Она заметно успокоилась, когда вернулась к столику в ванной.
Достав пару золотых ножниц из ящика с косметикой, она вырезала круг на толстовке, над сердцем мужчины, который ее носил. Потом она нарезала ткань, хлопок легко поддавался, падая на гладкий мрамор маленькой горсткой.
Затем ножницами порезала ладонь, и серая кровь пролилась на свитое ею серое гнездо.
На какое-то мгновение она замерла от разочарования. Она хотела, чтобы ее кровь была красной… так красивее.
Честно говоря, она ненавидела свою истинную внешность. Это тело намного лучше. И все остальные.
Подобрав обрезки кофты, она смешала их с грязной кровью на своей ладони, представляя мужчину, носившего ткань на своей коже, его жесткое лицо, отрастающую военную стрижку, татуировки на теле.
Не прекращая процесса, Девина, с образом Исаака Роса в голове, обнаженная вошла в спальню и села на покрывало. На боковом столике она открыла шкатулку из черного дерева и достала вырезанную шахматную фигуру. Образ королевы был далеко не такой красивый, как ее костюм из плоти. Она не видела, как Джим Херон вырезал знатную даму, но фигуру сделал он, и она представила это в своем разуме, воображая, как он скользит наточенным ножом, его уверенные руки орудуют стальным лезвием, обнажая скрывавшуюся под деревом королеву. Прижав безделушку к кровоточащей ладони и ткани в ней, она соединила ингредиенты, смешала их. Потом подхватила свечу, которая зажглась по ее желанию. Нагнувшись, она подула на пламя, которое охватило сущности трех людей.
Излучаемое фиолетовое сияние окутало ее… взывая к владельцам собранных вещей… призывая их.
В этот раз Джим Херон не будет знать, что его настигнет. Он мог выиграть первый раунд, но больше этого не произойдет.
Глава 4
Занимаясь обработкой данных в Суффолкской окружной тюрьме, в Бостоне, можно повидать много разного дерьма. От некоторых вещей пончики и кофе лезут обратно.
Другие же… были просто чертовски странными.
Билли МакКрей сперва служил копом в Саути, вместе с братьями, кузенами и стариком. Когда его ранили на задании, примерно пятнадцать лет назад, Сержант перевел Билли на бумажную работу… и выяснилось, что не только инвалидное кресло идеально подошло к столу, он сам был чертовски хорош в делопроизводстве. Начав с регистрации арестов и фотоснимков, сейчас он заведовал всем.
Никто не высморкается в помещении, если Билли не разрешит воспользоваться Клинексом.
И он любил свою работу, даже когда творились чудные вещи.
Как, например, первое дело этим утром. В шесть утра он оформил белую женщину, которая надела вместо бюстгальтера две алюминиевые банки колы, намертво приклеенные под грудью. У него возникло предчувствие, что снятое для дела фото в конце концов окажется на thesmokinggun.com[11], и она даже насладиться такой известностью: прежде, чем сфотографировать ее, он предложил накинуть футболку, но нет, она захотела показать свои… ну, банки.
Ох уж эти люди.
Каучуковый клей поддался без проблем, но персонал все равно подавал ей напитки в одном-единственном бумажном стакане, на случай, если у нее возникнет очередная блестящая идея…
Когда стальная дверь в конце коридора открылась, Билли выпрямился в кресле.
Вошедшая женщина привлекала внимание, но не так, как это бывает с неформалами. Высокая и со светлыми волосами, вечно собранными в пучок. На ней был идеально скроенный костюм и длинный пиджак; Билли также было ясно без лишних вопросов, что ее сумочка и портфель стоили больше, чем все его пенсионные накопления.
О массивной золотой цепочке вокруг шеи и говорить нечего.
Когда мимо них прошло двое конвоиров, они тоже выпрямились и понизили голоса… и тут же оглянулись через плечо, окидывая взглядом ее спину.
А когда она подошла к перегородке из органического стекла, он обрадовался тому, что уже опустил стекло. Иначе пришлось бы вдыхать запах ее парфюма.
Боже… он никогда не менялся. Аромат богатства и роскоши.
— Привет, Билли. Как успехи Тома в полицейской академии?
Как и у всех жителей Бикон-Хилл[12], благодаря интонации, обыкновенный вопрос в устах Гри Чайлд казался лучше самых выдающихся поэм Шекспира. Но, в отличие от тех зазнаек, она не была снобом, а ее улыбка сверкала искренностью. Она всегда спрашивала его о сыне и жене, и на самом деле смотрела ему в глаза, будто он был кем-то большим, чем простым конторским служащим.
— У него все отлично. — Билли улыбнулся и скрестил руки над массивной грудью. — В июне выпускается. Работает в Саути. Выдающийся стрелок, как и его отец… парень сбивает консервную банку с расстояния мили.
К сожалению, это напомнило ему о Девчонке с Колой, но он отбросил воспоминание прочь. Уж лучше наслаждаться видом Мисс Чайлд.
— Не удивительно, что Томми в этом ас. — Расписавшись в журнале, она прислонилась бедром к столику. — Как ты сказал, он весь в тебя.
Даже спустя два года он не мог поверить, что она останавливалась, чтобы поговорить с ним. Да, конечно, окружные прокуроры и государственные защитники болтали с ним, но она приходила из старой, респектабельной фирмы… и значит, должна интересоваться лишь фактами о клиентах.
— Как поживает Сара? — спросила Мисс Чайлд.
Пока они болтали, Билли внес ее имя в систему, чтобы выяснить, к кому ее определили. Примерно каждые шесть месяцев ее ставили государственным защитником. Эта работа, конечно, была бесплатна. Ее почасовые ставки без сомнений были высоки, Билли мог поспорить, что клиенты, с которыми она работала здесь, не могли позволить и двух слов с ней, не говоря уже о часе… или, Господи, времени, которое потребуется на решение всего дела.
Увидев данные клиента рядом с ее именем, он нахмурился.
— Все в порядке? — спросила она.
Ну, вообще-то нет.
— Да. Все хорошо.
Потому что он лично проследит, чтобы так и было.
Он потянулся к стопке файлов сбоку от себя.
— Вот документы на твоего клиента. Иди в первую комнату, мы приведем его.
— Спасибо, Билли. Ты лучший.
Когда он открыл дверь в главное приемное помещение тюрьмы, женщина направилась в комнату, которую он предоставил ей… которая оказалась рядом с его кабинетом. Сделав запись в компьютере, он поднял телефонную трубку и набрал камеры.
— Приведи номер 5-4-8-9-7, фамилия Рос, — сказал Билли, когда Шоун Си поднял трубку. — Для нашей Мисс Чайлд.
Длинное молчание.
— Он огромный.
— Ага, и слушай… можешь поговорить с ним? Ну, напомнить, что вежливость по отношению к адвокату многое упростит для него.
Очередное молчание.
— И я подожду за дверью, пока они разговаривают. Тони заменит меня на посту.
— Хорошо. Да, так будет лучше. Спасибо.
Повесив трубку, Билли развернул кресло, чтобы взглянуть на мониторы камер безопасности. На нижнем левом экране он увидел, как Мисс Чайлд села за стол, открыла файл и принялась изучать материалы.
Он будет наблюдать за ней, пока женщина целой и невредимой не выйдет из помещения.
Дело в том, что здесь, в тюрьме, было два класса людей: свои и посторонние. С посторонними хорошо обращались, только и всего, но свои… особенно хорошие, молодые девушки с красивыми улыбками, из высшего общества… о них заботились.
И, значит, Шоун Си, конвоир, будет прогуливаться в коридоре, посматривая в зарешеченное окошко все время, пока этот ненормальный псих, арестованный за драку в клетке, находился в комнате вместе с их девочкой.
Если этот ублюдок даже посмотрит на нее косо, то… достаточно будет сказать, что в вотчине Билли никто не возражал против воспитательных мер: все охранники и персонал знали о темном уголке в подвале, где не было камер видеонаблюдения и где никто не услышит крики, когда расплата покажет свою сучью сущность.
Билли откинулся в кресле и покачал головой. Хорошая девочка, на самом деле. Конечно, учитывая, что произошло с ее братом… хорошие люди всегда живут трудной жизнью, не так ли?
***
Гри Чайлд сидела за столом из нержавеющей стали, на холодном стуле из нержавеющей стали, которое располагалось напротив идентичного стула из того же материала. Вся мебель была прикручена к полу, и кроме железа в комнате были еще камера безопасности в углу и лампа над головой, окруженная решеткой. Бетонные стены перекрашивали так часто, что они почти обрели гладкость обоев, в воздухе пахло дрянным средством для мытья полов, одеколоном последнего побывавшего здесь адвоката и старыми сигаретами.
Комната для допросов не могла еще больше отличаться от места ее работы. Бостонский офис «Палмер, Лордс, Чайлд, Стинстон и Додд» выглядел как музей, в котором собрана мебель и предметы искусства девятнадцатого века. В «ПЛЧСиД» не было вооруженной охраны, металлоискателей, и мебель не прибивали к полу, чтобы вещь не украли или не швырнули в тебя же.
Их униформа была от Брук Брозерс и Барберри.
Она занималась государственной защитой около двух лет, и потребовалось, по меньшей мере, двенадцать месяцев, чтобы наладить контакты с отделом регистрации, персоналом и охранниками. Но сейчас, когда бы она ни пришла, посещение напоминало встречу со старыми знакомыми, и ей на самом деле нравились эти люди.
Много хороших ребят занимается жесткой работой в системе.
Открыв файл своего нового клиента, она пересмотрела обвинение, документы, оформленные при поступлении в полицию, и его историю: Исаак Рос, двадцать шесть лет, живет на улице Тремонт. Безработный. Приводов нет. Арестован вместе с восьмью другими нарушителями, участвовавшими в подпольных боях и ставках. Ордера на арест не требовалось, потому что они проникли на частную территорию. Согласно полицейскому рапорту, на момент появления полиции ее клиент был на ринге. Очевидно, его противника увезли в Больницу Массачу…
Сейчас суббота, девять утра… Ты знаешь, что творится с твоей жизнью?
Опустив голову, Гри зажмурилась.
— Не сейчас, Дэниел.
Я просто говорю. Голос ее покойного брата звучал в голове, и от этого отдаленного звука ей казалось, что она сходит с ума. Тебе тридцать два года, и вместо того, чтобы кувыркаться с каким-нибудь горячим парнем, ты сидишь в полицейском участке с отвратным кофе…
— У меня нет кофе.
В это мгновение открылась дверь, и в комнату въехал Билли.
— Решил, что ты не откажешься от бодрящего напитка.
Бинго, сказал ее брат.
Заткнись, подумала Гри в ответ.
— Билли, это так мило с твоей стороны.
Она взяла принесенное надзирателем, и тепло бумажного стаканчика лизнуло ее ладонь.
— Ну, знаешь, кофе — настоящие помои. Мы все его ненавидим. — Билли улыбнулся. — Но это традиция.
— Еще какая. — Она нахмурился, когда мужчина помедлил. — Что-то не так?
Билли похлопал по свободному креслу рядом с собой. — Ты не против пересесть сюда, ради меня?
Гри поставила стакан на стол.
— Конечно, но зачем…
— Спасибо, дорогая.
Неловкая ситуация. Очевидно, Билли ждал, пока она пересядет на другой стул, и не собирался объяснять причины своей просьбы.
Передвинув файл через стол, она подошла к другому стулу, садясь спиной к двери.
— Вот так, девочка.
Пожав ее руку, он выкатился из комнаты.
Сменив местоположение, она могла видеть туманный образ своего любимого младшего брата. Дэниел стоял в дальнем углу комнаты, скрестив ноги в лодыжках, а руки — на груди. Его светлые волосы были чистыми, одет он был в футболку кораллового цвета и хлопчатобумажные шорты.
Словно модель-нежить из рекламы Ральфа Лорена — типично американский загорелый парень с привилегиями, который собирался на морскую прогулку.
Но он не улыбался ей, как бывало обычно. Они хотят, чтобы он смотрел на дверь. Таким образом, охрана снаружи сможет следить за ним. И они не хотят, чтобы ты оказалась загнанной в угол. Если он взбесится, тебя легче будет убрать с дороги.
Позабыв о камере видеонаблюдения, и том, что для всех остальных она говорила сама с собой, Гри наклонилась вперед.
— Никто не собирается…
Тебе нужно бросить это. Перестань спасать людей, и начни жить сама.
— Как и ты. Перестань преследовать меня и отправляйся в вечность.
Я бы хотел. Но ты не отпустишь меня.
В этот момент дверь позади нее открылась, и ее брат исчез.
Гри напряглась, услышав звон цепей и топот.
И потом она увидела его.
Пресвятая… Мария… Матерь…бо…
Шоун Си привел из камеры гору мускул ростом в шесть футов и четыре дюйма. Ее клиент был «упакован» — то есть, одет в тюремную форму, руки и ноги были скованы стальной цепочкой, которая пробегала по внешней стороне его ног и обхватывала талию. На жестком лице выпирали скулы, как у любого человека с нулевым процентом жировой массы, а волосы были пострижены коротко, по-военному. Вокруг глаз скопились заживающие синяки, на голове, около линии роста волос была обмотана белая повязка… а на шее виднелось покраснение, будто он недавно дрался с кем-то.
Первым делом она… порадовалась тому, что старый добрый Билли МакКрэй заставил ее пересесть на другое место. Непонятно откуда возникло предчувствие, что если ее клиент пожелает, то сможет завалить Шоуна в мгновение ока… несмотря на наручники и тот факт, что охранник был сложен как бульдог и мог похвастаться многолетним опытом «общения» со здоровенными заключенными.
Клиент не посмотрел на нее, он не отрывал взгляда от пола, когда охранник запихнул его в тесное пространство между свободным стулом и столом.
Шоун Си наклонился к мужчине и что-то прошептал ему на ухо.
Точнее, прорычал.
Потом Шоун посмотрел на Гри и натянуто улыбнулся, будто происходящее не нравилось ему, но он будет вести себя, как профессионал.
— Слушай, я прямо за дверью. Если что-нибудь понадобится, просто крикни. — Понизив голос, он сказал: — Я слежу за тобой, парень.
Почему-то меры предосторожности совсем не удивили ее. Даже сидя перед ним ей становилось страшно. Она не могла представить, как его вели из камеры.
Боже, он был огромным.
— Спасибо, Шоун, — тихо произнесла Гри.
— Без проблем, Мисс Чайлд.
А потом она осталась наедине с Исааком Росом.
Окинув взглядом его огромные плечи, Гри отметила, что он не дергался — хороший знак: будем надеяться, никакого амфетамина или кокаина в его организме нет. И он не смотрел на нее неуместным образом — не пялился на перед костюма и не облизывался.
На самом деле, он вообще не смотрел на нее, его глаза не отрывались от стола.
— Я Гри Чайлд… меня назначили на ваше дело. — Когда он не поднял взгляд и не кивнул, она продолжила: — Все, что вы скажете мне, — привилегия, и значит, что в рамках закона я сохраню услышанное в тайне. Более того, камера видеонаблюдения в углу не записывает разговоры, поэтому нас никто не услышит.
Она ждала… но он не отвечал. Он продолжал сидеть на тесном стуле, размеренно дыша и положив на стол руки в наручниках, он был олицетворением плененной мощи.
В первую встречу большинство клиентов сутулились, сидели с угрюмым видом, или же играли обиженных и оскорбленных, заливаясь в оправдательных речах. Он не делал ни того, ни другого. Его спина была прямой, как стрела, он соблюдал бдительность, но не произнес ни слова.
Гри прокашлялась.
— Против вас выдвинуты серьезные обвинения. Парень, с которым вы дрались, отправлен в больницу с кровоизлиянием в мозг. Сейчас вас взяли за нападение второй степени тяжести и покушение на убийство, но если он умрет, это будет убийство второй степени или простое убийство[13].
Тишина.
— Мистер Рос, я могу задать вам несколько вопросов?
Без ответа.
Гри откинулась на стуле.
— Вы меня слышите?
Только задумавшись, а нет ли у него неизвестного ей физического недостатка, как он заговорил.
— Да, мадам.
Его голос был таким глубоким и обезоруживающим, что она перестала дышать. Два слова были произнесены с мягкостью, которая спорила с размером его тела и грубым лицом. А его акцент… нечеткий южный, решила она.