— И пена сверху там не падала, — поддакнула Андреевна.
Санька прижал ладонь ко лбу. Тело Наташи рядом начало подозрительно трястись. Он сурово оглядел ее. Козявка тут же стушевалась, но хихикать не перестала.
Сергей взял из рук официанта меню и карту напитков. Нина склонилась к мужчине, стараясь как можно быстрее оценить ущерб, который может нанести своему здоровью семидесятилетняя не в меру активная особа и ее неизменная спутница. Не успела, карта благополучно уплыла из рук Сергея.
— Значит так, — начала Татьяна.
— Мама, у тебя давление!
— Не учи маму помирать!
— С музыкой! — зычно гаркнула Аннушка, успешно переорав эту самую музыку.
Наталка окончательно потеряла контроль и, икая, медленно сползла под стол. Лицо Сергея стало непроницаемым. Саша встал, практически силком вытащил козявку из-за стола и потянул за собой.
— Мы куда? — подпрыгнула она на ходу к его уху.
— Куда-нибудь.
— Зачем? Там весело!
Он не ответил. Весело ей. Спустился вниз, обернулся. И правда, а куда собственно собрался?
— Саша! — к ним сбоку подбежала красивая блондинка и с лучезарной, чуть горькой улыбкой, осмотрела сначала парня, а затем и саму Наташу. Девушка поежилась от неприятного липкого взгляда. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтоб уяснить, что перед ней последняя любовница ее друга, только судя по всему, она еще пока не знает, что Санька решил “бросить кататься к Ирке”. — Привет.
Он кивнул в ответ.
— Не представишь нас?
Подруга с любопытством взглянула на парня. Тот равнодушно пожал плечами.
— Наташа. Ира.
Все. Молчание, и только сухой холодный взгляд, направленный на блондинку. Стало невероятно жаль девушку. Она влюблена и сейчас ревнует. Вряд ли теперь останется в клубе, зато проревет как минимум полночи. Словно в доказательство Ира часто заморгала, вымученно улыбнулась и растворилась в пестрой толпе.
Спустя несколько минут Санька усадил Наталку за барную стойку, заказал ей колу.
— Ну, да, мартини девушка от тебя не дождется! Только колу! Еще б чаю зеленого попросил.
— Хочешь чай? Достану чай, козявка.
— Ты нарочно не сказал ей, что мы друзья.
Парень недовольно поморщился.
— Нет. Просто не хотел говорить и все.
— Она не знает, да?
— Что именно?
— Что вы расстались.
— Мы и не встречались. И нет. Она знает, я с ней говорил на эту тему.
Наташа усмехнулась. А Ира знает, что они и не встречались?
— Поговорил и сразу уехал? — уточнила на всякий случай.
— Да. А мог не сразу?
— Ну, мало ли, — пожала она плечами, потянула напиток из трубочки. — Может на последок решил сексом заняться. На прощание, так сказать.
Саша пораженно уставился на нее.
— Малявка, ты меня пугаешь! Сначала шкаф, теперь секс на прощание… Что будет, когда ты подрастешь?
Девушка смутилась, перевела взгляд на свои пальцы. Решила сменить тему.
— А как ты так, что папа не узнал?
— С матерью поговорил.
— Ясно.
Он протянул руку, осторожно заправил черные пряди ей за ухо.
— Не обиделась?
Наташа отрицательно покачала головой.
— Слабость у меня такая, тебя дразнить.
— Почему? — она наконец подняла на него взгляд.
— Понятия не имею.
Девушка снова осознала, что видит в его глазах те же непонятные эмоции, что и накануне вечером. Она не отрываясь вглядывалась в зеленую глубину, не столько пытаясь понять то, что видит, сколько пытаясь разобраться в собственной реакции на этот взгляд. А реакция была какой-то совершенно неправильной, новой, точнее новой по отношению именно к нему, к ее другу. Почему-то вспомнилось как он усадил ее к себе на колени. Захотелось чуть раздвинуть ноги и податься к нему вперед. Порыв длился доли секунды, следом за ним пришла паника. Девушка в ужасе распахнула глаза.
Он осознавал, что именно девочка видела в выражении его лица и не мог остановить себя, а может и не хотел. Она нужна ему. Вся. Прямо сейчас. Темные глаза расширились, губы приоткрылись, в окружающем шуме он не услышал, а скорее увидел как дыхание ее стало глубоким и частым. Она чуть подалась вперед. Этого мгновения хватило парню, чтобы верно оценить ее желания. Гибкое тело говорило лучше всяких слов. Мгновение ушло, девушка резко соединила колени вместе и сложила на них руки.
Закрылась. Испугалась. Причем испугалась не его, а саму себя. Саша подавил довольную улыбку. Пока сгодится.
— Колу больше не хочешь? — кивнул он. Она отрицательно покачала головой и отвернулась к стойке, усиленно делая вид, что заинтересовалась пузырьками в стакане.
— Девочка моя, — прошептал парень. — Ты хочешь.
***
Нина растерянно наблюдала с балкона за детьми. Барная стойка просматривалась с ее места очень хорошо.
— Что там? — склонился к ее уху Сергей, вырвавшись наконец из спора с Татьяной Ивановной о гипертонии. Дыхание мужчины коснулось кожи на шее. По спине Нины пробежали мурашки. Усилием воли заставила себя не дернуться и не отстраниться. В конце концов, Сергей не виноват, что она на него вот так реагирует.
— Дети.
Мужчина помолчал некоторое время.
— Сдается мне, Санька твой на мою дочь глаз положил.
Нина обернулась, теперь их лица разделяло не больше нескольких сантиметров.
— Не смотри ты на меня так испуганно. Не новость. Еще в машине заметил. Я не против, вот только побеседую с молодым человеком, — Сергей нахмурился. — Если ты, конечно, не возражаешь.
Она отрицательно покачала головой, не в силах говорить.
— Спасибо, Нин.
— Нет, нет, — спохватилась она. — Я знаю, он не подарок. Да, чего уж там, совсем не подарок и…
— Моя дочь тоже. Поверь мне. Командирша та еще выросла.
— Она — твоя единственная дочь, я уверена, что именно ей он боли не станет причинять. Только предугадать ничего не могу.
— Во-первых, он тоже твой единственный сын и, надо отметить, весьма зрелый для своего возраста человек, помимо прочего умный, настойчивый, амбициозный. А вообще, вмешиваться — не дело родителей, как бы сильно не любили мы. Это их жизнь, их ошибки. Наше дело помочь, поддержать, если надо.
Нина в очередной раз подивилась насколько схожи их взгляды в воспитании отпрысков, да и всегда были схожи.
— Спасибо, — улыбнулась она.
— За что? — удивился Сергей.
— Не знаю, — женщина пожала плечами.
Он поспешно отстранился, вернувшись на свое место. Такая близкая и такая далекая. Коснуться кончиками пальцев шеи, провести ладонью по ключицам, спуститься на грудь. Фантазия рисовала восхитительные картины. Сколько лет он сторонний наблюдатель в ее жизни. Друг, который слушает и поддерживает, когда ей плохо. Научился за годы держать мысли о ней где-то далеко в голове, подальше и поглубже. Теперь же она была свободна, почти свободна. Чем черт не шутит?
Он мог бы сейчас и здесь снять с нее джинсы, белье, раздвинуть ноги и войти. Чувствовать, видеть как она цепляется за него, обвивает ногами, слышать стоны, а может нет. Может она будет шептать его имя или просить больше. Он мог бы дать ей больше, много больше, чем мужчина, которому она на протяжении всех этих лет хранила верность. Возбуждение сменилось равной ему по силе злобой. Досада и ревность заглушили все происходящее вокруг. Игорь все эти годы знал и имел возможность каждое мгновение доставлять ей удовольствие, вот только вопрос пользовался ли такой возможностью?
Сергей взглянул на Нину, пытаясь в ее профиле разглядеть для себя ответ.
Ощутил пристальное внимание к своей персоне, обернулся. Татьяна с Анной молчаливо напряженно изучали его с той стороны стола. В глазах пожилых женщин светилось понимание и, что странно, одобрение. Стало ясно, что тут препятствий никаких не будет. Его поняли и благословили. Дело за малым: добиться Нины. На душе противно заскребли кошки.
***
Сергей спустился по лестнице, преодолел толпу и оказался возле барной стойки.
— Натал, меня оттуда, как представителя вражеского лагеря, выселили, велели тебя прислать.
Дочь рассмеялась, мужчина поймал недоуменный взгляд парня. Не поверил, мальчишка. Всегда был не по годам сообразительный. Внешне — копия Игорь, и с этим хуже всего. Хорошо, с детства знает, характером больше в мать пошел, а может и вовсе в Татьяну.
Козявка ускакала. Саша напрягся. Было нечто в выражении лица ее отца не то.
— Пойдем, где потише.
Парень кивнул и молча последовал с мужчиной к выходу. Тяжелые железные двери отрезали их от шума музыки. От воздуха немного закружилась голова. Таксист в машине в нескольких метрах от них встрепенулся, однако поняв, что клиентов заполучить не удастся, потерял интерес, откинулся на сиденье и задремал.
— Не понял еще, о чем речь пойдет?
Санька отрицательно покачал головой.
Мужчина кивнул.
— Точнее будет сказать “о ком”. О дочери и о том, чего именно ты от нее хочешь.
Парень сжал зубы. Эта тема входила в список его предположений. Разозлился, Сергей его прошлое знает неплохо. Решил запретить приближаться к козявке? Имеет полное право, да и причин не счесть, если вот так подумать. Придется что-то доказывать, идти в обход, изворачиваться. Саша подавил желание психануть. Что за невезение? Дернуло его втрескаться в девчонку? Одернул себя. Она лучшая, замечательная. Если надо будет что-то доказать, он наизнанку вывернется. Ради нее все, что угодно.
Сергей внимательно наблюдал за сменой выражений на лице мальчишки. Вот и весь разговор. Все с ним ясно, как день белый.
— Саш, скажи, помнишь как твой отец к матери относился, да и относится сейчас?
Парень кивнул.
— Любишь Наталку?
— Люблю, — сквозь стиснутые зубы процедил он.
— Хорошо, — улыбнулся мужчина. — Пошли обратно.
Сашка облегченно выдохнул.
До вопроса Сергея он и не задумывался о любви, но, подтвердив, произнеся то самое одно единственное слово, вдруг понял, что искренне говорит правду. Он ее любит и любил всегда. С того самого розового платья. Перед глазами всплыли грязные потеки и обвисшие розовые бантики по бокам и на плечах. Сердце защемило от воспоминаний. Защитник из него тогда был ерундовый и побили его хорошо, но огромные черные глаза с нескрываемым восхищением смотрели на мальчишку, отважившегося пойти против двух хулиганов, впервые в жизни почувствовал себя мужчиной, взрослым, серьезным, правильным. Она всегда заставляла его чувствовать себя именно так.
Козявка уже ждала их на своем месте за стойкой.
— Вы где были?
— В туалете, — без зазрений овести соврал Сергей, парень улыбнулся и кивнул в подтверждение.
— Да? — она подозрительно прищурилась.
— Так зачем тебя звали? — перевел ее мысли на новую тему Саша.
Девушка встрепенулась.
— А! По-моему дам пора домой, они перепили.
— Если поконкретнее?
— Лебединое озеро станцевать приглашали.
Саша засмеялся, предствив вероятную картину.
— Ты отказалась и квартет развалился! Ай-яй, хулиганка.
Наталка как-то хитро улыбнулась.
— Я отказалась, точно, поэтому они пошли воплощать гениальную идею втроем, — в подтверждение своих слов она ткнула пальцем в сторону толпы танцующих.
Сергей очнулся первым, за ним следом сорвался парень, принудительно потянув за собой козявку.
Обнаружить среди людей трех женщин, воспроизводящих знаменитый отрывок из классического балета, не составило никакого труда, причем несоответствие музыки им нисколько не мешало. Сашка не понял, кто первый отступил от троицы, но всего за несколько мгновений окружающие освободили небольшое пространство, став зрителями. Дернулся вперед, Сергей остановил его.
— Подождем.
***
Лежать и смотреть в незашторенное окно на звезды стало уже привычной традицией. Сна ни в одном глазу. В голове роятся тучи мыслей, вместе с кровью гудят в ушах, словно надоедливые мухи или комары. Сегодня его мучили не мысли, сегодня были воспоминания, сначала детские, затем юношеские. Саша уже не пытался остановить их. Какая разница, если они не слушаются, просто живут своей жизнью и все?
Она взрослела на его глазах. Из угловатого тощего подростка с дыркой между передними зубами превратилась в сексуальную девушку. Он видел это превращение и не ощущал ничего похожего на нынешние чувства. Парень подложил руки под голову, прикрыл глаза.
Хотя, если подумать, в сущности, ничего не изменилось, он лишь осознал, что любит и любил всегда. Чувство росло вместе с ним, эволюционируя. Если бы не знал Наташу все эти годы, а встретил вчера или сегодня, с большой вероятностью произошло бы тоже. Он не смог бы пройти мимо нее. Вся его тупость заключалась в том, что он привык за годы к своим эмоциям, попросту не обращал на них внимание, а стоило.
Удивился собственной везучести. Не иначе как любит его женщина Удача… Все еще. Точкой прозрения стала ревность. Да, да, она самая, такая банальная, простая и, оказывается, такая действенная. Без нее он так бы и встречался с какой-нибудь дурочкой, зато если бы появился у его девочки реальный парень, проблем стало бы на порядок больше и какова бы тогда была вероятность, что в ее жизни осталось место для старого друга? Весьма небольшая.
Вспомнил, как она спала на его плече в машине, пока таксист развозил их по домам. Бедолаге пришлось делать два захода. Для начала Санька проводил бабулек и только после они с водителем вернулись в клуб за остальными. Хрупкий, теплый клубочек, сродни котенку. Маленький черный котенок, его котенок.
Воровато оглянулся на дверь. Почему-то мечтать о ней дальше было немного страшно. Словно ворует. Глупо и все-таки. Представил как целует ее, в темных глазах сегодня на мгновение зажглось желание. Что будет, если оно не погаснет? Парень вдруг понял, что не знает. Этого он о ней не знает и именно это хочет знать сильнее всего. В машине вчера была в одной футболке, сидела на его коленях. Все, что их разделяло ткань его джинс. Он мог бы провести ладонями по обнаженным бедрам, талии, коснуться груди. Как бы она отреагировала? Выгнулась? Или быть может провела бы своими пальцами по его телу в ответ. Саша задышал глубоко, часто. Безумно хотелось ощутить ее прикосновения. Каково это? Побоялась бы она? Испугалась бы раздеть его? Его девочка всегда была смелой, будет она смелой тут? Кровь шумела в ушах. А если его пальцы будут ласкать ее между ног, проникая внутрь? И не только пальцы. Застонал, накрыл голову подушкой.
— Да, чтоб тебя, идиот! — никогда не мучил себя бесполезными фантазиями. Бред какой-то. Только отчего-то восхитительно приятный бред. Так мучительно, так болезненно и так сладко.
В зале скрипнула балконная дверь.
Мать. Снова не спит. Вспомнил сегодняшнее гусиное озеро, усмехнулся. Видел бы ее отец. Отложил подушку, сел в кровати, вновь уставился в окно. Мысли прыгнули на последнего. Что не так? Она красивая женщина, не глупая. Сашка видел как мужики в клубе шарили по ней глазами, кто с восхищением, кто с иными эмоциями — неважно, все одно, в свои тридцать шесть она не остается одна. Пассии отца же просто не привлекут внимания на улице. Пройдешь, не посмотришь. И вроде не умнее они матери, ни одна не была.
В душе шевельнулось беспокойство. Поднялся, дошел до балкона.
— Мам.
— Ты почему не спишь, ребенок? Мешаю тебе, наверное, как лунатик тут шатаюсь, все прокурила.
Сын засмеялся.
— Нет. Я о другом. Ты как?
— Говорю же, трезвая я… и была, — она качнулась на стуле.
— Ну по поведению не скажешь.
Женщина вздохнула.
— Эх, Сань, как бы тебе объяснить.
— Не надо. Я понял. Мам, потому и стою вот…
— Что?
Он подошел ближе, сел напротив, заглянул в глаза.
— Обещай мне, пожалуйста, что не начнешь брать пример с отца. Не обижайся только. Знаю, лезу не туда, просто мне за тебя страшно. Не хочу, чтоб ты после жалела.
Нина опешила. Перед ней сидел ее сын и в открытую запрещал заводить мужика. Осталось всплеснуть руками и воскликнуть “ах, ты ж, батеньки!”
— Только не обижайся, — словно почувствовав неладное повторил Санька. Зеленые глаза Игоря смотрели на нее с лаской и заботой. Вздохнула. Игры ее величества, Судьбы. Два так внешне похожих человека, а такие разные. От нее ведь в ребенке ничего, будто скопировал один другого. Разве что сын прав, и в нем ее характер. Да, пожалуй, именно так. Подумала, махнула рукой.