите, мы не ждали вас. Какие будут приказанья?
-Тсс...не кричи. Мне ничего не надо. Омегу привезли? Как он, освоился, чем занят?
-Он обошел весь дом и задержался в библиотеке. Спросил, можно ли выбрать книгу?
-Книгу? - мне показалось, что я ослышался. - Он грамотный?
-Не знаю, Ваша Светлость. Но книгу он выбрал и ушел с ней в выделенную ему комнату. Попросил свечей. И больше никуда не выходил. Сказать ему о вашем прибытии?
-Я сам. Ты можешь быть свободен.
Тихонько приоткрыв дверь, я увидел своего омегу, увлеченно склонившегося над довольно большой книгой. Тонкие пальчики бережно листали страницы, чудесно очерченные губы чуть шевелились. Искушение увидеть его поближе и узнать, что его так заинтересовало, оказалось слишком велико. Я шагнул через порог, и парень услышал. Вскинул на меня свои чудесные голубые глаза, всматриваясь в полумрак после яркого света свечи.
-Я твой супруг, - делая шаг в освещенное пространство, мягко улыбнулся я. - Надеюсь, мы поладим...
Договорить я не успел. На меня вдруг полыхнуло таким отчаянным синим страхом, что я откровенно растерялся, не зная, что и думать. Он словно призрака увидел! В следующую секунду глаза его помутились, книга выпала из ослабевших пальцев и шмякнулась на пол, и все, что мне осталось, - успеть подхватить на руки обмякшее в глубоком обмороке стройное тело...
Глава 12
Эйлин Милон (Эвальд люн Кассль)
-Омега, ты читать умеешь?
-Я знаю, что здесь написано, - еще не отойдя от только что пережитого потрясения, рассеянно отозвался я. Все происходило слишком быстро, и я не успевал следить за собой. Мы были в мрачной комнате с голыми стенами, - двое слуг, стащивших меня с помоста, и чиновник в высокой шапочке за столом, на котором лежал исписанный лист белой бумаги. Контракт. Я мельком оглянулся - господина в красном плаще здесь не было. Отлично, значит, наша первая встреча с ним пока откладывается.
-Знаешь? Тогда макай пальчик в чернила и ставь отпечаток. Отлично, теперь одевайся. Здешние штаны снимай, они тебе больше не понадобятся.
Я равнодушно стянул маленькие псевдо панталоны, оставшись в чем мать родила, не испытывая при этом ни капли стыдливости (и когда я успел стать таким толстокожим!), и так же равнодушно напялил на себя то, что подали. Простые штаны и туника, поверх теплый плащ, а на голову...
На голову один из слуг ловко напялил мне что-то типа широкой накидки. Она доходила до шеи, полностью скрывая лицо, но вниз обзор не закрывала, так что я вполне мог видеть, куда идти и не спотыкаться, однако тут же выяснилось, что такой самостоятельности от меня не требовалось. Слуги подхватили меня под руки с двух сторон и повели прочь из комнаты. Я не был на улице целых три дня, и теперь жадно хватал ртом свежий воздух, щедрой лавиной хлынувший под накидку. Запах земли и прелой листвы, дым от печей... Прикрыл на мгновенье глаза, и мне показалось, что я дома. Родной замок на взгорке, отец и братья, ласковый взгляд Мичи... Близко фыркнула лошадь, и я очнулся, увидев перед собой громаду повозки.
-Видишь ступеньку? - меня подтолкнули сзади, я влез и сел, на сиденья напротив плюхнулись мои спутники, и дверка закрылась.
-Я все равно не знаю город и не собираюсь запоминать дорогу, чтобы сбежать, - спокойно объявил я, - так почему бы не снять с моего лица эти тряпки?
-А ты дерзкий парень, - усмехнулся один из слуг, (или кем они там были, не знаю), - но командовать здесь тебе не позволят. Так что сиди смирно и наслаждайся поездкой.
Лицо мне он все же освободил, взамен нахлобучив широкую шляпу, так что дышать стало легче. Я огляделся, - шикарная повозка, я прежде таких никогда не видел. Бархат и шелк, дорогое дерево... К кому я попал в супруги? Спрашивать бесполезно, да и что мне даст имя, даже если ответят? Я никого здесь в столице не знаю.
-Нам далеко ехать? - шторки на окнах плотно задернуты. Странная предосторожность, и если покупка омег так секретна, зачем на Аукцион допускают зрителей? Я не спросил тогда у Мичи, может быть, с зевак тоже взимают какую-то плату? - Вы почему молчите? Вам запрещено со мной разговаривать?
-Нет, - снова усмехнулся сопровождающий. Маску он снял, но в карете было полутемно, и лица его я не видел, да и широкая шляпа закрывала обзор. - Мы можем с тобой говорить, хотя и не обязательно. Но раз спрашиваешь, отвечу. Ты будешь жить в загородном поместье, в лесу, это довольно уединенное место. Поездка займет час, успеешь выспаться.
-Да. Хорошо. Намек понял, я больше ничего не спрашиваю.
-У тебя будет трое слуг, омега, - не обращая внимания на мои слова, продолжил он. - Они объяснят тебе правила, которые очень простые. Ты можешь передвигаться внутри поместья без каких-либо ограничений, но за ворота выходить не имеешь права. Там есть сад и большой пруд, если захочешь погулять, скажешь слуге, и он проводит тебя. Тебе запрещено заниматься грубой физической работой, как-то вредить здоровью или портить свое тело.
Да... нерадостная перспектива, целый год просидеть в доме, совершая медленные прогулки до близлежащего пруда под надзором прислуги. Ни верховых поездок, ни стрельбы из лука, ни чтения книг, ни игры на бузуке... Я свихнусь тут от скуки, следя за своим драгоценным телом, балуя его полезной едой и дневным сном для успешного выполнения главной задачи.
А ты что хотел, Эвальд, статуса настоящего супруга и выходов в свет? Кстати, запомни, что ты лишен здесь даже собственного имени, и зовут тебя Эйлин! Пора привыкать к его чужому звучанию, а то не дай бог проговорюсь перед кем-нибудь из своих надзирателей, они доложат хозяину, а тот докопается до истины, узнав, что я хоть и не ахти какой важный, но все-таки дворянин, и что мне тогда будет, страшно представить! Палками забьют или язык вырвут, а то может и вовсе четвертуют?! Могут припомнить отца и обвинить меня в каком-нибудь жутком злодействе или объявить шпионом...
Ладно... Эйлин, не нагнетай всяких страхов! Путь длинный, за окнами ничего не видать, про господина не спросишь. Когда он ко мне заявится? Лучше б попозже... Вот обживусь, осмотрюсь, настроюсь... хотя можно ли настроиться на такое? О, Юйвен, надеюсь, что все пройдет гладко. Наверно, страшно и больно только в первый раз, а уж потом все пойдет проще. Пока господина здесь нет, и то благо! После произошедшего на Аукционе я решил, что он в эту же ночь потащит меня в постель, но он ко мне и близко не подошел. Контракт был уже им подписан, и ехал я сейчас в его дом только в компании слуг.
***
Поместье поразило размерами, а сам дворец чем-то напомнил мне наш столичный дом, который остался в памяти с раннего детства. Такие же величественные стены с башенками по бокам, резные двери и запах достатка: дорогие сорта дерева, изысканные отдушки, кожа и тонкий аромат редких растений. Отец Альвин любил цветы, и в нашем доме их было много, они стояли на окнах и в огромных напольных вазонах, смесь запахов витала в главной зале, не раздражая обоняния, я вырос в ней, этой чудесной гармонии, и долго скучал потом, оказавшись в изгнании. Замок в провинции источал разруху и бедность: дрова и едкий дым, и застоявшаяся сырость, разбавленная вонью варившегося на кухне мяса или резким духом озерной рыбы. И вот теперь меня вдруг снова окутало до боли родным, незабытым запахом. Запахом далекого беспечного детства. Я словно домой вернулся, после долгой и трудной дороги, и дом встретил меня теплом и уютом. Приятным и милым, который так часто хотелось вспомнить...
Домой... Вот я дурак, что за нелепые мысли? Это поместье моего (ох, как же называть-то? хозяин? рабовладелец? ну не супруг же?) ... господина, который нанял меня (нет, купил! за 140 монет!) в качестве живого сосуда для своего семени. Я буду жить здесь самое малое год с месяцем, а возможно и больше, если забеременею лишь в конце срока, предусмотренного контрактом, и тогда мне придется застрять здесь еще почти на столько же, чтобы выносить и родить ребенка, и только потом я смогу вернуться домой, чтобы возродить из руин наш мрачный унылый замок...