Она понимала, что ему нравится смотреть на нее, и раздевалась не торопясь, отступив на шаг и давая возможность разглядеть все — великолепную грудь, пушистый светлый треугольник, длинные ноги.
Задыхаясь от желания, Дел молча откинул одеяло и она легла рядом, неправдоподобно прекрасная, теплая, нежная, прильнула к нему, потерлась лицом о шею, провела рукой по телу. Голова закружилась... оказаться сверху, на ней, в ней, как тогда, ночью — эта мысль сводила его с ума. Но сейчас все должно быть по-другому.
Он скользнул губами по щеке, нежной, как у ребенка, и начал ласкать ее ухо — прикусывать, целовать, зажав губами, теребить языком — рука его между тем нашла знакомую влажную мягкость завитков и пальцы зарылись в ней. Наградой ему был легкий стон, Карен непроизвольно напряглась и раздвинула ноги. Пальцы скользнули глубже, отыскивая то место, которое могло усилить ее наслаждение, проникая во все уголки ее тела, лаская и поглаживая, отступая и вновь устремляясь вглубь.
Ей казалось, что все в ней вибрирует, как натянутая струна. Каждое прикосновение отзывалось маленьким взрывом, рождавшимся где-то внизу и заставлявшим ее содрогаться.
Губы перешли на грудь, зажав сосок — Карен снова застонала, извиваясь, стремясь навстречу его пальцам, и внезапно вскрикнула тонким дрожащим голосом:
— Дел, милый... пожалуйста... еще... пожалуйста...
Просить об этом не было нужды — Дел и сам видел, что она уже на пределе. Вобрав в рот напрягшийся твердым камушком сосок, он прикусил его, нажал пальцем на чувствительный бугорок между ногами — и услышал звонкий задыхающийся крик. Она еще раз вздрогнула и обмякла, тяжело дыша, уткнувшись лицом ему в плечо.
Дел осторожно поглаживал ее по спине, радуясь, что наконец-то сумел подарить ей то, что до сих пор она так щедро дарила ему, как вдруг Карен испуганно дернулась, вскинув голову.
— А ты? Ты же не...
Он прервал ее, проведя губами по ее губам, и тихо, чуть улыбнувшись, сказал:
— Все хорошо, девочка. Это только передышка.
Начал целовать ее шею, поглаживая кончиками пальцев грудь, живот, снова спускаясь все ниже и ниже. Приласкав губами маленькое розовое ухо, шепнул туда еле слышно:
— Сзади — можно?
Карен быстро перевернулась, оперлась на колени и локти — и, глядя, как она выгнулась перед ним, светлая и гладкая, с узкой талией и выпуклой попкой, Дел ощутил такой мощный приступ желания, что продолжать сдерживаться стало уже невозможно. Стоя на коленях, он скользнул в нее, стиснув зубы, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, и начал двигаться — быстро, резко и напористо. Наслаждение накатывало волнами, все потеряло смысл, кроме этой бешеной скачки.
Легко поймав нужный ритм, Карен подавалась навстречу, а потом сжимала его глубоко внутри себя, словно не желая отпускать и все ближе и ближе подводя к желанному финишу. Он почувствовал приближение шквала, вонзился еще глубже, замер — и все-таки закричал, впившись пальцами ей в бедра и содрогаясь всем телом — раз, другой, третий...
Он лежал, лениво расслабившись, как кот, наевшийся сметаны и греющийся на солнце. Это не имело ничего общего с прежней апатией — просто здоровая лень полностью удовлетворенного мужчины, который только что неплохо провел время с женщиной, чувствует себя суперменом и готов свернуть горы, но делать это неохота, да и незачем.
Карен медленно приподнялась, вынудив его открыть глаза.
— Ты куда?
— В душ.
— Полежи еще немножко, не убегай, мне хорошо с тобой.
Она снова опустилась на подушку и Дел подтянул ее поближе, обняв одной рукой.
— Ты сообщила в свою контору, что больше не будешь работать?
— Да, только мне нужно сегодня туда заехать. Он вскинул голову и уставился на нее.
— Что случилось?
— Все в порядке. Просто...Томми просил подъехать днем.
Ближе, чем Томми, у нее никого не было и заехать к нему, попрощаться и поговорить, Карен считала само собой разумеющимся. Но она не знала, как объяснить это Делу, да и поймет ли он? — поэтому предпочла сменить тему разговора:
— А как ты относишься к кошкам?
— Никак. У меня их никогда не было. Ничего, думаю, мы с ней уживемся. Она кусается?
Карен тихо рассмеялась.
— Она очень хорошая, только ревнивая и любит порядок. Кошки вообще любят порядок.
Он серьезно кивнул головой.
— Ну ладно. Торжественно клянусь не ущемлять права твоей кошки и не привязывать к ее хвосту веревок с погремушками.Теперь все в порядке?
Она взъерошила ему волосы, почему-то ей понравилось это ощущение — его волосы, мягкие и прохладные, под рукой.
— Перестань меня лохматить! — Дел перекатился на кровати и навалился на Карен всем весом, глядя ей в лицо — глаза его смеялись. Внезапно она вспомнила, какими темными провалами выглядели они в ночь их знакомства — всего неделю назад.
И именно эти радостные смеющиеся глаза заставили Карен принять решение, отбросив в сторону последние сомнения — она поняла, что не может, да и не хочет огорчать его, и будь что будет.
Когда она вышла из ванной, по-прежнему босиком и с распущенными волосами, Дел сидел на корточках и критически разглядывал содержимое холодильника — остатки вчерашнего ужина.
— Тут кое-что осталось, или заказать что-нибудь? Есть еще свежие булочки, мне приносят...
Она рассмеялась, обняла его сзади и уткнулась носом в затылок.
— Не мучайся, иди мойся, я придумаю что-нибудь. Тут полно еды, еще и на вечер хватит.
— Даже с учетом кошки? — ему хотелось еще хоть немного постоять так, чтобы теплое дыхание щекотало за ухом.
— Надеюсь.
Стоя в душе, Дел внезапно понял, что напевает что-то — привычка, которой он лишился лет в девятнадцать.
Когда он вышел, его ждали только что вынутые из духовки горячие бутерброды (со вчерашним ростбифом и еще чем-то непонятным) и кофе. Только сейчас Дел понял, что зверски проголодался, впрочем, Карен ела с неменьшим аппетитом.
Бутерброды, оказавшиеся очень вкусными, как-то очень быстро кончились и он разочарованно взглянул на опустевший поднос, но тут Карен напомнила:
— Есть еще торт! — тут же сбегала и принесла его.
Дел был рад, что она без малейшего колебания положила себе солидный кусок и не разу не произнесла тошнотворного слова «калории», хотя в ее возрасте и при ее фигуре беспокоиться было действительно не о чем.
Трети торта хватило им, чтобы насытиться полностью.
— А что было в этих бутербродах? — спросил он, пытаясь помочь ей убрать со стола.
— Ростбиф, сыр и майонез. Посиди минутку, я сама справлюсь.
Он послушно отошел и сел, с удовольствием наблюдая за ней.
— А сыр откуда? Я вчера не заказывал.
— Все из холодильника.Ты что, не знаешь, что у тебя там?
— Не очень, — честно отозвался он.
— Ну, вот и все. — Карен зачем-то подошла к окну и огляделась. — А у тебя окно открывается?
— Нет, здесь шумно, но есть кондиционер. А тебе нужно окно?
— Да нет, наоборот, для кошки лучше, чтобы не открывалось. Она любопытная и может нечаянно убежать.
— Она у тебя что, никогда не выходит на улицу? Кстати, у нее имя есть?
— Ее зовут Манци. А на улицу она не выходит, там опасно.
Стоило Карен приблизиться, как он тут же потянул ее к себе, усаживая на колени.
— Ты же говорил, что у нас много дел? — рассмеялась она, устраиваясь поудобнее и обнимая его за шею.
Дел знал, что она права, но они же пока все равно разговаривал и...
— Как ты хочешь, сначала в контору, потом к тебе домой, или наоборот? У тебя много вещей?
— Не очень — сумка, пара пакетов и клетка. Кстати, я все хотела спросить, что это за коробки у тебя в углу?
— Это мои вещи, все никак не соберусь распаковать. Вот вместе и займемся, — он со вздохом поставил ее на ноги и встал. — Ладно, давай собираться.
Они были уже на пороге, когда зазвонил телефон.
— Мистер Бринк? С вами хочет поговорить доктор Кольмар, — раздался женский голос в трубке.
О черт, Ларс! Он совсем забыл о вчерашнем сеансе! Знакомый голос уже гудел, оглушая его:
— Делвин, ты что заболел? — Ларс называл его всегда только полным именем, — ты пропустил сеанс!
— Ларс, привет! Извини, я забыл, у меня было много дел. Я зайду послезавтра, ладно? Тогда и поговорим.
— Делвин, это ты? — в голосе Ларса прозвучало какое-то странное недоверие.
— Я, я, ты что, не узнал? — Дел хотел быстрее закончить разговор — Карен стояла у двери и нетерпеливо поглядывала на него.
— Да, конечно, узнал, — но ты говоришь как-то странно... у тебя все в порядке?
— Все в порядке — послезавтра поговорим, хорошо? Я тороплюсь.
Ларс, кажется, хотел еще что-то сказать, но потом передумал и попрощался.
Уже на лестнице Дел фыркнул, только теперь поняв, что так удивило Ларса, — то, что в его голосе не было и следа апатии и безразличия. Да еще это упоминание о делах и спешка, бедняга, небось, подумал, что его пациент окончательно свихнулся!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В машине Карен о чем-то задумалась и молчала до самого моста. Дел поглядывал на нее, но девушка, казалось, не замечала этого, и в конце концов он не выдержал.
— Что с тобой?
Она встрепенулась и непонимающе уставилась на него.
— Ты даже не сказала мне, куда ехать. Где твоя контора?
— Знаешь, поехали сначала ко мне, соберем вещи. Томми просил приехать к пяти. Или, если хочешь, просто забрось меня домой, я соберусь сама, а вечером заберешь меня с вещами.
— Да нет, я хочу, наконец, познакомиться с твоей Манци. Кстати, откуда такое имя?
— В детстве читала книжку, там котенка так звали, — она устроилась поудобнее и слегка задела рукой его бедро.
Дел сам не ожидал, что это мимолетное прикосновение так подействует на него, он чуть не подскочил. Ему казалось, что утром он выложился полностью, но в голове снова мелькнула абсолютно несвоевременная мысль и сосредоточиться на дороге удалось лишь усилием воли.
Подъехав к дому, Карен сказала, пожав плечами:
— Раз ты идешь со мной, надо поставить машину на стоянку. Такую шикарную тут в момент раздеть могут.
— А тебе долго собираться?
— Не знаю, пару часов. Вот я и боюсь, что тебе скучно будет.
— Ничего.
На самом деле он не был готов расстаться с ней даже на минуту. Скучно... Можно было смотреть на нее, слышать ее голос, вдыхать головокружительный аромат ее волос, разве это скучно?
У двери квартиры она обернулась.
— Заходи быстро, не держи дверь открытой.
— А что, кто-нибудь может прийти? — он шагнул внутрь.
Карен быстро вошла за ним и захлопнула дверь.
— Манци выскочит, у нее это бывает, а потом сама пугается, и приходится ловить ее по всей лестнице.
Комната была совсем маленькой, в ней едва помещались тахта, кресло, низкий столик и мягкая табуретка. В углу, изображавшем из себя кухню, виднелся холодильник и еще один столик с электроплиткой. Несмотря на тесноту, квартирка показалась ему обжитой и очень уютной. А главное, в ней все было пропитано знакомым нежным запахом. Дел прикрыл глаза, глубоко вдохнул и улыбнулся.
Звонкий голос Карен вырвал его из блаженного состояния:
— Устраивайся, — она кивнула ему на кресло, бросила сумку и прошла к холодильнику.
Внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, он резко обернулся. Покрывало на тахте шевельнулось и он увидел испуганные круглые голубые глаза, очень похожие по цвету на глаза Карен. Почувствовав, что на нее смотрят, кошка мгновенно исчезла под тахтой.
— А ты знаешь, что у тебя и у твоей кошки глаза одного цвета?
Карен рассмеялась, накладывая в тарелку что-то вкусно пахнущее мясом.
— Знаю. Ветеринар сказал, что она наполовину сиамская — у них часто голубые глаза.
Кошка снова высунулась из-под покрывала и проскользнула в угол. Дел наблюдал за ее маневрами краем глаза, не поворачивая головы. Она уставилась на него, сев на задние лапы, как суслик, и вытянув шею — маленькая, ушастая, вся в ярких рыжих и черных пятнах на белом фоне.
— А что это она делает?
Тем временем кошка прошла пару шагов в сторону, по-прежнему выдерживая дистанцию, снова села столбиком и внезапно запищала тонким голосом, глядя на Карен.
— Жалуется. Кошки любят порядок, а ты сидишь в моем кресле, — рассмеялась Карен и поставила тарелку с мясом на пол. Кошка сердито посмотрела на Дела, обойдя его по дуге, подобралась к еде и начала есть, то и дело вскидывая голову и недоверчиво поглядывая на него.
— Она боится чужих. У меня редко бывают гости.
— У тебя нет друзей?
— Есть. Но в гостях у меня они почти не бывают.
Карен достала из стенного шкафа большую сумку, открыла ее и смущенно улыбнулась, медленно садясь на тахту.
— Знаешь, я только сейчас до конца поняла, что со всем этим придется расстаться. Дай посидеть минутку.
— Боишься?
— Да, — неожиданно кивнула она.
Он подошел к ней, сел рядом и обнял ее за плечи.
— Ты мне веришь? Карен вздохнула.
— Пожалуй, да.
— Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной. Доверься мне, и ничего не бойся.
Закрыв глаза, она прижалась щекой к его плечу, посидела так несколько секунд — потом решительно встала и открыла шкаф.
— Ну ладно, давай, я буду собираться.
Она начала вынимать вещи и складывать их в сумку. Дел сначала попытался помочь, но быстро понял, что только мешает и снова перебрался в кресло.
Кошка доела, подкралась поближе, и, понаблюдав некоторое время за действиями хозяйки, внезапно издала странный вибрирующий звук. Карен обернулась и рассмеялась.
— На ручки?
При этих словах кошка внезапно прыгнула — как показалось Делу, прямо ей в лицо. Он вздрогнул, не успев вмешаться — но девушка подхватила ее, продолжая смеяться, обняла и потерлась носом о пушистый затылок, украшенный черненькой «шапочкой».
Дел еще никогда не видел на ее лице такой улыбки — самозабвенно-нежной, счастливой, беззаботной. Он замер, на секунду представив себе, что она улыбается так ему. Кошка протянула лапку и прикоснулась к щеке Карен, вызвав новый взрыв счастливого смеха.
— Ты ее очень любишь?
— Да, — она снова потерлась об кошку лицом и улыбнулась на этот раз Делу, словно делясь с ним своей радостью. Но стоило ему шевельнуться, как кошка, очевидно решив, что его привлекла именно ее пестрая шкурка, спрыгнула с рук и снова заняла безопасную позицию под тахтой.
— Она признает только тебя?
— Года полтора назад, она еще совсем маленькая была, ее поймали мальчишки, подвесили за хвост и попытались разжечь под ней костер. Развлекались, сволочи, им хотелось полюбоваться, как она будет корчиться. Ну, я увидела, заорала, налетела на них, дала пару оплеух и сумела ее отобрать. Она мне с перепугу все руки ободрала, пока я ее отвязывала. Поначалу она вообще всего на свете боялась, целыми днями под тахтой сидела. А теперь, видишь, только чужих побаивается, да и то уже меньше. Она очень любопытная, и если ты не будешь ее пугать, то через пару часов подойдет сама.
Вещей у Карен действительно оказалось немного — сумка осталась неполной. Правда, выяснилось, что вещей много у кошки, — куда больше, чем у самой хозяйки: корзинка, клетка, песочница (Дел поинтересовался, что это, и получил объяснение), две тарелки, запас консервов, сухой корм, мешок с песком и несколько игрушек. Карен сложила имущество Манци в центре комнаты, заявила, что поскольку им еще ехать в контору, она соберет все остальное потом, и заторопилась к выходу.
— Нужно еще плащ забрать из химчистки.
— Тот самый? — вспомнил Дел, вставая. Она, уже в дверях, кивнула.
Контора, как именовала это место Карен, располагалась всего в двух кварталах от ее квартиры, в шестиэтажном сером жилом доме. Судя по всему, в его нижних этажах было немало различных офисов — у входа красовалось больше дюжины разнокалиберных табличек и вывесок.