— Ты была в квартире?
— Да, потому что я права, Этан. Я всегда была права насчет нее. Мне все равно, кто ее отец. Она нечестна, и она причиняет тебе боль.
Я подумала, может Этан оценит иронию, что двое его вампиров — учеников действовали без его разрешения, потому что они были уверены, что были правы. Я действовала для Дома.
Лейси действовала. для Этана? Или для себя? Неужели она действительно верит, что я была так опасна, как она сказала, или это было лучшее оправдание тому, что она встала между нами?
А потом был выстрел о моем отце, который, конечно был, не от ее любви ко мне. Это было чувствительное место, о котором она должна была знать. Этан почувствовал рост моего гнева и поднял руку, чтобы остановить меня от выступления.
— То, что ты вошла в наш дом без разрешения — неприемлемо.
"Наш дом", сказал он. Слезы почти выскочили на моих глазах, вызванные этими двумя маленькими словами, но я загнала их обратно. Я сделала это, потому что не хотела плакать перед ней.
Она побледнела, также как и я.
— Я сделала это, чтобы помочь, Этан. Ты должен знать это. — Она протянула монету снова. — Смотри! Посмотри на это. Это доказывает то, что я говорю.
— У Мерит нет никаких оснований стыдиться этой монеты. И у тебя нет никаких оснований беспокоиться о ней.
Подождите, это Этан защищает меня. и КГ?
— Ты знал об этом? — Спросила она.
Этан не ответил. Он просто протянул руку, держал ее так пока Лейси не уронила монету в нее. А потом он повернулся и протянул ее мне.
— Я полагаю, ты уронила, Страж? — Его глаза были непостижимы.
— Да, да, — сказала я, а затем засунула ее снова в карман.
Этан посмотрел на Лейси. — Я думаю, тебе пора возвращаться в Сан- Диего, — сказал он. На этот раз его тон не был похож на разговор Мастера с коллегой, так Мастер говорит с послушником, в котором был разочарован.
— Этан.
— Лейси, я не хочу, чтобы мной манипулировали. Наши отношения давнии, и я ценю их. К твоим услугам всегда этот Дом, но ради этих отношений, эти главы необходимо закрыть. Если ты не можешь закрыть их по своему усмотрению, я буду вынужден закрыть их за тебя.
Она сухо кивнула, и слезы, начали закипать в ее глазах. — Сеньор, — сказала она, затем повернулась на пятках и пошла к двери, открыла ее и исчезла в коридоре, оставив ее приоткрытой.
Мне было интересно, осталась ли у нее надежда, что, возможно, Этан передумает и перезвонит ей. Этан посмотрел на меня. Впервые за эти дни, я увидела намек на улыбку. — Святой Георгий?
— Это был подарок от КГ. Знак моего членства. Спасибо за прикрытие меня.
— Последнее, что нам нужно, это Лейси, верящая, что она обнаружила заговор между тобой и Джонахом, чтобы разрушить Дом.
— Этан, это не про меня.
Я Страж этого дома потому что ты знал, что я не стану слепо следовать твоему диктату или диктату ГС.
Этан издал саркастический звук.
— Похоже, на это мало шансов.
Я взяла его за руки. — Если бы я подумала хоть одну секунду, что мне нужно присоединиться к КГ, чтобы следить за тобой, Мастер, мы не были бы вместе. Ты научил меня быть вампиром, быть солдатом и заступаться за тех, чьи голоса не услышаны политиками в нашем мире.
Даже если ты не чувствуешь этого, но это дань уважения КГ тебе, а не восстанию.
Он посмотрел на меня, и должно быть был удовлетворен увиденным в моих глазах.
— Следуй своей интуиции, Мерит. Если ты уверена, что КГ является частью твоего пути, как вампира, иди до конца. Но помни, что мы- твой приоритет.
Он слегка улыбнулся, так что я наклонилась и прижалась губами к его губам.
— Всегда, — сказала я. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Я могу принять твое членство в КГ, потому что я знаю, кто ты.
Потому что я знаю, что ты будешь делать все для улучшение жизни вампиров этого города. Времена такие какие они есть. Но то, что я считаю приемлемым не означает, что так же считают и другие. Кто еще знает?
— Никто другой. Ну, Дом знает, что мы поссорились, но не знает из за чего, то же самое с Мэллори.
Этан прищурился.
— Что? Мне нужно было поговорить с подругой.
— И что она сказала?
— Она была раздражена от твоего имени.
Он выглядел самодовольным. — Постарайся не говорить никому о твоей сверх-секретной принадлежности, если ты сможешь справиться с этим.
— Я сделаю все возможное. И если когда нибудь забуду и дам объявление в Sun-Times, по крайней мере, мы останемся друг у друга.
— Так, мы и сделаем. Я приму твое членство в КГ, но ты не должна никогда делиться своей кровью с ним опять, ты будешь в ответе передо мной.
Его глаза посеребрились, в то время, как он пристально смотрел на меня.
Пьянящая смесь страха и похоти в воздухе заставила мою голову кружиться.
— Ты сказал, что ты не ревнивый. — возразила я, — отступая назад. — Ты сказал, что ты и я были неизбежны.
— Это было до того, как я узнал, что ты связала себя кровью с человеком из другого Дома, Страж.
Без предупреждения, и прежде чем я успела поправить его, он протянул руку, схватил края пиджака, и поцеловал меня отчаянно.
— Ты моя и только моя, и мне кажется, тебе нужно напомнить об этом. Я предлагаю тебе вернуться в нашу квартиру. В противном случае ты будешь изнасилованной здесь и сейчас, там, где ты стоишь, и при открытых дверях.
Я смотрела на него, и вся рациональность оставила меня, я не могла произнести никаких возражений, все ускользало из моей памяти. Я была благодарна за то, что жива, и что рядом со мной Этан — в расцвете сил альфа — вампир, хищник.
И это было опьяняюще. Но это не значило, что я не собираюсь оспаривать отношения. Я знал, что мои глаза посеребрились и что он это видел, но проигнорировал.
— Ты этого не сделаешь.
Он опустил голову, его губы на моем ухе. Инстинктивно моя кровь запела, я опустила голову, давая ему доступ к своей шее.
— Сделаю, Страж.
— Этан, — пробормотала я, голосом толкая его через край.
— Слишком поздно, — сказал он, отходя к двери кабинета, хлопнул ею и закрыл на замок за собой. Прежде, чем я успела возразить, он снова был возле меня, и его рот был на моих губах, пируя, руки заявляли права на каждый сантиметр моего тела. Он стащил с меня куртку и бросил ее на пол.
— Ты хищный, — сказал я тихо.
Он сделал шаг вперед, чтобы наши тела слились, взял рукой за подбородок. — Я буду в тебе. В теле, в уме, в душе. И я не буду делить тебя с кем-либо еще.
Он был в полном режиме альфа- игры, говорящей о владении и собственности.
Я была умной женщиной, хорошо образованной. Но это не уменьшило влияния его первичного, хищного желания. Если бы он попросил меня броситься на колени и ползти к нему, я возможно сделала бы это.
К счастью, в этом не было никакой необходимости. Я схватила подол его рубашки и потащила ее вверх и над головой, растягивая время, чтобы насладиться видом: гладкая, вечно золотистая кожа над мышцами.
Я скользила руками от его талии к груди, упиваясь от того, что чувствовала его.
Он сделал шаг назад, поднял обе руки, а затем провел руками по золотым волосам.
От движения напряглись косые мышцы живота и сжался плоский живот.
— Понты.
Этан усмехнулся и поманил меня пальцем.
— Я не двигаюсь по команде. — напомнила я ему.
Он расстегнул верхнюю пуговицу своих джинсов. Мои глаза расширились.
— Подлый ублюдок.
Я грызла губу от удовольствия, наблюдая за прошлым, настоящим и будующим мастера Дома Кадогана, не в состоянии отказаться: рубашка на полу, джинсы расстегнуты, его возбуждение очевидно.
Без застенчивости, он взял мою руку и положил на свою эрекцию. Ритмичными движениями, он двигал моей рукой туда и обратно, в то время как я сидела на краю стола, обернув ноги вокруг его бедер.
— Ты хочешь меня, — сказал он.
— Я не переставала хотеть тебя. С момента, как я вошла в этот Дом, и на протяжении всех этих месяцев.
Он на мгновение замер, может, в шоке от ответа, но его глаза снова стали жесткими.
— Сними рубашку, — сказал он.
Но я не выиграла Этана Салливана, а он не выиграл меня. Моя игра- это увядание лилии его "альфы" хищника. Я подняла голову.
— Я не твоя собственность.
— Разве? — услышав мой отказ, он двинулся вперед и схватил подол моей рубашки.
Задевая пальцами мою кожу, он тянул ее вверх, все дальше и дальше, пока не показался мой лифчик. Когда рубашка и белье исчезли, его глаза застыли на моей обнаженной груди.
Он использовал рот, зубы и язык, чтобы заставить меня, и когда я была в огне, избавил меня от остальной одежды. Мое тело подчинялось его рукам, как корабль его командам.
Не было ни одной части меня, которая не была бы в огне для него. И когда я молча позвала его, — Этан, пожалуйста, — он отреагировал, нe тратя время на предварительные игры, это не то что мне было нужно.
Толкнул свои бедра, и был внутри меня — двигаясь передо мной голым, шепча у моих губ и выбивая вздохи из моего тела.
— Посмотри на меня, — сказал он. Но когда я уронила свою голову на его плечо, он взял мой подбородок рукой и повернул лицом к себе. — Мерит. Посмотри на меня, черт побери.
Его глаза, уже чистое серебро, движения неуловимые как ртуть. Он держал меня и смотрел, как он двигается все быстрее, как сталкиваются наши тела и сердца, и я смотрела с благоговением, шоком и полным возбуждением, как его зрачки сузились, губы его задрожали. и он достиг своего удовольствия Я смотрела на сладкую агонию выступившую на его лице, и подумала, я никогда не видела ничего более запоминающегося, чтобы отложилось глубоко в моей душе, как выражение на его лице.
Но к каждой истории, есть другая глава.
*** Два часа назад, мы поднялись наверх и все еще лежали томные и голые на кровати, которую мы использовали для любви. Я лежала на животе, Этан лежал рядом со мной, его пальцы гладили мою спину, спускаясь вниз, когда снова наступил рассвет.
— Итак, у нас все хорошо?
— Мне определенно хорошо.
Я шлепнула его по плечу. — Ты знаешь, что я имею в виду.
— У нас все хорошо, — подтвердил он. — И если он хоть раз, положит руку на тебя, он пожалеет об этом.
— Большое самомнение?
Он улыбнулся, львиной улыбкой, совершенно по мужски, крайне высокомерно, совершенно гордо.
— Это не самомнение, если это хорошо работает. Увидим ли мы, Страж, насколько хорошо это работает?
Я была далека от того, чтобы спорить.
Глава 17
НИКОГДА НЕ ОТДАМ
Проснувшись я нашла Этана на другой стороне кровати, связывающего свои волосы коротким кожаным шнурком. Он был без рубашки, но одел штаны для боевых искусств.
— Куда-то собираешься?
— На тренировку, — сказал он. — Последние несколько дней были очень напряженными. Мне нужно поработать над этим.
Я села на своей стороне кровати, ухмыляясь ему. — А вчерашней вечерней тренировки было не достаточно?
— Для меня недостаточно, не то что для тебя, хотя я благословляю день когда ты решила заниматься балетом и работать над своей гибкостью.
Я почувствовала, что покраснела до самых ног. Этан направился к окну. Обернув простыню вокруг своего тела, я подошла к окну, волоча за собой египетский хлопок. Снаружи была пасмурная ночь и все еще, как и накануне бушевал зимний шторм.
— Сегодня вечером идет снег, — сказал Этан.
Я посмотрела на него. — Что ты будешь делать после своей тренировки?
— Работать с Майклом над нашими протоколами безопасности.
Поскольку член ГС смог достаточно быстро войти в Дом и выйти, мы, очевидно, имеем прорехи для заполнения.
— Хороший вызов, — сказала я, хотя была уверена в том, что сигнализация на дверях в спальни и камеры слежения в помещении решили бы данную проблему.
— Я полагаю, ты направишся в Oпс кабинет, когда закончишь все здесь?
— Это мой план. Люк искал в Наварре вампиров, так что я надеюсь что-то выскочило там.
Я также хочу позвать Джеффа, чтобы узнать не нашел ли он что нибудь нового. И я посетила своего отца, — добавила я.
Этан посмотрел на меня, явно пораженный. — Когда?
— Во время нашей эскалации напряженности.
— Что же он сказал?
— Во-первых, он извинился. Я попросила его найти информацию о владельце здания, в котором были убиты Оливер и Ева. Джефф ничего не нашел, и может быть, фактов больше не осталось, но я подумала, что стоит попробовать.
— Это хорошая мысль, Страж. Возможно, ты получишь свой ключ. Увидимся с тобой позже. — Он поцеловал меня в щеку и направился к двери, шагая по паркетным полам.
С одним кризисом мы разобрались, но существовал еще один кризис, я уронила простыню и нырнула в душ, где окунулась под клубящуюся паром горячую воду, благодаря Богу я все еще была в Доме Кадогана, а не в гостинице на другом конце города, где сидя в гостиной на чемоданах я размышляла бы о своем вампирском будущем.
Когда я достигла номера Oпс, каждый занимался своей задачей, но Люка нигде не было видно. В самом деле, номер Oпс был практически пуст, за исключением Линдси и нескольких временных секретарей.
— Где все? — задалась я.
— Я считаю, что ты захочешь пройти дальше в дверь, — сказала Линдси. — Этан и Джонах проводят спарринг.
— О, ты не можешь быть серьезной, — сказала я. Честное слово, она шутит.
Но она определенно, определенно не шутила.
Они стояли в центре ковра, без рубашек, Джонах также надел брюки для боевых искусств. Воздух был насыщен магией и запахами пота и крови.
За то время, что я одевалась и спускалась вниз, они занимались выбиванием дерьма друг из друга, и они явно не щадили себя.
Глаза Джонаха были в синяках, губы разбиты и опухли. Этан хромал, его левая нога, очевидно, пострадала, а костяшки пальцев ободраны и в крови.
Я вошла в комнату, когда Джонах вытирал кровь со своей челюсти. Он подтолкнул Этана, который смотрел на меня.