Ирвинг Уоллес
Посвящаю всем женщинам и особенно той, которую зовут Сильвия
Действие первое
Глава 1
Стояло раннее июньское утро (наручные часы показывали десять минут восьмого), день еще только набирал силу, и солнце продолжало подниматься, медленно согревая просторный участок застроек и длинную полосу южнокалифорнийской земли.
Он снова был здесь со своим приятелем; оба распластались на жесткой траве на краю скалы, скрытые высоким кустарником от жителей близлежащих домов и от любого, кто мог забрести на эту тупиковую улицу, Стоун Каньон-Роуд, находящуюся на вершине холма престижного района Бель-Эйр.
Оба смотрели в бинокли и ожидали.
Приподняв окуляры поверх объекта наблюдения, он мог ясно увидеть миниатюрные фигурки ранних любителей природы, разгуливающих вдоль искусственного озера. Чуть опустив окуляры, можно было проследить ленту Стоун Каньон-Роуд до того места, где она начинала, петляя, подниматься на Бель-Эйр. Вот его бинокль переместился, и показалась узкая и крутая боковая улочка (называемая Левико-Уэй), которая, как он знал, ведет к тупику с охраняемым входом в ее известное по фотографиям поместье.
И снова его бинокль шарил по территории поместья, фокусируясь то на уединенной асфальтовой дороге далеко внизу, то на подъездном пути, бегущем от ворот мимо раскидистых деревьев и фруктового сада к внушительному особняку, построенному на пологом пригорке. Это зрелище всегда впечатляло его. В другие времена и в иных землях в подобной роскоши жили лишь короли и королевы. В наше время и в этом месте грандиозные дома и современные дворцы предназначались для очень богатых и очень знаменитых. Он не был уверен насчет богатых, но точно знал, что в Бель-Эйр не было более знаменитой женщины, чем известная всему миру хозяйка этого поместья.
Затаив дыхание, он ждал, не выпуская из виду участок асфальтовой дороги между воротами и группой вязов и тополей.
Вдруг кто-то появился в его поле зрения. Он протянул свободную руку и похлопал напарника по плечу.
— Кайл, — решительно сказал он, — это она. Ты видишь ее за деревьями?
Послышался легкий шорох, напарник чуть шевельнулся и вскоре ответил:
— Ага, это она. Прямо в точку.
Оба замолчали, направив на нее бинокли и неумолимо следя за далекой, маленькой фигуркой, завершившей хорошо знакомую им четвертьмильную прогулку до закрытых ворот. Они продолжали наблюдать за тем, как она повернула назад, а затем, опустившись на колени, стала забавляться с беспокойным крошечным йоркширским терьером, прыгающим у ее ног. Наконец она поднялась и быстро направилась обратно, в направлении огромного особняка у площадки подъездной дороги. То и дело она исчезала из виду, заслоняемая густопосаженными деревьями.
Адам Мэлон опустил бинокль и, перекатившись на бок, аккуратно уложил его в кожаный футляр, подвешенный на его широком поясе. Он знал, что больше не воспользуется биноклем для этой цели. Наблюдение началось месяц назад. Он выбрал именно это место и впервые использовал его 16 мая. Сегодня утро 17 июня. Как правило, он бывал здесь один, но иногда — со своим компаньоном Кайлом Шивли. Двадцать четыре дня из тридцати двух он наблюдал, отмечая время, за ее утренней прогулкой. Это был последний день.
Он взглянул на Шивли; тот сунул свой бинокль в карман и присел, стряхивая траву и грязь с полосатой спортивной рубашки.
— Пожалуй, этого достаточно, — заметил Мэлон.
— Ага, — согласился Шивли, — теперь мы готовы. — Он пригладил свои недавно отпущенные иссиня-черные усики, и его холодные, цвета черепицы глаза еще раз задержались на расстилающейся внизу панораме. Узкие губы скривились в довольной улыбке. — Да, малыш, мы готовы. Можем приступить завтра утром.
— Прямо не верится, — пробормотал Мэлон с ноткой изумления.
— Ну еще бы. Завтра утром. В точности как спланировали. — Шивли прыжком поднялся на ноги и сбил пыль с поношенных синих джинсов. Всегда он оказывался выше, чем Мэлон ожидал. Ростом он был не менее шести футов и двух дюймов, тощий, костистый и какой-то жесткий. Ни одной мягкой косточки в его теле, размышлял глядя на него Мэлон. Шивли наклонился, протянул руку и поднял Мэлона на ноги. — Пора, малыш, сматываемся. Хватит дурака валять. Мы достаточно наблюдали и достаточно говорили. С этой минуты начинаем действовать. — Он одарил Мэлона улыбкой, прежде чем направиться к машине. — Теперь назад хода нет. Верно?
— Верно.
Оба в молчании двинулись к машине, и на ходу Адам Мэлон пытался вдохнуть в этот проект чувство реальности. Все это было в его голове столь долгим сном, мечтой и страстью, что ему трудно было представить, что через двадцать четыре часа мечта реализуется. Чтобы поверить в это, он снова сделал то, что проделывал часто в последние дни. Постепенно, поэтапно он мысленно прокручивал все фазы воплощения фантазии в реальность.
Все началось, как он помнил, со случайной встречи, в уютном баре Всеамериканского Кегельбан-Эмпориума в Санта-Монике. Поглядывая на ходу на компаньона, он задумался над тем, помнил ли об этом Шивли…
Глава 2
Все началось примерно между десятью тридцатью и одиннадцатью пятнадцатью вечером 5 мая, в понедельник. Никто из четверых теперь не забудет этого. Тем более Кайл Шивли.
Вечер выдался для Шивли паршивым. К десяти сорока пяти он был сердит, как не был еще ни разу, с тех пор как приехал в Калифорнию из Техаса. Прождав напрасно в ресторане некую сопливую богачку-девчонку, он понял наконец, что она его надула, и вышел из бара, чтобы позвонить ей и сказать все, что он о ней думает.
Весь кипя от злости, Кайл Шивли шагал по Уилшир-бульвару в Санта-Монике, направляясь к ярко-неоновому Всеамериканскому Кегельбан-Эмпориуму и находящемуся внутри него Лантерн-бару, где он обычно ошивался. Несколько порций спиртного в этом оазисе, надеялся он, смогут охладить его.
Шивли мог вытерпеть многое, но он не переносил, когда с ним обращались как с гражданином второго класса, тем более когда его дурачила какая-нибудь напыщенная задавака-бабенка, считающая себя выше всех лишь потому, что муж у нее набит деньгами под завязку. Да, Шивли встречал много богатых красоток подобного типа. Этого добра ему хватало, с тех пор как он строился два года назад на работу механиком на Экономичной заправочной станции Джека Нейва. Тут уж не пожалуешься.
Вообще-то, Шивли считал, что он знает себя как облупленного. Для этого даже психолог не нужен. Все, что нужно, — обычный здравый смысл, а его у Шивли было в избытке. Не хватало, может, образования — он не закончил среднюю школу в Луббоке, штат Техас. Но он многому научился, живя в одиночку. Он научился, как управлять людьми, за те два года, что провел пехотинцем во Вьетнаме. Он кое-что понял как в окружающем мире, так и в себе, пока колесил «автостопом» по Штатам. А с тех пор, как осел в Калифорнии, поумнел еще больше.
Теперь, в свои тридцать четыре, он знал главное, по крайней мере для него. Все сводится к самому насущному, если поразмыслить над этим, а он уже поразмыслил. Лишь две вещи имеют значение: выпивка и секс. Он гордился тем, что теперешняя его работа обеспечивает ему и то и другое. Выпивать, располагать собственным жильем и иметь возможность поразвлечься — что ж, на это ему почти хватает 175 долларов в неделю, которые платит ему этот жалкий скряга, Джек Нейв. Но Шивли знал, что становится незаменимым для хозяина. Он работал быстро и хорошо и был уверен, что лучшего ремонтника по регулировке тормозов, настройке двигателя или по клапанам в Санта-Монике нет. Он знал, что заслуживает больше, чем паршивые 175 долларов в неделю. И намерен был их получить. Шивли готов был к тому, чтобы потребовать у старика Нейва прибавки уже на днях.
Он поговорил кое с кем из механиков в Лос-Анджелесе и узнал, что они получают 48 процентов стоимости ремонта автомобиля. Другими словами, ты начинаешь с суммы, поставленной клиенту в счет ремонта. Затем, после вычета стоимости запчастей, механики практически делят остальные бабки со своим хозяином. Некоторые из них уносят домой до 300 долларов в неделю. Шивли знал, что он заслуживает этой суммы, он попросит ее и получит, как бы ни вопил старый Нейв. И тогда его отдых, выпивка и развлечения станут значительно лучше.
Что касается секса, «товара» вокруг сколько хочешь, особенно когда работаешь на оживленной автозаправке и обладаешь классными манерами и телосложением, а ему таких не занимать. В общем, девок хватает, нет только шика. Но иногда и ему достается высший, «высокооктановый» сорт. Станция Джека Нейва заключает сделки по продаже шикарных машин, имеет дело с владельцами «кадиллаков», «континенталей» и «мерседесов», и поэтому однажды днем ты можешь встретить жен богатых клиентов либо их дочерей, которым не терпится «поваляться» с кем-то на стороне.
Да, он занес на свой счет пару этих богачек за последний месяц и должен признаться: иметь их приятно. Отношения с ними показывают, что ты не хуже, а может, и лучше их. Шивли любил пофилософствовать на эту тему, что он и делал сейчас, шагая к Всеамериканскому Кегельбан-Эмпориуму. Эх, стоило заполучить одну из этих важных дамочек в свою комнату, снять с нее одежду да разложить голенькую на кровати — и мигом исчезали все проблемы. Ты уже был не жалким работягой с грязными ногтями и жалкими 175 долларами в неделю, нет. И бабенка тоже забывала о своих лежащих на полу шмотках от Сакса и Магнина, о «кадиллаке», высшем образовании и пятнадцатикомнатном доме, о слугах и полумиллионном счете в банке. Все что у нее оставалось — сиськи, задница и желание, полностью совпадающее с твоим. Общее желание уравнивает обоих, а остальное не имеет значения. Величайший борец за равенство на планете — член. Добрый восьмидюймовый кол вносит больший вклад в социальное равенство, нежели все ученые мозги на свете.
Именно это и заставило его чертовски злиться этим вечером. Разве справедливо обращаться с ним так, будто он недостаточно хорош для нее?
Он повстречал эту девицу, Китти Бишоп, с месяц назад. Раньше он ее не видел. Ее муж, Гилберт Бишоп, был одним из постоянных клиентов Нейва. Обычно Бишоп приводил на станцию свой новый «кадиллак» сам или же приказывал одному из слуг привести «мерседес» жены. Это был богатый ублюдок лет шестидесяти, и Нейв говорил, что он сделал свои миллионы на торговле недвижимостью. Ублюдок.
В общем, с месяц назад на станции первый раз появилась жена старого Бишопа. Старик был в отъезде и она, Китти Бишоп, ехала на своем «мерседесе» на пляж в Малибу, когда мотор закашлял, а автомобиль задергался и она решила заехать по пути к Нейву, чтобы посмотреть в чем дело. Поскольку автомобильный опыт молокососа Нейва ограничивался бензиновым баком, он направил клиентку вместе с «мерседесом» к Шивли.
Шивли появился из-за полки со смазками и увидел, как она вылезает из машины, чтобы поговорить с ним. Он не поверил собственным глазам, что это миссис Бишоп. Черт, да она лет на тридцать моложе своего старика. И эта милашка, рыжеволосая, в распахнутом платье и бикини в горошек (ведь она собиралась на пляж), улыбаясь, принялась объяснять ему, что случилось с машиной. Шивли слушал, не отводя глаз и оценивая ее маленькую грудь, отличную кожу и великолепную попку.
Через несколько минут он уже возился с распределителем зажигания, регулировал карбюратор и советовал заменить его. Пока он работал, она не сводила с него глаз, курила и улыбалась. Он шутил и она шутила в ответ. Закончив работу, он не проявил никакой инициативы, но когда она уехала, он продолжал думать о ней.
Через неделю она вернулась на станцию с какой-то другой автопроблемой. Затем возвращалась еще два раза, и оба раза неполадок практически не было. Шивли понял, что, по сути, она приезжает, чтобы повидать его. Затем как-то утром она снова приехала, в прозрачной синей блузке и шортах, и, улыбаясь, пожаловалась ему на какое-то дребезжание под автомобилем: «Наверно, дело в выхлопной трубе». Он схватил ключ и нырнул под машину, а когда закончил, начал вылезать и увидел ее, почти наверняка понял, что она изучала его пах.
Когда он поднялся на ноги, они немного пошутили. Шивли стоял рядом с ней; он бросил косой взгляд и увидел, что Нейв достаточно далеко, чтобы его услышать. Он решил: черт с ним, почему бы нет? Но тут она прошла мимо и села в машину, закрыв за собой дверцу. Он быстро подскочил к дверце и наклонился к ней, когда она уже поворачивала ключ зажигания.
Он посмотрел ей прямо в глаза:
— Должен признаться, мне ужасно понравилось разговаривать с вами, миссис Бишоп.
— Мне тоже, Кайл, — сказала она, бросив ответный взгляд.
— Я хотел бы продолжить наш разговор. Может, узнать вас получше. Сегодня я кончаю в девять вечера. Как насчет того, чтобы встретиться в полдесятого в «Ломаном Барабане» и немного выпить?
— А вы не теряете времени с женщинами, Кайл. Верно?
— Особенно с такими, как вы. Я буду там в девять тридцать.
Она поставила рычаг на задний ход и тронула машину. «Ах, да», — пробормотала она что-то в этом роде и исчезла, а он уже вляпался в нее по уши.
Остаток дня он был весел и то и дело напевал. Во время двухчасового перерыва на ужин он сходил за покупками, а затем к себе на квартиру выгрузить дорогое спиртное и приготовить местечко для вечернего развлечения. Потом он вернулся, поработал до девяти и как следует вытер руки патентованным средством «Лан-Лин». Побрившись в мужском туалете электрической бритвой, он пригладил темные, вьющиеся волосы и переоделся в чистую одежду.
Ровно в девять тридцать он уже ожидал Китти Бишоп в «Ломаном Барабане».
В десять тридцать он все еще находился там же, в баре, и продолжал ждать Китти Бишоп.
Она так и не появилась. Она надула его, стерва. Она завела его на полную катушку и оставила с носом. Он понял смысл ее поступка: его поставили на место, она говорила ему, что он не пара для нее. Ладно, черт побери, у него тоже найдется для нее несколько теплых слов.
Рассвирепев, он покинул ресторан и поспешил на станцию. Нейв крутился у бензоколонки. Шивли прошел в хозяйскую контору и просмотрел досье клиентов. Со старой карточки Бишопа он переписал на листок номер их телефона на Холмби-Хиллс. Неподалеку он нашел телефонную будку. Бросив несколько монет, Шивли набрал номер. Китти ответила почти сразу. Он узнал ее по голосу. Холодный и спокойный, как ни в чем не бывало.
— Китти? Это Кайл. Что случилось? Я ждал тебя больше часа.
— Кто говорит?
— Кайл. Кайл Шивли. Ты знаешь. Помнишь, мы виделись на автозаправке сегодня утром? Помнишь? Мы договорились встретиться в «Ломаном Барабане».
Она рассмеялась.
— А, вот это кто. Вы, наверное, шутите?
Лицо Кайла побагровело.
— Шучу?! Я пригласил тебя вечером на выпивку, и ты ответила «конечно». Ты согласилась.
— О, это недоразумение. Не понимаю, мистер Шивли. Неужели вы поверили, будто я с вами встречусь? Нет, в самом деле? Вы глубоко ошиблись.
— Черт побери, здесь нет никакой ошибки.
— Не поднимайте на меня голос. Это смешно. Я вешаю трубку.
Вне себя от ярости, Шивли выудил еще несколько монет, бросил их в прорезь автомата и снова набрал номер этой стервы.
— Китти, дай мне высказаться, — начал он сразу, как только она подняла трубку. — Я втрескался в тебя, едва положив на тебя глаз, и заметил, что ты тоже в это врубаешься, что бы ты ни говорила. Что же плохого, если двое, которые друг другу нравятся, выпьют вместе? В общем, даю тебе еще шанс…
— Еще шанс? У вас крепкие нервы. Вы для меня ничто, просто некто, обслуживающий мою машину, вот и все. И вообще, за кого вы меня принимаете?
— Я думал, ты женщина, а ты просто дешевая членодразнилка, которая воображает, будто…
— Я не потерплю подобных выражений! И не желаю больше о вас слышать! Если вы побеспокоите меня еще раз, вам грозят неприятности. Я замужняя женщина и не гуляю с другими мужчинами. А если бы я это делала, то уж наверняка не с грубыми, вульгарными тупицами наподобие вас. Поэтому предупреждаю честно: еще один звонок, и я сообщу об этом мужу, который добьется вашего увольнения!
Трубка снова была брошена. Дрожа, Шивли повесил свою и покинул будку, кипя от возмущения несправедливостью происходящего и от ужасного оскорбления его мужской гордости, нанесенного этой сопливой стервой.