Этот факт был очень важен для него. Правда, Джефф не понимал, почему все время думает об этом. Эти мысли не имели ничего общего ни с Виолеттой Гудвин, ни с его невольным заточением в пансионате для девочек. Однако ему следовало постоянно быть начеку. Кто знает, потеряй он бдительность, в какие еще неприятности может втянуть его мисс Гудвин.
К тому же Джефферсона ничуть не прельщала идея провести все эти дни без контактов с людьми. Хотя он всегда жаловался на постоянное столпотворение в банке, ему не нравилась подобная изоляция.
С другой стороны, одиночное заключение выглядело привлекательнее общения с женщиной-янки, которая носит одежду столь вызывающих тонов. Даже ее белая кожа и копна рыжих волос не оправдывали пренебрежение общепринятыми правилами, так же как и глаза, синие, словно глубины горного озера.
Проклятье! Джеффа раздражала красота и привлекательность мисс Гудвин. Он принципиально терпеть не мог янки. Но с ней у него это не выходило.
Джеффу все время хотелось посмотреть в ее бездонные глаза.
Виолетта замолчала на полуслове. Нет, ей не показалось. Действительно, с противоположной стороны здания кричал мужчина. Она пересекла холл и вошла в большую комнату, где во время карантина девочки ели и играли. Три ученицы стояли у окна, прижавшись носами к стеклу. Две из них были близнецами Рандольф.
– Что там делает этот человек? – спросила Виолетта.
– Разговаривает с дядей Джеффом, – ответила Аурелия.
– Он из банка, – объяснила Джульетта. Девочки подвинулись, давая место воспитательнице.
– Это нужно немедленно прекратить, – решительно заявила Виолетта и быстро, как только могла, поднялась по лестнице на третий этаж.
Войдя в комнату, она увидела, что Джефферсон лежит на подоконнике, высунувшись из окна. Оказалось, он инструктирует служащего насчет перевода своего офиса в приемную на первом этаже.
– Мистер Рандольф, сию же минуту перестаньте кричать! – отдышавшись, наконец проговорила Виолетта. – Вы поднимете на ноги весь город!
Закончив разговор, Джефф закрыл окно и повернулся.
– Я просто передал Каспару, что нужно принести в первую очередь. Дрова у вас есть? Он утверждает, что в приемной очень холодно.
– Но приемную нельзя использовать. У нас карантин, – возразила Виолетта.
– Каспар будет все оставлять под дверью, а ваша служанка – приносить мне, – пожал плечами Джефф.
– У Бет есть множество других обязанностей. Она не может быть еще и вашим курьером.
– Тогда это можете сделать вы.
– Не забывайте, в этом здании находятся шестнадцать девочек, за которых я несу ответственность. Я не могу бросать их, чтобы по двадцать раз в день бегать для вас по лестнице вверх-вниз.
– Тогда пусть этим займутся близнецы. Возможно, в этом случае от них будет меньше неприятностей, – Джефф хитро прищурил глаза. – Да и вам не помешал бы моцион. Вы далеко не в лучшей форме.
Виолетта никогда еще не испытывала такого замешательства. До сих пор никто не осмеливался утверждать, будто ее фигура недостаточно хороша. Подобные замечания когда-то могли позволить себе лишь близкие родственники.
– Моя фигура вас ничуть не касается. Я… Джефф окинул Виолетту бесцеремонным взглядом и улыбнулся.
– У вас прекрасная фигура. Я имею в виду ваше самочувствие.
У нее даже подогнулись ноги. Виолетта еще не видела его улыбки и оказалась не готова к тому, насколько она изменит Джефферсона, сделав его необычайно привлекательным. Складывалось впечатление, что Бог создал совершенного человека, а потом отнял у него руку, чтобы тот выглядел простым смертным.
Вот только Джефферсон Рандольф далеко не совершенный человек. У него отвратительный характер, и он все время дразнит ее, чтобы посмотреть, как она на это реагирует. А Виолетте вовсе не хотелось служить объектом чьих-то насмешек.
– Вы не представляете себе, как успокоили меня, – язвительно заметила она.
– Почему же? – насмешливо возразил Джефф. -
Судя по всему, вы готовы перерезать мне горло. Но я не смогу, ничего не делая, провести взаперти пять дней. До утра воскресенья я просто поубиваю большую часть живущих здесь.
– Долгожданный день!
– Если вы не хотите, чтобы кто-то бегал по лестнице, переселите девочек наверх, а меня – вниз.
– Я не могу никуда переместить девочек. А вы, как уже было сказано, не можете выходить.
– Я и не собираюсь этого делать, – пожал плечами Джефф и пояснил: – Мой служащий уже оставил в приемной коробку с документами. Пусть кто-нибудь принесет ее, или я спущусь сам. Можно мне снять куртку? Здесь очень жарко.
– Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Откройте окно, но дверь держите закрытой. Мне и Бет совсем не жарко.
– Да, вы очень холодно разговариваете со мной. У Виолетты так и чесались руки ударить по его наглому, ухмыляющемуся лицу.
– Это, несомненно, вызвано вашим очарованием, – в тон Джефферсону ответила она, надеясь, что ее насмешка окажется такой же обидной.
Виолетта направилась к лестнице, но потом остановилась и вернулась назад.
– Я поставила мисс Сеттл в известность о вашем присутствии. Надеюсь, вы понимаете, мне трудно сделать для вас что-нибудь еще.
– Да, конечно.
– Я уверена, она немедленно уберет из приемной ваш офис.
– Позвольте мне самому позаботиться об этом.
Уже спускаясь по лестнице, Виолетта встретила Джульетту с коробкой с бумагами. За ней шла Аурелия.
– Девочки, вы уже выполнили задание?
– Да, мисс Гудвин.
– Тогда можете помочь своему дяде.
– Хорошо, мисс Гудвин.
Ферн так смеялась, что ей даже стало нехорошо.
– Поклянитесь, что вы не придумали это. Джефф действительно на пять дней заперт со сворой маленьких девочек и воспитательницей-старой девой?
– Да, миссис Рандольф, – ответил Каспар Лоренс. – Мистер Рандольф временно перевел туда свой офис, чтобы держать все дела под контролем.
Ферн повернулась к Дейзи.
– Ты знаешь, как Джефф ненавидит янки?! А эта воспитательница из Массачусетса. Полагаю, сейчас Джефф находится в таком состоянии, что готов снова начать войну. Нет, я не должна смеяться, – сказала она и тут же разразилась новым приступом смеха. – Впрочем, это пойдет ему только на пользу.
– Я подумал, вам следует об этом знать, – заметил явно обескураженный клерк. – С мисс Аурелией и Джульеттой все в порядке. Они не больны.
– Не думаю, что они заболеют. Полагаю, с Джеффом тоже будет все в порядке. Но держите меня в курсе дела. Хотя не знаю, чем я смогу помочь, оставаясь в постели.
– Может, мне съездить в школу? – спросила Дейзи после ухода клерка.
– Ты ведь тоже беременна, хотя выглядишь здоровой как лошадь. Прости! Ты же знаешь, я выросла на ферме. Девять лет в Чикаго и Денвере не сделали из меня леди.
– Можешь не объяснять мне этого. Я сама выросла в глуши Нью-Мехико. Там на меня не возлагали больших надежд.
– Если верить Джеффу, мы обе безнадежны, так как не удостоились чести родиться в Вирджинии, – сказала Ферн, и обе женщины рассмеялись.
– Думаешь, он когда-нибудь изменится?
– Никогда. Ну, хватит о Джеффе. Расскажи лучше о своем отеле. Вы уже все закончили? Он, наверняка, оказался лучше, чем планировали вы с Тайлером. Я слышала, люди к вам чуть ли не в окна лезут.
Подошло время ужина, а от мисс Сеттл все еще не поступало известий. Виолетта послала передать мистеру Рандольфу, что ужин на столе, но тот сослался на свою занятость и отказался. Даже если он не хочет есть, ему не помешало бы сделать перерыв, подумала Виолетта. Кроме того, она чувствовала себя виноватой, что вовремя не сообщила о карантине. Взяв поднос, Виолетта направилась на третий этаж. По дороге она встретила близнецов, которые спускались по лестнице и, как обычно, держались за руки.
– Ваш дядя все еще работает? – поинтересовалась Виолетта.
– Он всегда работает, – ответила Джульетта. Виолетта опять продолжила путь, но любопытство заставило ее вернуться.
– Что ваш дядя делает в банке? – спросила она у девочек.
– Дядя Джефф управляет им, – повернулась к воспитательнице Джульетта.
– Значит, он работает управляющим?
– Нет, дядя Джефф – владелец банка.
– Вы имеете в виду, что он входит в совет директоров? – уточнила Виолетта, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – Есть ли у вас еще дяди?
– Да, пять.
– Они помогают дяде Джеффу?
– Нет, он все делает сам.
У Виолетты неприятно засосало под ложечкой.
– Как называется банк?
– Не знаю, но мама говорила, что это самый большой банк в городе.
Первый Национальный банк Денвера! Нет, Джефферсон Рандольф не мог владеть этим банком! Виолетта не могла себе представить, что самый могущественный финансовый магнат этой части Сан – Франциско будет кричать, высунувшись из окна.
Господи! Не удивительно, что мисс Сеттл до сих | пор молчит. Наверное, бедная женщина никак не может прийти в себя после такого известия. Видимо, она вообразила, будто все члены денверского финансового сообщества уже собрались около дверей школы, требуя ее головы. Нет, не головы мисс Сеттл, а головы Виолетты Гудвин!
На мгновение Виолетта почувствовала страх и опять направилась вниз, попросив двойняшек отнести еду дяде. Ей хотелось на эти пять дней запереться в своей комнате и никого не видеть. Но она была воспитательницей, няней и учительницей шестнадцати девочек от восьми до четырнадцати лет и не могла бросить их, несмотря на столь непростительную ошибку. Правда, с тех пор, как Виолетта нашла эту работу, для себя у нее оставалось не более пяти часов в день.
Виолетта снова решительно повернула обратно.
Перед дверью комнаты Джеффа она остановилась, с удивлением услышав за ней чей-то детский голос. Близнецы остались внизу, кто же еще мог там находиться?
– Вы работаете с этими бумагами? – спросил ребенок.
Эсси Браун, единственная во всей школе восьмилетняя девочка! Это был очень замкнутый ребенок, слишком одинокий. За последние три месяца Виолетта несколько раз заставала ее плачущей во сне.
– С каждой из них, – последовал ответ Джеффа.
– Но их здесь так много!
– Сотни.
– У моего папы тоже много бумаг. Он хранит их в большой черной сумке и всегда носит с собой.
– Чем занимается твой папа?
– Не знаю.
– А как его зовут? – поинтересовался Джефф.
– Папочка.
Виолетта просто не верила своим ушам. Неужели это действительно Джефферсон Рандольф?! Она впервые слышала, чтобы он так мягко разговаривал. Признаться, никто из девочек не обращал внимания на слишком застенчивую Эсси. Виолетте казалось, что даже она сама когда-нибудь потеряет терпение с этим ребенком. Будь у девочки немного смелости, она была бы гораздо счастливее. Трудно поверить, что Джеффу Рандольфу так быстро удалось приподнять окружавшую Эсси завесу страха.
– А это что? – снова спросила девочка.
– Просто цифры.
– Они что-нибудь значат?
– Они обозначают деньги.
– У моего папы много денег, – Эсси немного помолчала. – Он говорит, что деньги – самое важное в жизни.
Виолетте не нравилось подслушивать, но она ничего не могла с собой поделать. Ей удалось даже незаметно заглянуть в комнату. Отложив свою работу, Джефф внимательно смотрел на Эсси.
– А ты как думаешь, что самое важное в жизни? – спросил он.
– Не знаю.
– А чего бы тебе хотелось больше всего?
– Увидеть папу.
– Но он не может приехать из-за карантина.
– Вы же приехали.
– Да, но я не знал об этом.
– Мой папа никогда не приезжает сюда.
– Теперь он обязательно навестит тебя.
– Откуда вы знаете? – проговорила Эсси, вытирая слезы.
– Знаю.
Джефф поднял глаза и увидел Виолетту. Он тут же ушел в себя, словно захлопнул какую-то дверцу.
Глава 4
– Ну, а теперь тебе лучше уйти. Мисс Гудвин пришла посмотреть, как я буду есть ужин.
– А можно и мне? – улыбнулась сквозь слезы Эсси.
– Нет, если я съем не все, она может отшлепать меня.
– Леди не шлепают мужчин.
– Мисс Гудвин это может.
– Иди, Эсси, – сказала Виолетта. – Тебе еще нужно многое сделать перед сном.
– Можно, я приду еще раз и пожелаю вам доброй ночи? – попросила девочка.
– Конечно, – ответил Джефф и слегка подтолкнул Эсси к двери. – Заходи в любое время. Сегодня я вряд ли лягу спать. И не беспокойся о своем папе. Он обязательно приедет.
Виолетта молча смотрела, как Эсси пересекла холл и спустилась по лестнице, но думала о Джеффе Рандольфе. Она совсем не понимала его. Поначалу он вел себя так, словно был совершенно не способен на нежность, доброту или понимание кого-либо, кроме себя самого. Однако оказалось, что это не так. Джефф был очень добр к Эсси. Виолетта видела это своими глазами и слышала собственными ушами. Интересно, что же скрывается за этой бездушной маской?
– Полагаю, вы не должны давать подобные обещания, – заметила она, убедившись, что девочка уже не услышит ее.
Виолетта вошла в комнату и теперь терпеливо ожидала, пока Джефф освободит на столе место для подноса.
– Если отец не приедет, Эсси будет очень страдать. Кстати, он еще ни разу не появлялся здесь. Только прислал несколько писем мисс Сеттл.
– Ее отец, случайно, не Гарольд Браун? – спросил Джефф.
– Как вы догадались?
– Эсси очень похожа на него. Он на самом деле большой негодяй. Но отец должен встречаться с дочерью. Черт побери! Я бы непременно навещал Эсси, если бы она была моей дочерью.
Бесполезно возмущаться каждый раз, когда Джефферсон ругается, благоразумно решила Виолетта. Кроме того, она не могла забыть, что недавно видела совсем иного человека.
– Меня поразило, что вы заставили Эсси рас-и крыться перед вами. Она очень застенчива с посторонними людьми, – заметила Виолетта.
– Эсси просто одинока. Ей нужно всего лишь немного внимания.
Виолетта знала: Эсси требуется гораздо большее. В течение трех месяцев ей никак не удавалось найти к девочке подход. Джефф же за один день заставил Эсси разговаривать как самого обычного восьмилетнего ребенка.
– Каким образом вы собираетесь заставить приехать сюда ее отца? – поинтересовалась Виолетта. – Раньше это никому не удавалось.
– Потребую возврата просроченной ссуды. Виолетте следовало бы и самой догадаться. Разве не так поступают все банкиры?
– Очевидно, хорошо иметь такую власть?
– Меня интересует вовсе не власть, а деньги. Давать ссуды – один из способов, которым я их зарабатываю.
– Но вам необходимо отдохнуть, иначе вы заболеете.
– Я никогда не болею и всегда так работаю. Да, судя по всему, совершенно бесполезно уговаривать этого человека или проявлять к нему заботу и внимание. Тем не менее Виолетта сделала еще одну попытку.
– Вы не можете работать всю ночь, пока находитесь здесь. Девочки должны спать, а вы слишком шумите. Кроме того, вашим служащим тоже нужно поужинать. Их наверняка ждут дома.
– Я отпущу их в девять часов. В семь, – поправила Виолетта.
– В девять.
– Я уже сказала Бет, что после семи вам ничего не будут передавать.
Джефферсон не привык, чтобы ему перечили. Однако после небольшой паузы он произнес:
– Хорошо, но до этого времени мне нужно убедиться, что у меня есть все необходимое для работы. А теперь ставьте свой поднос и идите занимайтесь девочками.
– Я жду, когда вы освободите место на столе.
– Я не собираюсь этого делать, потому что не буду есть. Тем не менее, если вы хотите оставить еду, поставьте поднос на пол, на кровать или куда угодно.
Виолетта открыла было рот, но не сразу нашла нужные слова.
– Я не намерена выбрасывать еду, – наконец проговорила она.
– Я тоже. Поэтому советую вам отнести все вниз. Спокойной ночи, мисс Гудвин. Мне нужно работать.
Нервы Виолетты были на пределе: раньше ее никогда не выставляли за дверь. Но она всегда гордилась своей выдержкой, составляющей часть ее работы, и приложила максимум усилий, чтобы остаться спокойной. Ей предстояло прожить с этим человеком под одной крышей пять дней.