Рэндом:Я одеваюсь, думаю о нем. Вот дурень, нужно было машину предложить, у него же нога болит. Одежда вся измята, но это не страшно. С улыбкой смотрю на осколки горшка и землю посреди ковра. Нужно вызвать уборщика, пусть почистит. Перед тем, как уйти, включил телефон в приемной, окинул комнату взглядом, наткнулся на алые цветочки-колосочки. Только теперь они не раздражают, а вызывают умиление. Я ловлю себя на том, что у меня теперь все, что связано с Шоном, вызывает прилив нежности.
День третий
Шон:Я проснулся часов в десять, вставать не хотелось и я начал предаваться воспоминаниям о вчерашнем вечере. Тело сладко заныло, когда я представил его руки на себе, мое возбуждение прокатилось по всему телу и сосредоточилось в низу живота, я незамедлительно потянулся туда рукой. Сбросив с себя трусы, я начал ласкать себя жестко и быстро… после я принял душ… вспомнил о Колинском костюме, он все еще висел на стуле совершенно мятый, нужно было попросить утюг у соседа, что я и сделал, он великодушно его мне одолжил… И вот я лечу опять на работу… В голове одно: Рэндом и как сегодня мы посмотрим друг на друга…
Рэндом:Мне снилось что-то сладкое и совершенно неприличное, пахнущее Шоном. Я проснулся совершенно счастливый. Впервые с таким удовольствием шел на работу. Даже бумаги почти не раздражали. И Мари не было сил ругать за то, что она так и не принесла вчера документы. Вообще-то, именно ей я должен быть благодарен за все, что сделало меня таким счастливым. Только с приближением полудня я начал волноваться все сильнее. Как сегодня отреагирует на меня Шон?
Шон:Я уже подходил к своему кабинету, как вдруг меня окликнули… Мари, я радостно заулыбался и поприветствовал девушку, она опять начала щебетать, о чем-то рассказывать, я слушал ее и совсем забыл о времени… она попросила меня передать шефу отчеты, которые вчера не смогла принести.
— Конечно, я передам, — пообещал я ей.
— Ты просто душка, — она чмокнула меня в щеку и скрылась за дверью кабинета. И все же она такая милая, и как можно было с ней так обращаться вчера…
Рэндом:К тому моменту, как стрелки часов показали без пяти двенадцать, я уже сидел как на иголках. И меня это даже начинало злить. Я волновался, как мальчишка перед первым свиданием. И совершенно не представлял, что будет, когда Шон появится.
Шон:Я вошел в уже теперь мой кабинет-приемную, пока устраивался, отвечал на звонки, прошло более десяти минут… Так, бумаги Мари не забыть прихватить и напомнить шефу о его сегодняшних запланированных встречах, обсудить график новых… Я вооружился блокнотом, ручкой, бумаги Мари… напялил очки и серьезное выражение лица, хотя улыбка так и не сползала, пока я шел к двери, тихонько постучал, я был весь в предвкушении…
— Можно? — заглядываю…
Рэндом:Я слышал, как он пришел. Чуть не выскочил к нему, как мальчишка. Еле сдержался. Все же я босс, солидный человек. Наконец дождался стука в дверь. Конечно, он не дождался разрешения, но сегодня меня это не раздражает ни капельки.
— Заходи, — встаю из-за стола и иду к нему. По-моему, улыбаюсь, как влюбленный идиот.
Шон:Я серьезен, конечно, я не собираюсь напоминать ему о вчерашнем, ведь он говорил, что интрижек на работе он не заводит, и это я прекрасно помню, но он улыбается мне, подходит, я сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться в ответ, сдерживаюсь, чтобы все не бросить к чертям на пол и не накинутся на него… впиться в эти губы, запустить пальчики в его волосы… Я деловито начинаю:
— Я пришел напомнить вам о ваших встречах и, да, вот бумаги… — я подаю ему отчет Мари…
Рэндом:Рядом с ним я забываю весь свой опыт. Смотрю на серьезное лицо и никак не могу понять, что он сейчас чувствует. Он так холоден и деловит. Не отвечает на улыбку, сует документы.
— Что за бумаги? — беру папку и заглядываю в нее. Мари соизволила предоставить отчет. Небось, только вчера и села за него, после моего распоряжения. От этой мысли я хмурюсь. Потом возникает следующая, еще более неприятная. А каким образом эти бумаги оказались у Шона? Почему девушка сама не принесла их мне, как и следовало бы.
Шон:Он берет, читает, опять хмуриться, чем теперь-то он недоволен?
— Это отчет Мари, — поспешил уточнить я, — Она попросила меня их вам передать, наверное, сама побоялась прийти, — брякнул я последнее, как-то не подумав.
Рэндом:Мне показалось, или он пытается ее выгородить?
— У нас тут не детский сад, — я уже раздражен и не собираюсь скрывать этого. Меня выводит из себя мысль, что он общался с ней. Она ведь ему вчера понравилась… — Вам простительно не знать некоторых вещей, но она-то понимает, что это больше похоже на проявление неуважения ко мне.
Шон:— Да?!! — взвился я, — Когда к вам проявляют неуважение, это-то вы сразу замечаете, а как к другим, то это по вашему даже справедливо… — я осекся, гляжу на него через очки, что я опять несу, это его дело… его… почему я никак не могу вдолбить это в свою башку. — Простите, — я тут же попытался раз рулить ситуацию, по моему мнению, я в последнее время начал много говорить и не по существу… упрекать шефа в том, как он ведет дела, это верх самоуверенности… в конце концов, кто он, а кто я…
Рэндом:Мне становится грустно. Он так защищает ее… И делает вид, что вчерашнего дня просто не было.
— Вы свободны, — делаю вид, что всерьез занят бумагами в папке. Не могу посмотреть на него. Не хочу видеть этих холодных глаз за стеклами очков. «Иди же, — прошу про себя. — Иди, и оставь меня одного. Я переживу, я сильный».
Шон:— Рэндом — я тихо начинаю, — Прости, я ляпнул не подумав, — мой голос совсем перешел на шепот. — Я больше не буду лезть в ваши дела, я и раньше не должен был, просто… — я не знаю что сказать, улыбка исчезла с его лица, и кажется, будто солнце закатилось… Уходить совсем не хотелось, хотелось повторения вчерашнего, хочу ласкать его, трогать везде… Почему все так? Я сам все испортил, а он все молчит, делает вид, что меня здесь нет… наверно, лучше мне выйти, я направляюсь в сторону двери…
Рэндом:Я все же поднимаю на него глаза. Его лицо такое расстроенное… Сердце вздрагивает от нежности. А он уже идет к двери…
— Шон, — едва выдыхаю я. Не уходи. Я только что хотел остаться один? Это неправда! Я хочу остаться с тобой. Хочу опять видеть в твоих глазах страсть и нежность. Хочу, чтобы ты опять шептал мое имя, выгибаясь от наслаждения. Просто хочу тебя…
Шон:«Шон» — он окликает меня возле двери, я хочу откликнуться, но телефонный звонок разрывает тишину… и я уже бегу к нему, работа сейчас должна быть для меня на первом месте, не хочу, чтобы он стал обращаться со мной, как с Мари за ее некомпетентность, не хочу давать ему лишний повод для упреков… хочу, чтобы он гордился мной, за мое трудолюбие…
Рэндом:Он все же уходит. Точнее, убегает. Да, конечно, телефон. Работа… Черт, черт, черт! Как я мог позволить себе так расслабиться? Как я позволил ему стать для меня чем-то таким важным, что без него мне плохо? Я пытаюсь взять себя в руки и заняться бумагами по сорвавшейся сделке. Нужно работать, я отвечаю за успех фирмы перед отцом. Это должно быть для меня важнее всего. С трудом, но я все же вникаю в смысл написанного. Работа заставляет забыть о чувствах…
Шон:Я еще несколько раз заходил в кабинет шефа, он все время изучал какие-то бумаги и на мое появление никак не реагировал, хотя я специально заходил часто, по делу или без него… Хотелось просто видеть его почаще, ведь он совсем не выходил ко мне в приемную. Убегая к телефону, я сам заставил его вспомнить о работе, и теперь сам в этом раскаялся, я чувствовал свою неудовлетворенность, хотя утром я один раз кончил. От этого начал немного раздражаться, злиться на него… какого он там со своими бумажками возится?
Рэндом:Он, как назло, все время мелькал перед глазами. Каждый раз, увидев его, я терял рабочий настрой, с трудом заставлял себя вернуться к бумагам. Перед глазами вместо печатных строчек вставало его лицо, его глаза, его губы. Тело отзывалось тяжелой волной желания. Это было просто невыносимо, подавлять себя, опять вчитываться в материалы. Если бы не Шон, я бы уже давно закончил с этим, похоже, ситуацию еще можно исправить, если задействовать кого-то из опытных сотрудников. Я все же набросал приблизительный план действий.
Я нажал кнопку внутренней связи и распорядился:
— Зайдите ко мне, мистер Дэвис.
Я специально выбрал самое официальное обращение. Если он уже забыл, то пусть видит, что и я тоже.
Шон:Как он ко мне официально обращается, хотя я называл его Рэндомом и обращался на ты… все ясно… Значит, вчера трахнул меня, а теперь пытается отмахнуться, как от назойливой мухи… Я хлопнул об стол папкой, которую держал в руках, и ровным шагом направился в его кабинет, постучался, громко постучался… Но раздражение все же подавил, натянул рабочую маску и вошел…
Рэндом:Какой он прекрасный и холодный. Нет, я не буду думать об этом.
— Передайте эти бумаги мистеру Рейну из первого отдела, — указываю ему на папку, которая лежит на краю стола. — И позвоните по этому номеру, — кладу на папку визитную карточку клиента, — договоритесь о встрече на следующей неделе в любое удобное для них время. Я не смотрю на него, чтобы не причинять себе еще большую боль.
Шон:Передайте, позвоните, договоритесь… Он что меня за шлюху принимает, я все не мог забыть о вчерашнем, так, может, он мне и приплатит еще… Я гляжу на него гневными глазами сквозь очки, мне вдруг захотелось наброситься на него, отвесить пощечину и завалить под себя, как сделал он это вчера со мной, от этих мыслей у меня опять начал вставать…
— Да, Мистер Кейн, — я быстренько хватаю бумаги, чтоб только он не заметил моего состояния и иду к двери…
Рэндом:Я ловлю его сердитый взгляд. Ну что еще? Что тебе не так? Ты не хочешь вспоминать — я не напоминаю. Как бы мне ни хотелось владеть тобой, я с этим справлюсь. Я ведь уже не мальчик. У меня уже были потери… Я не хочу, но умею терять.
Шон:Я вышел из его кабинета. Меня потряхивало от злости, я просто недоумевал, как человек, с которым у нас только вчера был секс… он обнимал меня и даже не хотел отпускать, а сегодня так изменился, холодно почти безразлично смотрит на меня… Я взял себя в руки и все же выполнил его поручения… Но только я сел за стол, как опять на меня накатило… Черт… Я все же решил разобраться, насчет того, что же вчера произошло и что это для него значит… Решился… громко выдохнул и вошел в кабинет, опять не постучавшись…
Рэндом:Я как раз закончил с бумагами и собирался вызвать машину. Находиться в одном помещении с ним я больше не мог. Слишком тяжело было видеть сегодняшнего Шона после того, как я видел его совсем другим. Чем дальше я от него буду, тем лучше для нас обоих.
Шон:На пороге я увидел, как он начал куда-то звонить, и как только я понял, куда… он собрался вызвать машину… Я в раз преодолел расстояние до его стола и нажал на сброс на телефоне, обрывая его на полуслове… Он ошарашено посмотрел на меня и я, воспользовавшись его растерянностью, схватил за волосы и рванул на себя, впиваясь в губы в грубом поцелуе, сразу проталкивая внутрь язык. Залезая на стол, я расшвырял все бумаги, лежащие там, они полетели на пол вместе с телефоном… Я уже приготовился, что он меня сейчас отшвырнет подальше, поэтому я сильнее напрягся, готовый в любой момент принять удар…
Рэндом:Это было… не знаю как. Все мысли вылетели из головы в один миг — когда его руки вцепились в мои волосы, и он накинулся на меня. Все мое желание, сдерживаемое весь день, прорвало плотины, выплеснулось диким потоком и захлестнуло меня с головой. Я намотал на руку его длинные волосы, перехватывая инициативу. Язык уже извивался в его рту, жадном, почти жестоком, таком сладком… Я потащил его к себе через стол, расшвыривая еще оставшиеся на нем бумаги, рванул рубашку — пуговицы разлетелись по кабинету.
Шон:Он перехватывает инициативу, но я не даю ему это сделать, я не позволю ему опять взять меня, а на следующий день опять… позвоните… договоритесь… Я буквально наваливаюсь на него, слезаю со стола, забираюсь на него в его кресло, я начинаю выталкивать его язык из своего рта и пропихиваю свой в его. Моя свободная рука, не сжимавшая волосы у него на затылке, уже вовсю мнет его твердеющий под моей ладонью член.
— Ты хочешь меня, — то ли спрашиваю, то ли утверждаю…
Рэндом:Я не могу узнать его. И все же это он. Мое тело опять плавится в его руках. Когда его рука прикасается ко мне в жесткой ласке, я закусываю губу, чтобы сдержать крик. Как же он возбуждает меня! Его голос, я даже не слышу, что он говорит, из-за стука своего сердца. Но я не собираюсь сдаваться на милость победителя. Он целый день мучил меня своей холодностью. Я тяну за волосы, заставляя его запрокинуть голову, впиваюсь в нежную шею губами, прижимаю зубами — до боли, оставляю на нем свою метку, чтобы он больше не смел делать вид, что между нами ничего не было.
Шон:Из моего горла вырывается сдавленный крик, когда он кусает меня до боли… он опять взял инициативу, но у меня есть секретное оружие — его тату, я понял, что это его эрогенная точка, но ее пока я оставлю про запас… Я вырываюсь из его объятий и сползаю вниз к его ширинке, расстегиваю ремень на его брюках, высвобождаю его полностью стоячий член из тесного плена и тут же, не медля ни секунды, вбираю в рот, начинаю сосать, оттягиваю кожицу, ласкаю языком малиновую головку… его член такой большой, что он еле помещается у меня во рту, заполняя его полностью. От этого мой рот быстро устает, и я высвобождаю член и даю себе короткую передышку, однако продолжаю ласкать его руками, сидя полностью под столом.
Рэндом:Он совсем-совсем другой сегодня. Где тот мальчик, который кричал: «Не хочу»? Где нежно-ненасытный ангел, изгибавшийся в моих руках? Этот Шон агрессивный, откуда только сила берется вырываться из моих рук. Он не дает мне ни секунды передышки, постоянно заставляет идти за собой… Его рот заставляет меня выгибаться навстречу, стонать до крика от желания, которое, кажется, сейчас разорвет меня на части.
Шон:Мне надоело сидеть под столом, и я начинаю тихонько подниматься вверх, свободной рукой расстегиваю рубашку, начинаю снизу. Целую постепенно оголяющиеся участки кожи, при этом обильно смачиваю их слюной: дорожка волос от паха, пупок и дальше к соскам, забираю в рот один, обсасываю, смачиваю слюной, губами оттягиваю на себя, отпускаю и снова вбираю в рот. Правой рукой не перестаю ласкать его член, левая же ходит по всему телу — спина, бока, грудь.
Рэндом:Я больше не в силах контролировать себя. То, что Шон творит с моим телом, сильнее меня. Я отрываю его от себя и забрасываю на плечо. Пара шагов — и я опускаю свою бесценную брыкающуюся ношу на диван, прижимаю все телом. Я тяжелее его, ему не вырваться. Расстегиваю его брюки, и теперь мои руки завладевают его членом.
— Мой сладкий. — глухо выдыхаю ему на ухо, — мой желанный…
Шон:Он опять сверху… но я пока не сопротивляюсь, а только раздвигаю шире ноги, давая возможность ласкать меня везде… — Раздень меня, сними с меня одежду, я хочу чувствовать тебя… — я почти задыхаюсь от наслаждения, сам уже руками пытаюсь стянуть с себя штаны, чуть приподнимая бедра. — Сними их, — почти приказываю, впиваюсь в его рот, завладевая его губами, опять втягиваю его язык в мою борьбу.
Рэндом:Я выполняю его желание — оно так совпадает с моим. Несколько секунд уходит на лихорадочную борьбу с нашей одеждой. В конце концов она разлетается по всему кабинету, наши обнаженные тела прижимаются друг к другу.
— Чего ты хочешь? — шепчу я, а рука уже тянется к его ягодицам.
Шон:
— Тебя, я хочу тебя, Рэндом, — я чуть приподнимаюсь под ним, давая возможность его руке проникнуть к моему входу, уже жаждущему проникновения… его проникновения… я начинаю закидывать ноги вверх на его плечи, — Как же я тебя хочу…, - выгибаюсь под ним, почти поднимаю его своим телом.
Рэндом:Глупый детеныш, что же ты творишь. Я чувствую, как из моего горла вырывается почти рычание. Пальцы находят маленькую горячую дырочку. Но сегодня у меня уже нет сил быть нежным. Я несколько раз обвожу тугое колечко мышц, а потом одним движением ввожу сразу два пальца, почти сразу же нащупывая его простату.