Да, она торопится, возобновившимся отношениям еще и месяца нет. Но обычно мужчины, которым она давала понять, что не против более тесного общения, не топтались в прихожей, а совершали активные действия… Маша скользнула взглядом по трем вазам с белыми, красными и бордовыми розами и все же улыбнулась. Он ее любит, он за ней ухаживает, и очень скоро она сменит фамилию Сереброва на Замятина. Подумать только! Он отказался от привычной жизни в Лондоне ради нее! Ух!
Пританцовывая, Маша закружилась по комнате.
Кажется, сейчас у Никиты – недопонимание с отцом и еще какие-то проблемы, но это временно. И что они там не поделили? И почему Лев Аркадьевич не поможет сыну? Как бы все было хорошо и просто!
«Из-за проблем он целыми днями мотается по Москве, а мне достаются лишь крохи внимания. Ну ладно, не крохи. Вчера была суббота, но он пропадал на выставке. Бизнес, бизнес… И зачем так напрягаться, когда в семье столько денег?»
Семья. О! Это отдельная тема!
Во-первых, Никита ее никому не представил: ни друзьям, ни родственникам.
Во-вторых, это тоже весьма огорчает.
В-третьих, а знают ли его близкие люди, что он возобновил с ней отношения?
В-четвертых, если знают, то как к этому относятся?
Представив свое феерическое появление на каком-нибудь светском приеме, Маша еще раз улыбнулась. И пусть они ее вспомнят – не обрадуются! Тем приятнее будет решение Никиты: он никого не станет слушать и женится на ней! Ну а потом-то, конечно, мамы-папы, дяти-тети поймут, что ошибались, и полюбят ее как родную.
Посмотрев на часы, Маша кинулась к зеркалу наводить марафет: Никита обещал зайти в гости в двенадцать (между своими дурацкими поездками!), и самое время привести себя в порядок. Хотя приводить в порядок уже нечего – за время отпуска она отшлифовала свою природную красоту до блеска.
– Да, да, да! Скорее, скорее приходи!
* * *
Розы, которые Никита купил на этот раз, показались ему какими-то виноватыми. Мелкие оранжевые бутоны с красной каймой по краю лепестков и слишком много листьев – он традиционно опустил эту красоту в пол, провел пятерней по не чесанным с утра волосам и надавил на кнопку дверного звонка. Сейчас он увидит ее, и душевная сумятица исчезнет вместе с тяжелым похмельем.
Банкир оказался не таким уж и зажатым. Они скоротали вечер в ресторане и расстались приятелями. Оля «отдежурила» за их столиком только полчаса, а затем, сославшись на занятость, уехала домой. К черту коньяк и виски – водка вчера была особенно вкусной…
Вчера вообще все было особенно вкусным.
«Тоже мне, Казанова!» – отругал себя Никита, в очередной раз вспоминая вчерашний поцелуй. Знал, что не нужно этого делать, и не отказал себе в удовольствии. И алкоголь не плескался в крови, и рассудок не спал мертвым сном, и оправдания не вытягивались в длинную очередь – он просто взял и поцеловал. Можно даже сказать, хладнокровно поцеловал. Вот это и удивительно.
«Идиот. – Никита покачал головой и улыбнулся. – Ладно, накатило на обоих и прошло… Бывает».
Да, накатило именно на обоих – Оля же ответила на поцелуй.
«Как не стыдно валить ответственность на беззащитную девушку», – с усмешкой отругал он себя еще раз.
Если бы он не спровоцировал, если бы не притянул ее к себе…
– Наконец-то! – раздался приглушенный радостный голос, и дверь распахнулась. – Привет!
– Это тебе, моя дорогая Маша, – торжественно произнес Никита и протянул ей «виноватый» букет.
– Спасибо, скоро мне их некуда будет ставить, – кокетливо ответила она и втянула его за руку в прихожую. – Заходи же.
– Значит, теперь я буду дарить тебе цветы вместе с вазами, – проговорил он, снимая ботинки.
Никита поймал себя на мысли, что отвечает автоматически, будто читает заезженную до дыр роль.
– Ты пил, что ли? – На Машином лице появилась тень изумления.
– Вчера.
– На меня времени нет, а…
– Я с банкиром, – оправдался Никита и широко улыбнулся, от чего тут же стрельнуло в затылке.
– Замечательно, – подвела итог Маша и, направляясь к кухне, добавила: – Отказываюсь сегодня с тобой целоваться.
– А все остальное? – пошутил он.
Она замерла, обернулась, приподняла правую бровь. Три родинки дорожкой на щеке, зеленые глаза… Как же она красива и не то сердится, не то смущена…
Он шагнул к ней, развернул к себе лицом – и увидел другие глаза, другие губы. На секунду ему показалось, что сейчас его ногу ревниво стукнет плоский коричневый портфель.
– Никаких поцелуев, – строго сказала Маша. Выскользнула из объятий и устремилась в кухню.
«Алкоголь – это зло», – мрачно подумал Никита, стягивая через голову свитер.
* * *
В отношениях с мужчинами у Полины было куда больше опыта, чем у Ольги. Не так давно, до своего скоропалительного и сумасшедшего замужества, она с удовольствием пудрила мозги представителям сильного пола и в ответ получала абсолютно все, что хотела. Теперь у нее иная жизнь: рядом Андрей, и больше никого не нужно. Каждый раз, когда они встречаются вечером после работы, она чувствует в душе мягкий теплый комочек счастья. И она на сто процентов уверена, что и у него в груди то же самое. Любовь, обыкновенная любовь… А выходные! Когда он целый день рядом! Просыпается и бормочет что-то, она сразу прижимается к нему и улыбается до ушей. Любовь, обыкновенная любовь… Он готовит ей ужины, она покупает ему галстуки, он относит ее на руках из ванной в постель, она аккуратно складывает его вещи на полках, он помогает ей организовывать работу в салоне, она старательно налаживает отношения с его родителями… Все замечательно. Любовь, самая обыкновенная любовь.
Да, опыта у Полины больше. И этот самый опыт подсказывает, что почти всегда лучше знать правду. Особенно ее лучше знать тогда, когда родственники-друзья-знакомые уже давно в курсе и только ты одна пребываешь в мире иллюзий!
«Оля должна узнать про Машу Сереброву. И это придется взять на себя, по принципу «лучше уж я, чем кто-то другой».
И еще жизненный опыт подсказывает, что не так-то просто встретить человека, который станет по-настоящему родным. Нет, нельзя отдавать Никиту Замятина без боя. Да его вообще никак нельзя отдавать! Есть между ними связь, есть, и пусть ее никто не видит – неважно. Может быть, они и сами этого еще не поняли.
Но как поведет себя Оля, когда узнает правду?
Что там у них в душах происходит?
И не обнаглел ли Никита, встречаясь сразу с двумя? Или в этих отношениях есть не только черное и белое, но и другие цвета и оттенки?
А Лев Аркадьевич с папочкой мысленно уже внуков нянчат…
И как же все закрутилось?
– Значит так, мои дорогие! Сегодня самый лучший день в вашей жизни! Почему? А потому что сегодня у вас есть уникальная возможность совершенно бесплатно превратиться из очень красивых девушек в сказочно прекрасных! Вопросы есть? Вопросов нет. Быстренько одеваемся и едем в «Анни»!
– Да! Да! Ура! – подскочила Катюшка.
– Зачем? – осторожно поинтересовалась Оля.
– Иногда нужно в себе что-то менять. Для бодрости, для тонуса.
Полина могла бы обстоятельно разложить по полочкам смысл подобных перемен и в своих рассуждениях наверняка бы зашла так далеко, что вогнала бы Олю в краску (одно понятие чувственности чего стоит!), но лекцию лучше было отложить на неопределенный срок. Олю не нужно пугать, не нужно подкалывать, ее, как ребенка за руку, необходимо довести до салона. И вовсе не потому, что, увидев ее, преображенную, Никита Замятин бросит Машу Сереброву. Так думать даже унизительно. Не для него это, а для нее. И чтобы у всяких Белкиных челюсть отвалилась! Чтобы смотреть на себя и думать: это я? Чтобы не верилось, чтобы дрожало, чтобы летели в разные стороны флюиды… ну да, чувственности, сексуальности и так далее. Все старо как мир – ничего нового!
Полина сморщила острый носик и добавила:
– Отказы не принимаются. Я чуть ли не всю смену мастеров лишила выходного!
– Представляю, как они нас ненавидят, – хихикнула Катюшка, прекрасно зная, что Полина щедро возместит мастерам это неудобство. И чего ради любимых сестер не сделаешь!
– Я не пойду, – категорично ответила Оля. – Спасибо, нет.
– Из тебя никто не собирается делать блондинку. И наращивать ресницы тоже никто не будет… против твоей воли. Так что ноги в руки – и вперед, – строгим голосом сказала Полина и подхватила чашку, к которой потянулась Оля. – Чай ты уже выпила, заняться тебе все равно больше нечем. Хватит чахнуть над отчетами!
– А можно я сделаю временную татуировку? – Катюшка вскочила из-за стола, сцапала тарелку с оставшимися пирожными и отправила ее в холодильник. – Или эпиляцию… ну, где линия бикини? Можно? И еще хочу три красные прядки… со стразиками!
– Девушку украшает скромность, – напомнила Полина.
– Ладно, линию бикини оставим в покое, – легко согласилась Катюшка, косясь на Олю (решится она или нет?). – А короткая челка мне пойдет? Как у японок такая – хрясь! – она чикнула пальцами, точно ножницами, по челке.
– Пожалей папу, – гуманно посоветовала Полина. – И мне кажется, ты японок с кем-то путаешь.
– Хорошо, я поеду… – тихо произнесла Оля. Резко встала и дотронулась до стянутых в хвост волос. – Подровняю их немного.
– Ага, – поддержала Катюшка. – Их нужно подровнять сантиметров на двадцать. Покрасить, накрутить, художественно разлохматить и добавить редкого блеска. Я такое по телику видела, там из… м-м-м… как раз из очень красивой девушки сделали прекрасную.
– Еще одно слово, – пригрозила Полина, – и я сама лично тебе таку-у-ю эпиляцию сделаю…
– Молчу, молчу… – улыбнулась Катюшка и выскочила из кухни.
– Кардинально менять я ничего не стану, – твердо сказала Оля.
– Доверься мне, мегапрофессионалу! – многообещающе подмигнула ей Полина.
* * *
Салон «Анни» за последнее время претерпел изменения: частично обновилась мебель, из прейскуранта исчезли не пользовавшиеся спросом процедуры, мастера остались только первоклассные, чистота и порядок бросались в глаза. В ящиках шкафов больше не лежала просроченная краска для волос или прокисший крем, и пахло не терпкой химией, а еле ощутимыми цитрусом и медом. Так пахнет свежесть, так пахнет уют, так пахнет вкусное счастье…
Оля уже давно здесь не была и теперь чувствовала себя неловко. Кажется, что все на нее смотрят. Смотрят и думают: и занесло же к нам эту офисную мышь! Да вот… занесло. Странно, в мире бизнеса она никогда не комплексовала по поводу внешности, хотя кругом было достаточно привлекательных женщин, а здесь, на «фабрике красоты», где с каждой полки на нее глядят пузырьки, тюбики и баночки, а с кресел косятся ухоженные клиентки салона и кидают короткие взгляды мастера, она чувствует себя даже не белой вороной, а потрепанным полупрозрачным воробьем. Не надо, не надо было соглашаться! У Полины всегда все слишком просто! А у нее самой все слишком сложно… и, кажется, она готова это признать. И, кажется, у нее опять случился приступ неуверенности в себе? Или вдруг вспомнился вчерашний поцелуй? Или она вообще ни на миг не забывала о нем? Или она уже немножко другая?
Оля сжала губы и прогнала неприятные мысли прочь. Она действительно не будет ничего кардинально менять: подровняет волосы, возможно, выщипает брови, на маникюр вот никогда не хватает времени, да и делать она его толком не умеет. Покрасить ресницы? Только не очень сильно.
– Я к Лизе, – бросила Катюшка и прямиком направилась в косметический кабинет.
– Может, нам все же проверить, что она там собирается делать? – на всякий случай предложила Оля.
– Надеюсь, то же самое, что и ты, – то ли философски, то ли с каким-то намеком ответила Полина. – Света! – позвала она мастера. – Мы готовы!
Нет, Оля не была готова: ни к тому, что окажется в кресле перед большим зеркалом, ни к тому, что незнакомая хмурая девушка снимет с ее головы заколку, ни к тому, что ей вымоют волосы, промокнут их полотенцем, а затем… а затем в воздухе жадно щелкнут ножницы! Пока этого не произошло, только воображение подсказывало страшные картины.
«Я не готова!» – мысленно выпалила Оля и зажмурилась. Но через секунду открыла глаза, подошла к высокому мягкому креслу и неуверенно села.
– Отличные волосы, – аккуратно снимая заколку, ровно произнесла комплимент Света. – Какие у вас пожелания? Укоротим немного? А красить будем?
За спиной Оли выросла Полина и, поймав в зеркале растерянный взгляд сестры, с улыбкой подбодрила:
– Смелее в бой! Ну-ка признавайся, на сколько ты готова укоротить свою гриву? И как насчет легкого золотистого блеска?..
– Цвет менять не нужно, – покачала головой мастер Света, – но можно поэкспериментировать с оттенками. Что-нибудь более горячее… каштановые волосы сами по себе красивы.
– Моя сестра – бизнес-леди, она против экспериментов, – пропела Полина, задумчиво склоняя голову набок. – Но…
– Я согласна, – вдруг перебила Оля и смутилась. – Пусть будет другой оттенок. И я бы хотела иногда ходить с распущенными волосами. Мне нужна такая прическа, чтобы… – она на миг задумалась, – чтобы было удобно и не коротко. То есть я хочу почти такую же длину… с небольшими изменениями.
Глаза Полины удивленно и азартно блеснули (ого! Она планирует ходить с распущенными волосами! Что тут скажешь… кажется, процесс пошел). Пользуясь моментом, она спросила:
– А брови?
– Что брови?
– Выщипывать будем?
– Э… да.
– А массаж лица?
– Пожалуй, да.
– А маски?
– Да…
– Маникюр?
– Да.
– Педикюр?
– Возможно.
– Спа-массаж?
– А что это?
– Больно не будет.
– Ну да.
– Биомакияж?
– М-м-м…
– Не больно и даже полезно.
– Да.
– Паровая кушетка?
– Не уверена.
– Ты имеешь что-то против древних традиций Аюрведы?
– Нет… ладно, пусть.
– Винотерапия? Тебе, как человеку, тесно связанному с алкоголем…
– Не надо.
– Подумай хорошенько. Что может быть лучше масла виноградной косточки и виноградного обертывания? К тому же к этим процедурам прилагается бокал сухого красного вина.
– Спасибо, но…
– Никаких «но»! Ты собираешься расставаться с ороговевшими клетками? – В строгом голосе Полины мелькнула ирония.
– Да.
– А насыщать кожу макро– и микроэлементами кто за тебя будет?
– Ну…
– А улучшать кровообращение и укреплять стенки сосудов?
– Хорошо, я согласна на винотерапию.
– Водоросли?
– Куда именно?
– Везде, где только можно.
– Да.
– Пилинг на горячем мраморе? Не нужно на меня так смотреть! Ладно, забудь. Чем тебя намазать? Какой грязью?
– Наверное, полезной.
– Они все полезные. А как насчет бикини-дизайна? Шучу, шучу, шучу!
В глазах у Оли потемнело, в ушах зазвенело – она решилась… она решилась на все это? Да, почти добровольно. Еще можно отказаться, можно сказать «Извините, я передумала» или крикнуть «Нет!» и выбежать на улицу. Но тело размякло, ноги стали ватными, а душа… А душа робко вздохнула. Пришло время перемен? Сейчас или никогда!
«Он поцеловал меня вчера… Хотя я не давала повода. Почему он меня поцеловал?»
Она думала об этом весь вечер. Старалась не смотреть на Никиту и делала вид, будто ничего не произошло. А произошло ли? То ей казалось, что поцелуя не было, то губы горели так, что все сомнения рассыпались в пыль. Заигрались? Сначала нужно решить за себя, а уж потом терзаться настроениями Никиты. Да, она заигралась. Так бывает. И больше к этой теме возвращаться не стоит. А он? И он тоже.
Стало легче, но ночью мучила бессонница. Видимо, она переутомилась, раз согласилась пойти в салон с Полиной, раз сейчас ей на лицо накладывают липкую, дурно пахнущую пену, и брови будут щипать, и еще какая-то паровая кушетка на очереди…
«Он поцеловал меня вчера… Но мое желание немного измениться, конечно, никак с этим не связано».
У них деловые отношения.