Вот, дерьмо. Я не хотел доводить ее до слез.
- В течение двух лет я думала, что ты платишь за его лечение. Ты показывал мне документы, Аса. Государственные письма. Квитанции. - Она начинает ходить туда-сюда. - Социальный работник сегодня подумала, что я идиотка, когда я спросила ее, могут ли ему продлить льготы. Ты знаешь, что она мне сказала, Аса? - она снова тычет в меня пальцем.
Я пожимаю плечами.
Она делает шаг вперед, скрестив руки на груди.
- Она сказала: «Льготы не отменяли, Слоан. Уход за Стивеном никогда не был платным.»
Теперь по ее щекам текут слезы. Впервые с того момента, как она зашла сюда, я начинаю немного беспокоиться, что, возможно, я зашел слишком далеко. Она злее, чем я когда-либо ее видел.
Она не сможет меня бросить.
- Слоан, - я делаю шаг вперед и кладу руки на ее плечи. - Детка, послушай. Мне пришлось сделать то, что я сделал, чтобы вернуть тебя. Ты бросила меня. Мне жаль, что ты расстроена. - Я поднимаю руки к ее щекам, - Правда, ты не должна злиться из-за этого. От меня потребовалось чертовски много сил и денег. Поэтому, тебе должно льстить, что ты настолько важна для меня.
Ее руки поднимаются к моим и она отталкивает меня от себя.
- Чертов ублюдок! - кричит она. - Ты подделал кучу документов для обеспечения своей лжи, Аса! Ежемесячные письма от правительства! Кто это, блять, делал?
Она понятия не имеет, сколько денег мне пришлось заплатить ублюдку, который их посылал, иначе она сейчас бы поблагодарила меня.
Слоан снова тычет в меня пальцем.
- Ты заманил меня в ловушку. Все это время ты заставлял меня думать, что выхода не было.
Я проглатываю гнев. Делаю шаг вперед. Я ее правильно расслышал?
- Я заманил тебя в ловушку?
Она так возбуждена, что это видно по ее частому дыханию. Она сердито стирает пальцем слезы и кивает, понизив голос.
- Да, Аса. Ты заманил меня в ловушку. Я была твоей гребаной заключенной в течение последних двух лет, думала, что моему брату уже придется возвращаться обратно к нашей никчемной матери. Все потому, что ты знал, что если у тебя не будет приманки, которая удержит меня, я уйду от тебя.
Слоан не это имела ввиду. Она злится. Она никогда не оставит меня. Да, я солгал ей. Да, я заплатил дохера денег, чтобы подделать документы, будто льготы для ее брата были отменены. Но это было временным решением. В конечном итоге, она бы и так приползла обратно ко мне. Я только облегчил ее путь.
- Так вот значит как ты считаешь? То есть, ты была здесь в ловушке? - спрашиваю. - Я не дал тебе кров над головой? Не покупал еду? Не покупал хорошую одежду? Не позволял тебе поступить в колледж? Не отдал свою машину? - Я расхаживаю по кухне и не останавливаюсь, пока не дохожу до нее. Толкаю ее назад, пока Слоан не прижимается к стене, а я не упираюсь руками по сторонам от нее. - Не смей стоять здесь - в моем доме - и намекать, что у тебя не было ни единой возможности в мире, чтобы выйти за эту чертову дверь.
Я отталкиваюсь от стены и направляюсь в гостиную.
- Давай. Если больше не любишь, блять, уходи!
Слоан никогда не уйдет. Я знаю это, потому что, если она уйдет, это будет значить, что последние два года она терпела меня из-за моих денег. Используя меня в качестве единственного способа, чтобы поддерживать ее, черт побери, непутевого брата. Если это так, это делает ее шлюхой по определению.
А я не женюсь на гребаной шлюхе.
Слоан бросает взгляд на дверь, а затем оглядывается на меня. Она качает головой, и я клянусь, что она улыбается.
- Прощай, Аса. Наслаждайся жизнью.
Она начинает идти в сторону входной двери.
- Я действительно наслаждаюсь своей жизнью, Слоан. Я пиздец как наслаждаюсь ею!
Позволяю ей добраться до входной двери, прежде чем иду следом. Она даже не дошла до газона, когда моя рука обнимает ее за талию, а вторая - закрывает ей рот.
Разворачиваю ее и веду обратно в этот проклятый дом, которому она так неблагодарна. Несу ее прямо в спальню, пинком открывая дверь. Швыряю ее на кровать, но она пытается сбежать, оббегая вокруг меня.
Как мило.
Я хватаю ее за волосы и кидаю обратно на кровать. Она кричит, но это ненадолго. Забираюсь на нее сверху, прикрыв ее рот одной рукой и удерживая ее руки другой. Я не могу полностью справиться с ее ногами, когда она делает все возможное, чтобы выползти из-под меня, но у меня в одном пальце больше сил, чем во всем ее теле. Больше похоже, будто она щекочет меня, чем пытается причинить боль.
- Слушай сюда, детка, - шепчу, глядя на нее сверху вниз. - Если ты пытаешься намекнуть, что не любишь меня, я очень расстроюсь. Действительно, блять, расстроюсь. Потому что это будет означать, что ты притворялась со мной с того дня, как переступила порог моего дома. Это будет означать, что ты симулировала каждый оргазм, каждый поцелуй, каждое слово, которое когда-либо мне говорила - просто, как ежемесячный платеж. И если это правда, значит ты шлюха, Слоан. Ты знаешь, что делают такие мужчины как я со шлюхами?
Ее глаза расширяются от страха. Надеюсь, это значит, что я завладел ее вниманием.
Она больше не пытается выползти из-под меня, так что это хороший знак.
- Это был вопрос, детка. Ты знаешь, делают такие мужчины как я со шлюхами?
Слеза стекает из ее глаза, когда она качает головой. Я чувствую, как дыхание из ее ноздрей разбивается о мою руку; она изо всех сил пытается втянуть побольше воздуха.
Приближаюсь губами к ее уху.
- Пожалуйста, не заставляй меня тебе показать.
Мы лежим так еще несколько минут, пока я не отодвигаюсь и не смотрю на нее сверху вниз.
Выражение ее лица не изменилось, но теперь она так сильно плачет под моей рукой, что даже сопли текут из носа. Они уже на моей руке. Я убираю руку подальше от ее рта и вытираю об кровать. Натягиваю рукав своей рубашки, и вытираю ее лицо.
Ее губы дрожат. Не знаю почему, но я никогда не замечал, как это чертовски привлекательно. Закрыв глаза, мягко целую ее дрожащие губы.
- Ты меня любишь? - шепчу против ее рта. - Или ты шлюха?
Дрожащий выдох выходит из ее губ.
- Я люблю тебя, - шепчет она. - Мне очень жаль. Я просто расстроилась, Аса. Мне не нравится, когда ты мне врешь.
Я прижимаюсь своим лбом к ее и выдыхаю. В каком-то смысле, она права. Я не должен никогда, блядь, врать ей о ее брате. Но если бы она была на моем месте, она бы сделала то же самое.
- Не смей больше так на меня сердиться, Слоан, - отодвигаюсь и убираю волосы с ее лица. Они влажные и липнут к моей руке. Я провожу по ним пальцами, гладя по всей длине волос.
- Мне не нравится моя реакция на твой гнев, - говорю тихо. - Что мне хочется сделать с тобой.
Она кивает.
- Мне тоже это не нравится, - говорит она.
Ее глаза полны сожаления, но я не чувствую себя плохо. Она сама виновата, что я так с ней поступил. По крайней мере, частично. Стало утомительно врать так долго, что я перестал вести себя аккуратно.
Отпускаю ее запястья и провожу руку по ее щеке, проникая пальцами к задней части шеи.
- Теперь мы должны поцеловаться и помириться?
Она кивает, и когда я прикасаюсь своими губами к ее, я вздыхаю с облегчением. Потому что за долю секунды, когда она шла к входной двери, я подумал, что она серьезно уйдет. Я подумал, возможно, мне никогда не удастся снова ее попробовать.
Я успокаиваюсь, что это была пустая угроза. Не знаю, что бы я делал, если бы узнал, что она на самом деле меня не любит.
Она поворачивает голову в сторону и открывает мне доступ к своей шее. Когда я поцелуями спускаюсь вниз по ее телу, она начинает расслабляться.
Когда я, наконец, полностью снял с нее одежду, она раздвигает для меня ноги.
Я прижимаюсь к ней.
- Ты любишь меня, Слоан?
Она кивает, а потом говорит:
- Да, Аса. Я люблю тебя.
Мой язык ныряет в ее рот одновременно с тем, как мой член ныряет в нее.
В нее - туда, где я - это единственный человек, который там когда-либо был.
Где я - единственный человек, который там когда-либо будет.
- Ты моя, Слоан, - шепчу, трахая ее так, как она любит.
Она сжимает мои руки и закрывает глаза.
Она ощущается такой глубокой, она плачет все время.
Глава 37 СЛОАН
Закрываю глаза и подставляю лицо под поток воды в душе.
О чем я думала?
Противостоять ему в одиночку, не предупредив Картера? Это было действительно тупо.
Но в свою защиту могу сказать, что сложно здраво мыслить, когда тебя ослепляет ярость.
Сегодня утром, после встречи с доктором, я получила телефонный звонок от социального работника. Тогда я уже подъезжала к кампусу, но когда открылась правда о том, что лечение брата финансировалось государством, я растерялась. Совсем растерялась. Развернула машину и помчалась в больницу, чтобы встретиться с врачом. Никогда я не была так зла, как в тот момент, когда возвращалась домой.
Единственное, о чем могла думать – это Аса, и как я хочу его убить. Ярость действительно ослепляет. Когда я зашла на кухню, чтобы высказать ему все в лицо, меня не волновало, что Аса может навредить мне. Мне просто нужно было знать, правда ли что, Аса присылал мне фальшивые письма от имени государства. Я не желала этому верить, потому что это означало бы, что Аса на самом деле ненормальный. Только психи со справкой могли придумать такую ложь и врать в течение двух лет.
Я помню тот день, когда он принес мою почту, после того как мы впервые расстались. Письмо об оплате лечения лежало сверху. После его прочтения, я была опустошена. Ублюдок на самом деле обнадежил меня, сказал, если мне хоть что-то понадобится, он поможет любой ценой. Aca сказал: «Вот как ты поступаешь с теми, кого любишь, Слоан. Ты помогаешь им».
Но тогда я верила, что Аса на самом деле любит меня и это искренний порыв. Сейчас я думаю, это больше похоже на психическое расстройство.
Мне некуда было идти, и из-за беспокойства о Стивене, все закончилось тем, что я была вынуждена просить помощи у Аса. Это было последней возможностью. Черт, я тогда даже позвонила по тому номеру на письме, чтобы убедиться, что других вариантов у меня нет. Сейчас уже очевидно, это был ненастоящий номер, а трубку поднял один из друзей Аса, но тогда я этого не понимала.
Горячая вода смешивается со слезами, струящимися по моим щекам.
Как я могла так долго быть у него на крючке? Теперь понятно, почему Аса разрешал мне брать машину и навещать Стивена только по воскресеньям.
Социальный работник не работает по воскресеньям. И ни единого шанса, что мы встретимся и заговорим о лечении.
Все еще не могу поверить, хотя прошло уже несколько часов с того момента, как я все узнала. Стараюсь убедить себя, что я ни о чем не догадывалась, потому что не было причин думать, что Аса может сделать что-то вроде этого. Но у меня была сотня причин.
Вот какой Аса.
Он лжец. Обманщик. Саботирует людей. Ставит себя выше других.
Сейчас я так зла на саму себя, от чего еще сильнее тру тело, желая смыть его запах. Растираю шею, когда шторку душа кто-то отодвигает. Замираю и прижимаюсь спиной к стене. Если дойдет до драки, так мне будет удобнее.
Аса стоит передо мной, полностью одетый. Темно синие джинсы и белоснежная майка. Она подчеркивает татуировки на его руках, делает их ярче – агрессивнее. Но выражение лица не злое. Аса выглядит растерянным.
И он действительно смотрит на мое лицо, а не на грудь.
- Думаешь, это странно, что никто больше не приходит? – спрашивает меня.
Его мысли все более и более непредсказуемы. Облегченно выдыхаю и поворачиваюсь к нему спиной, смывая кондиционер с волос.
- Не уверена, что понимаю, о чем ты, Аса.
Смыв кондиционер, поднимаю на него глаза. Аса уставился на дно ванны, рассматривая как вода, кружась сливается в канализационную трубу.
- Раньше, здесь было много народа, днями и ночами. А сейчас четыре – пять человек, если это не вечеринка.
Это из-за того, что ты непредсказуемый и пугаешь людей до чертиков, Аса.
- Может, они просто заняты?
Его глаза встречаются с моими. Они все еще полны растерянности. И немного разочарованием. Я мало что знаю о наркотиках или как от них отходят, но паранойя может быть симптомом отходняка. Надеюсь на это, в противном случае, не знаю, как справляться с этой версией Аса.
- Ага, - отвечает. – Может, они просто заняты. Или нет, но просто хотят, чтобы я так думал. Потому что все здесь гребанные притворщики.
Его слова пропитаны ненавистью, но голос спокойный, с ноткой разочарования. Молюсь, лишь бы Аса не относил эти слова про притворщиков к Картеру.
Или ко мне.
Нужно предупредить Картера. С Аса что-то определенно не так. Никогда я так не боялась за свою жизнь, как в тот момент, когда он затащил меня обратно в дом. Борюсь с собой, чтобы не рассказать Картеру, что произошло, знаю, он будет расстроен узнав, что я противостояла Аса в одиночку.
- Нам надо пригласить пару человек сегодня на ужин. Приготовишь что-нибудь?
Киваю в ответ.
- Сколько будет людей?
Аса ни секунды не задумывается об ответе.
- Я, ты, Джон, Далтон, Кевин и Картер. Хочу, чтоб все было готово к семи. Сейчас напишу им.
Закрывает шторку от душа.
Какого черта с ним происходит?
Делаю глубокий вдох и хватаю мочалку. Мою ступни, когда Аса снова отдергивает шторку. Смотрю в его глаза, он все еще разглядывает только мое лицо. Открывает рот, закрывает, делает паузу на несколько секунд и только потом спрашивает:
- Ты злишься на меня, Слоан?
Это вопрос с подвохом?
Черт, да! Я ненавижу тебя, Аса.
Оцениваю выражения его лица и отвечаю:
- Я не довольна тобой.
Аса кивает, будто ни в чем меня не винит. Теперь я знаю наверняка: что-то с ним не так.
- Я не должен был лгать тебе о лечении брата. Иногда мне кажется, я мог обращаться с тобой лучше.
Сглатываю комок в горле.
- Так почему же ты этого не делаешь?
Аса щурится и наклоняет голову, словно на самом деле обдумывает мой вопрос.
- Я не знаю.
Задергивает шторку.
Дверь в ванной с грохотом закрывается.
Хватаюсь за живот, потому что чувствую, меня сейчас вырвет. Все, что Аса делает, заставляет меня нервничать в его присутствии. После этого странного разговора, обстановка накалилась в десятикратном размере.
Слава Богу, он приглашает еще кого-то на ужин, я больше не хочу оставаться с ним наедине. Мне нужен Картер.
Закрываю воду и тут дверь ванной снова открывается. Секунду спустя, шторка отдергивается с другой стороны. Моя рука застывает на ручке крана, когда я слышу, что Аса забирается в душ.
Нет, нет, нет. Пожалуйста, не заставляй меня снова заниматься с тобой сексом. Медленно выдыхаю через нос, в надежде, что он просто ждет своей очереди принять душ.
Проходит пара секунд, но Аса не прикасается ко мне. В ванной стоит тишина, от страха мое сердце грохочет в груди.
Расправляю плечи и медленно поворачиваюсь. Его белая майка промокла насквозь, и он все еще в джинсах. Аса опирается на заднюю стенку душа, босиком, уставившись на дно ванной.
Выжидаю момент, чтобы узнать, чего он хочет. Но Аса не двигается, а просто молча продолжает пялиться на ванную. Я наконец завожу разговор.
Мой голос скрипит от страха, когда спрашиваю:
- Что ты делаешь, Аса?
Этот вопрос вырывает его из состояния транса. Наши глаза пересекаются. Аса пристально смотрит на меня бесконечно долгих пять секунд, затем осматривает душ и возвращает взгляд к своей одежде. Проводит рукой, будто не понимает, почему она мокрая. Трясет головой и отвечает:
- Блядь, я не знаю.
От такой реакции мои колени слабеют. Не выключив воду, выскакиваю из душа как можно быстрее и хватаю полотенце. Меня не волнует, что я не одета, распахиваю дверь и несусь в спальню. Просто нужно держаться от Аса как можно дальше, пока Картер не придет, тогда я буду в большей безопасности.
Выхожу в коридор, и замечаю что-то справа. Поворачиваюсь и вижу Джона, заходящего в комнату в конце коридора. Его рука прижата к двери, но сам он смотрит на меня. Взглядом сканирует мое полуголое тело.