— Я нашел это место на следующий день после своего приезда сюда, — сказал Зайяд, подводя ее к маленькому песчаному холму.
Шум волн, разбивающихся о берег, все еще был хорошо слышен, но они уже были одни. Зайяд нашел для них прекрасное убежище — небольшую пещеру.
Вход в нее был достаточно низким, так что им пришлось нагнуться, чтобы войти. Все морские водоросли, влажная земля и камни, которые Мэрайя ожидала тут увидеть, были убраны. В центре пещеры на чистом песке лежал большой и очень красивый ковер, на котором была разложена их трапеза.
На самом деле это больше походило на настоящий пир. Там были мясо, сыр, салаты, фрукты, сладости и вино. Она никогда не видела ничего подобного и думала, что никогда больше и не увидит.
Зайяд усадил ее на ковер, теплые солнечные лучи, проникавшие через небольшие отверстия, согревали ее плечи и бедра.
— Я подумал, что у нас должно быть место для уединения, — сказал он, располагаясь рядом с ней.
Она прижалась к его груди и вздохнула:
— Как ты это сделал? Когда ты успел?
Он улыбнулся и взял с тарелки кусочек дыни:
— Я попросил своих… друзей помочь мне.
— Хорошие у тебя друзья. Это просто невероятно.
— Я рад, что тебе нравится.
Он положил кусочек сладкой дыни ей в рот.
Разве он не понимает, что постоянно радует ее?
— Ты совсем разбалуешь меня, Зайяд, и другие мужчины с тобой уже не сравнятся.
Мэрайя не хотела произносить этого вслух. Ей хотелось выглядеть игривой и приветливой.
Но в его черных глазах не было и следа игривости.
— Я не хочу думать о тебе с другим мужчиной, — печально сказал Зайяд.
— И я тоже не хочу. — Черт побери, она не хотела думать о другом мужчине до конца своей жизни. — Или о тебе с другой женщиной.
— Мне не нужна другая.
— Я понимаю. Не сейчас, но…
Зайяд взял ее за руку:
— Пожалуйста, давай поедим, хорошо? Мне неприятно говорить на эту тему.
— Это хорошее предложение, я проголодалась. — Она улыбнулась, наклонилась и поцеловала его в надежде, что это поможет восстановить веселое настроение. — Я нагуляла аппетит, пока строила этот дворец.
Он криво улыбнулся ей:
— Ты строила?
— Да.
Он удивленно поднял брови.
— Хорошо, я, конечно, не занималась его строительством, но я приносила песок и воду. Ты должен это признать.
— Хорошо, признаю.
Они ели, разговаривали о ее работе, об искусстве, о вкусах и предпочтениях… Они выяснили, что оба любят малину и не любят имбирь. Время пролетело незаметно, солнце ушло, а вместо него забарабанил дождь.
Мэрайя собрала посуду и поставила ее у выхода.
— Похоже, нам придется здесь задержаться на некоторое время.
Зайяд улыбнулся уголком рта:
— Думаю, да.
— Но что мы будем делать?
Зайяд приблизился к ней, улыбаясь:
— Я думал о нескольких вещах.
Она игриво отпрянула назад:
— Например?
Зайяд быстро обнял ее, укладывая на ковер, и прижался лицом к ее животу:
— Об этом. — Он поцеловал ее разгоряченную кожу.
— Это приятно, — сказала Мэрайя, едва дыша.
Он стянул с нее нижнюю часть купальника, слегка покусывая ее бедра:
— И об этом.
— Да. — Это было больше похоже на писк, чем на слово, но ей было все равно. Ей нравилось, когда он ласкал и целовал ее, заставляя забыть обо всем.
Зайяд смотрел ей в глаза, снимая верхнюю часть купальника:
— И об этом.
— Да, Зайяд, пожалуйста.
Никогда в своей жизни Мэрайя никого не просила, тем более о таких интимных вещах. Может быть, потому, что считала себя недостойной такой любви, потому, что считала себя недостаточно сексуальной и желанной…
Зайяд посмотрел на нежные завитки между ее ног.
— О, да. Этим я могу заниматься часами.
Мэрайя больше не могла говорить, думать, когда он проник внутрь нее языком. Так глубоко, что она едва могла дышать. Его руки обнимали ее за ягодицы, нежно поглаживая их.
На мгновение прервался и сказал ей:
— На вкус ты просто чудесна.
Мэрайя застонала, сжимая песок руками.
Медленно, очень медленно он ласкал ее, заставляя испытывать сильнейшее наслаждение в жизни.
— Зайяд, пожалуйста, — стонала она.
— Чего ты желаешь?
— Чтобы… ты… быстрее…
— Не могу, я должен делать это медленно.
Напряжение внутри нее нарастало. Мэрайя извивалась, дрожала и кричала, крепко прижимая его к себе. Это был самый прекрасный оргазм в ее жизни.
Придя в себя, она потянулась к Зайяду, чтобы он вошел в нее и испытал наслаждение сам. Но к ее удивлению и разочарованию, он этого не сделал. Вместо этого Зайяд крепко обнял ее, прижимая к себе, поцеловал ее волосы и уснул.
Глава тринадцатая
Все хорошее когда-нибудь кончается, не так ли?
Когда день стал близиться к вечеру, а дождь перестал, они поняли, что пора возвращаться.
В машине играло радио. Зайяд думал о том, что случится, когда они вернутся домой и приедет Джейн. Мэрайя просматривала фотографии бывшего мужа своей клиентки, которые сделал человек Зайяда. Она выглядела обеспокоенной и полностью погруженной в себя.
Внезапно Зайяд почувствовал ее отчуждение, и ему захотелось, чтобы Мэрайя отложила эти снимки и поговорила с ним. Были вопросы, которые они еще не обсудили… Например, она не спросила, почему в пещере он просто обнял ее, а не стал заниматься с ней любовью. Зайяд знал, что она думает об этом, и если она все-таки спросит, он скажет, что у него не было средств защиты. И это будет правдой.
Но было и еще кое-что очень важное.
Он был готов любить ее, предохраняясь или нет. Он хотел чувствовать ее повсюду, без всяких преград, полностью забыв о последствиях. И этот факт так сильно пугал его, что ему пришлось сдержать свои желания.
Если быть честным перед самим собой, он должен признать, что Мэрайя Кеннеди завладела его сердцем, или тем, что от него осталось, и он не хотел покидать Калифорнию через неделю.
— О боже мой!
Этот возглас привлек внимание Зайяда. Он взглянул на Мэрайю:
— Что случилось?
Она держала в руках фотографию, пристально вглядываясь в нее:
— Я просто не могу поверить.
— Что там? — спросил Зайяд.
— Здесь кое-что есть. — Она потрясла фотографией и улыбнулась. — Кое-что, что мы пропустили. Видишь маленькую голубую коробочку от «Тиффани» с обручальным кольцом?
— И что? — Зайяд вырулил на главную дорогу, направляясь в сторону парка.
— Посмотри сюда, — сказала Мэрайя, указывая на снимок, где парочка обедала в ресторане. — Он надевает ей кольцо на палец.
Зайяд посмотрел на фотографию повнимательнее. Все верно. Мужчина надевал кольцо с маленьким бриллиантом женщине на левую руку.
— Да, я вижу. Но ты говорила, что он сделал ей предложение недавно, когда был уже в разводе с твоей клиенткой. Так что теперь не важно, что он сейчас с другой женщиной.
Он заметил возбуждение в ее тигриных глазах.
— Кроме того, что он купил это кольцо, пока еще был женат.
Зайяд помолчал, обдумывая ее слова.
— Продолжай.
— В отчетах по кредитной карте, которые я изучала, я нашла счет от «Тиффани». Когда я спросила свою клиентку об этом, она сказала мне, что это был подарок на день рождения для нее и близнецов, у них день рождения в один день. А сумма счета не показалась ей подозрительной, потому что муж всегда дарил ей и детям весьма экстравагантные подарки. — Мэрайя пожала плечами. — Так что я и не стала проверять.
Зайяд покачал головой:
— Все равно я не понимаю. Ведь очевидно, что он купил эти подарки.
— Да, но, возможно, он прибавил к этому счету и стоимость небольшого обручального кольца, зная, что его жена никогда не будет проверять счет за подарки для нее самой.
Зайяду все стало ясно, он улыбнулся:
— Ты просто великолепна.
Она покраснела:
— Спасибо.
Он засмеялся, моментально забыв о том, что он не принадлежит этой женщине, и позволил себе насладиться ее счастьем.
— Я знал, что ты сможешь это сделать. Но мой человек продолжает поиски. Возможно, он сможет найти что-то еще в прошлом этого человека, и вместе с твоим открытием это поможет твоей клиентке вернуть детей.
Мэрайя улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой:
— Да, я начинаю думать, что это действительно может случиться.
— А что я тебе говорил?
— Что я вполне могу выиграть это дело.
— Ты будешь чаще прислушиваться ко мне, хорошо?
Она пожала плечами, сказав игривым тоном:
— Может быть.
— Может быть? — Зайяд обнял ее и поцеловал. — Я хочу тебя, — пробормотал он.
— Я тоже хочу тебя, но… — Она наклонилась к его уху и нежно поцеловала. — Секс в автомобиле — звучит забавно, но я не думаю, что это возможно.
Он улыбнулся:
— Согласен. — Хотя в тот момент, когда Мэрайя прикоснулась к его уху, Зайяд думал только о том, как расстегнуть молнию на джинсах и посадить ее на себя. Но Мэрайя хотела подождать, а она была его принцессой. Он должен делать все, что она попросит.
— Мы оба должны пару часов поработать, правда? А потом встретимся за ужином.
Она кивнула, но внезапно ее взгляд стал печальным.
— Что случилось? — спросил Зайяд.
Она покачала головой:
— Ничего, все нормально.
— Скажи мне.
Мэрайя глубоко вздохнула:
— Я не знаю. Просто я никогда еще не встречала человека, который так бы поддерживал меня.
Зайяд крепче вцепился в руль.
— А разве твой муж не помогал в твоей работе?
— Никогда.
— А почему?
— Он никогда не любил соревнований, ни в работе, ни в жизни.
Зайяд высокомерно хмыкнул:
— Он хотел чувствовать себя всемогущим. Это грустно. Он был просто дураком.
— Долгое время я думала, что все мужчины такие. — Мэрайя положила руку ему на плечо, и Зайяд вздрогнул от этого прикосновения. — Но тебе ведь не надо чувствовать себя всемогущим, правда?
Этот вопрос чуть не вызвал у него взрыв смеха. Он был правителем своей страны. Он был всемогущим. Но нужно ли это женщине, которая была умной и талантливой и могла спорить и отстаивать свою точку зрения? Он думал, что нет. Не сейчас…
— Все желают чувствовать себя сильными и уверенными, и я должен признать, что в юные годы я оказывал давление на других людей для достижения собственных целей. Слава богу, эта детскость покинула меня.
— Я рада, потому что так жить нельзя.
— Когда мне было двадцать один год, меня заставили понять, что любовь и уважение нельзя получить по приказу, силой или при помощи лести. Это был хороший урок для меня, который я собираюсь преподать своему сыну.
Восхищение и что-то еще, страшно похожее на любовь, промелькнуло в ее чудесных глазах. Зайяд не хотел смотреть на нее, не хотел видеть ее чувства.
Но он не мог с собой справиться.
Этим вечером они ужинали за ее небольшим кухонным столиком. Это была не пещера с коврами и шумом океана, но Мэрайя постаралась накрыть стол романтично. Свечи, цветы из сада, винные кубки и столовое серебро Тары.
Она была уверена, что вполне справилась с приготовлением ужина, пока Зайяд не сказал:
— Ты очень плохая кухарка, Мэрайя Кеннеди. Ты замечательный юрист, с ногами, которые заставляют растаять сердце любого мужчины, но кухарка, к сожалению, нет.
Мэрайя засмеялась:
— Я знаю, что почти безнадежна. А ты, наверно, и не думал, что можно испортить спагетти?
Он поднял вилку со спагетти:
— Как долго ты готовила это?
— Меня отвлекли.
— Работа?
Нет, не работа. Ты.
Все ее мысли были о нем, но Мэрайя не могла сказать этого. Она не могла сказать Зайяду, что сидела за кухонным столом и размышляла, что будет с ней после его отъезда.
Она наполнила бокалы вином и подала ему хлеб.
— Да, я думала о своем деле.
— Не волнуйся, Мэрайя. Я же говорил тебе, что все пройдет гладко. Особенно после того, как ты нашла доказательства.
— Ты прав. Я знаю, что ты прав.
— Это редкий случай, но такое бывает, — улыбнулся Зайяд. — Ты подтвердила счет от «Тиффани»?
— Да, все так, как я и думала.
— Очень хорошо.
Внезапный порыв ветра ворвался в открытое окно кухни, заставив пламя свечей станцевать бешеный танец. Вот они вместе ужинают, как обычные люди. Как семейная пара.
Хотя они совсем не обычные и тем более не пара.
У Мэрайи стало совсем тяжело на сердце, и она решила сменить тему разговора:
— Ну что, ты говорил с сыном?
— Да, час назад.
— Как он?
— С ним все в порядке, но скоро я сам смогу в этом убедиться.
Она кивнула, нервно сглотнув. Может быть, им стоит поговорить, рассказать, что у каждого из них на уме?
Вероятно, Зайяд подумал о том же. Он взял ее за руку:
— Я скучаю по своему сыну, по своей стране, но все же…
— Да? — прошептала она, лелея глупую надежду.
— Мысль об отъезде заставляет меня грустить.
— Ну, тогда не уезжай, — улыбнулась Мэрайя, пытаясь выглядеть непринужденной и веселой.
— Я должен. — Зайяд сделал глоток вина. — Все очень сложно, Мэрайя.
— Так всегда. — Она высвободила свою руку из его ладоней и начала убирать со стола тарелки, наполненные ее ужасной пастой.
Он схватил ее за запястье:
— Не замыкайся в себе.
— Я и не замыкаюсь.
— Нет. Несколько дней ты была свободной, легкой и счастливой.
Он разве не понимает? Свобода, легкость, счастье, желание — все это пришло вместе с ним.
— Я все понимаю, Зайяд. У тебя есть Редет, твоя жизнь там…
— Я долженбыть в Эманде. Ты права — моя жизнь там. — Внутри него шла отчаянная борьба. — Это ответственность, не похожая ни на что. — Зайяд замолчал, сильно побледнев. — То есть я хотел сказать, что…
— Нет, пожалуйста… Давай просто насладимся этим вечером.
Он кивнул, ласково освободив ее от тарелок, и посадил к себе на колени, крепко обняв.
При свете одинокой свечи они неистово занимались любовью, и мир вокруг них перестал существовать.
Глава четырнадцатая
— Дорогая, я дома.
Звонкий женский голос разнесся по всей квартире, словно тысяча колокольчиков.
Зайяд перекатился на другую сторону кровати, пытаясь найти Мэрайю, но наткнулся лишь на холодные простыни. Тревога сдавила ему грудь. Впервые в жизни ему не понравилось просыпаться одному. Это было опасное признание, но спать рядом с Мэрайей было удовольствием, и он был бы не против, если бы так было каждую ночь.
Зайяд выскользнул из постели и потянулся за одеждой. Выходя в гостиную, он все еще застегивал пуговицы на рубашке.
В кресле сидела, просматривая почту, прекрасная темноволосая женщина. Она посмотрела на него и улыбнулась:
— О, привет.
— Привет. Ты, должно быть, Джейн.
— Точно, а вот ты явно не Мэрайя.
Ее глаза смеялись. В этом она была так похожа на свою мать. Сердце Зайяда сжалось. Его младшая сестра стояла перед ним, а у него даже не было слов.
Джейн внимательно изучала его.
— Так, значит, ты тот мужчина, который заставляет сердце моей подруги биться чаще?
— У нее что, проблемы с сердцем? — смущенно спросил Зайяд.
Джейн засмеялась:
— Нет, нет. Просто это такое выражение, которое означает, что ты ей нравишься, вот и все.
— А, ясно. Просто иногда английский бывает не совсем понятен для меня.
— Для меня тоже. — Джейн снова улыбнулась. — Ну, так где же Мэрайя?
— Думаю, она ушла кое-что проверить для своего дела.
Джейн вздохнула:
— Как всегда. Я надеюсь, что вы оба занимались чем-то, кроме работы, пока я была в отъезде.
Зайяд сел в кресло напротив нее:
— Мы много времени провели, делая разные глупости.
Ее улыбка стала шире, она взяла со столика их с Мэрайей фотографию.
— Это хорошо. Ей нужно развлечься, и, глядя на тебя, я думаю, тебе тоже не помешает.
Он улыбнулся ей в ответ. Юмор и огонь в крови — в Джейн была душа Аль-Найялов, мудрая и быстрая. Его отец гордился бы ею.