Она промокнула рот салфеткой, и ее глаза поднялись, чтобы встретиться с моими. Румянец покрыл ее щеки, и глаза заблестели.
— Я проголодалась. Гольф исчерпал мои силы, хотя я не знаю почему, так как я ужасно играла, — пояснила она, опуская салфетку на колени.
— Сегодня ты первый раз играла в гольф? — спросил я, пытаясь отодвинуть мою быстро появившуюся ревность из-за того, что Трипп взял ее поиграть в гольф сегодня.
— Да. Я хотела научиться играть, и Трипп захотел, чтобы я поиграла с ним сегодня, поэтому я пошла. Но я думаю, что потеряла так много его мячей для гольфа, что он сожалеет о своем предложении.
На это я рассмеялся. Я знал, что Трипп ни минуты не пожалел.
Я только надеюсь, что у него было достаточно воспоминаний на всю его оставшуюся жизнь, потому что это был его единственный шанс побыть с ней наедине.
— Тебе просто нужен хороший инструктор, — ответил я.
Делла сжала губы, задумавшись. Потом она встряхнула головой.
— Нет, я безнадежна. Не хочу тратить твое время.
Получить возможность обнимать ее и учить замахиваться клюшкой, потом стоять сзади и наблюдать за ее попкой, когда она будет делать это, не было пустой тратой времени.
Хотя я держал эту мысль при себе.
— Посмотрим, — это все, что я сказал.
Официантка принесла нам чек, и я оставил достаточно денег, чтобы заплатить за еду и оставить чаевые, перед тем, как встал и протянул руку Делле.
Я устал быть с ней в окружении людей. Я хотел остаться с ней наедине.
Я много чего хотел сказать, но прежде мне нужно было просто побыть с ней. Это было слишком долго.
— Куда ты идешь? — спросила она и остановилась позади меня.
— Ко мне. Я хочу, чтобы ты посмотрела мой дом. Особенно вид. Ты не против?
Делла кивнула, и я попытался вести себя хорошо. Но это было трудно.
Картина того, как она обнаженная лежит на моих простынях, не выходила у меня из головы. Я хотел видеть ее там.
— Я с удовольствием посмотрю твой дом.
Мы пошли назад к моему внедорожнику.
Делла взобралась на пассажирское сиденье, и я даже не стал притворяться, что не пялился на ее попку в этих коротеньких белых шортах, которые на ней были надеты.
Не было видно швов от трусиков, и от мысли, что у нее нет ничего под шортами, меня кинуло в жар. Мне нужно было подумать о чем-то еще. Неважно о чем, или я буду твердый, как камень, и это будет очень неудобно.
— Надолго Трипп в городе? — Вот, что я должен был сделать, напомнить себе, что она живет с другим мужчиной. С тем, кто, без сомнения, тоже хотел ее.
— Он точно не сказал. Я думаю, он просто покинул Даллас и вернулся сюда перед тем, как отправиться в следующее приключение.
То, как она говорила о жизни Триппа, как будто это было просто, напомнило мне, что она жила так же, как и он. Только я не понимал.
Но если отец меня уволит, то я буду таким же потерянным, каким и он был. Покинуть город с Деллой не выглядело плохой идеей.
В кармане зазвонил телефон, и я знал, что это мой отец. У Анджелины заняло больше времени, чем я ожидал, чтобы передать мои слова ему о том, что помолвка расторгнута. Его грандиозный план провалился.
Я полез в карман и отключил телефон. Я поговорю с ним позже. Сейчас я хотел сконцентрироваться только на Делле.
Столкновение с моим отцом сильно испортило бы мне настроение. Я не хотел этого сегодня.
— Ты работаешь сегодня? — спросил я. Потому что если работает, то я собирался позвонить и поменять расписание.
— Сегодня у меня выходной, — ответила она, усмехаясь. — Разве не ты составляешь расписание?
Я, но вся прошлая неделя была просто адом. Я не мог вспомнить, в какой день я поставил ей выходной.
— Просто проверяю, — ответил я, прежде чем вырулил на выложенную кирпичом подъездную дорожку, которая вела к моему дому.
Это был первый дом моих родителей. Мой дед позволил им жить здесь, пока мой отец не заработал достаточно денег, чтобы купить дом, которой моя мама действительно хотела.
Когда мой дедушка скончался, он оставил дом мне. Даже несмотря на то, что моего отца это слегка разозлило. Он хотел полный контроль надо мной.
Но то, что я действительно хотел, это чтобы мой дед оставил мне долю в клубе. Но он этого не сделал.
— Вудс! Он прекрасен, — сказала Делла с восхищением, когда я подвез ее к возвышающемуся дому.
Это было не совсем так. В сравнении с домом моих родителей или большинством других новых домов в Розмари. Но у него был свой характер.
— Спасибо.
Делла открыла дверь моего внедорожника и выскочила из него еще до того, как я успел помочь ей.
— Он выглядит как один из тех прибрежных домов, которые показывают в фильмах. Большие заслонки от урагана и ограждение вокруг веранды. Это просто прекрасно.
Услышав её восклицания о моем доме, я еще сильнее захотел потащить её вверх по лестнице в мою комнату.
Я любил это место. Это была единственная вещь, которая была моей.
— Не могу дождаться, чтобы посмотреть все внутри. Я бы смогла жить только на одной веранде. Вид должно быть превосходный.
Она могла бы жить на моей веранде, если бы захотела. Я бы даже позволил ей пройти внутрь и спать в моей постели.
Я не озвучил эти мысли. Слишком много всего, слишком быстро.
До настоящего момента у нас было всего лишь несколько совместно проведенных мгновений и страстный секс пару раз.
Я должен развивать наши отношения дальше. Я хочу развивать наши отношения дальше.
— Давай поднимемся. Я покажу тебе, какой оттуда потрясающий вид.
Делла поднялась со мной по лестнице, я открыл дверь и отступил назад, позволяя ей войти в дом первой.
Я не уделял много внимания оформлению дома раньше, но, зная, что Делла была здесь и оглядывала буквально все, я возненавидел тот факт, что мало что изменил здесь с тех, пор как мой дед оставил мне дом.
Моя бабушка обставила дом, и они прожили здесь последние несколько лет её жизни. Когда у неё диагностировали прогрессирующий рак, они продали свое поместье на побережье и вернулись сюда.
После того, как она скончалась, мой дедушка переехал в дом моих родителей и прожил там три месяца до того, как у него случился сердечный приступ.
Я любил теплоту этого дома.
Я не тратил много временя на раздумья, как изменить здесь все. Это не походило на то, будто я развлекался здесь. Я слишком много работал, чтобы иметь такой образ жизни.
Делла провела рукой по бледному выцветшему кожаному дивану и развернулась, медленно окидывая взглядом детали дома, который моя бабушка обставляла с большой заботой.
Она любила рисовать.
Глядеть на полотна, которые она вывесила на веранде в то время, когда она наслаждалась последними годами своей жизни, всегда давало мне ощущение покоя.
— Красивые картины. Такие яркие и веселые, — сказала Делла в то время, как она остановилась у одной из них, которая была дедушкиной любимой.
Когда я попытался отдать её ему, он отказался её взять. Он сказал, что хотел, чтобы она была в этом месте.
— Это лунка на поле для гольфа, — сказала Делла. Я был потрясен, что она распознала её.
— Любимая дедушкина картина. Это была только его лунка. Пятнадцатая.
Делла улыбнулась.
— И ты повесил её на своей стене.
— Это нарисовала моя бабушка. Она нарисовала все эти картины.
Глаза Деллы расширились, и она стала оглядываться вокруг на другие картины на стене.
— Она была очень талантливой.
Я был вынужден согласиться.
Она была такой. Но она отказалась от мечты моего деда.
Я всегда слышал горькие замечания моей матери, что она не будет тряпкой, какой была моя бабушка.
Но я никогда не замечал, чтобы моя бабушка была тряпкой. Она была спокойной и сдержанной, но она контролировала гораздо больше, чем многие могли подумать.
Она владела сердцем моего дедушки. Холодным и бесчувственным, как многие полагали, но она владела им. И она лелеяла его.
— Это не то, что я ожидала… не от одинокого парня, — сказала она почти шепотом. — Мне нравится.
— Пошли посмотрим, какой открывается вид от сюда, — сказал я, открывая дверь, ведущую на веранду.
Делла вышла и направилась прямо к перилам. Океанский бриз растрепал её волосы, и они затанцевали на её плечах.
Мне нравилось видеть её здесь.
Я отступил назад и вернулся внутрь, чтобы взять бутылку вина и два бокала.
Глава 24. Делла
— Вот, — сказал Вудс, подходя сзади меня.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, он держал бокал с красным вином. Я взяла его, и в надежде, что моя неопытность в отношении красного вина не проявилась на моем лице, сделала глоток.
Я была уверена, что оно было дорогим, но я не могла сказать, чем отличается дешевое вина от дорогого. Я сделала маленький глоток..
— Спасибо, — сумела ответить я, не прозвучав при этом неуверенно так, как я себя чувствовала.
— Давай присядем. Мы сможем наслаждаться видом достаточно хорошо и отсюда, — сказал он, кивая на два раскладных стула из тикового дерева.
Я подошла и села на толстые стеганые подушки, и вытянула перед собой ноги. Вудс ближе пододвинул своей ногой стул, стоящий за мной, затем опустился на него.
Он отодвинул подлокотник, который разделял нас. Если я сдвинулась бы хотя бы на пару сантиметров, то задела бы его. Это было заманчиво.
— Я не спросил, любишь ли ты красное вино, — сказал он.
Он скорее всего заметил, что я пью маленькими глотками. Я решила, что оно мне нравится. Хотя я не знала, какой эффект оно на меня окажет.
— Я не была уверен, нравиться мне или нет. На самом деле раньше я мало имела с ним дело. Но это хорошее.
Он ухмыльнулся и сделал глоток.
Я действительно не должна была пялиться на него, но мышцы на его горле так двигались, когда он делал глоток, что это завораживало.
Вудс поставил свой бокал на столик, стоящий рядом с его стулом, но не отрывал при этом своих глаз от меня.
— Я планировал быть прилежным сегодня вечером. Но я не могу, когда ты так на меня смотришь, — сказал Вудс, забирая бокал из моих рук и ставя рядом со своим. — Я подумал, что я буду в порядке, если я смогу просто немного… просто немного попробовать на вкус. Это было слишком долго, и я не могу думать ни о чем другом кроме того, как сильно я хочу тебя поцеловать, — он коснулся своим пальцем моих губ, — и как я хочу прикоснуться ко многим другим частям твоего тела, — сказал он, скользнув одной своей рукой вокруг моей талии.
Затем его рука скользнула ниже, пока не обхватила мою задницу.
— Черт, детка, ты не надела трусиков под эти шорты.
Напоминание о том, что тонкая ткань была единственной преградой там, где становилось влажно от его слов, взволновало меня. Я не хотела, чтобы на моих шортах было влажное пятно. Это было бы неприлично.
— Иди сюда, — приказал он, хватая меня за талию и усаживая на свои колени. Я не хотела оседлать его.
Что если я уже промокла?
Его рука накрыла мое бедро, и я задрожала, не в силах остановить его касание моей ноги над его коленом, пока у меня между ног все воспламенялось. Я была готова содрать с себя эти шорты.
Руки Вудса запутались в моих волосах и наклонили мою голову, когда его губы накрыли мои. В тот момент, когда его язык скользнул в мой рот и щелкнул по моему языку, я больше не волновалась о возможном маленьком фиаско с моими шортами. Я могла бы разобраться с этим позже.
Я просто хотела его еще больше.
Он приподнял мое лицо одной рукой, а потом пробежался кончиком его очень умелого языка по верхней части моего рта, вынуждая меня погрузиться в него.
Твердая выпуклость его эрекции решительно надавливала, вызывая ноющую боль там, где все ожило и было готово.
Я знала, как хорошо Вудс ощущался внутри меня, и мое тело кричала о большем.
— Такая сладкая, — пробормотал он около моих губ.
Затем его внимательный рот подразнил мой подбородок, пока не прижался к моей шее. Жар его дыхания не оставил мои соски равнодушными.
Вудс двигал своей рукой между моих ног, пока не обнаружил доказательства моего возбуждения.
— Уже влажная, — сказал он около моей шеи, потом очень нежно прикоснулся языком к моей коже. — Ты хоть знаешь, как невероятно сексуально то, что твои шорты такие влажные?
Я не ответила. Я не могла. Я сдерживала свое дыхание в предвкушении.
— Я не думаю, что ты знаешь, — сказал он, продолжая целовать ниже моей шеи. — Делла, сегодняшний вечер не предполагал секс, — сказал он, глядя на меня сквозь опущенные ресницы.
Его рот был слишком близко к моему декольте, я хотела толкнуть свою грудь прямо к его лицу и умолять.
— Мне просто нужно попробовать на вкус. Проблема в том, что я забыл, как опьяняюще ты пахнешь. Я хочу быть внутри тебя, детка. Прямо здесь. Я хочу сорвать эти шорты с твоего тела и скользнуть глубоко в тебя, — я была готова согласиться со всем, если он будет ласкать меня еще.
Из меня вылетел тихий стон, и меня больше не волновало, что я могла выдать ему, насколько я была влажной и жаждущей.
— Не больно? — спросил он, когда потянул и резко дернул вниз мою рубашку, а затем и мой бюстгалтер так, что обе мои груди оказались свободны. — Я любитель сисек, а эти сиськи подобны чертовой нирване. Такие округлые и мягкие.
Он прижался поцелуем к моему напрягшемуся соску, и затем высунул свой язык и медленно пробежался им вокруг кончика.
— Идеальные маленькие круглые вишенки. Должны быть обласканы, — прошептал он, перед тем как втянул его в рот и сделал это.
Я не могла сдержаться, чтобы не схватить его за голову и в отчаянии удерживать его там. Я не хотела, чтобы он останавливался.
Я могла ощущать все между моих ног. Каждое ласка моего соска посылала сквозь меня изумительные волны удовольствия. Вудс скользнул рукой в мои шорты, и я раздвинула свои бедра, чтобы обеспечить ему лучший доступ.
Он накрыл рукой мой гладкий холмик и застонал, когда его палец нашел горячую точку. Я истекала, и в любое другое время меня бы это взволновало.
Прямо сейчас я просто хотела большего.
Два его пальца нашли мой набухший клитор, и начали потирать его в том же ритме, в котором его рот ласкал мой сосок.
Он откинул свою голову назад и передвинулся от одной груди к другой.
Это продолжалось так долго, пока я не позволила его голове отпрянуть.
Магия состояла в том, что Вудс мог наращивать темп, и я еще шире раздвинула бедра.
Он ущипнул меня за клитор, и в то же самое время укусил меня за сосок, наслаждение, которое я так ждала, взорвалось вокруг меня.
Я схватила его за волосы и выкрикнула его имя, пока мое тело сотрясалось от бурного оргазма.
— О, Боже, — простонал он и обхватил меня руками, притягивая к своей груди.
Я рухнула на него. Дыхание Вудса было тяжелым, как и мое собственное, и я отпустила его волосы, которые все еще сжимала в кулаке.
— Извини, — сумела прохрипеть я.
— За что? — спросил Вудс, прижимаясь своим ртом к моей шее.
— Что схватила тебя за волосы.
Мягкая усмешка сотрясла его тело, и он стал ласкать нежную плоть, которую укусил раньше.
— Не извиняйся. Это было горячо. Чертовски горячо. В любое время, когда ты захочешь схватить меня за волосы, пока будешь выкрикивать мое имя, делай это.
Я почувствовала, как подо мной дернулась его эрекция, и моё пульсирующее довольное тело подпрыгнуло в ответ.
Мы не закончили. Это был только аперитив.
Я потерлась своими бедрами об его, смакуя приятную боль, которую создавало трение. Руки Вудса стиснули мои бедра и по-прежнему удерживали меня.
— Не надо.
Я замерла. Я обидела его?
Он выдохнул, потом приподнял меня, снимая с себя. Может быть, я была слишком громкой, и он собирался переместиться внутрь дома?
— У меня есть еще дела, которые мне нужно сделать. Я должен отвезти тебя домой.
Что? Домой? Как?
Я сидела там, когда он поднялся и привел себя в порядок перед тем, как взял наши бокалы из-под вина.
Я не пошевелилась, чтобы проследовать за ним. Я все еще пыталась понять, что же случилось. Он поглядел на меня, и что-то похожее на судорогу прошлось по его лицу.