Отказываться я не стал, замерз сильно, поэтому только молча пошел вперед, обиженно сопя от его слов. Джастина было жалко. Сильно жалко. По сути, он спас меня, вызвавшись получить наказание в одиночестве. А я в это время целовался с Андресом и совершенно не думал о друге, который пытался в этот момент оправдаться перед куратором. Да, именно друге. Джастин стал мне настоящим и единственным другом. Любовник. Да, но только потому, что в тот момент нам обоим это было необходимо. И все. Взаимопомощь, взаимовыручка, назовите, как хотите. Чувств нет и быть не может. Есть дружба, которая выросла быстро и неожиданно, но даже сейчас уже была настолько крепка, что Джастин решился уберечь меня от страшной участи. Я тихонько застонал, погружаясь в свою вину по самую макушку.
- Ну, что ты страдаешь? – подал голос де Агилар, о котором я уже и думать забыл.
- А ты не понимаешь? – рыкнул я, резко разворачиваясь к нему лицом, - Хотя, куда тебе понять?! Ты не знаешь что такое дружба, преданность, взаимовыручка, ты только знаешь, как заставить, подчинить, использовать! Ничего большего в тебе нет, Андрес! Ты пустышка, не способная ценить кого-то, кроме своего, всхоленного и взлелеянного «Я»! - во мне что-то взорвалось, орал я, не сдерживая себя. Все слова, что я только что бросил в лицо парню, они…., они именно такие, как я думаю о нем. Хотя давно ли я сам стал другим? Только в тот момент, когда понял, что такое иметь настоящего друга, а не быть окруженным лицемерными тварями, заглядывающими в рот.
- Мэтью, - он потянулся ко мне рукой, чтобы обнять, но я проворно, словно заяц отскочил от него, гневно сверкая глазами в темноте.
- Отвали от меня! - я снова развернулся и пошел к зданию школы.
- Мэт, не будет Джастину ничего! – крикнул он мне, вновь догоняя и пристраиваясь рядом, но не предпринимая никаких попыток дотронуться.
- Почему ты в этом так уверен, несколько минут назад ты говорил совершенно иное?
- А ты не заметил, какими взглядами Стоун провожает нашего мальчика?
- Какими? – я снова встал, как вкопанный, подпуская Андреса непозволительно близко к себе.
- Да, простит меня сам дьявол, - прошептал он, - но влюбленными. Наш железный человек приобрел себе горячее сердце.
Я задумался над его словами. Ведь сам неоднократно обращал внимание, что Николас слишком пристально и внимательно смотрит на Джастина. Он даже не всегда успевал отводить взгляд, когда парень чувствовал эти взгляды и серые глаза встречались с синими озерами. В эти моменты между ними словно разряд электрического тока пробегал, и оба мило отводили взгляды в стороны и краснели.
- Надеюсь, ты прав, - произнес я, поднимая голову и наталкиваясь на губы Андерса.
Властные, четко очерченные, яркие, они манили, привлекали внимание и требовали немедленно поцеловать. Что я и сделал, сам не ожидая от себя такого внезапного порыва, но устоять на смог. Де Агилар медленно, но верно рушил мои крепости и завоевывал бастионы. Андрес сначала изумленно замер, но потом с рыком притянул меня к себе, впиваясь еще крепче, его язык снова оказался в моем рту. Но в этот раз никаких возражений с моей стороны, только страсть, захватывающая с каждой секундой все больше, только чувственность и нежность, наполняющие сердце, заставляя его биться во много раз быстрее.
- Мэт, Мэт, Мэтью, - шептал он в мои губы, гладя спину через два слоя курток, - сладкий, нежный, такой чудесный.
Его слова мгновенно вернули меня с небес на землю. Не только мне он говорит их, желая затащить в свою койку. Я не первый, я не последний и я далеко не единственный. Быстро отодвинулся от него, обводя губы языком и слизывая вкус нашего поцелуя.
- Не смей больше так делать! – фыркнул я. А что, нападение – лучшая защита.
- Я не…, я не…. Не я тебя сейчас поцеловал!
- Ты! – я обвинительно ткнул пальцем в его широкую грудь, - И больше не смей этого делать!
В тусклом освещении, которое лилось редкими лучами из окон школы, послышался его тяжелый вздох и тихое бормотание по поводу того, что я сам не знаю, чего хочу и умело трахаю мозг окружающим.
- Стой! – парень снова вцепился в мой локоть, - куда ты идешь?
- В школу, - пожал я плечами.
- Ага, - усмехнулся он, - только двери давно закрыты. И поверь, Стоун сейчас очень занят, чтобы стоять и дожидаться нас в прихожей, как заботливый папочка.
- И?
- Пошли, - он потянул меня в сторону правого крыла, где находились комнаты.
Трава под ногами была мокрой и оседала маленькими блестящими капельками на носах ботинок. Мы зашли за угол, миновали темные провалы окон и добрались до одного, створки которого были предусмотрительно распахнуты.
- Залезай, - Андрес сцепил руки, предлагая мне опереться на них и забраться в окно.
Я так и сделал, встал на его руки, держась за плечи, выпрямился, подтянулся за подоконник и влез в комнату. Холодно. Осенний холодный воздух пропитал в помещении каждый уголок. Андрес забрался следом за мной, закрыл окно с тихим щелчком, включил настольную лампу, чтобы яркий свет не резал глаза. Взгляд тут же упал на кровать. Большую, со сбитым одеялом, но такую уютную и мягкую. Самым большим желанием было утонуть в ее объятиях и спать, спать, спать. С напряженным графиком учебы и постоянным вниманием Андреса, мыслями о нем, которые не оставляли мою голову ни днем ни ночью, я вымотался и потерял спокойный сон. Парень воспользовался моей заминкой, чтобы стянуть с меня обе куртки и начать расстегивать мелкие пуговки на рубашке.
- Постой, - я перехватил его руку, вовремя вспоминая, что это не моя комната и не моя постель.
- Останься, - шепнул он, обдавая меня теплом карих глаз, - ты очень рискуешь, блуждая ночью по коридору школы.
- Ты сам сказал, что Стоун слишком занят, чтобы нас караулить, - возразил я, но не двинулся с места, убрал руку, позволил Андерсу и дальше расстегивать пуговицу за пуговицей.
- Кроме Николаса есть еще и другие нехорошие личности, мечтающие разодрать наши спинки. Мэт, я прошу просто лечь спать, обещаю, что не притронусь к тебе, - взгляд Андреса был настолько умоляющий, что я изумился этому, не представлял себе, что этот человек может о чем-то просить, а не приказывать.
- Нам это не нужно, - снова попытался возразить я.
- Мэт, не начинай сейчас разговоры, я четко уяснил твою позицию, - его губы вновь стали слишком близко, дыхание опаляло кожу щеки.
- Хорошо, - наконец, сдался я, тайно мечтая сорвать очередной поцелуй, - Только сон.
- Сон, - согласился он и отступил, разрывая тонкую нить, что повисла между нами.
Я сам разделся до конца, но пришлось пересилить себя и оставить нижнее белье, хотя, спать в нем совершенно не любил, но это не тот случай. Андрес уже лежал в кровати, оставив мне свободное место. Я с удовольствием забрался по соседству и зарылся в свою часть огромного одеяла, укрываясь почти по самый нос, мне все еще было холодно. А постель не была согретой, как казалось. Ледяные простыни снова пробудили мелкую дрожь. Я свернулся калачиком, поворачиваясь к парню спиной. Шорох и прикосновение теплой руки к боку, сначала острожное, всего лишь касание, я не скинул его руку, от нее шло так необходимое тепло, затем ладонь прошлась по ребрам, погладила живот. Все это время я лежал, затаив дыхание. Сдержит свое обещание или же начнет приставать, не почувствовав сопротивления? Для меня это было важно. Пальцы зацепились за сережку в пупке, легонько потянули, затылок опалило тяжелое дыхание. А после Андрес просто положил мне руку на живот, придвинулся ближе и затих. Радость от того, что все же он не обманул, затопила все сознание, улыбка заставила уголки губ подняться вверх, а глаза уже сами закрылись, сон быстро унес меня в свое царство.
Глава 9.
Джастин.
Всю дорогу, пока Стоун, словно щенка за шкирку, тащил меня в свой кабинет, не мог разобраться в себе и решить, боюсь я или все же трясет меня от ожидания чего-то приятного. Хотя, что может быть приятного в порке? Вряд ли это может назвать приятным времяпрепровождением для человека, не имеющего склонностей к мазохизму. Но факт оставался фактом, стирать с лица глупую радостную улыбку приходилось каждый раз, когда Николас кидал на меня непроницаемые взгляды.
В кабинете куратора, как всегда, царит странный полумрак. Порой, складывается впечатление, что этот мужчина не человек. Слишком холоден, нечитаем, прекрасен, с одним и тем же выражением лица – маска. Стоун сидит в кресле и молчит. Его пальцы переплетены между собой, веки опущены, кажется, что спит. Может, у меня есть шанс уйти? Но тело предает, не могу сдвинуться с места. В данный момент я его боюсь, не понимаю, что нашло на меня по пути в кабинет. Радует только одно, что Мэт все же затаился в кустах и не стал геройствовать.
- Джастин, подойди ко мне, - вздрагиваю от тихого вкрадчивого голоса.
Я, как марионетка, покорно сдвигаюсь с места, обхожу стол, останавливаюсь рядом, смотрю сверху вниз на куратора, но не чувствую власти над ним. Ни капли. Николас распахивает глаза и впивается в меня взглядом. Губы искажает злая кривая усмешка. Невольно дергаюсь в сторону. Сейчас вижу в мужчине воплощение вселенского зла.
- Ты снова выгораживаешь Кирста?
- Нет, - для убедительности мотаю головой, удлиненные спереди прядки волос щекочут кожу.
- Хочешь сказать, что прогуливался в одиночестве? – прищуривается, не верит.
- Да.
Николас поднимается, вмиг становится тесно от его близости, дыхание частит, ладони потеют, вытираю их о брюки, облизываю губы, прикусываю, обдираю кожу, щиплет, на языке привкус крови.
- Маленький, глупый мальчик, - на выдохе произносит мужчина. – Когда ты поймешь, что мне бесполезно врать? Я вижу тебя насквозь, читаю ответ в твоих синих глазах. Каждый твой жест без слов дает ответ на все мои вопросы.
- А вы хотели спросить о чем-то еще, кроме Мэтью? – неожиданно злит, что у Николаса с языка это имя слетает чаще, чем мое собственное.
- Спросить? Нет, - усмехается. – Хочу кое-что получить.
Не успеваю уловить суть фраз. Вновь его рука путается в моих волосах, цепляется уже за короткие прядки, оттягивает назад. Задираю голову, лицо Стоуна приближается очень быстро. Калейдоскоп эмоций бьет не хуже разряда тока. Губы теплые, мягкие, но властные. Николас не целует, берет, берет то, что считает своим по праву. Отстраненно понимаю, что своим он считает меня. Понимаю все. Николасу не нужны слова, достаточно этого бешеного поцелуя, и я понимаю все. Он повесил на меня ярлык «мое», он хочет обладать мной, он, черт возьми, ревнует меня к Мэту. Жмурюсь, таю и плыву в его руках, обнимаю, притягиваю ближе, показываю, что сам хочу не меньше принадлежать ему. Как и когда это произошло, не такие уж и важные вопросы, чтобы думать об ответах в этот момент.
- Джастин, тебе лучше уйти сейчас, - шепчет Стоун, проводя кончиком языка по моей нижней губе.
- Что? Почему? – недоумение и страх, что он снова оттолкнет, сквозят в каждом слове.
- Потому что ты мой ученик, мистер Ноуман, - снова стальные глаза обдают холодом.
- Будешь блюсти мою невинность до конца обучения? – ступаю на тонкий лед, но чтобы пробить эту глыбу, стоит сыграть на эмоциях, самые сильные из них – это ревность и злость.
- Несомненно.
- Хочешь, открою тебе страшную тайну? - шаг вправо, сажусь в его кресло и фривольно закидываю ноги на стол, Николас сверлит меня ожидающим взглядом, но молчит. – Нечего уже блюсти, недоглядели, мистер Стоун, - развожу руки в сторону, усмехаюсь.
Позволил я себе слишком многое. Понял это, когда рука мужчины смокнулась на моем горле, ощутимо сдавливая. Руки рефлекторно взметнулись вверх и вцепились в его пальцы, пытаясь отодрать от себя и позволить воздуху снова поступать в легкие.
- И кому же ты ее подарил? – шипит мне в лицо Николас.
Я своего добился, он в бешенстве. Верхняя губа приподнята, обнажает ряд верхних зубов, словно у дикого животного, ноздри трепещут, мужчина дышит часто и тяжело, борется с приступом ярости, но пока счет не в его пользу.
- Кто, Джастин? – тихо, но угроза в каждом звуке.
Пальцы сильнее сжимают горло, чувствую, что перед глазами мутнеет, мне необходим воздух.
- Пусти, пожалуйста, - хрипло, умоляюще, ногти царапают кожу, но слишком коротки, чтобы нанести ощутимый вред.
Стоун отпускает, опирается поясницей о столешницу, складывает руки на груди. Прокашливаюсь и сглатываю вязкую слюну, неуютно под его взглядом.
- Мэтью, - смотрю в пол между раздвинутых ног, кожа горит под моими дрожащими пальцами, когда глажу место, где пару мгновений назад смыкались пальцы Стоуна, наверняка, останутся синяки. Я предпочел бы выйти отсюда с засосами на шее…
- Пошел вон, - четкий, совершенно спокойный голос, словно и не было этой вспышки безудержного гнева.
- Николас, Мэт меня спас тогда. Помнишь, того парня, что оказался в больнице в ночь убийства, - шепчу сбивчивые оправдания, только для того, чтобы снова вернуть его желание, - он пытался меня изнасиловать, ему это даже практически удалось, я бы не справился с ним. Не знаю, откуда тогда появился Мэтью, но если бы не он, то…. В общем, он спас меня в ту ночь, это Кирст избил моего потенциального насильника, я бы сам не смог. Слишком страшно, а он слишком сильный. Я бы не смог, понимаешь?
- Дальше, - Стоун сидит на корточках возле меня и стирает пальцами слезы, текущие по щекам, сам не заметил, как появились мокрые дорожки. Зря опять погрузился в эти воспоминания.
- Мэт стащил его с меня и уволок куда-то, потом вернулся. Я подумал, что лучше с ним, чем с очередным ублюдком, - слова сквозь рыдания в пиджак мужчины, в его объятиях спокойно, прихожу в себя, отгораживаюсь от воспоминаний той ночи.
- Прости, - шепчет он мне в макушку, поглаживая по спине.
- За что?
- Думал, что моего влияния хватит, чтобы оградить тебя от этой гадости. Просчитался, - горькая усмешка, и я снова вижу его глаза, в которых плещется расплавленная сталь.
- Но все же хорошо?
- Хорошо, - говорит так, чтобы успокоить меня, но вижу, что он не согласен, не завидую парню, который покусился на меня, Стоун теперь не оставит его в покое.
- Пойдем, провожу тебя в комнату, - поднимается, дает мне руку.
Не хочу уходить, хочу побыть с ним, хочу повторить то, что делал с Мэтью, но понимаю, что ситуация не та. Настрой испарился, махнув лапкой на прощание. Вкладываю свою ладонь в его, поднимаюсь.