- Да, сэр, - Шон начал краснеть еще на вопросе, после слова “вчера”, теперь он сидел пунцовый и смотрел на начальника снизу вверх. Бессознательным движением он нащупал ручку на столе и потянул её в рот.
Харрис почувствовал, что ещё одно “да, сэр” заставит его опозориться перед всем офисом, поэтому ограничился кивком и пошел к себе. Он никак не мог понять, каким образом, меньше чем за сутки, Шон для него превратился из самого раздражающего на свете человека, в самого возбуждающего.
Не позволяя себе расслабиться, он принялся за изучение накопившихся документов, подписывая письма и договоры, красной ручкой выделяя ошибки в некоторых из них и откладывая их в сторону, чтобы потом отчитать провинившихся. Письма, подготовленные Шоном, нашлись приблизительно в середине стопки документов. Удивительно, но оформление и стиль были безупречны, более того, парень, кажется, впервые за всё время работы под руководством Харриса умудрился не допустить ни единой ошибки.
“И это после единственного нагревания зада, - подумалось мистеру Фергюссону. - Что же будет, если устраивать ему дисциплинарные взыскания на регулярной основе?” Мысль была дикая, но такая привлекательная. Действительно, что плохого, если он возьмет Шона под свой контроль? Он сможет прекрасно позаботиться о молодом человеке и поставить ему жесткие рамки, но, вместе с тем, не забывать и о прянике за хорошее поведение. Идея была прекрасна в сферическом вакууме, но у мистера Фергюссона было более чем достаточно скептицизма в крови, чтобы понимать всю её несостоятельность. Молодой ванильный гетеросексуал и опытный гомосексуальный доминант - это даже не смешно.
Приблизительно в четыре он набрал внутренний номер Шона и попросил зайти к себе. Шон робко зашел в кабинет, неся с собой ежедневник и ручку.
- Прикройте дверь и садитесь, - мягко велел ему Харрис.
Дверь хоть и была прозрачной, но давала необходимую звукоизоляцию. Можно было быть уверенным, что даже чуткое ухо мисс Дороти не различит ни единого слова, сказанного в этом кабинете.
- Да, сэр, - Шон опять спрятал взор.
Харрис, хотевший было выйти из-за стола, чтобы провести разговор, сидя на соседних стульях, передумал и был вынужден расставить под столом ноги пошире, потому что его невозможный член просто не мог оставаться равнодушным к этому смиренному “да, сэр”. Когда Шон сел напротив него, на один из стульев для посетителей, мистер Фергюссон с удовольствием истинного ценителя уловил все оттенки выражений, промелькнувших у молодого человека на лице, все его осторожные движения, которые тот старался скрыть. Невозможно было удержаться и не продлить собственное наслаждение моментом.
- Я оставил много синяков? - спросил он самым светским из своих тонов. Таким же тоном он интересовался у своей пожилой соседки, каково её здоровье, когда её невоспитанные коты в очередной раз устраивали драку на его заднем дворе, и она приходила их забирать.
- Что?.. - Шон не был готов так быстро переключиться. Смысл вопроса доходил до него постепенно, но когда дошел, то лицо молодого человека сразу покраснело, а глаза и рот округлились. - Ох, сэр!
- Мне долго ждать ответа? - мистер Фергюссон смотрел на Бреннана снисходительно. Ему определенно нравилась эта игра, в которой он являлся котом, а Шон Бреннан маленькой испуганной мышью. Очень симпатичной мышью, следовало признать.
- Простите, сэр, - пробормотал Шон, глядя в пол, - пару синяков, они быстро пройдут. На мне всё как на собаке заживает! - радостней продолжил он и поднял голову.
Харрис улыбнулся ему подбадривающе.
- Вы помните, что сегодня после работы вам предстоит поход в парикмахерскую и магазин? - уточнил он.
- Да, сэр, - откликнулся Шон.
Воистину, член мистера Фергюссона дергался на каждое “сэр”, которое срывалось с этих пухлых губ. Харрис был готов поверить в то, что сможет кончить от этих слов, если бы Шон продолжил говорить так подобострастно: “Да, сэр”, “Пожалуйста, сэр”, “Умоляю вас, сэр, позвольте мне кончить”, “Ах, сэр!”, “Я хочу вас, сэр”. Он тряхнул головой, прогоняя возмутительные и неуместные сейчас мысли.
- Вот, - мистер Фергюссон протянул Шону лист, сложенный пополам. - Тут адреса и подробные инструкции, как добраться до мест - не потеряйте, мистер Бреннан.
- Хорошо, сэр, - Шон послушно убрал листок в карман пиджака. - То есть, нет, сэр. Я не потеряю.
- Ну, уж я надеюсь, - Харрис улыбнулся. - Теперь о работе. Вы написали очень неплохие письма. И главное, не допустили ошибок. Честно говоря, я крайне удивлен вашему прогрессу, и это за один-то день.
Он выдержал паузу, не добавляя к сказанному ни слова, молчанием давя на Шона. Тот сдался буквально сразу.
- Я хорошо пишу, сэр, - признался он, снова покраснев. - Только отвлекаюсь, теряю мысль или забываю. И витаю в облаках, поэтому делаю ошибки.
Мистер Фергюссон, конечно, догадывался о том, каким будет ответ, но всё-таки задал свой вопрос:
- И что же сегодня помогло вам не витать в облаках и не терять мысль, мистер Бреннан?
- Зад болел, - пожаловался Шон. - Сидеть было неудобно, куда уж тут отвлечешься?
Он обиженно выпятил нижнюю губу. Харрис не выдержал и рассмеялся, прикрывая рукой рот, чтобы никто из работников не увидел этого.
- Какой потрясающий терапевтический эффект! А главное, с первого раза! Решительно, мне следует запатентовать это средство борьбы с нерадивостью работников!
Шон округлил глаза и испуганно заозирался.
- Успокойся, - мистер Фергюссон потянулся к нему всем телом через стол, при этом невольно переходя на “ты”. - Я никогда и никому не расскажу, что здесь произошло. Я просто шучу. Всё хорошо, Шон. Ты можешь мне доверять.
- Да, сэр, - откликнулся тот через несколько секунд. - Я вам верю.
Вот так просто, практически не задумываясь. Харрис не мог понять, чем заслужил эту честь. Доверие не получают просто так. Его надо заслужить, доказав, что ты достоин. Чертов Шон Бреннан, как только ему удается каждый раз перевернуть всё с ног на голову?
- Сходите сначала в парикмахерскую, - приказал мистер Фергюссон. - Тем более, туда можно дойти и пешком, а потом уже отправляйтесь за новой одеждой. Я позвонил в оба места, вас будут ждать.
- Да, сэр, - Шон посмотрел на него исподлобья и нерешительно улыбнулся.
- Сегодня разошлете письма, позвоните, возьмете входящие номера и подготовите план работы по каждому клиенту. Завтра зайдете ко мне, я посмотрю, что они из себя будут представлять, и решу, какой следует утвердить, а какой доработать. Можете идти, мистер Бреннан.
Харрис отдал Шону подписанные письма.
- Я доволен тобой, - тихо добавил он против воли. Очень хотелось похвалить Шона, вселить в него немного уверенности. - Продолжай в том же духе, и всё будет хорошо.
- Я постараюсь, сэр! - Шон надулся от гордости и пошел на своё рабочее место.
До конца рабочего дня Харрис неоднократно ловил себя на том, что смотрел на Бреннана. Как тот звонит, как что-то строчит на компьютере, как, задумавшись, покусывает кончик ручки. Ловил, осуждал, но ничего не мог поделать. С рабочего места Шон ушел вовремя, на прощание бросив взгляд в сторону кабинета начальника.
Харрис задержался в офисе буквально на полчаса, закончив текущие дела. Дома он приготовил ужин, посмотрел своё любимое кулинарное шоу, составил список дел на выходные и опять дважды подрочил в душе. В этот раз он даже не пытался заставить себя не думать о Шоне Бреннане, потому что нельзя требовать от себя невозможного. В его фантазии было очень мало событий. Фактически, там был один Шон, стоявший перед Харрисом на коленях, с его чувственным приоткрытым ртом, юркий язык облизывал розовые губы, а потом Шон томно говорил “да, сэр”, и от этого кончалось особенно сладко. Мистер Фергюссон даже подумал, что можно было бы пригласить Шона куда-нибудь выпить, но отринул эту мысль как несостоятельную. Он не одобрял любовных отношений на рабочем месте и не собирался делать для себя исключений, даже во имя чувственных губ Шона Бреннана.
***
Утро среды у мистера Фергюссона выдалось еще менее приятным, чем утро вторника. В этот раз у него ничего не болело, но вместо этого он проснулся в мокрых трусах, чего не случалось с ним с подросткового возраста. В памяти остались обрывки сна, в которых мелькал Шон Бреннан, одетый в шелк и кожу, влажная нежность рта, горячая отшлепанная задница и срывающийся шепот. Харрис был недоволен, и это мягко сказано, собственное тело распоясалось и не поддавалось контролю. Как в такой ситуации можно поверить, что ты способен контролировать других?
После пробежки и завтрака он отправился на работу и едва не опоздал, попав в пробку там, где их отродясь не водилось. Два автомобиля столкнулись на узкой улочке, образовался затор, который не было никакой возможности объехать, пришлось ждать прибытия дорожной полиции и эвакуаторов. Но он всё же появился в офисе за пять минут до начала рабочего дня, в отличие от Шона Бреннана, который опоздал на те же пять минут. Видимо, эффекта от болящей задницы хватило всего на один день. Что было более, чем прискорбно, потому что мистер Фергюссон рассчитывал на долгосрочные изменения. Он недовольно нахмурился, поймал взгляд Шона и показал на часы. Парень скорчил извиняющуюся гримасу и пожал плечами так, будто бы опоздание не было его виной, а лишь стечением неблагоприятных обстоятельств. Харрис нахмурился ещё сильнее. Что ж, сегодня кому-то предстоит задержаться на пятьдесят минут в офисе, и мистер Фергюссон с удовольствием повторит преподанный в понедельник урок хорошего поведения.
Он еще раз посмотрел на Шона. Тот был в новом костюме песочного цвета, белой рубашке и галстуке с косой полоской. Ему очень шло, подчеркивало здоровый цвет лица, мощную спину, спортивную фигуру. Он как будто стал ещё выше и крупнее, при этом не выглядел неуклюжим. Наоборот, всё в нем было очень гармонично: и длина ног, и разворот плеч, и круглая задница, которой предстояло быть битой через несколько часов. Прическа тоже выглядела прекрасно, парикмахер пожалел длину волос, практически не укоротив их, но при этом придал форму. Теперь у Шона появилась длинная челка, уложенная на левый бок, из-под неё голубые глаза смотрелись особенно ярко. Харрис вздохнул и привычно уже расставил ноги чуть шире, потому что член опять начал упираться в ширинку. Шона Бреннана следовало запатентовать как стопроцентное средство от импотенции и продавать в аптеках. Другие работники “Фергюссон и сыновья” также не остались равнодушными к переменам, произошедшим с Шоном. Харрис прекрасно видел, как они исподтишка поглядывали на молодого человека, шепотом обсуждая между собой, что такое могло с ним случиться. Кое-кто из девушек даже начал бросать на Шона кокетливые взгляды. Видимо, не все ещё попытали с ним удачу.
Мистер Фергюссон сильно удивился, когда не получил планов по работе с клиентами до обеда. Вчера у Шона было около двух часов, да и с утра прошло уже не менее трех. Он набрал внутренний номер Бреннана.
- Это Фергюссон, - раздраженно бросил он в трубку, услышав неуверенное “Аллё”. Ему не нравилось, когда работники так отвечали по телефону. Он требовал, чтобы они бодрым и дружелюбным тоном говорили “Полиграфическая компания “Фергюссон и сыновья”. Чем могу быть вам полезен?”, а не блеяли “Аллё” или “Слушаю вас”. И мистер Бреннан был прекрасно об этом осведомлен, потому что регулярно получал замечания за неподобающие ответы. - Зайдите ко мне! - рыкнул Харрис и повесил трубку. Плохое утреннее настроение быстро скатывалось в отвратительное. Он специально не стал слушать, что ответит Шон, чтобы не позволить смягчить себя.
Бреннан появился в его кабинете минуту спустя.
- Закройте дверь, - приказал мистер Фергюссон, вставая из-за стола. - Я до сих пор не получил планы, мистер Бреннан, и хотел бы услышать, почему?
- Ох, сэр, - Шон втянул голову в плечи и уставился в пол. - Так получилось.
- Как получилось, мистер Бреннан? - возмущенно спросил Харрис, останавливаясь прямо напротив своего работника.
- Ну, - Шон принялся шаркать ногой и перевел взгляд на потолок. - Я их еще делаю… Просто это сложно и долго. И я стараюсь сделать их как можно лучше…
Мистер Фергюссон заскрипел зубами. Он и прежде слышал эти отговорки со стороны Бреннана, обычно это означало, что молодой нахал даже не приступал к работе, витая в облаках или болтая с другими менеджерами.
- У вас готов хоть один план, мистер Бреннан? - процедил он сквозь зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках. - Вы хоть что-то готовы показать мне уже сейчас?
- Ну, - Шон теперь смотрел куда-то за спину Харриса. - Еще не совсем, сэр. Но я постараюсь доделать до конца дня.
Только многолетние тренировки силы воли не позволили мистеру Фергюссону влепить Шону Бреннану оплеуху, которой он заслуживал за свое разгильдяйство. “И я хорош, - мысленно выругал себя Харрис. - Поверил, что сразу всё получится. Не бывает чудес на свете. Все достижения в мире - результат кропотливого труда. Видимо, придется мне хорошенько потрудиться над чьей-то задницей, раз до её владельца не дошло с первого раза”.
- У вас нет аллергии на еду, мистер Бреннан? - внезапно спросил Харрис, вспомнив об идее не дать Шону в следующий раз сильно сжимать ягодицы и противиться наказанию оргазмом.
- Эээ, - Шон явно был растерян таким внезапным переходом, - нет, сэр.
- Вы уверены? Ни на морепродукты, ни на арахисовую пасту, ни на специи? - продолжил допытываться мистер Фергюссон.
- Нет, сэр, ничего подобного,- заверил его Шон.
- А свинину с имбирем вы когда-нибудь ели? - уточнил Харрис, чтобы уж точно исключить любые неожиданности. И, дождавшись кивка, продолжил без перехода. - Идите на своё рабочее место, мистер Бреннан, и займитесь планами. Помните, что вы сегодня опять опоздали. А это значит, что в конце рабочего дня мы с вами будем иметь еще одну беседу, аналогичную той, что была в понедельник. Пускай мысль об этом подстегивает вас в вашем труде.
Шон широко распахнул глаза и уставился на начальника.
- Да, сэр, - пробормотал он и бочком пошел к двери, продолжая оглядываться на мистера Фергюссона на каждом шагу.
После ухода Бреннана Харрис вернулся за свой стол. Он чувствовал себя разочарованным. Шон не оправдал его надежд. Возможно, он слишком многого ждал от молодого человека, но его вчерашнее поведение и сегодняшнее были настолько диаметрально противоположными, что с трудом верилось, что это один и тот же человек. В чем же причина? Почему исчез вчерашний серьезный и собранный молодой человек, и снова появился бестолковый шалопай, не способный вести себя ответственно?
Как бы там ни было, мистер Фергюссон решил, что раз уж он пообещал Шону Бреннану строгое дисциплинарное взыскание, то следовало подойти к нему со всей ответственностью. Из своего опыта он знал, что каждое следующее наказание за один и тот же проступок должно быть строже предыдущего, иначе в нем нет смысла. Обдумывая то, что произошло в понедельник, он мысленно вносил коррективы в предстоящий вечер, параллельно занимаясь своими основными обязанностями: автоматически делая звонки, читая и подписывая договора и письма, обсуждая с менеджерами их текущие планы работ.