А затем плавно и как-то очень быстро оказался позади меня. Его рука медленно скользнула на мою талию и резким движением прижала спиной к обнаженной груди. Возмущенно смотрю на него в зеркало – что удивительно, у него и в отражении ну очень бессовестные глаза. Попыталась вырваться – удержал. Покорно замерла, ожидая хоть каких-то объяснений со стороны Кощея-младшего.
– Да, так гораздо лучше. – Сказано это было собеседнику, но смотрел в этот момент Стужев мне в глаза, и такое ощущение, что слова тоже для меня предназначались. – Намного лучше, – добавил он.
И теплая широкая ладонь вновь скользнула вниз. Глядя на Сашу, развела руками, мол, в чем проблема, он только улыбнулся в ответ, и бесцеремонная кощеевская длань забралась под майку! Гневно смотрю на него. Мне одними губами сообщают:
– Я ничего не делаю. – Он даже кивнул и глаза стали такие честные-пречестные, а потом коварно добавил: – Пока.
И в ту же секунду его ладонь властно накрыла одну грудь, чуть-чуть сжала, погладила, перешла ко второй и, повторив те же действия, устремилась вниз, снова заняв позицию, с которой ее только что изгнали. Я задохнулась от возмущения, а Стужев, весело подмигнув, начал осторожно, дразняще, поглаживать. И при всем при этом безмолвно произнес:
– Тихо.
Попыталась вырваться, но Князь, прижав плечом телефон, освободил руку, перехватил мою правую, вынудил обнять его за шею, то же проделал со второй и, поспешно подхватив телефон, ответил собеседнику:
– Да, я слушаю, продолжай.
А я смотрела на наше отражение в зеркале, и мне… нравилось. Стужев – высокий, смуглый, мускулистый, и я – хрупкая на его фоне, белокожая, с румянцем смущения на щеках и блеском ожидания в глазах. А оправдывать ожидания Саша умел… оправдывать и превосходить.
* * *
– Из дома без меня не выходишь. – Поцелуй. – Во двор тоже не стоит, у дома защита лучше. – Второй поцелуй. – Я часа через два-три буду, но постараюсь раньше. – Совсем улетный поцелуй и приказное: – Все, Ритусь, я ушел.
И перестав сжимать меня в объятиях, Стужев отступил с порога и самолично закрыл дверь. После еще и запер. Стою в шелковом халатике и смотрю на дверь.
Три проворота ключа, дверь снова распахивается, Князь в безупречном фраке, рубашке с золотыми запонками, галстуке и лакированных туфлях вновь оказывается совсем близко, очередной поцелуй и хриплое:
– Никому не звони, на звонки сама тоже не отвечай, для этого Генри есть.
– Хорошо, – уже несколько раздраженно произношу я опухшими от поцелуев губами.
– На улицу не выходи, – требовательно напоминает Стужев. – Все, я скоро буду.
Еще один поцелуй, он выходит из дома, закрывает дверь, запирает дверь…
– С тебя пятьсот баксов, – шепчет Иван.
– Я на семь раз ставил, – напоминает Генри.
Прив молчит, и мне уже известно, что он на три раза ставил. Собственно, остальные ставки распределялись следующим образом – Иван шесть, Генри, вот как выяснилось, семь.
– Нет, – почему-то тоже шепчу я, – уже не вернется.
Три щелчка, дверь открылась, Стужев в два шага оказался рядом, обнял мое лицо ладонями в белоснежных перчатках и с надеждой спросил:
– Звала?
– Нет, – отвечаю с улыбкой.
– Зараза! – в сердцах выругался злой младший Кощей.
– Сашенька! – Я поднялась на носочках, чтобы стать ближе, и выдохнула: – Я уже полчаса тебя провожаю. И если честно – мне уже страшно представить, сколько времени придется тебя встречать.
Позади нас раздалось торопливое и воодушевленное: «Делаем ставки?» Голосок был привидения, но его воодушевление мне понятно – с провожанием он круто просчитался, теперь мечтал о реванше.
– Какой смысл делать ставки – нас явно выставят? – пробурчал Генри.
Стужев бросил на гопкомпанию внимательный взгляд, и троица мгновенно ретировалась на кухню. И даже двери закрыли, но судя по тому, как затихли, явно в замочную скважину опять подглядывают.
– Ритусь, – сильные руки скользнули на мою талию, – я должен уйти.
– Иди, – в очередной раз разрешила.
Он кивнул, но выглядел при этом очень несчастным. И вдруг начал объяснять:
– Понимаешь, если я не вмешаюсь, вырежут половину клана Дормеинтес. А мне поддержка Кристофа нужна, особенно сейчас, когда я планирую устранить инквизиторов.
– Кого устранить? – переспросила я.
– Компашку няшек анимешных, – «перевел» Стужев. – Ты слышала, что Руслан сказал?
Пожала плечами. Нет, я слышала, но явно не все поняла, судя по намеку Саши.
– Плохо ты слушаешь. – Он наклонился, нежно поцеловал и пояснил: – Команда Гошика была не единственной, кого заслали на Терру, там есть и второй отряд. Их следует найти и уничтожить, а для этого мне нужна поддержка Кристофа, так что я должен вмешаться, понимаешь?
Не особо, но все равно кивнула.
– Не хочу уходить. – Он порывисто обнял меня, прижал к себе. – Не знаю почему. Не хочу оставлять тебя одну.
– Саш, – я осторожно отстранилась, – я же не одна, со мной Генри, Иван и привидение.
Стужев кивнул, нахмурился. Вновь заиграл телефон, все та же заменяющая похоронный марш «Someone Like You». Даже не делая попытки ответить, Саша наклонился ко мне, снова поцеловал и напомнил:
– Из дома не выходи, поняла?
Я кивнула.
– Люблю тебя. – Еще один быстрый поцелуй, и Стужев ушел.
Дверь закрыл, запер на ключ. Стою, жду. Внезапно понимаю, что очень хочется услышать, как ключи снова проворачиваются в замке, а затем увидеть, как дверь распахивается и входит Саша. Но вместо этого услышала, как взревел мотор «Феррари».
Подойдя к окну, увидела выезжающую со двора машину… ворота закрылись. Мне вдруг стало очень-очень тоскливо и одиноко.
Дверь в кухню отворилась, и я услышала низкий голос Генри:
– Леди Маргарита, может, чаю?
– Рита, – поправила я его.
От окна отходить не хотелось. И вообще как-то разом расхотелось двигаться, разговаривать и даже думать. Поймала себя на мысли, что есть желание стоять тут и ждать, пока не вернется Саша.
– Леди Маргарита, – костлявая рука осторожно опустила жалюзи, закрывая от меня вид на пустой двор, – давайте чаю или, может, пирожное, или…
Грустно смотрю на скелета. Чувствую, как глаза заполняются слезами, и думаю, что надо было не отпускать Стужева… хотя жалко этот клан, как его там… А кстати:
– Генри, что такое «Дормеинтес»?
– Спящие, – пояснил скелет. – Это латынь, леди Маргарита.
– Ясно. – Я совсем сникла.
Потом мелькнула мысль – из окон спальни двор тоже преотлично просматривается!
– Ладно, я наверх, – сообщила я Генри и, обойдя дворецкого, направилась к лестнице.
И вот я поднимаюсь, а сзади слышится:
– Все, это любовь. – Тоненький голосок привидения.
– Лепота. – Бас Ивана.
– Кому лепота? – Баритон Генри.
– Нам, – уверенно сказал Иван-скелет. – Маленьких-то полный дом будет…
Я споткнулась. А вот упасть мне не дали – с одной стороны придержало привидение, с другой – костлявые руки Генри.
– Леди Маргарита, вам плохо? – Скелет встревоженно на меня глядел.
А я представила, как со стороны смотрюсь, в смысле, в обществе скелета и призрака. Невольно улыбнулась и отрицательно покачала головой. Генри отпустил мгновенно, а привидение осторожно предложило:
– А давайте я вас до постели провожу.
Снизу прозвучало:
– Делаем ставки, кто первый родится?
Меня мгновенно оставили одну. И уже из кабинета послышались разговоры про ставки, риски, проценты и остальное. Букмекеры загробные!
В спальню я почти прибежала, торопливо отодвинула шторы, подняла жалюзи – двор и кусочек улицы были видны превосходно. Я переоделась в очередную майку Стужева и свои джинсовые шорты, постелила на широком подоконнике покрывало, притащила подушки и устроилась с ягушенской книжкой в руках, собираясь с пользой провести время.
Бросив взгляд на ворота, открыла первую страницу учебника. Оттуда на меня смотрела самая что ни на есть настоящая классическая баба Яга. Старая, сгорбленная, с огромным носом, на котором красовалась бородавка. У бабки в одной руке была метла, во второй прутик, перехваченный так, словно она кого-то бить собралась. И такое ощущение, что меня. И была Ёжка вся грязная, в старой порванной одежде и жуткая такая. Стояла она на болотной кочке, тощие лодыжки словно болтались в широких, не по размеру, лаптях.
– М-да, – сказала я и перевернула страницу.
А там было болото. Самое настоящее – жуткое, причем картинка казалась живой, то есть болото пузырилось, булькало, и над ним витал зеленоватый дымок. И какую страницу ни переверни – все то же жуткое болото. Я закрыла книгу. Посмотрела во двор, на ворота, на дорогу и вновь открыла учебник. Такое ощущение, что баба Яга теперь смотрела на меня с издевательским прищуром, а бородавка на ее носу стала больше.
– Бррр. – Меня передернуло.
Бабка действительно была противная. Совсем. Еще раз осмотрела ее с ног до головы и тут увидела то, чего не заметила сразу – под ее левым лаптем распласталась лягушка. То есть вредная бабка еще и лягушку придавила, и у той такая мордочка была несчастная!
– Млин, бедная лягушка, – не сдержалась я.
Земноводное действительно до слез жалко стало. Я шмыгнула носом, вытерла левый глаз, а за правым не поспела, и одинокая слезинка, прокатившись по щеке, шмякнулась на книгу! Прямо на бабку!
Я кинулась вытирать мокрое пятно, но не успела коснуться пожелтевшей бумаги, как с книгой начало происходить невероятное – баба Яга подняла ногу, и несчастная лягушка прыгнула с кочки в воду! Брызги во все стороны! И в тот же миг картинка начала преображаться, как и сама Ёжка, и вот передо мной лесная полянка, избушка на курьих ножках, Кот Ученый, Колобок на ступеньках и Яга, такая, какой их знаю я – красивая, стройная, с копной огненно-рыжих волос, зеленющими глазами и доброй улыбкой. И тут я вижу надпись:
«Страницу-то переверни».
Это что за учебник вообще?!
Но страничку послушно перевернула и увидела, что болота тут больше нет, есть «многа букафф». Реально много. И что самое удивительное – маскировалась-то книга под средненькую величину, страниц в триста, а теперь я держала в руках пухлый фолиант страниц тысячи в три как минимум. Подумала, перевернула опять на первую страницу, посмотрела на бабу Ягу и недовольно пробурчала:
– Жулики.
А нарисованная Ёжка демонстративно развела руками и поинтересовалась:
– А как ты хотела Ягой быть?
Чуть не выронила книгу, да и вопль едва сдержала. Ёжка же погрозила мне пальцем и глубокомысленно заметила:
– Почитай, лет за пять управишься.
– За сколько? – возмутилась я.
– Да, – бабка окинула меня внимательным взглядом. – Умок-то короток… Тады лет за десять.
– Что?! – Я сорвалась на визг.
Нарисованная Ёжка поморщилась, а едва я умолкла, с прищуром поинтересовалась:
– Откель такая крикливая?
Я промолчала, как-то вдруг даже совестно стало.
– А звать как? – продолжила Яга.
– Рита, – представилась смущенно.
– А я Ядвига. – Ёжка оказалась вежливая. – Ну теперича хватит размусоливать, набирайся ума-разума, Рита, да не отвлекайся.
Я кивнула, снова перевернула страницу, но вместо того чтобы читать, с тоской посмотрела в окно, на пустой двор, ворота, улицу…
И вдруг книга как заорет:
– ЧИТАЙ, КОМУ СКАЗАЛА!
Я с перепугу в ответ:
– Не кричи на меня!
Фолиант промолчал, ну а я, да, читать начала. Первая строчка гласила:
«Лишь познав себя, мы способны познать мир».
Неожиданно. Кстати, написано было на русском, причем современном русском. Странно, очень. Осторожно глянула в окно и тут же вновь начала читать:
«Упражнение первое – слезь с подоконника…
Недоуменно посмотрела на книгу, та выдала пояснение:
«Слезь с подоконника, расстели покрывало на полу, сядь, закрой глаза и сосредоточься на себе, Рита. И хватит в окно выглядывать».
– Вебинар в действии, – пробормотала, нахмурившись.
С одной стороны, надо было слезать, иначе с этой станется опять вопить на весь дом, с другой – почему-то не хотелось пропустить момент возвращения Саши. Я вновь с тоской посмотрела в окно – на дороге показались два черных автомобиля. Дорогих явно, блестящих и новеньких. Не то чтобы я машинами увлекалась, но на эти внимание обратила.
– Рита! – прошипела книга.
– Угу, – ответила я.
И уже хотела слезть, как увидела, что обе машины останавливаются возле нас!
Сердце испуганно сжалось.
– Генри! – позвала я, вскакивая с подоконника.
Первым возле меня оказалось привидение, через несколько секунд прибежали оба скелета. И мы все вчетвером стояли и смотрели, как ворота во двор медленно открываются! Рваными дерганными движениями, словно отчаянно сопротивляются незваным гостям.
– Не откроются, – уверенно сказал Иван, – зачарованные же.
Мне очень хотелось бы в это верить, но Генри тихо произнес:
– Там маг. Сильный. Я ощущаю взлом защиты по всем векторам.
– Что? – внезапно осипшим голосом переспросила я.
– Еллдыги захухренные! – с чувством выругался Иван. – Поднимаем наших?
Генри отрицательно качнул головой и спокойно произнес:
– Ты же помнишь – только в экстренном случае. Нужно понять, чего они хотят.
Я закрыла книгу и, обняв фолиант, тихо спросила:
– А что они могут хотеть?
Ворота окончательно открылись, только створки дергались, как в агонии, и оба автомобиля мягко въехали во двор.
– Мало ли, – прошептал Генри, – если челы – денег, если хвостатые – выпить, если клыкастые – на разборки, если ведьмы – права качать, если инквизиторы – тоже права качать, но в более истеричном стиле. У хозяина круг общения большой.
Ну, вот после его слов и мне стало интересно, кто ж это приехал и чего хотят, и теперь мы все заинтересованно глядели на оба автомобиля. Открылась дверца, показалась нога в джинсах и черном ботинке…
– Не кровососы точно. Или оборотни, или челы, – произнес Иван.
Вслед за ногой из машины вышел широкоплечий мужчина. Он стоял спиной к нам, в том же положении протянул руку – и ворота закрылись.
– И не ведьмы, – призрак подался ближе к стеклу. – Предлагаю став…
Он не успел договорить – из машины показались остальные.
Первые пару секунд мы находились в ступоре, а потом начался Армагеддон.
– Поднимай кладбище! – орал Генри.
– Активируй защиту! – верещало привидение.
– А-а-а-а! – вопила я.
– Темные! Мать вашу, темные! – хрипел Иван.
– Где темные? – вопросила книга.
Молча подняла ее, демонстрируя стоящих на траве стужевского газона девятерых темных! Реально темных! В нормальном человеческом виде был только Игнат, и вот он сейчас шел к ступеням с такой очень уверенной ухмылочкой!
– Мля-а-а-а! – завопил фолиант. – Спасайте меня, я ценный учебный материал!
И у нас у всех как-то разом паника прекратилась, и все разом очень осуждающе посмотрели на книгу.
– А что? – удивилась она. – Между прочим, я древний и очень дорогой артефакт, а вы всего лишь два захудалых умертвия и одно куцехвостое посмертие.
Два скелета и привидение сильно обиделись.
– Леди Маргарита, дайте-ка мне ваше уникальное пособие на парочку минуточек, – попросил наш домоправитель.
– А зачем? – поинтересовалась книга.
– Буду им от врагов отбиваться! – прошипел Генри.
И попытался книгу забрать.
Фолиант перепугался и как взвоет:
– Помогитя-а-а-а! Спаситя-а-а-а!
И голосок у нее оказался – стекла задрожали! А главное – темные вопль услышали!
В следующее мгновение окна в спальне осыпались мириадом сверкающих осколочков! И все девять чудищ вскинули головы и увидели меня с книгой, а также Генри и Ивана, эту книгу пытающихся забрать. И миндалевидные глаза остроухих темных странным образом округлились. У всех, кроме Игната, который в человеческом обличье был, и вот как раз он задумчиво произнес:
– Спасатели прибыли, – и хмыкнул издевательски.
Покрасневшая я дернула фолиант, вынуждая обоих скелетов отпустить книгу, нервно прижала к груди, перепуганно посмотрела на темного. Демон широко улыбнулся и произнес:
– Добрый день, Рита.
Появилось непреодолимое желание запустить в него книгой или сковородкой, или…
– Поднимай кладбище, – прошипел Генри.
– Не могу, – едва слышно ответил Иван. – Он блокирует зов.