Расстроенно вздыхаю и опускаю взгляд.
- Так сильно, Картер, - шепчу я. - Я так сильно хочу, чтобы ты мог спасти меня от всего этого дерьма. Но ты не можешь. Я не из-за себя так живу. Если бы это было так, я бы давно ушла.
Как Картер может спасти меня от этой жизни? Он часть этой жизни. Если я уйду от Аса в руки к Картеру, это будет точно такой же образ жизни… просто в других руках. И Картер понятия не имеет, что я продолжаю жить с Аса не потому что мне так хочется, или у меня к нему чувства.
Я качаю головой из-за нашего дурацкого положения, и пытаюсь моргнуть, чтобы удержать слезы.
- Однажды я уже уходила от него, - продолжаю я. - В самом начале, когда узнала, как он зарабатывал деньги. Мне некуда было пойти, но я оставила его, потому что знала, что заслуживаю лучшего, - замолкаю, подбирая слова. Когда смотрю на Картера, первое, что замечаю - это неподдельное беспокойство в его глазах. Это странное чувство - доверять кому-то, кого ты едва знаешь, больше, чем человеку, с которым делишь собственную кровать.
- У меня было два младших брата. Они родились, когда мне только исполнилось два года. Близнецы. Моя мать была наркоманкой, поэтому они оба родились с осложнениями. Дрю умер, когда ему было десять. Второму - Стивену - требуется постоянный уход. Я не могу ухаживать за ним, потому что хочу обеспечить нам хорошую жизнь. Когда брату исполнилось шестнадцать, его наконец утвердили в групповой центр, где он живет и за ним ухаживают двадцать четыре часа в сутки. После чего мне удалось поступить в колледж. Все было здорово до тех пор, пока несколько недель спустя я не решила порвать с Аса. Стивена обеспечивало государство, но мне самой негде было жить - так же не было места, чтобы ухаживать за братом. Единственным вариантом было платить самой, а это по несколько тысяч долларов в месяц. Я не могла себе это позволить, но последнее, что я для него хотела - это необходимость переезда обратно к маме. Для него это не безопасно. Когда я поняла, в какую ситуацию я поставила нас обоих, я не знала куда еще обратиться. А когда появился Аса, умоляя меня вернуться обратно с обещаниями платить за уход Стивена, я не могла сказать “нет”. Я переехала обратно к нему. Теперь я вынуждена притворяться, что он меня устраивает. Я притворяюсь, закрывая глаза на ужасные вещи, которые он делает. А он, в свою очередь, каждый месяц выписывает чек, оплачивая расходы за Стивена. Вот почему я все еще там, Картер. Потому что у меня нет другого выбора.
Картер смотрит на меня в полной тишине. На мгновение я почти жалею, что так откровенна с ним. Я никогда никому этого не говорила. Как бы Аса не заслуживал меня, мне все еще стыдно, что я с ним только потому, что он помогает мне. Стыдно признаться кому-то.
Такое ощущение, что с момента нашего обеденного перерыва с Картером прошло столетие. Сегодня столько всего случилось с нами. Теперь он выглядит по-другому. Не тот игривый Картер, которым он был несколько часов назад на занятиях. Не извиняющийся Картер, каким он был сегодня, после нашего обеда.
Сейчас он выглядит просто… я не знаю… как будто совершенно другой человек. Почти, как если бы он притворялся кем-то, кем не является, и это первый раз, когда он смотрит на меня с правдой в глазах.
На секунду Картер отводит взгляд, и я вижу, как медленно движется его горло, когда он глотает, а потом произносит:
- Я уважаю то, что ты сделала для своего брата, Слоан, - говорит он. - Но что хорошего ты для него сделаешь, если в конечном итоге будешь мертвой? Этот дом для тебя не безопасен. И Аса не безопасен для тебя.
Я вздыхаю и вытираю скатившуюся слезу.
- Я делаю то, что в состоянии сделать, Картер. Я не могу себе позволить беспокоиться о том, что будет если…
Его глаза следят за слезой, стекающей по моей щеке, а затем он поднимает руку к моему лицу и вытирает ее.
Каждый раз, когда я плакала при Аса, он никогда не пытался их вытереть.
- Иди сюда, - говорит Картер, взяв меня за руку. Он тянет меня к себе и приближается сам. Я смотрю вниз на его руку, держащую мою, и пытаюсь отстраниться. Он сжимает ее и хватает меня за локоть другой рукой.
- Иди сюда, - успокаивающе шепчет он, притягивая меня ближе. Обнимает меня и наклоняет мою голову к своему плечу. Крепче сжимает меня, одной рукой удерживая мою голову. Прижимается своей теплой щекой к моей голове и держит меня.
Это все, что он делает.
Он не оправдывается. Не лжет и не говорит мне, что все будет хорошо, ведь мы оба знаем, что это не так. Он не обещает того, что не сможет выполнить, как это делает Аса. Он просто обнимает меня, просто чтобы меня утешить - и впервые я действительно это чувствую.
Я прижимаюсь ближе к нему, прислушиваясь к бешенному стуку сердца в его груди. Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить момент, когда в последний раз за всю свою сумасшедшую, ебанутую жизнь, я чувствовала, что обо мне заботятся, но ничего не выходит. Я живу на этой земле уже двадцать лет, и это первый раз, когда я чувствую, что кому-то на самом деле не насрать.
Сжимаю его рубашку в кулак и пытаюсь оказаться еще ближе к нему, желая свернуться калачиком внутри него и постоянно наслаждаться этим чувством. Картер поднимает голову и его губы слегка прикасаются к моей макушке.
Мы по-прежнему стоим обнявшись, держась друг за друга, как будто судьба всего мира зависит от этого объятия.
Тонкая ткань его рубашки уже влажная от слез, что льются по моим щекам. Я даже не знаю, почему плачу. Может, потому что, до этого момента, я понятия не имела, каково это - быть оцененной. Каково это - быть уважаемой. До этого момента, я понятия не имела, каково это - чувствовать заботу.
Никто не заслуживает жизни, в которой не довелось почувствовать искреннюю заботу - тем более от родителей. Однако, я жила так двадцать лет.
До этого момента.
Глава 16 КАРТЕР
Закрываю глаза и продолжаю обнимать Слоан, в то время как она тихонько плачет на моей груди. Держу ее до тех пор, пока сумерки не сменяются темнотой, а одеяло из звезд не накрывает то немногое, что осталось от дневного света.
Обнимаю ее до тех пор пока не слышу, как машина появляется на улице. Поднимаю голову, но они разворачиваются и уезжают в обратном направлении. Слоан все еще прижимается к моей рубашке, но даже мысль о том, что Аса или даже Далтон могут нас увидеть прямо сейчас, не дает мне покоя.
Мне не следует утешать Слоан. Это принесет ей еще больше проблем.
Потому что она права. Я не могу ее спасти. Как бы я не желал этого, мы оба здесь застряли. Я не могу рисковать и уничтожить что-то гораздо большее, чем просто нас двоих. Не могу пожертвовать тем, ради чего я здесь, для того, чтобы помочь ей выбраться. Слоан должна спасти себя сама, когда будет финансово стабильна.
Каждый раз, когда я обнимаю ее, когда касаюсь ее волос или беру за руку, когда сижу рядом в классе, каждый раз втягивая ее все больше и больше в эти невинные ситуации, я подталкиваю Слоан ближе к краю обрыва. Если я не найду способа, как держаться от нее подальше…все закончится тем, что я буду наблюдать за ее падением.
Ослабляю объятья и отстраняюсь, но Слоан все так же прижимается ко мне. Беру ее за руки и отвожу их от себя. Она поднимает голову и смотрит на меня. У нее такие красные и опухшие глаза, что на миг мне хочется, чтобы такими же были ее губы.
Перестань об этом думать, Люк.
Поднимаюсь, но Слоан хватает меня за рубашку и тянет вниз. В ее глазах читается безумное замешательство.
- Надо идти, - шепчу ей.
Ее руки падают на колени, и Слоан отводит взгляд. Подтягивает ноги к груди и обнимает себя за колени, не переставая при этом плакать. Чтобы уйти от нее, мне нужно собрать всю волю в кулак.
- Ты права, Слоан, - отхожу назад, - я не могу тебя спасти.
Разворачиваюсь и иду к машине, и каждый шаг тяжелее предыдущего. Не оборачиваясь, открываю машину, забираюсь внутрь и еду к ее дому так ни разу и не оглянувшись.
Когда захожу в дом, отчетливо понимаю по шуму с заднего двора и состоянию гостиной, что это будет долгая ночка.
Направляюсь за задний двор. Во дворе несколько человек, но никто не обращает внимания, когда я появляюсь. В бассейне четыре девушки разыгрывают спектакль: две из них залезли на плечи другим двум девушкам и стараются столкнуть друг друга в воду. Джон с Далтоном стоят у бассейна, потягивая и пиво и подбадривая тех, на кого поставили.
Аса сидит на краю бассейна, опустив ноги в воду. Он не смотрит на девушек, он смотрит прямо на меня, пристально и подозрительно. Киваю в его сторону, делая вид, что ничего не заметил.
- Картер! - Далтон замечает меня и приветствует.
Обходит бассейн и шатаясь на ногах, поспешно идет в мою сторону. Он смеется, разливая половину своего пива. Подойдя ко мне, Далтон наклоняется и обнимает меня.
- Не беспокойся. Я не настолько бухой, как может показаться. Вытащил что-нибудь из Слоан?
Отстраняюсь и смотрю на него.
- Как ты узнал, что я был с ней?
- Я и не знал, - усмехается Далтон, - но, ты молодец.
Он сжимает мое плечо и продолжает:
- Быстро влился в работу. Думаю, она знает больше, чем мы думаем.
- Не думаю, что Слоан в теме всех его дел, - качаю головой. – Сфокусируемся на ней – потеряем время.
Смотрю через плечо Далтона и замечаю, что Аса за нами наблюдает. Он вынимает ноги из воды и поднимается.
- Аса идет сюда, - говорю напарнику.
Далтон вскидывает бровь, и отступив от меня, поднимает пиво в воздух. Он усмехается и оборачивается.
- Сотню баксов, что продержусь под водой дольше, чем любой из вас трахается!
Джон тут же берет его на спор и, отставив свое пиво, парни прыгают в бассейн.
Аса идет в мою сторону, затем проходит мимо и направляется в дом, так ни разу и не взглянув на меня.
Не знаю, что нервирует больше. То, что я подозрителен к каждому его движению или же то, что он, кажется, подозревает меня.
Глава 17 СЛОАН
Через полчаса после ухода Картера я, наконец, взяла себя в руки и собрала свои вещи, чтобы пойти домой. Через десять минут я стояла у края темной дороги. Я уставилась на тротуар вдоль извилистого пути. Я бы с легкостью пошла дальше.
В этом доме нет ничего что я хочу. Нет даже того, что мне нужно. Я бы могла идти по тротуару, пока не уйду на столько далеко, что уже будет поздно возвращаться.
Хотелось, чтоб все было так просто, но повторюсь… дело не только во мне. Но только я в состоянии изменить хоть что-то.
Картер не сможет спасти меня. Аса, чертовски уверена, вообще не собирается спасать меня. Мне просто нужно продолжать экономить деньги, пока не наберется достаточно, чтобы жить самостоятельно и взять с собой брата.
Я делаю шаг на траву, к дому, но не решаюсь. Это последнее место, где я хочу быть прямо сейчас. Я хочу вернуться в парк, на скамейку, в объятья Картера. Я хочу вернуть то чувство, и стыдно признаться, я хочу большего. Я хочу знать - каково это, когда тебя целует тот, кто уважает.
От одной только этой мысли, я чувствую себя невероятно виноватой. Насколько мне известно, Аса верен мне. Он обеспечивает меня. Финансирует заботу о моем брате… ответственность, которую он не должен нести. Он делает это, потому что любит меня, и знает, что я хочу видеть брата счастливым. Я должна быть благодарна. Это больше, чем кто-либо когда-либо делал для меня за всю жизнь.
Бросаю рюкзак с выполненным домашним заданием в машину Аса и захожу через парадную дверь. Я просто иду, пока я не достигаю кухни. Как обычно, возьму что-нибудь съестное в комнату. Буду сидеть там в одиночестве, пытаясь спать под звуки музыки и смеха, а иногда и случайных приглушенных криков. Усну с надеждой, что Аса даст мне по крайней мере четыре часа на сон, прежде чем снова меня разбудит.
Устанавливаю таймер на микроволновой печи и заполняю чашку льдом. Закрываю морозильную камеру и иду к холодильнику, как вдруг мне бросается в глаза знакомый почерк на доске для записей. Мое дыхание прерывается, когда я читаю:
Из ее уст вытекают переживания, словно случайные слова стекающие сквозь пальцы. Я тянусь в попытке поймать их, сжать в кулаках своих, больше всего на свете желая поймать их все.
Я смотрю на его слова, написанные для всеобщего прочтения, но знаю, что они предназначены только для меня. Сразу понятно что он сыграл не по правилам. На этот раз, он хорошо обдумал слова, прежде чем написать их.
Жулик.
Я стираю эти слова, но сначала запоминаю их. Беру маркер и прижимаю стержень к пустой доске для записей.
Глава 18 АСА
Мои руки мокрые от пота. Кондиционер снова сломался, и слишком жарко, чтобы выйти на улицу. Я провожу потной ладонью по кожаному подлокотнику дивана, оставляя мокрую полосу. Интересно, откуда берется пот?
Интересно, откуда берется кожа?
Мама рассказывала, что ее делают из коров, но я знаю что она лгунья, поэтому не верю ей. Как кожа может быть сделана из коровы? Я трогал корову, и она не такая гладкая. Не похоже на кожу. Кожа выглядит так, словно сделана из динозавров, а не из коров.
Держу пари, кожа на самом деле сделана из динозавров. Не знаю, почему моя мать всегда врет мне. Она и папуле врет. Я знаю, что она врет ему, потому что это доставляет ей много проблем.
Папа всегда учил меня не доверять шлюхам. Я не знаю, что такое шлюха, но знаю это то, что мой папа ненавидит. Иногда, когда он злится на маму, он называет ее шлюхой. Может быть, шлюха –означает лгунья, поэтому он так сильно их ненавидит. Я бы хотел, чтобы моя мать не была шлюхой. Я бы хотел, чтобы она бы перестала врать и попадать из-за этого в неприятности. Мне не нравится наблюдать, как она попадает в беду. Хотя, папа говорит, что для меня это хорошо. Он говорит, что если я хочу вырасти и стать мужчиной, то должен видеть, как плачет женщина. Папа говорит, что слезы женщин делают мужчин слабыми, и чем больше я смотрю на их слезы в детстве, тем меньше я буду верить в их ложь когда стану старше. Иногда, когда он наказывает мою мать за то, что она шлюха, он заставляет меня смотреть, как она плачет, потому что я должен вырасти, зная, что все шлюхи плачут, и это не должно меня беспокоить. – Не верь никому, Аса, – всегда говорит мне отец. - Особенно шлюхам.
Я сильнее натягиваю кожаный ремень, повязанный вокруг моей руки, а потом похлопываю им по коже. Теперь я знаю, что кожа сделана не из динозавров.
По крайней мере, об этом моя мать мне не соврала.
Я мало что помню о драке в их спальне в ту ночь. Крики стали повседневным явлением, так что это не было для меня в новинку. Единственное что отличало ту ночь – тишина. В доме никогда не было так тихо. Помню, лежа в постели, я слышал свое дыхание, потому что это был единственный звук во всем доме. Я ненавидел тишину. Я ненавижу тишину.
В течение нескольких дней никто не знал, что он с ней сделал. Они нашли ее тело, завернутое в окровавленную простынь, под домом, наполовину покрытое грязью. Мне это известно, потому что я подглядывал через окно, как они вытаскивают ее из-под дома.
После того, как полицейские арестовали моего отца, я был отправлен в дом своей тети, где жил до четырнадцати лет, пока не сбежал.
Я знаю, что отец сидит в какой-то тюрьме, но никогда не разыскивал его. Я не видел его и не слышал о нем ничего с той самой ночи.
Думаю, доверять мужчине, женившимся на шлюхе, тоже нельзя.
Я прижимаю кончик иглы к руке и слегка надавливаю. Как только она пронзает мою кожу, я максимально растягиваю процесс. Первая инъекция и прокол – самая моя любимая часть.
Я прижимаю место укола большим пальцем, чувствуя, как тепло движется от этой точки вниз к запястью и вверх к самому плечу.
Вынимаю иглу и бросаю ее на пол, затем развязываю кожаный ремень, так же позволяя ему упасть. Прижимаю руку к груди, придерживая ее другой , и откидываю голову назад к стене. Закрываю глаза и улыбаюсь про себя, испытывая облегчение, что в конечном итоге не связался с такой же шлюхой, как моя мать.
Мысль, о том что Слоан была сегодня с другим парнем – объяснила причину, почему мой отец ненавидел шлюх. Не думаю, что действительно понимал его, пока сам не почувствовал ненависть к Слоан, которую отец чувствовал по отношению к матери.