— За тебя, Мартелли.
— За новый переход.
— За будущее нашей археологии и людей, которые это будущее создают.
Эти слова летели со всех сторон, Андреа не успевал благодарить поздравляющих. Джойс с удовольствием присоединилась к общим восторгам. Интересно, а она когда-нибудь услышит нечто подобное в свой адрес?
Мартелли между тем, кажется, был совсем не рад поздравлениям. Едва голоса утихли, он отставил свой бокал и принялся за еду с видом человека, который очень не советует отвлекать его от дела. На все вопросы он отвечал односложно, а когда Феликс, Амалия и Мауро, отчаявшись расшевелить патрона, оставили наконец его в покое, он вовсе замолчал. Джойс не рискнула ничего спрашивать. Феликс и Мауро принялись обсуждать открывшиеся перспективы, а Амалия обратилась к Джойс:
— Ну, каковы впечатления от первого трудового дня? Судя по тому, что ты забыла об обеде, тебе понравилось.
— Понравилось? — Джойс восторженно ахнула. — «Понравилось», не то слово. Все просто великолепно, у меня слов нет, чтобы выразить свои чувства. Знаешь, даже не верится, что я целый день провела на настоящих раскопках. У меня целый рюкзак пленок. Я разорю родителей, когда стану все это печатать. А это только первый день.
— Отдай эти пленки в наш центр в университете, попроси Уоллса — он часто бывает там, — и тебе сделают все бесплатно. А еще лучше отдай нам с Мауро, он переведет все негативы в цифровой формат и скинет на диск. Работать на компьютере гораздо удобнее. Тут все так поступают. И не придется тащить домой целую сумку снимков.
— Как здорово! — Джойс не удержалась и захлопала, общее возбуждение передалось и ей. — Тогда я действительно оставлю пленки у вас.
После этой реплики Андреа вдруг поднялся из-за стола.
— Извините, но я должен вас покинуть. Дела, еще не разбирал последние материалы. Приятного аппетита. До завтра.
— Пока, — отозвалась компания.
Он развернулся и проследовал к выходу, Джойс проводила подтянутую фигуру в камуфляже недоуменным взглядом.
— Я что-то сделала не так? — испуганно спросила она, оглядываясь на коллег. — Это он из-за меня?
— Нет, что ты, просто он не любит терять время даром. Разговоры за столом его несколько раздражают, — поспешил успокоить ее Феликс. — Он считает, что есть можно на ходу, а дай ему волю, вводил бы питание через иглу, чтобы не тратить времени. У нас уже целая система, как его кормить. Еще было бы неплохо научиться укладывать его спать. Он теперь всю ночь просидит за компьютером. И так бывает очень часто. Поспит часа два и думает, что этого достаточно, все некогда.
— Да ты не беспокойся, он иногда непредсказуем, не стоит на него обижаться, — подхватил Мауро.
— Такой уж он человек, — кивнула Амалия. — Я же тебе говорила.
Это немного успокоило Джойс. Остаток вечера прошел весело. Вместе с Мартелли ушла какая-то натянутость, сдержанность. Много смеялись, шутили над мечтательностью Джойс, которую уже все успели заметить. Время летело незаметно, и, когда она села за руль машины, было уже довольно поздно.
В эту ночь Джойс снились странные сны. То ей мерещились какие-то коридоры с факелами, то траурные шествия древних египтян, то рабы, высекающие на древних стенах замысловатые письмена. И всегда где-нибудь совсем рядом оказывался вечно недовольный Андреа Мартелли в камуфляже, со своим неизменным блокнотом-папкой. Ему не нравилось ровным счетом все, а еще он почему-то глядел исподлобья. Телефонный звонок прервал эту череду видений. Джойс села на кровати, с трудом открыв глаза. Спать хотелось до безумия.
— Алло?
— Алло, Джойс, ты где? Мы тебя ждем. — Голос Феликса вырвал Джойс из полудремы.
В голове мелькнула болезненная мысль: проспала! Второй день, а она уже проспала! Что скажет Мартелли?!
— Одеваюсь и лечу, вы уже все там?
— Да, давай, ждем. Ничего страшного, это разница во времени. Приезжай. Не забудь взять вещи, чтобы переодеться, вечером опять куда-нибудь сходим.
— Ладно, до встречи. — Джойс подскочила с кровати и бросилась собирать рюкзак. Сменная одежда, несколько йогуртов на завтрак, пленки… Черт! Она ведь вчера все использовала, придется задержаться, чтобы купить их. Как некрасиво вышло. Джойс была готова расплакаться от досады. Это все из-за шампанского. Оно вскружило ей голову, и, вернувшись домой, Джойс позабыла о будильнике. А еще нужно поменять деньги, а еще купить диск для Мауро. Ну почему все всегда так глупо выходит?
Джойс запрыгнула в джип через дверцу. Нет, сегодня она только купит пленки, все остальное потом. Окружная дорога — то что нужно, там мало кто ездит. Купив пленки, Джойс выехала на окраину города. Теперь нужно поторопиться. И нога нажала на газ. Когда-то Джойс мечтала стать пилотом «Формулы-1». Детское увлечение переросло в страсть к вождению, и теперь она водила даже лучше, чем брат и отец, не говоря уже о Маркусе, который ни разу в жизни не превысил скорости.
Дорога убегала вдаль, огибая город, машин почти не было. Джойс прибавила скорость. Отлично! Ничто так не поднимает настроения, как быстрая езда, да еще на хорошей машине. А джип по всем параметрам подходил под эту категорию. Внезапно впереди показался «мерседес». Джойс решила щегольнуть своим умением и обойти его на крутом повороте возле невысокого спуска. Мол, знай наших! Она вообще любила посоревноваться с незнакомыми водителями. Еще газу, чуть заметный поворот руля, левее, на обход, и опять вперед. Мерседес обдало пылью из-под колес джипа, Джойс обошла его на такой скорости, что даже не успела посмотреть на водителя, ей было не до того. Настроение после этого лихого обгона еще более поднялось. Можно вздохнуть полной грудью, когда хоть в чем-то ощущаешь себя профессионалом.
Но вот впереди показались раскопки. Джойс сбавила скорость, еще не хватало попасть в аварию. Машины уже выстроились аккуратными рядами на стоянке — наверное, археологи не опаздывают на работу. Джойс почувствовала легкий укол совести. Быстро припарковав машину, она прошла контрольный пункт и через каких-нибудь десять минут уже сидела под своим навесом. Остальных пока видно не было, вероятно пошли в пирамиду. Джойс оставалось только вздыхать и сокрушаться по этому поводу, но, как говорится, сама виновата. Она расположилась на своем прежнем месте и вставила в фотоаппарат новую пленку. И тут зазвонил сотовый.
— Алло?
— Алло, как я рад тебя слышать. — Голос Маркуса звучал бодро. — Как у тебя дела? Все ли в порядке? Мы тут все за тебя переживаем.
Странно, но Джойс совершенно не хотелось с ним ругаться. Напротив, впечатления вчерашнего вечера словно сделали ее взгляд на вещи более трезвым. И правда, чего она в прошлый раз так рассердилась? Было бы из-за чего поднимать скандал.
— Привет, у меня все отлично. Как ты?
На том конце трубки послышался облегченный вздох — видимо, Маркус ждал очередного скандала.
— У нас все как всегда. Почему ты не позвонила вчера, я ждал весь день.
— Извини, просто было некогда. Я так благодарна тебе, что ты отпустил меня сюда и согласился отложить наши дела. Здесь просто замечательно. Передавай большой привет маме и папе.
— Судя по голосу, действительно все в порядке. И еще я хотел извиниться за прошлый звонок. Прости, я просто очень боюсь за тебя, не подумай, что это было очередное покушение на твою свободу. Извини еще раз, если был не в меру настойчив.
— Брось, я уже и думать забыла, у меня тут столько дел! Ладно, всем привет, пока.
— Не забывай звонить. Пока.
Джойс нажала кнопку отбоя. А все-таки приятно, когда о тебе думают. Она невольно улыбнулась, убирая сотовый в рюкзак, и только тут заметила, что за ней наблюдают. Прямо возле той балки, на которой вчера висел Мауро, стоял Мартелли. Вероятно, он слышал весь разговор.
— Я так понимаю, ваши интересы лежат за пределами сектора. Как вам будет угодно, дело ваше. — Он смотрел на Джойс взглядом, выражающим сухое равнодушие. — Вы здесь только на два месяца. Но, как старший, я обязан сделать вам замечание за опоздание на работу. Постарайтесь, чтобы больше я их не делал. Приступайте к своим обязанностям. Вам придется задержаться и отработать пропущенное время. — Он круто развернулся и заспешил по направлению к пирамиде.
А Джойс осталась стоять, глядя ему вслед. Он только что отругал ее, а она думала о том, как ему идет камуфляж. Что-то в глубине души подсказывало ей, что он приходил под навес на другом конце сектора не для замечаний.
5
— Но ведь прошло уже целых две недели, — возразила Джойс. — Целых две недели, а он по-прежнему меня игнорирует.
— Ну не скажи. Ты хоть раз видела, чтобы Андреа заметил, что я или Феликс с Мауро опоздали? Он просто не обращает на это внимания. Другое дело с тобой. — Амалия пересела чуть дальше от края навеса, в тень, потому что солнце поднялось уже очень высоко и слепило глаза. — Вспомни, в первый день сам пошел делать замечание. Да если бы я сама этого не видела, ни за что не поверила бы. Андреа тратит время на замечания! Глупости. Нет, он, наоборот, излишне внимателен.
— Да уж, — нахмурилась Джойс. — Только я не знаю, куда мне деться от такого внимания. Ни одного доброго слова. Он либо здоровается, либо прощается, либо делает мне замечания, большинство из которых высосаны из пальца. В прошлый раз он прицепился к беспорядку под навесом. А разве здесь был порядок, когда я сюда пришла? Тут, по-моему, была огромная куча осколков, причем я уже разобрала две трети из них. Ну что мне сделать, чтобы угодить?
— Старайся меньше ему попадаться. Избегай. И вообще, мне это тоже неприятно. Я поговорю с ним на эту тему. Пусть попробует усмирить свои дурные наклонности. Его иногда нужно ставить на место.
Но Джойс только руками замахала.
— Не смей! Он же тогда меня просто уничтожит.
— Но и продолжаться дальше так не может. — Амалия поднялась, собираясь уходить. — Пусть учится общаться с людьми. Почему ты должна терпеть его невоспитанность? Пойдем сходим к ребятам, а то они уже соскучились. И тебе нужно отдохнуть, засохнешь тут под навесом, целыми днями не выходишь.
— Пойдем. — Джойс отложила фотоаппарат. Утро выдалось замечательное. Погода стояла прекрасная, лишь кое-где на небе виднелись тучки, скромно жмущиеся к горизонту, словно они чувствовали, что портят пейзаж, и очень стеснялись собственного присутствия. Ей вспомнилась Австралия. Море! Как, наверное, теперь хорошо на пляже! Но, с другой стороны, здесь куда интереснее.
Последние три дня атмосфера на секторе «12 Б» накалилась до предела. В ожидании большого открытия все нервничали, а Андреа сделался просто невыносимым. Целыми днями он ходил будто в воду опущенный, почти ни с кем не разговаривал, а если и открывал рот, то раздавал указания. Дело в том, что его теория о существовании связующего коридора между гробницами подтвердилась во всех отношениях, кроме самого главного: найти этот злополучный коридор не удавалось. Чертежи и расчеты, надписи на стенах гробниц, даже структура почвы — все указывало на верность гипотезы. Андреа терялся в догадках, а время шло. Последние три дня было особенно тяжело. Казалось, осталось чуть-чуть, подтянуться, подобраться — и конец делу, но увы… Искали день и ночь. Андреа вообще перестал ездить в город и ночевал в палаточном городке. Все устали, Феликс и Мауро по пять-шесть часов проводили под землей, пытаясь обнаружить хоть что-то новое. Все безрезультатно. Кстати, Андреа, надо отдать ему должное, старался как мог обезопасить своих людей. Однажды за обедом он поделился с коллегами, что у него недобрые предчувствия, просил всех быть осторожнее, а вчера…
Нервы и без того были у всех на пределе, а тут еще Феликс и Мауро слишком задержались внизу. Их ждали к концу рабочего дня, но часов они по забывчивости не взяли, а под землей по солнцу время не определишь. Андреа, отложив все важные встречи, остался их дожидаться и работал маятником у входа в пирамиду. Амалия говорила, что в жизни не видела у него такого озабоченного лица. Напряжение увеличивалось с каждой минутой. Обвал? Но из-под земли не доносилось никаких звуков. Заблудились? Так ведь не первый год работают, все изучили до миллиметра. Джойс и Амалия тоже сидели у входа. Амалия так волновалась, что чуть не плакала. Стемнело. Прошел час, другой. Охранники несколько раз приходили спрашивать, не нужна ли помощь. И вот наконец в глубине черного провала запрыгали огоньки. Послышались голоса.
— Я вот что-то не пойму, здесь же выход где-то, а все темно и темно.
Андреа сухо осведомился о причине задержки, а потом ушел, не сказав ни слова. По всему было видно, что у него гора с плеч свалилась. Амалия залепила пощечину Мауро и целый вечер с ним не разговаривала. А сегодня, прежде чем отпустить горе-археологов вниз, Мартелли самолично проверил их часы и заставил взять с собой сотовые. Ему не давало покоя дурное предчувствие.
Когда Амалия и Джойс добрели до палаток, оказалось, что там пусто. То ли Феликс и Мауро еще не вернулись, то ли Мартелли задержал их.
— Располагайся, сейчас явятся, — пригласила Амалия.
— Он вчера даже на Феликса и Мауро не ругался, — продолжила Джойс оставленную вроде бы тему.
— Ну это он при тебе не ругался, — возразила Амалия. Она открыла пакет апельсинового сока и протянула подруге. — Хочешь?
Джойс жадно приникла губами к разноцветной пластиковой упаковке.
— Ты поехала к себе, — продолжала Амалия, — а он поднялся к нам с Мауро. Феликс тоже случайно оказался там. Им влетело по первое число. Андреа все вспомнил: и технику безопасности, и безответственность, и бог знает что еще. Пригрозил, что при несоблюдении правил отправит обоих до конца дней разгребать архивы в университете. И отправит, клянусь богом, отправит, если эти двое выкинут еще что-нибудь в таком роде. Никогда не думала, что Мартелли способен о ком-то волноваться. Он меня вчера удивил.
В этот момент снаружи послышались шаги. Амалия выглянула из палатки и тут же опять задернула полог.
— Тсс! — хихикнула она. — Идет, один. Он не знает, что ты здесь. Я попробую поговорить, а ты слушай. — И она проворно выскочила из палатки наружу.
— Нет, стой! — только и успела сказать Джойс, но подруга ее уже не услышала.
Амалия действительно за эти две недели стала для Джойс настоящей подругой. Они вместе работали, вместе ходили по магазинам, им было интересно одно и то же, а недавно выяснилось, что их взгляды на семейную жизнь и положение женщины в доме совпадают. Амалия также занимала активную жизненную позицию и считала независимость своим главным богатством. Короче, девушки сдружились. И вот теперь Амалия, которая до смерти любила улаживать чужие проблемы, пошла к Андреа выяснять отношения. Джойс, сидевшая на свернутом спальнике, вся сжалась, предчувствуя недоброе.
— Ну где они там? — издалека начала Амалия. — Пора обедать.
— Уже вышли, сейчас придут. — Голос Мартелли звучал ровно, почти спокойно. Вероятно, он был в хорошем расположении духа.
— Как твои сны? — поинтересовалась Амалия.
— Последнее время ничего, я так устаю, что просто не помню их. Очень хорошее средство от кошмаров.
Джойс услышала щелчок открывающейся банки. Потом повисла пауза, скорее всего пока Мартелли пил, Амалия не стала его ни о чем спрашивать. И вот опять ее голос:
— А как тебе новая девушка? — Она решила действовать открыто. — По-моему, толковая.
— Вы подружились, это мешает тебе взглянуть на ее способности объективно. — Произнесено это было достаточно резко; можно сказать, фраза выделилась из общего спокойного тона разговора. — Я не хотел бы говорить тебе неприятные вещи о твоей новой подруге. Это выходит за рамки моих принципов. И вообще, сплетни не по моей части.
— Да перестань, Андреа. — Джойс почувствовала безразличие в голосе Амалии. Разумеется, она поняла, что та нарочно ведет себя так. Мартелли быстрее развяжет язык, если будет уверен в неразглашении высказанного мнения. А если собеседник равнодушен к предмету разговора, то вряд ли пойдет передавать кому-либо чужие слова. Короче, Амалия делала все, чтобы этот тет-а-тет выглядел незначительным бытовым эпизодом, который забывается, едва появляются дела поважнее. — Ты же прекрасно понял, что меня не интересует твоя оценка ее личных качеств. С этим, как ты правильно заметил, я уже сама разобралась и пришла к выводу, что в качестве подруги она очень даже ничего, если не сказать большего. Мне хочется знать профессиональную оценку.