Судей не было, и бой заканчивался только тогда, когда краснощекий, окосевший идиот валялся ничком, а победитель, эдакий воин городских улиц, выписывал круги вокруг проигравшего. Грязные приемы приветствовались, бить можно куда угодно, в том числе по яйцам и печени. Было лишь одно ограничение: ты можешь сражаться тем, что даровал тебе Бог: запрещено выносить на ринг кастеты, цепи, ножи, песок и прочее дерьмо.
Когда началась первая схватка, Исаак рассматривал лица собравшихся, вместо того, чтобы наблюдать за происходящим на ринге. Он выискивал посторонних, тех, что не сводили с него глаз, тех, кого он знал на протяжении прошлых пяти лет в противовес пяти неделям, проведенных в Бостоне.
Черт, он знал, что не следовало использовать настоящее имя. Когда он отправился за фальшивым удостоверением, следовало назваться иначе. Конечно, социальная страховка принадлежала не ему, но имя…
Однако выбор имени казался для него важным. Он как бы пометил свою территорию, начал новую жизнь.
И может, отчасти, это была насмешка. В духе «давай-найди-меня-если-осмелишься».
Сейчас же он злился на себя. Принципы, щепетильность и вся эта идеологическая чушь далеко не так ценны, как бьющееся сердце.
И это он организатора считал дебилом?
Примерно через сорок-пять минут верный клиент «Кинко» забрался по проволоке и приложил руки ко рту, чтобы перекричать толпу. Он пытался строить из себя Дана Уайта[5], хотя, по мнению Исаака, он больше напоминал Vanna[6].
— А сейчас наше главное развлечение…
Под ликование толпы Исаак стянул толстовку и повесил ее снаружи ринга. Он всегда дрался в майке и спортивных штанах, обувь заставляли снимать… но, с другой стороны, в этом весь его гардероб.
Пройдя сквозь врата в октагон, он повернулся спиной к углу склада и хладнокровно ожидал появления того, кто окажется главным блюдом этой ночи.
О, да. Еще один Мистер Верзила с запасом иллюзий: как только он вошел в октагон, то начал прыгать по рингу, будто с шилом в заднице, и устроил предыгровое шоу, разорвав футболку надвое и заехав себе по роже.
Ублюдок продолжит в таком духе, и Исааку ничего не останется, кроме как опустить его эго, уложив парня на лопатки.
Когда раздался сигнал, Исаак сделал шаг вперед, поднимая кулаки на уровне груди, но держа при этом у торса. Он позволил оппоненту с минуту покрасоваться, хвастун махал кулаками, сотрясая воздух.
Легкая добыча.
Но когда толпа окружила ринг, Исаак задумался, как много копий ксерокс мог сделать за минуту, и решил серьезно подойти к делу. Ударив слева, он заехал парню в грудину, временно останавливая сердце, бившееся под ребрами. Следующим был правый хук, который пришелся прямо под подбородок попрыгунчика, с силой запрокинув его голову.
К слову о чечетке: Мистер Верзила как Джинджер Роджерс[7] поскакал к мелкой проволочной ограде. Когда рев толпы наполнил открытое пространство, отдаваясь эхом, Исаак закрыл глаза и налетел на бедного ублюдка с такой силой, что выбил из него всю прыгучесть, превращая его в шатающегося алкоголика, чья голова кружилась чересчур быстро, чтобы управлять телом. И когда показалось, что оппонент сейчас вырубится, Исаак сдал назад, позволяя парню выровнять дыхание.
Чтобы заработать дополнительную штуку, он должен убедиться, что бой продлиться дольше трех минут.
Расхаживая по рингу, он мысленно сосчитал до пяти. А потом вновь обратился к…
Взметнулся нож, зацепив лоб Исаака, прямо у линии роста волос. Хлынула кровь, фактически застилая зрение… Этот прием он бы назвал стратегическим, имей парень представление о том, что делает. Но судя по его ударам, с этим выпадом ему всего лишь повезло.
Когда толпа неодобрительно засвистела, Исаак включил серьезный настрой. Идиот с ножом был также опасен, как и мастер клинка, а ему ни к чему пластическая подтяжка от этого гаденыша.
— Ну, как ощущения? — проорал противник. На самом деле, вышло скорее «Нукак офуфенья», с его-то разбитой губой.
Эти три слова — последнее, что парень произнес на ринге.
Когда Исаак нанес удар, его собственная кровь обрызгала толпу, и само столкновение выбило оружие из хватки парня. А потом один, два… три удара в голову, и хвастун шлепнулся на пол громче, чем кусок туши — на мясокомбинате…
Именно тогда бравые женщины и мужчины, служащие в Бостонском отделении полиции, ворвались на склад.
Мгновенный. Хаос.
И, конечно, Исаак оказался заперт в октагоне.
Перепрыгнув через противника, валявшегося мертвым грузом, он забрался по шестифутовой ограде и перескочил через нее. Приземлившись на обе ноги, он замер.
Суетились все, кроме одного мужчины, который стоял в стороне, на его знакомом лице и татуированной шее виднелась кровь Исаака.
Заместитель Матиаса остался таким же высоким, хорошо сложенным и смертельно-опасным… и ублюдок улыбался, будто обнаружил золотое яйцо пасхальным утром.
Вот дерьмо, подумал Исаак. Легок на помине…
— Вы арестованы, — раздалось традиционное приветствие от копа позади него, и меньше, чем через мгновенье, он оказался закован в наручники. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в…
Исаак зыркнул на офицера, а потом перевел взгляд на другого служивого. Но солдата из специального подразделения и след простыл.
Сукин сын. Его бывший босс знал, где он.
И значит, Бостонская полиция на хвосте — меньшая из проблем Исаака.
Глава 2
Колдвелл, Нью-Йорк
Стоя на лужайке перед Похоронным Бюро МакКриди, Джим Херон отчетливо представлял внутреннее убранство, будто уже бывал в этом кирпичном двухэтажном здании: ковры на полу, картины с изображенными на них расплывчатыми цветочными букетами на стене, несколько комнат с двойными дверьми и куча свободной площади.
Судя по его скромному опыту, похоронные бюро, как рестораны быстрого питания, все на одно лицо. Но, с другой стороны, это имело смысл. Было не так много способов приговорить гамбургер, и Джим решил, что с мертвецами то же самое.
Дерьмо… он не мог поверить, что собирается проведать свой собственный труп.
Он действительно умер два дня назад? И происходящее сейчас — его новая жизнь?
С учетом всех событий, он чувствовал себя пресловутым парнем из студенческого братства, который проснулся в незнакомой кровати, вопрошая «Это моя одежда? Я неплохо провел время прошлой ночью?».
На эти вопросы Джим хотя бы мог ответить: кожаная куртка и военные ботинки принадлежали ему, и он плохо провел предыдущую ночь. Он был ответственен за битву с демоном за души семерых человек, и, несмотря на победу в первом раунде, сейчас он на полной скорости несся к следующему заданию, не зная при этом цели. И он до сих пор учился тонкостям ангельской профессии. И, алло, у него появились крылья.
Крылья.
Хотя, лицемерно с его стороны ныть на последнее, ведь пара волшебных пернатых ласт доставила его задницу сюда из Бостона, штат Массачусетс, в рекордно короткое время.
Ключевой момент? Насколько он понимал, мир, который он знал когда-то, сейчас исчез, и от пришедшей на его место реальности годы убийств в специальном подразделении казались канцелярской работой.
— Блин, вот же круто. Обожаю дома, от которых мурашки по коже.
Джим посмотрел через плечо. Эдриан по фамилии Фогель был именно из того разряда чокнутых, которым пришлась бы по духу кучка трупов, покоящихся в морозильных камерах. Пирсингованного, татуированного, одетого в кожу Эда привлекала темная сторона… и, судя по тому, что их заклятый враг сделал с ангелом прошлой ночью, эти отношения были взаимными: темная сторона тоже любила Эдриана.
Бедный ублюдок.
Джим потер глаза и взглянул на самого здравомыслящего в его тылу.
— Спасибо за помощь. Это не займет много времени.
— Без проблем, — кивнул Эдди Блэкхоук.
Стоя на холодном апрельском ветру, Эдди являлся типичным представителем байкерского класса: длинная, толстая коса спускалась вниз, вдоль кожаной куртки. Квадратным подбородком, смуглой кожей и красными глазами он напоминал инкского бога войны… у ублюдка были кулаки размером с человеческие головы и плечи, на которые можно посадить самолет.
И представьте себе, несмотря на золотое сердце, его нельзя назвать Бой Скаутом.
— Окей, сделаем это, — пробормотал Джим.
Проникновение выходило за пределы его должностных возможностей, поэтому им лучше поторопиться. По крайней мере, его новый командир не имел ничего против: Найджел, дерганый архангел-англичанин, дал свое разрешение на эту нестандартную диверсию, однако не стоило злоупотреблять полученной свободой действий.
Когда Джим и его приятели дематериализовались через кирпичные стены и приняли форму в… да-да, просторном фойе с канделябром, ковровыми дорожками и площадью, достаточной для коктейльной вечеринки… он огляделся вокруг, гадая, где, черт возьми, хранятся тела.
Находясь в бюро, он подумал, что эту диверсию он просто обязан выполнить. Джим мог заниматься спасением душ, но в данный момент на кону стояла жизнь мужчины: Исаак Рос удрал из специального подразделения, за что Джим должен был убить парня.
Запишите под грифом «Черта с два».
Но возникла проблема: согласно методам Ублюдка Матиаса, если Джим не устранит солдата в самоволке, это сделает кто-то другой… а потом оперативник придет и за самим Джимом.
Опоздали с этим, мальчики… он уже мертв.
Его ближайшая цель? Одурачить бывшего босса и найти Исаака. Потом он вывезет этого солдата из страны в целости и сохранности… и уже после этого вернется к своему служебному противостоянию с Девиной.
Его злила отсрочка, потому что демоница, без сомнений, уже готовилась к их следующей схватке. Но перейти из одной жизни в другую — не так-то просто и банально. Прошлое неминуемо протянет свои щупальца, которые нужно обрубить, а это требует времени.
Но, правда вот в чем: он задолжал Росу. Тогда, в пустыне два года назад, когда Джиму понадобилась помощь, мужчина помог ему, и на этот долг просто так глаза не закроешь.
Возможно, именно поэтому Матиас поручил это задание Джиму. Гаденыш прекрасно знал о возникшей между мужчинами связи и о том, что произошло той ночью на другом полушарии Земли: их босс мог тогда балансировать на границе сознания, но все же в те темные часы транспортировки, перелета и медицинского вмешательства он уловил достаточно, чтобы знать, кто был рядом и что происходило вокруг.
Верно. Сосредоточься. Где трупы?
— Внизу, — сказал он приятелям, и направился к вывеске «Выход».
На пути к лестнице, троица миновала всевозможные детекторы движения, не потревожив оборудование, а потом, один за другим, прошли сквозь дверь.
Он ради безопасности прихватил Эдриана и Эдди на эту маленькую экскурсию, потому что, Бог свидетель, Девина могла оказаться где угодно, когда угодно… к тому же, Джим только знакомился с трюками, которые сопутствовали жизни падшего ангела, а Эдди — мастер в них. Чары, зелья, магия… Эдди был силен в этой колдовской хрени.
Очевидно, у него докторская степень по Абракадабре, и это делает сукина сына очень полезным.
В подвале было чисто и пусто, цементный пол и стены выкрашены в серый цвет. Откуда-то справа от Джима донесся сладкий запах бальзамирующего состава, и он двинулся в ту сторону. Казалось, будто он вернулся в былые времена. Чертовски странное ощущение. Шпионаж — именно то, в чем он преуспел за годы работы с Матиасом… Именно от этого он намеривался уйти.
Ага, точно, самые хитроумные планы мышей и людей[8], бла, бла, бла…
В первой схватке с Девиной ему потребовалась информация… которую мог предоставить только Ублюдок Матиас. Как и следовало ожидать, когда это касается гада, дела принимают оборот «кви про кво»[9], поэтому, если ты хочешь чего-то, то должен предоставить что-то взамен, и «кво» в данном случае стала смерть Исаака. В конце концов, уволенным из специального подразделения не предоставлялись розовые листки[10], никаких золотых Ролексов, отправленным на пенсию… пуля в лоб, и, если повезет, гроб для твоего трупа.
И, тем не менее, Джим был по-странному признателен Матиасу: быть подряженным на убийство Исаака — единственный способ помочь парню. В ином случае, он ни за что не узнал бы, что Исаак в бегах, и на него началась охота: только Джиму позволили выйти сухим из воды.
Но, с другой стороны, его ситуация была из «щекотливых» с учетом «обстоятельств, смягчающих вину».
Он остановился у пары дверей из нержавеющей стали с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» и оглянулся через плечо.
— Эдриан, держи руки при себе.
Бог знал, этот ангел трахал все, что движется…отчего невольно задумываешься, а остановит ли его отсутствие движений.
Выругавшись, Эдриан надел лицемерную маску благочестия.
— Я трогаю их, только когда они сами того попросят.
— Какое облегчение.
— Но, знаешь, реанимация возможна.
— Не этой ночью. И определенно не в этом месте.
— Блин, ты можешь испортить настроение даже в стриптиз клубе.
— Иди уже.
Приняв призрачную форму, они вошли в огромное клиническое помещение, и сразу стало ясно, почему режиссеры фильмов ужасов используют морги в качестве декораций. С зеленым освещением, каталками и пятнами на полу, это место — идеальная заставка, от которой кожа покрывается мурашками.
Хотя он уже умер, попал на небеса и все такое, его надпочечные железы по-прежнему давали о себе знать. Но, с другой стороны, может, он дергался не от остальных трупов, а потому, что собирался взглянуть на свой собственный?
Направляясь к огромному холодильнику с рядами морозильных камер, он точно знал, что делает. Если он не убьет Исаака в срок, должно было произойти две вещи: парня устранит кто-то другой, и на поиски Джима отправят оперативника.
И поэтому они здесь. Его старый босс захочет убедиться, что Джим отправился в мир иной, так сказать: Матиас не поверит свидетельству о смерти, отчету о вскрытии или фотографиям, потому что чертовски хорошо знает, как легко подделать любую документацию. Он также не верил в похороны, могилы, плачущих вдов или матерей, потому что слишком часто фальсифицировал смерти. Его устроит только личное подтверждение.
Обычно для повторной проверки Матиас посылал своего заместителя, но Джим хотел убедиться, что большая шишка лично займется этим делом. Ублюдка трудно выманить из укрытия, а Джиму нужно пообщаться с парнем с глазу на глаз.
Единственный способ добиться желаемого — использовать собственный труп в качестве приманки.
С маленькой магической помощью Эдди.
Проверив имена на дверях, Джим нашел свое между Агнесс Д’Артерио и Джеймсом Резерфордом.
Сдвинув щеколду, он открыл дверь размером три на два фута… и вытащил свое мертвое тело из холодильника. Простыня укрывала его с головы до пят, руки аккуратно лежали по бокам. Воздух в камере был холодным и сухим и пах антифризом.
Черт, он повидал много покойников, но от этого тела стало тошно.
— Давай указания, — он мрачно обратился к Эдди.
— У тебя есть вещь, принадлежавшая призываемому? — спросил ангел, встав рядом с ним.
Запустив руку в карман, Джим достал маленький кусочек дерева, вырезанный много, много лет назад в тропиках, в другой части планеты. Не всю жизнь он был на ножах с Матиасом, и Матиас не всегда был ему боссом.
И когда они были в специальном подразделении мелкими сошками, Джим научил парня резьбе по дереву.
Миниатюрный конь был выполнен с удивительным мастерством, учитывая, что эта фигура — первая и единственная, вырезанная Матиасом. Если не изменяет память, на работу ушло около двух часов… может, именно поэтому конь оказался полезным. Очевидно, что неодушевленные предметы — нечто большее, чем просто собиратели пыли. Они — губки, впитывающие сущность владельца или создателя, и то, что осталось между молекулами, могло принести пользу, если знаешь, что делать.