— Вы уверены, что хотите идти дальше? — спросил он, и Харли отчетливо почувствовала, как рука Сальваторе сжала ее ладонь, когда они услышали гул толпы и ощутили густую смесь ароматов.
— Я тридцать лет общалась со всякими оборотнями. Сейчас меня, наверное, ничего не удивит, — заявила Харли, но ее бравада слетела, как только они ступили на последнюю ступеньку.
Сальваторе толкнул еще одну дверь, на сей раз обитую железом, и перед Харли открылось все разноцветье оборотней.
— Ну хорошо, — замялась Харли, — возможно, я немного преувеличила.
— Вы хотите уйти?
Харли едва ли услышала вопрос Сальваторе. Она зачарованно стояла, не сводя глаз с картины, открывшейся перед ней.
Если там, наверху, их окружала атмосфера возвышенной воздушности, то здесь был отделанный черным мрамором круглый зал, который террасами спускался еще ниже. И на каждом уровне террасы располагался ряд вполне современных стальных столов и табуреток, закрепленных к черному мрамору пола. Вниз вели несколько лестниц, а на самом нижнем уровне был виден верх огромной клетки.
Над всем этим нависали тяжелые люстры, освещавшие бескрайнее море пришедших. Не сказать, чтобы люстры освещали весь зал. У стен было достаточно темно, чтобы те, кто не хотел известности, мог оставаться в тени.
В целом же все это больше напоминало «Сандердом»[8], чем привычный ночной клуб.
Шум толпы был почти оглушающим, и Сальваторе пришлось наклониться и прокричать в самое ухо Харли:
— Вы хотите уйти?
Харли пристальным взглядом скользила по демонам всех мастей, чувствуя, как пересыхает ее рот. Старомодный и надежный здравый смысл сейчас боролся в ней с желанием пощекотать себе нервы. Единственное, что роднило всех этих тварей, было чувство насилия, которое ощущалось почти физически.
Она всегда хотела увидеть мир за пределами конуры Каина. И здесь это было во всем великолепии. Или, вернее сказать, уродстве.
— И это ваш мир? — спросила Харли самым решительным тоном, хотя сейчас она была далека от решительности.
— Его часть, — осторожно ответил Сальваторе, не сводя взгляда с парочки грузных троллей, которые посматривали на Харли так, словно она была аппетитной закуской.
Красивая чертовка в мини-платье из лайкры со светло-рыжими волосами и бледным личиком заметила их и игриво махнула тонкой рукой.
Ревность заныла в душе Харли, но Сальваторе, к счастью, не отреагировал на столь вызывающее поведение.
— Кабинет, — деловито распорядился он. — И подальше от арены.
— Конечно, — кивнула чертовка, ядовито посматривая на Харли.
Она провела их мимо столиков верхней веранды к затененному алькову, за которым действительно был небольшой кабинет. Харли устроилась на железной многоместной скамье, а Сальваторе расположился напротив. Однако смотрел не на чертовку, которая вертелась перед ним, а на толпу, вернее, на ту ее часть, которая открывалась его взору.
— Что пить будете? — спросила чертовка.
— «Кровавую Мэри», — ответила Харли таким тоном, будто это не единственная кровавая вещь, которую она закажет, если та не уберется.
Сальваторе смотрел на ее раскрасневшееся, с самодовольной улыбкой лицо, и в его взгляде чувствовалась напряженность, словно он что-то уловил в воздухе.
— «Хеннесси», — рассеянно заказал он.
Чертовка развернулась на месте и исчезла в галдящей толпе, отделявшей их от бара.
Харли откинулась на спинку скамьи, не без удовольствия размышляя о том, что Сальваторе даже не попытался оценить соблазнительные формы официантки.
— Разве «Хеннесси» не напиток снобов?
Сальваторе похлопал Харли по лежавшей на столе руке:
— У меня всегда был необычный вкус.
Харли хотела ответить остроумно, но спустя мгновение за раскрытыми дверьми толпа взревела в шумном приветствии.
Подняв взгляд, Харли видела, как с потолка спускают четыре небольшие золотые клетки. Клетки зависли в нескольких футах от пола огороженной арены.
— Святые угодники! — сказала Харли, всматриваясь то в одну, то в другую клетку. — Те самые девицы?
— Это лишь часть представления, — поморщился Сальваторе.
Не веря своим глазам, Харли всмотрелась вновь. Действительно, в клетке были две женщины и двое мужчин. Из одежды на них были только тяжелые стальные воротники.
— И что они будут делать? — спросила Харли.
— Покажут демоническую версию «Дейтинг геймс»[9], — пожал плечами Сальваторе.
Харли покачала головой. Сама она обожала смотреть Джи-эс-эн[10], но ни разу не видела шоу с голыми чертями в клетках.
— Наверное, это что-то из параллельной вселенной? — попыталась пошутить Харли. — Должно быть, и правила здесь немного иные?
— Правила очень простые. Желающий платит огромные деньги за возможность присоединиться к дюжине других чертей, которые уже сидят в яме. — Сальваторе показал на огороженную решеткой арену, в которой могла разместиться целиком футбольная команда. — А последний черт, который останется на ногах, получит в награду ключ.
— Ключ?
Сальваторе показал на клетки, на каждой из которых красовался большой замок.
— Как только победитель сделает свой выбор, на арену спустится следующая группа желающих получить заветный ключик.
Харли почувствовала, как негодование овладело ею. Из всех грехов, которые она успела увидеть, когда жила у Каина, самым страшным было насилие. И платой за него была смерть.
— А это… сексуальные рабы? — нерешительно спросила она.
— Нет. — Сальваторе сжал ее руку, словно хотел воспрепятствовать какой-нибудь ее глупости. — Признаю, что не удивлюсь, если кто-то забьет кол в сердце хозяина этого клуба. Но едва ли он допустит проявление рабства в стенах своего клуба.
— Так вы его знаете лично?
Сальваторе наклонился к Харли, словно в этом месте их могли подслушать.
— Дело в том, что Гадюка сам был рабом многие века, и он убьет любого, кто будет заниматься работорговлей.
Харли еще раз критическим взором посмотрела на арену. Те, кого она приняла за рабов, сами прижимались к решеткам, приводя в неистовство толпу зрителей.
— А вы? — спросила Харли.
Сальваторе рассмеялся, поднося к губам руку Харли:
— Мне не нужны такие грубые методы. Для того чтобы порабощать других, вполне хватает моего очарования.
Харли могла бы оспорить это утверждение, но сейчас ей гораздо интереснее было другое.
— Вы считаете, что идеи Каина бредовые? — спросила она, чувствуя, как подрагивает ее голос.
В этот момент появилась официантка с напитками, и Харли перевела дух. Пожалуй, это было даже здорово, что Сальваторе засмотрелся на выдающиеся формы официантки и отпустил ее руку.
Нет худа без добра. Харли поерзала на скамье, чувствуя, как волнение проникает в ее кровь. Может быть, это шампанское? Как знать…
— Что случилось? — неожиданно спросил Сальваторе.
За своим волнением Харли не заметила, что Сальваторе отвлекся от настырной чертовки и смотрел на нее. Она была голодна, и он, без сомнения, видел это.
— Это лишь разминка, действо будет чуть позже, — пообещал Сальваторе.
Харли хотела что-то спросить, но заметила на сцене совершенно обнаженных мужчин, тела которых были покрыты сложным узором татуировок в виде китайских иероглифов. Впрочем, были ли это люди? Слишком уж совершенными были их тела, да и кожа мерцала странным металлическим отсветом в лучах прожекторов. Под шумные вздохи восхищения неземные стриптизеры прокладывали свой путь между столиками.
— Вот черт! — восхитилась Харли, осушая бокал с «Кровавой Мэри», когда один из демонов исполнил свой эротический танец перед их столиком. Она и думать не могла, что подобное может быть разрешено в Америке. Не в силах оторвать взгляд от непривычного для ее взора, но такого обворожительного очарования орлиных носов и раскосых глаз с зачерненными веками, она внезапно поняла, что вот уже минуту не дышит.
— Кто они? — спросила Харли.
— Демоны Нозама, — ответил Сальваторе. — В их культуре женщины традиционно были искусными воительницами, тогда как мужчины славились своей сексуальностью.
— Бесподобная культура, — одобрила Харли хриплым от возбуждения голосом, не замечая, как сжимает край прикрученного к полу стола.
Сальваторе проворчал что-то невнятное, и демон, продолжая свой танец, перешел к следующему столику.
— У варов воительницы тоже в почете, а сексуальность мужчин не менее знаменита, — промолвил он, беря руку Харли в свою широкую ладонь.
— Почти столь же знаменита, как ваше высокомерие.
— Наше высокомерие, — поправил ее Сальваторе, наклоняясь над столом так, что его дыхание обожгло ей щеку. — Вы же чистокровка, Харли. Давно пора возвратиться в свою стаю.
Харли вновь ощутила в сердце укол напоминания. Слова о стае заставили ее вспомнить о том одиночестве, которое изводило ее всю жизнь.
По рождению принадлежа к варам, она инстинктивно желала стать частью стаи. Это нужно было ей не только для защиты, но и для товарищеских отношений, которые были важны для нее, как пища.
И она была оторвана от стаи почти тридцать лет. Харли не была готова принять общество. По крайней мере в лице Сальваторе и своих сестер.
— Я сама решу, когда мне возвращаться в стаю, — едко заявила она.
Сальваторе вновь прижался губами к руке Харли, чувствуя, как в такт ударам сердца подрагивает вена.
— Если вы не можете решиться, давайте помогу я, — предложил он.
— Не всем в жизни управляют гормоны.
— А жаль, — сказал Сальваторе, и в его глазах мелькнула искорка грусти.
Харли почувствовала внезапный приступ жажды и инстинктивно облизнула губы. Но это не было привычным чувством, которое не оставляло ее, когда Сальваторе был рядом. Также это не был тот чувственный голод, когда Сальваторе ее целовал.
Это была какая-то стремительно нарастающая потребность в глотке воздуха… как будто она тонула. Иного сравнения Харли найти не смогла.
— Джулиани… — хрипло пробормотала она.
— Сейчас просто расслабься, — посоветовал Сальваторе, мягко поглаживая ее руку.
— Что со мной?
— Перед началом в помещение всегда выпускают феромоны. Тогда зрители более щедро платят за выступление.
— Вот черт! — выругалась Харли и отодвинулась от Сальваторе. — Никакой романтики!
Внезапно Сальваторе встал, поднял Харли и прижал к своему страждущему телу.
— Даже не сопротивляйся, бесполезно, — предупредил он.
И тут Харли сама почувствовала возбуждение и поняла, о чем говорит Сальваторе. Ее захватило прикосновение к мускулистому телу, которое излучало богатый мускусный аромат и пульсировало энергией.
Неожиданно чужая рука легла на ее плечо и грубо развернула. Перед Харли стоял большой демон Пекоста, пристально глядя на нее желтыми глазами и скаля клыки.
— Убери свои руки, или я… — прорычал Сальваторе, сверкая глазами.
Харли не хотелось ждать, когда они начнут бить себя в грудь и оскорблять друг друга. Она пнула демона в колено, а когда он озадаченно посмотрел на нее, врезала кулаком снизу вверх. Демон полетел назад, упал на чей-то столик. Внизу уже разгоралась драка, но Харли это было неинтересно.
Она вытерла руку о джинсы и встретила удивленный взгляд Сальваторе.
— Если мне потребуется помощь в драке, я позову, — сказал он.
— Всегда пожалуйста.
Забавная потасовка немного отвлекла Харли, но жар желания все еще бушевал. Она чувствовала, что еще немного, и ее тело взорвется.
— Ну все, я достаточно повидала, — проговорила Харли, вставая и направляясь к выходу.
В мгновение ока Сальваторе подскочил к ней.
— Куда вы?
— В свою комнату.
В молчании они пробрались через толпу и поднялись по лестнице. С каждым шагом действие феромонов снижалось, но Харли не сбавляла шага. Для преодоления искусственной страсти достаточно было выйти из зала. Но что делать, если ее изводила другая страсть, которая была внутри?!
Харли не представляла, что предложит им будущее, но знала, что не пройдет и суток, как Сальваторе отправится по следу Бриггса, и следующие несколько часов могут быть последними, когда они вместе.
Подойдя к комнате, Харли вытащила из кармана карточку-ключ и распахнула дверь. Не давая себе времени на размышления, она схватила Сальваторе за руку, затянула в комнату и закрыла за ним дверь.
— Харли? — удивленно поднял бровь Сальваторе.
— Разве не этого вы хотели? — решительно спросила она, тесня Сальваторе и поглаживая ладонями его крепкую грудь.
— Подождите! — Сальваторе отвел ее руки, останавливая нетерпеливые ласки.
— Наверное, вы шутите? — игриво, с деланным расстройством спросила Харли.
Глаза Сальваторе сузились.
— Сейчас вы под воздействием химических веществ, — сказал он. — Мне бы не хотелось обманывать вас, используя это обстоятельство.
— Превосходно! — согласилась Харли, наклоняясь вперед и проводя языком по его груди. — Тогда я обману вас.
Сальваторе задрожал, чувствуя, как его жар заполняет всю комнату.
— Тогда позволь мне, — попросил он хриплым от возбуждения голосом. Затем вытащил из ее шикарных волос булавку и распустил их, запуская в них длинные пальцы.
Харли тоже не тратила зря времени. Она в нетерпении рванула шелк его рубашки, и пуговицы с треском посыпались на пол.
Сальваторе рассмеялся.
— Придется заказать у горничной тройной набор рубашек, — пошутил он.
Любуясь золотистым огнем, играющим в его глазах, Харли откинулась назад в его объятиях и игриво прикрыла глаза.
— Не забудьте и на мою долю!
— Это безумие! — воскликнул Сальваторе и крепко схватил ее за бедра.
— Совершенное безумие! — подтвердила Харли.
— Такое безумие мне по нраву! — воскликнул Сальваторе и, схватив топ за низ, стащил его через голову Харли. Вслед за топом на пол полетел бюстгальтер, обнажая ее тяжелые груди.
Сальваторе прикоснулся большими пальцами к ее набухшим соскам, и она застонала. Наклонившись над ней, он прижался к ее губам в поцелуе. Теперь на вкус Харли была как выдержанный коньяк. Пальцы Сальваторе ласкали острые соски, посылая их телам волны неземного удовольствия. Тем временем руки Харли, плохо ее слушаясь, боролись с кожаным ремнем Сальваторе. Внутри у нее разгорался пожар.
Расправившись с пряжкой ремня, Харли рывком расстегнула кнопки его слаксов и опустила вниз застежку молнии. Она уже чувствовала, насколько возбужден Сальваторе, и оттого ее сердце билось еще сильнее.
Красивое лицо Сальваторе покрылось бисеринками пота, а с губ срывались едва слышные проклятия.
— Осторожнее, — предупредил он. — А то я забуду, что такое нежность.
В ответ на это Харли поднялась на цыпочки и укусила его за мочку уха.
— Я не боюсь плохого волка.
С глухим ревом Сальваторе опустился перед ней на колено.
— Я предупреждал, — пробормотал он и принялся стаскивать с нее джинсы, а затем крошечный треугольник бикини.
— Сальваторе…
Но губы Сальваторе прикоснулись к бедрам Харли, и все слова были забыты. Меж тем руки Сальваторе мягко, но настойчиво раздвигали ноги Харли. Она погрузила пальцы в шевелюру Сальваторе, чувствуя, как дрожат от возбуждения ее руки.
— О Боже!
— Поздно молиться, — проговорил Сальваторе, решительно разводя бедра Харли.
Она проглотила готовый сорваться с губ крик, дрожа от возбуждения. Сальваторе сидел на коленях и ласкал ее языком, иногда покусывая.
Харли расслабленно закрыла глаза, поглаживая его густые волосы и чувствуя, как каждое его движение сладко отдается где-то внутри. На мгновение Харли вспомнила, как боялась прежде волшебных прикосновений Сальваторе, и теперь это ей показалось чистым безумием.
Снова и снова шаловливый язык дразнил ее клитор, иногда проваливаясь в щелку между губами. Сальваторе верным путем вел ее к оргазму. Внезапно он встал перед ней. Одно движение — и слаксы вместе со всем остальным полетели на пол.