— С чего бы мне быть не в порядке? — пробормотала она наконец.
— Ну… возможно, в течение нескольких часов ты будешь испытывать небольшую слабость. Ведь я же пил твою кровь… Когда буду заказывать тебе еду, то попрошу, чтобы тебе принесли гранатовый сок.
— Я не чувствую слабости.
— Что ж, вот и хорошо.
Нагнув голову, Цезарь коснулся губами ее виска. Исходивший от нее запах винных ягод мгновенно пробудил его чувства, и он возбудился так быстро, что это стало неожиданностью даже для него самого.
— Впрочем, ничего удивительного, — пробормотал граф. — Ведь в твоем теле течет кровь древних…
Она посмотрела на него с недоумением:
— Ты о чем?
Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
— Твоя кровь гораздо сильнее, чем у обычных смертных. Даже довольно значительная потеря крови не скажется на твоем самочувствии. А я… Мне достаточно лишь небольшого количества твоей крови, чтобы удовлетворить свои потребности.
— Значит, ты… удовлетворен?
Цезарь поперхнулся — словно пытался подавить смешок. Разве она не чувствует его насыщенности и удовлетворенности? Казалось, эти ощущения буквально заполнили все вокруг.
Затем граф понял: Анна опасалась, что он, дабы насытиться, присоединится к другим вампирам и направится к феям.
Проклятие! Лучше уж прождать еще две сотни лет, чем лечь в постель с кем-нибудь, кроме Анны Рэндал.
— Я совершенно удовлетворен. Полностью… — пробормотал граф, касаясь пальцами крошечных отметин от укуса на ее шее. Вид этих красных точек пробудил в нем чувство собственника, и Цезарь, повинуясь древнему инстинкту, утробно зарычал, заявляя миру о своих правах хозяина. — Но ведь я вампир. И поэтому я всегда готов для нового удовлетворения. Когда тебе будет угодно. Ты ведь не сожалеешь о том, что произошло между нами?
Анна долго молчала. Наконец со вздохом пробормотала:
— Полагаю, что нет.
— И это все, что ты можешь ответить? — Цезарь помрачнел. О Боже! Ведь то, что они только что пережили… Это было потрясающе! А она «полагает», что не сожалеет об этом. — Не помню, чтобы когда-либо удостаивался столь скромной похвалы, — проворчал граф.
Она попыталась отодвинуться от него.
— Цезарь, чего ты от меня хочешь?
— Во-первых — откровенности.
— Прекрасно. — Она подняла голову и пронзила его сверкающим взглядом. — Правда заключается в том, что я знаю: мне следует сожалеть о том, что произошло. И в то же время я знаю, что «совершенно удовлетворена». Теперь ты доволен?
Его губы растянулись в хищной улыбке.
— Отчасти. Почти.
Она в раздражении пробурчала:
— Откуда в тебе столько самодовольства?
Граф опустил руку под воду и погладил бедро Анны. Перед его глазами уже оживала картина: оседлав его, Анна вместе с ним мчится навстречу блаженству.
— Я был бы еще более самодовольным, если бы ты…
Не успел Цезарь договорить, как его голова ударилась о край ванны. Темнота тотчас окутала его, глаза закрылись, и, уже теряя сознание. Цезарь услышал знакомый скрежещущий голос.
Глава 10
Анна вскрикнула и в ужасе уставилась на графа. Он почти сразу очнулся, но выглядел так, словно испытал сильнейшую боль.
— Цезарь!.. — Она обхватила его лицо ладонями. — Цезарь, что с тобой? — Неужели на него напали? Может, какой-нибудь маг, которого она не заметила или не смогла почувствовать?
Анна перебралась к графу на колени, и ее силы вихрем закружились по комнате. Но она даже не заметила, что тяжелые статуи зашатались под действием этой силы, а картины свалились на пол. Все ее внимание было сосредоточено на Цезаре, лицо которого было искажено мучительной болью. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наконец-то пробормотал:
— Анна, ты здесь?
— Да, конечно. Тебе больно? Позвать Вайпера?
Он поднял руку и ощупал затылок. Затем его глаза прояснились, и он начал освобождаться от странной силы, удерживавшей его в рабстве.
— Ничего… кроме трещины в черепе и бешеной злости, — пробормотал Цезарь. — Но все это — вполне в духе оракулов.
Анна вздрогнула в предчувствии чего-то ужасного.
— Оракулы?.. — спросила она.
— Si. — Граф поморщился и отвел с лица мокрые пряди волос. — Им следовало бы перейти на сотовые телефоны. Правда, я не смог бы им пользоваться, даже если бы они на это решились.
Хотя вода в ванне была горячая, Анна почувствовала, как по телу ее пробежал холодок. Она соскользнула с колен Цезаря и, поеживаясь, обхватила плечи руками.
— Что они сказали?
На лице графа словно появилась маска.
— Я должен тебя ненадолго покинуть.
— Покинуть?
— Надеюсь, что буду отсутствовать недолго, но…
Анна резко поднялась на ноги.
— Нет, Цезарь, только не это, — прошептала она.
Он тоже поднялся и теперь стоял перед ней словно божество, вышедшее из вод.
— Анна, я должен уйти. Когда призывают оракулы, никто из демонов не может ослушаться их приказа.
Если только он не торопится улечься в могилу.
— Оракулы?! — в ярости воскликнула Анна. — Господи, придумал бы новую отговорку, чтобы оправдать свое бегство. Какая же я идиотка! Я же всегда знала, что ты настоящий мастер игры под названием «секс на скорую руку». И все же я позволила тебе…
— Черт побери, Анна! Это не уловка! И если бы была хоть какая-то возможность послать оракулов к черту и остаться с тобой, то я бы так и сделал. Клянусь жизнью: как только освобожусь, сразу вернусь к тебе.
— Как в прошлый раз, через двести лет?
Цезарь дернулся, словно от удара. Потом вдруг опустил руку и снял с пальца массивный золотой перстень-печатку.
— Вот. — Он вложил перстень в ее руку и, как крышку шкатулки, закрыл ладонь девушки. — Это кольцо было на моем пальце с того момента, как я стал вампиром. Оно стало как бы частью меня самого.
— И что же?
— В тебе течет кровь древних, и ты владеешь магией стихий. С помощью этого кольца ты сможешь найти меня, где бы я ни находился. Более того, перстень позволит тебе связаться со мной даже в других измерениях.
Анна хмурилась, глядя на тяжелое золотое кольцо, исчерченное странными письменами. Наконец спросила:
— А я сумею?
— Да, конечно. У меня нет способностей к магии, но я знаю, что у тебя есть этот дар. — Он приподнял ее подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. — Анна, я вернусь. Клянусь, что вернусь.
Она молча вышла из ванны и протянула руку к лежавшему на полке махровому халату. Одним движением Анна накинула его на себя и, обернувшись к Цезарю, смерила его хмурым подозрительным взглядом.
В глубине души она понимала, что он говорил правду — просто физически ощущала искренность, идущую из его сердца. Но ведь в течение двух веков она взращивала в себе недоверие к этому мужчине, поэтому ее по-прежнему терзали сомнения.
— Цезарь, но чего оракулы хотят от тебя? И почему именно сейчас?
— Кто знает?.. — Он тяжко вздохнул. — Как правило, они не считают необходимым объяснять свои действия.
— Они очень сильны?
Странная и загадочная улыбка заиграла на губах графа.
— Они самые могущественные из демонов, — ответил он.
Могущественные? И тут ее осенило. Она воскликнула:
— Тогда пусть помогут мне.
Цезарь вышел из ванны и потянулся к полотенцу.
— Я попрошу их о помощи, но не питай особых надежд. Оракулы вмешиваются только в том случае, когда считают это своим долгом.
Ее надежда умерла, едва зародившись.
— Очень удобно, — пробормотала она.
Граф пожал плечами и вышел из ванной. Анна последовала за ним. Вернувшись в комнату, они начали одеваться. И оба молчали.
— Ты, кажется, говорил, что оракулы пришли за тобой в ту первую ночь, — пробормотала наконец Анна.
Цезарь перехватил волосы на затылке кожаным ремешком и коротко кивнул.
— Si.
— А может… ты один из них?
Он криво усмехнулся.
— Я не обладаю силой, которая позволила бы мне стать оракулом. Поэтому я всего лишь слуга.
Она фыркнула.
— Ты?.. Слуга?.. Какая нелепость…
— Я не говорил, что я преданный слуга. — Он коснулся отметин на ее шее, и по телу Анны пробежала дрожь удовольствия. — Что ж, мне пора. Я должен идти. Если им придется еще раз вызывать меня, я потом буду мучиться несколько дней.
Мгновение Анна все еще цеплялась за свои подозрения. Наверное, потому, что это была последняя линия ее обороны, за которой следовало полное, хотя и сладостное поражение. Глубоко вздохнув, она кивнула:
— Да, иди.
— Я скажу, чтобы тебе принесли ужин. — Он запечатлел на ее губах нежный поцелуй, потом поднял голову и посмотрел на нее с беспокойством. — Не выходи из этих комнат. Если что-нибудь понадобится, скажи стражу у двери. Просто крикни, и все.
Еще раз поцеловав ее, Цезарь повернулся и пошел к двери. Он уже перешагнул через порог, когда она тихонько окликнула его:
— Цезарь…
Он остановился.
— Что?
— Будь осторожен.
Моргана разглядывала симпатичного мертвого демона, лежавшего у ее ног. Адар вернулся, как ему и было приказано, и получил заслуженное вознаграждение.
Именно такое, которого, по ее мнению, он был достоин.
Любой низкопородный демон, который посчитал бы для себя возможным попробовать крови королевы, заслуживал смерти.
По крайней мере она позаботилась о том, чтобы его смерть была быстрой, пусть даже и очень болезненной.
— Вампиры?.. — Она пнула ногой безжизненное тело. — Какая глупость…
Модрон, до этого стоявшая в дверях, шаркающей походкой прошла в комнату, и смрадный запах заполонил всю спальню.
— Но Адар был совершенно уверен, что логово, где прятали Сибил, принадлежит вампиру. Могущественному вампиру, с которым находятся несколько его собратьев. — Белые незрячие глаза старухи зловеще светились в полумраке комнаты. — А мы с тобой знаем, что Адары никогда не ошибаются.
Моргана опустила руку и с легкостью, поразительной для столь изящной фигуры, подняла тело Адара и вышвырнула его в окно.
— Будь проклята его презренная душонка! — прошипела она, глядя на пробитое трупом оконное стекло. Она твердо верила, что необходимо убивать посланцев, приносящих плохие вести. — Но если это вампиры, то с какой стати им лезть в это дело? Им безразличны все, кроме их собратьев.
— Откуда мне знать?
Моргана развернулась и ударила старуху по уродливому лицу. Дурное настроение до сих пор не оставило ее.
— Будь ты проклята! Ты ведь предсказательница, не так ли?
Модрон повернулась и, сплюнув кровь на пол, злобно усмехнулась.
— Мои видения — это не картинки кабельного телевидения, которые можно включать и выключать с помощью пульта дистанционного управления. Они появляются, когда им вздумается. К тому же они не так достоверны, когда дело касается вампиров.
Моргана разразилась проклятиями. Она никогда не любила вампиров. О, они были замечательными любовниками, и никто не мог бы отрицать, что они самые красивые из демонов, когда-либо появлявшихся на этой земле. Но, на ее вкус, они были упрямы, непредсказуемы и слишком высокомерны. Более того, они отказывались подчиняться ее воле, хотя им и подобало подчиняться ей, королеве.
— Прекрасно! В таком случае я сама о себе позабочусь.
— Ты собираешься бросить вызов вампирам?
— Конечно, нет, безмозглая дура, — проскрежетала Моргана, откидывая длинные рукава шелкового платья. — Даже моего могущества не хватит, чтобы одержать верх над целой шайкой живых мертвецов.
— Тогда что же ты собираешься делать?
— Ну… если я не могу последовать за своей добычей… Похоже, мне придется сделать так, чтобы добычу доставили ко мне. Подай мне мой кинжал.
Модрон подняла вверх скрюченный палец.
— Нет. Ты слишком слаба…
Моргана вновь ударила ее по лицу. На этот раз удар был такой сильный, что старуха отлетела и врезалась в стену.
— Презренная карга… — в ярости пробормотала Моргана и подошла к комоду, где хранила свои самые ценные сокровища.
Королева выбрала кинжал, некогда принадлежавший могущественному магу, взяла небольшую деревянную миску, затем вернулась к постели и уселась на ней скрестив ноги. Закрыв глаза и не обращая внимания на тихие стенания Модрон, она начала глубоко дышать, стараясь собраться с силами.
Еще будучи в Авалоне, Моргана смогла коснуться сознания своей жертвы. Женщина была погружена в глубокий сон, и королеве удалось лишь легонько к ней прикоснуться, но и этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы определить: в жилах незнакомки течет сильная кровь древних.
Слишком сильная.
Поэтому Моргана не могла откладывать уничтожение этой мощной силы, которая в самом скором времени могла бы угрожать ее могуществу.
Королева взмахнула кинжалом и одним выверенным движением неглубоко рассекла кожу на внутренней стороне запястья. Затем вытянула руку так, чтобы кровь капала в деревянную миску.
Воздух в комнате пришел в движение и почти сразу сгустился, насыщаясь магической силой, что текла в жилах королевы. А она, запрокинув голову, начала тихо, нараспев, произносить заклинание:
— Кровь взывает к крови. Сердца бьются в унисон. Тени древних возникают и находят то, что скрыто.
До боли в глазах Моргана вглядывалась в кровь, собиравшуюся на дне миски, источавшую запах граната и темной магии.
Вскоре она почувствовала, как Модрон, прихрамывая, подошла и стала у кровати.
— Ваше величество…
Моргана, раскачивавшаяся из стороны в сторону, внезапно замерла — наконец-то она пробилась сквозь темноту и обнаружила вдалеке отзвук собственной крови.
— Да, я чувствую силу, — пробормотала она. — Силу, еще не окончательно сформировавшуюся, но уже готовую вырваться наружу.
— Ты видишь ее лицо?
— Нет. — Королева попыталась обойти защитный барьер, который препятствовал полному проникновению в сознание врага. — Лицо женщины остается скрытым.
— Она защищена?
— Ее защищает собственная сила, но я могу заглянуть за барьер. Когда она спала, мне удалось установить контакт.
Моргана задрожала, сосредотачиваясь на слабой, едва уловимой связи и направляя все свои магические силы на добычу. Но это оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала.
— Иди ко мне, моя хорошая. Следуй за звуком моего голоса и узнай свою судьбу.
— Ты теряешь слишком много крови, — проворчала Модрон.
Моргана проигнорировала это предупреждение. Проигнорировала и слабость, постепенно охватывавшую все ее тело.
— Иди ко мне, — шептала она, — иди же.
Цезарь вернулся в логово Вайпера в самом мрачном расположении духа.
Впрочем, после встречи с оракулами иначе и быть не могло.
После утомительного путешествия в пещеры ему пришлось выдержать суровый допрос с пристрастием, касающийся всего, что ему удалось узнать об Анне, а также о смерти Сибил и планах Морганы.
«Но неплохо уже то, что оракулы не лишили меня жизни», — успокаивал себя Цезарь, приближаясь к лифту, и оракулы даже ни слова не сказали по поводу запаха Анны, который, безусловно, исходил от него.
Однако помогать ему обеспечивать ее безопасность они отказались, лишь ограничились суровым предупреждением — мол, ответственность за жизнь девушки несет лично он, граф Цезарь.
Ослы! Да ведь если Анна погибнет, он сам воткнет осиновый кол себе в сердце!
Долгое путешествие ужасно вымотало Цезаря, и он, прежде чем войти в комнату Анны, попытался сбросить напряжение последних часов и придать лицу спокойное выражение. Граф не хотел, чтобы Анна встревожилась, увидев его.
Тут двери лифта плавно открылись, и Цезарь увидел прямо перед собой Вайпера. Сердце его тревожно подпрыгнуло, и он схватил приятеля за плечи.
— Что случилось?! Что с Анной?!
Вайпер усмехнулся и, убрав руки Цезаря со своего бархатного камзола, ответил:
— Все в порядке. В последний раз, когда я ее видел, твоя Анна сладко спала. Ты встретился с оракулами?
Цезарь со вздохом кивнул: