Он встал из-за стола и пошел разыскивать Диму. Пропажа нашлась на берегу озера. Димка сидел на причале спиной к нему. Сергей подошел и сел сзади, прижавшись к нему грудью и обняв за пояс руками:
— Прости, что не сказал, но я боялся расстроить тебя.
Димка молчал, слезы беззвучно катились из его глаз. Когда горячая капля упала на руку Сергею, тот дрогнул и прижал его к себе сильнее:
— Прости меня, мой маленький, я сам не представляю, как расстанусь с тобой. Ты рвешь мне сердце, не плачь, мой хороший. Я вернусь и, если ты захочешь, мы всегда будем вместе. Но эта поездка была запланирована еще задолго до знакомства с тобой. Я и так на месяц отложил ее, чтобы быть с тобой. Прости меня, мое солнышко, но я должен поехать.
Димка развернулся у него в руках и сел верхом, обнимая Сергея. Тот отодвинулся от края, чтоб не свалиться в воду и стал целовать мокрые от слез глаза, соленые губы, проникая внутрь языком, обнимая Диму всё крепче.
Назад шли, держась за руки, переплетя пальцы и не думая, что их кто-то может увидеть.
Вечером позвонил Вадим узнать, как там поживает братишка. Димка, у которого постоянно сводило горло от сдерживаемых рыданий, говорил с трудом. Поговорив с измученным братом, Вадик попросил к телефону Ирину Витальевну. Димка сунул ей трубку и сразу ушел, боясь, что она заметит его слезы. А он так и плакал непрерывно с самого утра. Сергей все время был рядом, успокаивал, как мог, обнимая и целуя, но ничего не помогало. Ему самому уже хотелось плюнуть на эту поездку и остаться, но он не хотел идти на поводу у мальчишки, разрушая свои планы. Да, расставаться очень больно, но так ведь же не навсегда! Через каких-то два месяца он приедет и всё будет о`кей.
Ирина Витальевна принесла Диме его мобильник и сказала, что Вадим предложил отвезти завтра Сергея в аэропорт.
Почти всю ночь провели, целуясь, лаская друг друга, доводя до умопомрачения, забываясь коротким сном после феерического оргазма, и снова набрасываясь с поцелуями. Димка таял в руках Сергея, сводя того с ума своими стонами, прерывистыми вздохами, жадными поцелуями. Сергея била дрожь, когда он в очередной раз делал Димке минет, так хотелось ворваться в его тело, заменить пальцы, находящиеся сейчас внутри его тела своим членом.
Утром, измученные и невыспавшиеся, позавтракали и сели в гостиной дожидаться Вадима. Ирина Витальевна все время обеспокоенно поглядывающая на Диму, сказала, что в аэропорт не поедет.
В аэропорту Димка вцепился в Сергея и рыдал так, что тому самому стало дурно. Он крепко обнимал, прижавшегося к нему парнишку, целуя его, слизывая слезы, совершенно не обращая внимания на удивленно глядящих на них людей.
— Я не могу без тебя, — шептал Дима, повторяя снова и снова, — я не могу без тебя, не могу.
У Вадима сердце сжималось за брата, но чем тут можно помочь он не представлял. В конце концов он оторвал братишку от Сергея и увел, посадив в машину рядом с собой и пристегнув. По дороге к дому позвонил Кате. В итоге, когда подъехали, Катя их уже ждала, сидя у подъезда. Увидев подъехавшую машину, схватила сумку и подбежала, распахнула переднюю дверцу и отстегнув ремень безопасности потащила Димку наружу. Кинула на его место сумку, и открыв заднюю дверцу, затолкала его на сиденье и сама села рядом, обнимая так крепко, как только могла. Последний раз она видела брата плачущим три с лишним года назад на похоронах матери, но тогда плакали все. Но сейчас братишка выглядел еще хуже, если тогда он плакал беззвучно, то сейчас рыдал так горько, что сестре от боли за него самой становилось плохо.
Приехали в поселок. Вадим с Катей завели Диму в дом и усадили в гостиной на диване, сев по бокам от него. Ирина Витальевна села напротив в кресло, с тревогой поглядывая на него. Димке уже было все равно кто и что подумает, внутри всё рвалось от тоски и боли, он вспоминал голубые глаза Сергея, его улыбку, крепкие руки, обнимающие его, и начинал рыдать еще сильнее. Ребята старались отвлечь его, растормошить, но он ни на что не реагировал, и как уехали из аэропорта, еще не сказал ни слова.
В конце концов, напичкав его успокоительными, уложили здесь же на диване. Не спавший ночь Дима, забылся тревожным сном, и Катя, сидевшая рядом на полу и державшая его за руку, заметила, что из под сомкнутых ресниц продолжают катиться слезы. Не выдержав этой душераздирающей картины, Ирина Витальевна вышла во двор и заговорила с кем-то по телефону. Вернувшись, сказала:
— Вот что, девочки, мальчики, я думаю Димке надо сменить обстановку. Катенька, как ты смотришь на то, чтоб мы с тобой повезли его на море в санаторий: и оздоровится, и отдохнет, и отвлечется? А с ним заодно и мы.
— Но…Путевки же, наверное, нужны? Да у нас и денег таких нет.
— О путевках я только что договорилась, они будут бесплатными. Ну, не зря ж я столько лет проработала в Министерстве здравоохранения начальником отдела организации санаторно-курортного лечения.
— Ого, — улыбнулась Катя.
— Вадичек, солнышко, ты сможешь взять на работе отпуск и пожить тут? Но только, если ты сам этого хочешь. Ты мог бы взять сюда с собой девушку или пару друзей, чтоб не было скучно. Подумай, детка. Мне не хочется просто так бросать дом надолго, тем более, что тут фрукты-овощи спеют.
— Даже не знаю. Я думал пойти в отпуск и немножко заняться дома ремонтом.
— Каким еще ремонтом? – возмутилась Катя.
— Думал в нашей с Димкой комнате обои переклеить, балкон покрасить.
— Да ладно, — пренебрежительно махнула рукой сестра, — лучше вместе потом сделаем. А здесь хоть отдохнешь по-человечески, — и после паузы многозначительно добавила, — с друзьями.
— Но у вас же вступительные.
— Да я лучше вступительные пропущу, чем отдых на море.
— Никто ничего пропускать не будет, — строго сказала Ирина Витальевна, — напиши мне вузы и факультеты, куда вы с Димой собираетесь поступать. Задержимся на недельку и всё сделаем.
— Димка, наверное, теперь вообще ничего не захочет, а хореографию свою может и не сумеет сдать.
— И захочет, и сумеет. А куда ты, Катюша, хочешь поступать?
Катя вздохнула:
— У меня как-то и предпочтений нет, но могу попробовать в МГУКИ, как и Димка только на дизайнерский факультет.
— Хорошо, только напиши мне все названия правильно.
Дальше всё покатилось, как снежный ком: Ирина Витальевна развела бурную деятельность в связи с поступлением Димы и Кати, попутно сделав им медицинские справки для санатория.
Дима ничего не хотел, он даже есть не мог, Кате буквально приходилось в него все запихивать. Она постоянно его пыталась расшевелить, вытаскивала к озеру, в лесок рядом, заставляла собирать ягоды в саду у Ирины Витальевны. Но он ничего не хотел, и как только его оставляли в покое, сразу уходил в Сережину комнату, падал на постель и лежал, уткнувшись носом в подушку. Он переехал в его комнату в тот же день, как Сергей улетел. Забрав все свои вещи и их постель и просто заехал сюда. Катя поселилась рядом в его бывшей комнате. Но и здесь Дима не мог спать, у него началась бессонница. Он был бы и рад уснуть, чтобы хотя бы во сне боль разлуки стала меньше, но не мог: лежал, закрыв глаза, а в голове крутились воспоминания о Сергее, его прекрасном лице, великолепном теле, сильных руках, жарких поцелуях. Горло распирал ком, он начинал задыхаться.
Услышав как-то эти попытки сделать вдох, прибежала Катя, она в ужасе смотрела на пытающегося втянуть воздух брата. С тех пор его постоянно пичкали успокоительными, особенно на ночь.
— Ничего, это растительные препараты, пускай попьет. А там поедем на море и глядишь, он начнет приходить в себя, — успокаивала Катю Ирина Витальевна.
Каким-то чудом, а скорее всего благодаря связям Ирины Витальевны, но через неделю сдав все вступительные экзамены они ехали в плацкартном вагоне по маршруту Москва-Анапа.
Даниил заметив, что последние дни Вадим стал каким-то беспокойным и дерганным, как-то лежа рядом с ним перед телевизором и нежно поглаживая, массируя и целуя его плечи и спину, спросил:
— Я с первого уже в отпуске, а ты не мог бы взять на работе отпуск? Я хотел бы повезти тебя куда-нибудь на Средиземное море.
— За твой счет? – уточнил Вадик, скашивая на него через плечо серый глаз.
— Ну, — потупился Дан, — это был бы как бы подарок к нашему месячному юбилею.
— Слишком много «бы», — усмехнулся Вадим, — к тому же до нашего месячного юбилея еще чуть ли не три недели.
— Это смотря от чего считать. Я считаю с 4 июня, как мы с тобой официально познакомились, так что завтра как раз месяц. А ты что, считаешь от первого секса? – заулыбался Даниил, — ну, так что на счет отпуска?
— Уже. С шестого я буду в отпуске.
— Так ты согласен со мной поехать куда-нибудь отдохнуть? – спросил Дан, спускаясь ниже, целуя ямочки под поясницей, гладя и сжимая упругие ягодицы, проходясь языком в ложбинке между ними.
— Я уезжаю вечером шестого и до конца месяца.
У Даниила внутри все похолодело:
— Ты едешь сам или с двойняшками.
— Не сам, но без двойняшек, они уезжают на море, — Вадик видел, что Дан напрягся и занервничал, но ему нравилось поддразнивать его.
— И с кем же ты едешь, если это не секрет?
Вадим развернулся на спину, обхватывая Дана руками и ногами, притягивая к себе и целуя долгим поцелуем, после которого с трудом отдышавшись, сказал:
— Конечно, с тобой, дурачок, а ты что подумал?
Тот прижал его к дивану и ответил:
— Я уже не знал, что и подумать, мне просто резко поплохело. А куда мы едем?
Вадим рассказал ситуацию с братом.
— Что тут скажешь, — вздохнул Дан, мальчишку, конечно, было жалко, но Сергей же уехал не навсегда, так можно ж как-то собраться и пережить это время, — только давай, когда ты их отвезешь на вокзал и вернешься за мной, в поселок поедем на моей машине, а твою закроем в моем гараже.
Приехав в санаторий и заселившись в комнату, можно было договориться о двухкомнатном номере, но решили Димку одного не оставлять, пошли все на море, благо пляж был чуть ли не в пятидесяти метрах. Катя, зажмурившись вдыхала свежий морской воздух, какое все-таки счастье – море.
И начались курортные дни: завтрак, обед, ужин по расписанию, пляж и экскурсии. Развлечения представляли вечернее кино и дискотека.
Ирина Витальевна всем купила чехлы на шнурках для мобильных. Катя возмутилась:
— Я не буду это носить. У меня от него будет белое пятно на животе.
— Будешь одевать тогда, когда бродишь по берегу в одном купальнике сама, а я не знаю, где тебя искать.
За неделю, обвыкнув и изучив все местные достопримечательности, Катя стала уходить по берегу моря все дальше и дальше. Вот вроде только что купалась и загорала, как ей стало скучно и она побрела по кромке воды, черпая ногами ее или песок, выискивая красивые ракушки, обточенные водой камушки или стекла. Ирина Витальевна нервничала, пыталась посылать за ней Диму, но он все еще продолжал депрессировать и ничего не хотел.
Катька изучила уже все окрестности с одной стороны санатория, но там не было ничего интересного: такие же санатории или пансионаты, как их, такие же отдыхающие, целыми днями жарящиеся на солнце или плавающие в воде. Теперь она приступила к изучению другой стороны, более дикой, так как здесь были россыпи скальных обломков, входящих в воду. Пробираться по ним было очень неудобно, того и гляди соскользнешь и сломаешь ногу. Постепенно крупные каменные глыбы начали мельчать, пока снова не появился мягкий чудесный песок.
Катя огляделась. Вокруг простиралась просто первобытная природа, ни следа человеческой деятельности, чахлая песчаная растительность, кустарники и деревца. Она пошла по бережку, подбрасывая ногами песок и выбирая морские «сокровища». В голове пустота, в ушах шум моря, кажется, что так бы и шла до самого вечера.
— Кто ты такая? Что ты здесь делаешь? – вдруг ворвался в Катино умиротворенное сознание чей-то голос.
От неожиданности она вздрогнула и уронила свои находки. Повернувшись, увидела под большим тентом сидящего в кресле парня. Он отложил книгу, которую видимо читал, на стол, стоящий рядом и теперь требовательно смотрел на Катю.
— О, привет, — Катя улыбнулась и пошла в его сторону, — а я и не заметила, что опять зашла на территорию какого-то пансионата, — сквозь деревья она увидела белеющее здание, — или это дом отдыха?
— Это частная территория, — холодно сказал парень.
— Частный дом отдыха? – удивилась Катерина.
Максим удивленно разглядывал девушку, которая так неожиданно оказалась в их владениях. Еще два года назад, он бы решил, что это обычная уловка и девчонка специально разыгрывает из себя святую наивность, но не теперь. Не теперь. Тогда он и сам был наивен, думая, что девушкам нужны он и его деньги, точнее связи и деньги отца. Но сейчас он знал, всегда были нужны только деньги, он же шел либо в качестве бонуса, если нравился девчонке, или в качестве бесплатного к ним приложения.
Эта девчонка была необыкновенно хороша, особенно учитывая, что она была в купальнике и без макияжа. Черные блестящие волосы собраны в высокую прическу и небрежно заколоты, в результате выбилось несколько тонких прядок. Фигурка была хоть сейчас на подиум, разве что рост маловат. Сантиметров 165 не больше. Когда она подошла ближе, Максим увидел ее огромные серые глаза с темными ободками вокруг радужки.
Подходя, Катька внимательно рассматривала парня. Какой же он красивый: очень светлые, почти белые волосы в фигурном беспорядке падают на лоб и уши, длинные темные густые ресницы обрамляют карие глаза, ровный нос, узковатая верхняя губа и в противовес ей пухлая нижняя. Лицо слишком бледное для лета. Ноги почему-то прикрыты шерстяным клетчатым пледом. А кресло оказалось инвалидным.
Катя прижала руку к груди и воскликнула:
— Боже, у тебя что, сломана нога?
— Нет.
— Обе ноги? – в ужасе вскричала девушка.
— Нет, — зло ответил парень, — у меня сломан позвоночник.
« Блин, ну почему, если красивый парень то, либо гей, либо инвалид?!!!»
====== глава 13 ======
— Прости, — Катя сочувственно посмотрела на парня.
Она не представляла, что может быть хуже, чем быть парализованным, пусть даже наполовину.
— Меня зовут Катя, — она протянула парню руку.
Он долго смотрел, но потом все же пожал:
— Максим.
— Так ты здесь в санатории? – небрежно спросила Катя, осматриваясь по сторонам, глаза невольно останавливались на запотевшем кувшине с желтым напитком, стоявшим на столе рядом с полупустым стаканом.
Видимо, из него перед этим пил парень.
— Хочешь пить? – спросил Максим, внимательно наблюдавший за Катей.
— Да нет, — небрежно отмахнулась Катя.
Конечно, хочет! Еще бы, столько пройти по жаре. У нее аж рот слюной заполнялся, когда она смотрела на кувшин.
Максим взял лежавшую на столе рацию и попросил принести чистый стакан.
— Так что ты тут делаешь? – снова уточнил Макс.
— Просто гуляю. Скучно все время лежать загорать. А ты? Почему ты не загораешь? Не купаешься? Наверняка, тебе было бы это полезно.
Максим с неудовольствием смотрел на девушку. Ну, надо же какая наглая и бесцеремонная! Никакого такта!
Катя вышла из под тента и присела рядом с его тенью на горячий песок, поводила по песку руками, заулыбалась и похлопала рядом с собой:
— Думаю, тебе намного лучше было бы полежать на горячем песочке, чем сидеть в теньке под бабушкиным пледом.
— Как ты себе это представляешь? – задохнулся от негодования Максим.
— А что тут представлять, — невозмутимо парировала Катя, искоса поглядывая на парня, — тут, как я понимаю, есть кому за тобой присмотреть, вот они бы и могли тебе помочь лечь, а потом сесть назад в твою карету. Я бы сама тебе помогла, но несмотря на то, что ты, небось, исхудал, как скелет, у меня все равно не хватит сил таскать твои кости.
— Тебя что, нанял мой отец? – холодно поинтересовался Макс.
— Нанял? Для чего? – изумилась Катя.
— Видимо, чтобы я не слишком скучал, — процедил парень.