— Оли… — я пытаюсь держать глаза открытыми.
— Да? — он вытирает рот рукой и улыбается, когда ставит мою ногу на пол и поднимается вверх, целуя мое тело и вместе с этим поднимая мое платье. Он втягивает в рот мой сосок и это отправляет волны похоти прямо к моему лону.
Он усмехается и позволяет платью снова опуститься вниз, затем наклоняется, чтобы подобрать мои трусики.
— Вот, — он протягивает их мне. — Встретимся в машине.
— Подожди, что ты делаешь?
Он идет в кладовку.
— Это сюрприз, а теперь тащи свою сексуальную задницу в машину.
— Ладно-ладно, мой господин.
Я жду в машине, и несколько минут спустя он выходит с коричневым пакетом и кладет его в багажник.
— Что в пакете? — спрашиваю я, когда он садится в машину.
Он смеется.
— Говорю в последний раз, это сюрприз, теперь открой свой подарок. Нам нужно сделать еще две остановки перед тем, как мы покинем город.
— Ку…
— Ну-ну… — он поднимает палец. — Черт возьми, женщина! Просто пусть будет, что будет, перестань все контролировать.
Я закатываю глаза, развязывая розовую ленту, прежде чем снять подарочную упаковку. В коробке лежит большая сумка с длинным ремешком, чтобы носить через плечо.
— Для учебы? — усмехаюсь я.
— Да. Это традиция. Я выбрал цветочный рисунок для центральной части и белый и розовый цвета для боковых. Это напоминает мне твою татуировку. Ну, и ты работаешь в теплице, а Алекс называет тебя Цветочком. Прости, но у них не было вариантов с рисунком канкабиса.
— Заткнись, — я качаю головой и смеюсь. — Она идеальная. Мне она нравится, и я без сомнения буду самой крутой первокурсницей в кампусе, — я наклоняюсь и целую его в щеку. — Ты же понимаешь, что Алекс называет меня Цветочком не из-за татуировки или работы?
— О? — он быстро искоса смотрит на меня.
— Это из-за того, что я была девственницей. Не знаю, почему она продолжает называть меня так… потому что я уже не девственница, — я смотрю на него.
Оливер продолжает смотреть на дорогу, когда его губы растягиваются в шаловливой усмешке.
— Прости. Я виню себя за это, — он сжимает мою ногу.
Я смеюсь и вырываюсь из его хватки.
— Ты и должен.
***
Наша первая остановка в «Данкин Донатс». А вот вторая остановка приводит меня в замешательство.
— «Зеленый горшок»? Зачем мы здесь?
— Нужно кое-что позаимствовать у Ченса, — Оливер заезжает и ставит машину сразу рядом с грузовиком Ченса. — Оставайся здесь, я сейчас вернусь, — он выходит, берет пакет из багажника и заходит внутрь. Несколько минут спустя он стучит мне в окно, пугая меня. Я рассматривала все отделения своей новой сумки и волнуюсь насчет первого дня занятий, как и в старшей школе. Он открывает мою дверь.
— Что мы… — я смотрю вниз и вижу, что на нем надеты его рабочие кожаные ботинки. — Почему ты…
— Выходи, — Оливер протягивает мне свою руку, и я беру ее. Он ведет меня к боковой стороне грузовика Ченса, которая обращена к кирпичной стене здания. Сбрасывая рубашку, он ухмыляется.
Я оглядываюсь вокруг, ощущая некоторую нервозность, когда догадываюсь, что происходит. Он скидывает шорты и боксеры и выходит из них.
— Оли! — я широко раскрываю глаза. — О боже, ты же не собираешься серьезно…
Его губы обрушиваются на мои, когда он поднимает мое платье, прижимая спиной к грузовику Ченса. Я все еще без трусиков и едва успеваю перевести дух, как он входит в меня.
— О боже!
Его полнота выкачивает весь воздух из моих легких, он не дает мне и секунды, чтобы привыкнуть, и поднимает меня, позволяя упасть на него. Прижав меня своим телом к грузовику, его руки скользят к моей груди. Его большие пальцы скользят под ткань и потирают мои тугие соски.
— Ты так себе это представляла? — его дыхание обжигает мою шею, когда он покусывает и посасывает кожу на ней.
— Да… — я стону, встречая каждое его движение, пока держусь за его голые плечи и впиваюсь пятками в его твердую мускулистую задницу. Я выгибаю спину, и он втягивает в рот мой сосок.
— Оли! — он царапает его зубами, и повторяет то же самое с другим соском.
— Жестче! — что за черт? Я только что прокричала это?
Его рот снова возвращается к моему, когда он хватает меня за бедра и врезается в меня, задевая наиболее чувствительную точку. Я кручу тазом в поисках идеального угла для получения удовольствия, мой клитор трется о его кожу с каждым движением его бедер.
— Ты — мое всё, — бубнит он мне в губы, поднимая мои руки над головой и переплетая наши пальцы. — Не отступать… — он ускоряет движения, — …никогда. — Я сжимаю его руки и хнычу, не отрываясь от его рта, когда взрываются фейерверки в честь празднования самого невероятного дня рождения. Он замирает, все еще придавливая меня к грузовику. — О боже, это было… невероятно, — его тяжелое дыхание овевает мою кожу, и моя голова падает ему на плечо.
— С днем рожденья меня, — хихикаю я.
Он отпускает меня, и я становлюсь на ноги, открывает дверь грузовика со стороны водителя.
— Вот, — в его руках упаковка салфеток. — Не думаю, что ты в ладах с серьезностью.
Я кривлюсь, немного смущаясь, беру салфетки и вытираюсь между ног. Он наклоняется, чтобы поднять свои шорты и трусы.
— Подожди.
Он поднимает взгляд.
— Просто постой так минуту, — я усмехаюсь и исследую глазами его обнаженное тело и ботинки. Упругие загоревшие на солнце мышцы, растрепанные медные волосы, яркие голубые глаза, и этот пресс… я могла бы облизать его и тем самым подарить себе еще один оргазм. Оливер такой сексуальный, что это просто нечестно.
Он склоняет голову на бок, ожидая, когда мои глаза снова встретятся с его.
— Ты закончила?
Я облизываю губы и ухмыляюсь.
— Еще нет, но закончу позже.
Он натягивает трусы и шорты.
— Ты хочешь меня только из-за моего тела. Ты понимаешь, как заставляешь меня чувствовать себя, когда смотришь на меня, как на конфетку? Я — личность, ты знаешь, у меня есть чувства.
— Ты прав. Я хочу тебя только из-за твоего тела, и если ты не прекратишь наносить шрамы на свое смазливое личико, мне придется надевать тебе на голову коричневый пакет во время секса.
— Садись в машину, пока я не отшлепал тебя по заднице, именинница.
Он только что угрожал отшлепать меня?
— Это все только разговоры, мистер Конрад, — я оглядываюсь назад, плавно садясь в машину.
Он смотрит на часы.
— У нас есть еще десять минут, мисс Грэхэм. Я думаю, этого времени более чем достаточно, чтобы сделать твою милую попку розовой.
Я останавливаюсь и смотрю на него поверх крыши машины, когда он натягивает свою рубашку, вызывающе приподняв брови.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что у нас есть десять минут? Мы ограничены во времени?
— Можно и так сказать, — Оливер поднимает одну ногу и стягивает один ботинок, затем другой и закидывает их в багажник, доставая обратно свои башмаки.
— Садись… оставим телесные наказания на потом.
Я проскальзываю на сиденье и смотрю на него.
— Кто ограничивает нас во времени?
Оливер заводит машину и выезжает со стоянки.
— Ченс.
— Ты сказал Ченсу, — я хватаю ртом воздух.
Он усмехается.
— Я сказал ему, что мне нужно одолжить его грузовик на двадцать минут, не задавая вопросов, а также, что мне нужно, чтобы он задержал Мэгги внутри на эти двадцать минут.
— Ты рассказал ему зачем?
— Конечно. Я сказал, что мне нужно сделать одолжение соседке перед тем, как уеду из города с тобой.
— Но… я… когда ты успел ему позвонить?
— Боже, у тебя столько вопросов. Я позвонил ему после того, как отправил тебя в машину. Тогда же и взял свои ботинки, — он смотрит на меня. — Что?
Я качаю головой.
— Ничего. Просто я люблю тебя. Вот и все.
Он держит меня за руку, выводя большим пальцем круги на коже. Он такой красивый и его так легко любить. Я знаю, что эта же сильная рука держит мое сердце и стоит ей только дрогнуть, как он раздавит его.
— Я тоже тебя люблю, — он смотрит на меня снова. Его мягкая улыбка светится честностью и отражается в уголках глаз каждый раз, когда он смотрит на меня. Я пытаюсь представить себе вещи, которые видели эти глаза, так как они излучают эмоции тысячи жизней. Иногда все, что я вижу в глубине его голубых глаз — это океан непролитых слез и постоянная пустота, которая когда-то была наполнена чем-то…
Ах, вот оно. Затем улыбается. Еще одно мое любимое.
Мы встречаемся с ней спереди машины, и я подаю ей руку. Она берет ее и ведет меня к двери. Нет необходимости спорить с ней о ее маленьких указаниях. Правда в том, что я действительно поклоняюсь земле, по которой она ходит.
— Виви! — визжит ее мама, притягивая Виви в объятия. — С днем рождения, малышка.
— Спасибо, мама.
Вивьен оглядывается на меня и снова берет меня за руку, затягивая в дом.
— Мама — это Оливер… мой парень. Оливер, это моя мама — Лидия.
— Приятно с вами познакомиться, миссис Грэхэм, — я пожимаю ее руку. Она смотрит то на меня, то на Вивьен с громадной улыбкой и широко раскрытыми глазами.
— Называй меня Лидия, пожалуйста. Так значит парень, да?
— Надеюсь, — я смотрю на Вивьен, и ее щеки розовеют.
— Ты попал в переделку?
— Скорее всего, это можно расценить как вторжение в дом, — смеюсь я.
— О, дорогой! Они поймали тех, кто это сделал?
Я чувствую на себе сердитый взгляд Вивьен.
— Да, собственно говоря, да.
— Ну, надеюсь, они получат наказание по заслугам.
Вивьен кашляет, затем прочищает горло.
— Где папа?
— На работе, сладкая. Он вернется домой к ужину. Придется положить на стол на три столовых прибора больше, а не на два.
— Три? — Вивьен ведет меня к заднему крыльцу, где ее мама впускает в дом собаку.
— Розенберг! — Вивьен оставляет меня и подхватывает на руки маленький белый меховой комочек. — Я по тебе соскучилась, — она зарывается носом в его пушистую шубку. — Оли, познакомься с Розенбергом, — она протягивает это… его мне.
— Розенберг… интересное имя.
— Она назвала его в честь основателя «Данкин Донатс». Сумасшедшая девчонка, — Лидия качает головой. — Присаживайся, — она указывает на скамейку-качалку.
— Спасибо, — я сажусь рядом с Вивьен. — Не знал, что у тебя есть собака… собака, которую зовут Розенберг, — я ухмыляюсь ей. — Твоя одержимость пончиками хуже, чем я думал.
— Все будет хорошо, — она подмигивает. — Я прохожу курс терапии.
Мой член дергается и уже готов предоставить ей еще немного терапии.
— Ей достался такой сумасшедший обмен веществ от ее отца. Это нечестно. Я набираю вес только от мысли о еде, — Лидия с завистью смотрит на Вивьен.
— Вы, должно быть, дурачите меня, — улыбаюсь я.
Лидия краснеет, так же как и Вивьен, что я видел тысячу раз. Она не такая высокая, как Вивьен, а изгибы ее тела более выдающиеся, но у нее такие же зеленые глаза и черные волосы с несколькими прядями седины, завязанные на затылке в пучок.