- Не думаю, что самоуничижение - это смешно.
- Это только потому, что ты не тот, кто занимается этим самым самоуничижением.
Уголок его губ дергается, когда он пытается сдержать улыбку.
- Четвертого июля, - отвечает на мой вопрос Бен. - Вся страна празднует мой день рождения каждый год. Это довольно эпично.
- 25 июля, что означает, ты официально старше меня. Теперь я могу смело тебя преследовать и не считаться охотницей за молоденькими мальчиками. ??
Бен поднимает ладонь вверх на пару сантиметров по моей талии, а затем начинает медленного гладить кожу большим пальцем.
- Ты не можешь преследовать того, кто сам этого хочет, Фэллон.
Ох, черт. За этот ответ Бен заслуживает поцелуй, но рядом с нами сидит парень с тату-пистолетом, а я не тот тип девушек, которые целуются в общественном месте. Видимо, я сдвинула черту, сев на Бена верхом.
- Мне нужно кое-что узнать о тебе, - серьезно говорит Бен с проникновенным взглядом. - И когда я задам тебе вопрос, я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над ответом, потому что твой ответ либо укрепит, либо разорвет ту связь, что у нас есть.
Я с трудом сглатываю.
- Ладно. Что тебе нужно узнать?
Бен морщится, совсем чуточку, но я не знаю, это из-за татуировки или потому, что он нервничает, задавая вопрос.
- Хорошо, - произносит он. - Если бы тебе пришлось слушать только одну группу всю оставшуюся часть жизни, какую бы ты выбрала и почему?
Я мгновенно расслабляюсь. Это легко. Я думала, он собирается копнуть гораздо глубже, чем узнать о моей любимой группе.
- X Ambassadors.
- Никогда не слышал о них, - отвечает Бен.
- Я видел их дважды, - вставляет парень с тату-пистолетом. Бен и я смотрим на него, но тот полностью сосредоточен на своей работе.
Я перевожу взгляд обратно на Бена и выгибаю бровь.
- Почему моя любимая группа должна сблизить нас или разрушить наши отношения?
- О человеке многое может рассказать его музыкальный вкус. Уверен, я читал об этом в одной из книг, что ты мне предложила. Если бы ты выбрала группу, которую я ненавижу, это было бы серьезным поводом для расставания.
- Ну, ты, возможно, возненавидишь их, как только послушаешь, так что мы не определились.
- В таком случае, я никогда не буду их слушать, - уверенно отвечает Бен.
- Нет, я заставлю тебя послушать этих ребят.
- Какая твоя любимая строчка из их песен? - спрашивает Бен.
- Она меняется в зависимости от моего настроения.
- Ну, тогда, какая твоя любимая строчка прямо сейчас?
Я ненадолго закрываю глаза и мысленно напеваю одну из песен, пока не дохожу до строчки, которая подходит к данному моменту. Открываю глаза и улыбаюсь.
- Ты такая великолепная, потому что заставляешь меня чувствовать себя великолепно.
На лице Бена появляется слабая улыбка.
- Мне нравится, - произносит он, поглаживая большим пальцем кожу на моей талии. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Я замечаю, что дыхание Бена участилось, и понимаю, что он завелся несмотря на боль от иглы, пронзающей его кожу, отчего чувствую себя победителем.
Подумываю наклониться вперед и подарить ему маленький поцелуй в губы, но прежде чем успеваю это сделать, мастер говорит:
- Готово!
Я соскальзываю с колен Бена, и мы разглядываем результат, прежде чем руку забинтовывают. Получилось здорово, но я до сих пор не знаю, чем было вызвано его желание набить татуировку и почему именно сегодня, но я рада, что мне довелось быть рядом с ним, пока он её делал.
Бен встает и вынимает из кармана бумажник, чтобы расплатиться с мастером. Когда Бен берет меня за руку, чтобы проводить к машине, каждый мой шаг становится все тяжелее и тяжелее, потому что я знаю, что с каждым шагом мы приближаемся к еще одному прощанию.
Всю дорогу до аэропорта, мои нервы на переделе. Я никак не могу понять, мое нежелание садиться в самолет и возвращаться в Нью-Йорк возникло из-за чувств к Бену или отторжения к Нью-Йорку?
Знаю, на пляже я говорила Бену, что счастлива в Нью-Йорке, но я несчастна там почти так же, как была здесь. Просто я не хочу, чтобы Бен узнал об этом. Надеюсь, участие в театральной труппе поможет мне найти еще нескольких друзей. Ведь прошел всего один год. Но это был тяжелый год. И как бы я ни старалась придерживаться домашнего задания, что мне дал Бен, хождение на прослушивание за прослушиванием утомляет, когда все, что я получаю - это отказы. И я не могу не задаваться вопросом, а может мой отец был прав? Возможно, я о многом мечтаю. И несмотря на то, что благодаря Бену моя самоуверенность вернулась, индустрия, построенная на внешности, не стала менее труднодоступной.
И Бродвей пока вне моей досягаемости. От количества людей, которые приходят на кастинги, я чувствую себя маленьким муравьем в огромной колонии. Наверное, единственный шанс попасть на сцену - если роль потребует от актера наличие настоящих шрамов на лице. И до настоящего момента мне так не везло.
- Тебе нужна еще одна драматическая сцена в аэропорту? - спрашивает Бен, когда мы подъезжаем к терминалу.
Я смеюсь и отрицательно качаю головой, поэтому в этот раз он паркуется уже на стоянке. Прежде чем мы заходим в аэропорт, Бен притягивает меня к себе. Я вижу грусть в его глазах и знаю без сомнений, что он видит в выражении моего лица, как сильно я не хочу прощаться. Бен проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, и по всему моему телу бегут мурашки.
- В следующем году я приеду в Нью-Йорк. Где ты хочешь встретиться?
- В Бруклине, - отвечаю ему. - Я там живу. Хочу показать тебе мой район, и ты обязательно должен побывать в местном тапас-ресторане.
Я вбиваю адрес одного из моих любимых ресторанов в его телефон, плюс дату и время встречи, хотя вряд ли он его забудет. Затем возвращаю телефон.
Бен убирает его в задний карман и снова притягивает меня в объятия. Мы обнимаем друг друга около двух минут, и никто из нас не желает отходить первым. Его ладонь сжимает мой затылок, и я стараюсь запомнить, какого это, чувствовать его руку. Стараюсь запомнить, как он пахнет - так же, как пляж, где мы сегодня провели около трех часов. Стараюсь запомнить, что мой рот находится на уровне его шеи, словно его плечи были созданы для того, чтобы я положила на них голову.
Я прижимаюсь к нему и целую в шею. Мягкое касание и ничего больше. Бен приподнимает мою голову со своего плеча, и склонившись ближе, скользит взглядом по моему лицу.
- Я всегда считал себя мастером слова, - говорит Бен. - Но я только что понял, что прощаться с тобой – самое сложное, что мне когда-либо приходилось делать.
Я хочу сказать, "тогда попроси меня остаться", но его губы прижимается к моим в жестком поцелуе. Бен говорит мне "прощай" прикосновением своих губ, нежным поглаживанием щеки и мягким поцелуем в лоб, прежде чем отпускает меня. Он практически отталкивается от меня, как будто появившееся расстояние между нами может облегчить расставание. Он пятится назад, пока не выходит на тротуар, и все мои слова застревают в горле, когда я плотно сжимаю губы, стараясь не выпустить их на свободу. Мы смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, боль этого "прощай" висит густой дымкой в воздухе между нами. А потом Бен разворачивается и бежит обратно в сторону парковки.
А я стараюсь не плакать, потому что это было бы глупо.
Верно?
• • •
Никогда не любила места у окна, поэтому, когда слышу, как женщина в проходе между сиденьями говорит что-то о ненависти к местам у прохода, я предлагаю ей свое.
Я не боюсь летать только когда не смотрю в окно. А если мне попадается место у окна, чувствую, будто что-то упускаю, когда не смотрю в элеватор. И тогда в течении всего полета я смотрю на мир под нами, и начинаю паниковать сильнее, чем если бы я просто сидела у прохода.
Убираю свою сумочку под сиденье и пытаюсь устроиться поудобней. Чувствую облегчение, от того что в следующем году Бен приедет в Нью-Йорк, потому что рейс из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк - одна из моих наименее любимых вещей.
Закрываю глаза в надежде, что смогу получить несколько часов сна. Завтра у меня не будет времени поспать до репетиции, и мне нужно уснуть сейчас. Ведь завтра день открытия, и я должна быть там для последнего прогона.???
- Эй.
Я слышу голос Бена и его улыбку, и это означает, что я наверняка буду спать просто прекрасно, если уже путаю реальность с мечтами.
- Фэллон.
Мои глаза открываются. Я смотрю вверх, и вижу Бена, стоящего рядом со мной.
Что за чертовщина?
Смотрю на его руку, в которой он держит билет на самолет.
Выпрямляюсь на кресле.
- Что ты делаешь?
Кто-то пытается протиснуться мимо него, поэтому он прижимается ко мне ближе, насколько это возможно. Когда человек проходит, Бен встает на колени.
- Я забыл дать тебе домашнее задание на этот год. - он протягивает мне сложенный лист бумаги. - Мне нужно было купить билет на самолет для того, чтобы передать его тебе, пока ты не улетела, и это означает, что ты должна выполнить задание, иначе я напрасно потратил много денег. И кто вообще говорит "напрасно"? В любом случае. Это все. Совсем не поступок альфа-самца, но это неважно.
Я смотрю на бумажку в его руках, а затем перевожу взгляд на Бена. Он действительно купил билет на самолет, чтобы просто передать мне домашнее задание?
- Ты сумасшедший.
Бен усмехается, и снова встает, чтобы дать пройти кому-то еще. Стюардесса просит его освободить проход и занять свое место. Бен подмигивает мне.
- Мне лучше уйти, пока я не застрял в самолете, - он наклоняется и дарит мне короткий поцелуй в губы.
Я стараюсь скрыть печаль, которую, уверена, можно увидеть в моих глазах. Выдавливаю улыбку перед тем, как Бен поворачивается и уходит в сторону выхода. Стюардесса перехватывает его и спрашивает, почему он не в своем кресле. Он что-то бормочет про семейные обстоятельства, поэтому она позволяет ему пройти, но прежде чем исчезнуть из видимости, Бен оборачивается и снова подмигивает мне.
А потом он уходит.
Это происходит на яву?
Я смотрю вниз на листок в своих руках и так сильно нервничаю, что даже не могу открыть его. Неужели домашнее задание может стоить покупки билета на самолет?
Фэллон,
Я соврал. Немного. У меня нет для тебя списка с домашним заданием, потому что, думаю, ты и сама неплохо справляешься с взрослой жизнью. Вообще, мне нужно было отдать тебе это письмо, потому что я хотел поблагодарить тебя за сегодняшнюю встречу. Просто я забыл сказать тебе спасибо. Хреново, что ты вынуждена не спать целый день, но это очень много значит, ведь ты пожертвовала сном, чтобы выполнить нашу договоренность. Обещаю, я сделаю то же самое для тебя в следующем году. А за этот год я хочу, чтобы ты сделала только одну вещь.
Навести своего отца.
Я знаю, знаю. Он мудак. Но он единственный отец, который у тебя есть, и когда ты сказала мне, что не разговаривала с ним с прошлого года, я не мог отделаться от чувства вины. Я чувствую себя виноватым за ссору, которая у вас произошла, потому что мое вмешательство в чужой разговор не помогло решить вопросы. Я не должен был лезть не в свое дело, но если бы я остался в стороне, мне бы не довелось узнать, какие на тебе трусики. Поэтому, думаю, я действительно не жалею что вмешался, но переживаю что, возможно, твои отношения с отцом не были бы такими напряжёнными, если бы я просто забил на собственный интерес. Так что, на мой взгляд, тебе стоит дать ему еще один шанс.
Когда я понял, что забыл узнать у тебя эту мелочь, это стоило мне четыреста долларов за билет на самолет, который я просто не мог не купить. Так что не подведи меня, ладно? Позвони ему завтра. Ради меня.??
В следующем году, я хочу провести с тобой весь день девятого ноября. Давай встретимся на час раньше, и я останусь до полуночи.
И я все еще надеюсь, что над тобой все будут смеяться.
Бен.
Прочитываю записку еще раз, прежде чем сложить ее. Я счастлива, что Бена нет в самолете, потому что улыбка на моем лице чересчур широкая.
Не могу поверить, что Бен сделал это. И не могу поверить, что собираюсь послушать его и позвонить завтра отцу только потому, что Бен меня попросил.??
Но более того - я в шоке, что он потратил столько денег за билет на самолет, чтобы просто отдать мне это письмо. Это больше похоже на широкий жест, чем на несущественную мелочь. И мне нравится это так же сильно, если не больше, как и остальные несущественные мелочи, которые совершал Бен.
Может быть, я и не знаю о первых признаков влюбленности, потому что, повторяю, я еще не влюбилась в него. Еще слишком рано.
Но на самом деле это не правда. То, что сейчас происходит в моем сердце - слишком очевидно, чтобы отрицать. Думаю, я недооценила всю концепцию инста-любви. И теперь мне остается лишь гадать как нам прожить оставшиеся несколько лет, чтобы все закончилось счастливым концом.
Третье 9-е Ноября
Она “любила меня” в кавычках
Она целоваламеня жирным шрифтом
Я ПЫТАЛСЯ УДЕРЖАТЬ ЕЕ заглавными буквами.
Она ушла многоточием...
—БЕНТОН ДЖЕЙМС КЕССЛЕР
Фэллон
Я принесла с собой в ресторан блокнот.
Немного странно, но за этот год столько всего произошло, что я начала записывать все события еще в январе. Я фанат порядка, в чем Бену очень повезло. Ему не придется долго меня расспрашивать, потому что здесь все записано. Про всех четырех парней, с которыми я сходила на свидания, про все кастинги, которые я посетила, про тот факт, что я снова разговариваю с отцом, про четыре прослушивания, которые я прошла, и про одну очень маленькую роль, которую я действительно сыграла, хоть и во второсортной пьесе. И как бы я ни была этому рада, я скучаю по театральному обществу больше, чем ожидала. Возможно, поэтому я наслаждалась тем, что каждый обращался ко мне за советом. Теперь, когда я получила маленькую роль в чуть более крупной пьесе, все кажется по-другому. Каждый пытается проложить свой путь к вершине, и они готовы ползти по головам. В этом мире так много конкурентоспособных людей, а я обнаружила, что совсем не одна из них. Но сегодня я не собираюсь зацикливаться на том, что будет или не будет в моей жизни, потому что сегодня все только для Бена и меня.
Я распланировала весь наш день. После завтрака, мы займёмся типичными для туристов делами. Я живу в Нью-Йорке уже два года, и еще ни разу не была в Эмпайр-Стейт-Билдинг. Хотя, после обеда нас ждёт самая волнительная часть. Пару недель назад я шла мимо художественной студии и заметила объявление о мероприятии под названием “Жизнь и смерть Дилана Томаса. Но в основном смерть.” Бен пару раз цитировал этого автора, поэтому я знаю, что ему нравятся его творчество. И тот факт, что мероприятие проходит в студии именно сегодня не так интересно, как то, что еще я узнала из листовки.
Дилан Томас умер в Нью-Йорке в 1953 году.
Девятого ноября.
Каковы шансы? Мне пришлось проверить эту информацию в Гугле, просто чтобы убедиться в ее правдивости. Это правда. И я понятия не имею, знает ли Бен эту деталь о Дилане Томасе. Отчасти я надеюсь, что нет, потому что хочу увидеть выражение его лица, когда я ему это скажу.
- Вы Фэллон?
Я смотрю на официантку. Это та же официантка, которая дважды приносила мне диетическую колу. Но на этот раз она выглядит извиняющейся... и с телефоном в руках.
Мое сердце сжимается.
Пожалуйста, пусть он просто опаздывает. Пожалуйста, пусть он не говорит, что не приедет сегодня.
Я киваю.
- Да.
Она протягивает мне телефон.
- Тут парень, говорит это срочно. Вы можете принести телефон обратно к стойке, когда закончите разговор.
Я беру телефон из ее рук и прижимаю к груди обеими руками. Но потом быстро оттягиваю трубку подальше, потому что боюсь, что Бен сможет услышать, как быстро стучит мое сердце. Смотрю вниз и делаю медленный вдох.