— Итак, поделитесь же со мной, чем вы смогли так увлечь моего сына? — раздалось над головой, пока я внимательно следила, чтобы вовремя переставлять конечности. Я поморщилась на формулировку «так увлечь» и собралась буркнуть: «Чувством юмора», намекая на свою органичность в роли клоуна, особенно сейчас. Но стоило открыть рот, как произнесла совершенно другое.
— Я тоже задаюсь этим вопросом. Я сообразительная, можно даже сказать, умная, но не гений. Это результат долгого времени, проведенного за учебниками. В результате, кстати, меня можно считать скорее занудой, чем душой компании. Я очень упряма и подозрительна, не терплю, когда кто-то пытается влезть в мою жизнь и контролировать мою свободу, поэтому с завидным постоянством ругаюсь с вашим сыном. Но не думаю, что магистр из тех людей, кто стал бы проявлять внимание исключительно из духа противоречия. Я параноик, за любой попыткой оказать мне услугу или помощь вижу намерение в дальнейшем манипулировать мной. В общем, характер у меня отвратительный, хотя я не лишена доброты и сострадания. Проблемы есть и с искренностью. О красоте судить не берусь, хотя большинство моих знакомых первым делом отмечают мой вечно усталый и болезненный вид. А единственный мой взрослый друг заявил, что я пробуждаю исключительно родительские инстинкты, так что насчет внешности я не обольщаюсь. Даже не представляю, чем его заинтересовала! — Пожалуй, я впервые озвучила все свои размышления на этот счет.
— Насколько я знаю, вы талантливый алхимик, так признайтесь: это приворот? — Вопрос задан вроде как в шутку, но и за ним чувствуется какой-то подвох.
— Как талантливый алхимик, я с него в свое время сняла приворот, — фыркнула я. — В любом случае, он из моих рук ничего не ел и не пил, не было у меня возможности что-то подлить.
— Так в чем же тогда разгадка? Неужели у вас даже нет предположений? — допытывался Бриар-старший, пока я напряженно следила за своими шагами в танце.
— Предположения есть, два. И я крайне надеюсь, что они не оправдаются.
— Поделитесь? — не вопрос, а приказ.
— Первое, наиболее меня пугающее, это шкурный интерес. Помните про паранойю? Вот из этого разряда. Ему что-то от меня нужно, и он нашел наиболее действенный способ давления: влюбить в себя, а потом манипулировать. — И снова впервые высказанный вслух страх.
— Бред, — тут же отвергает предположение собеседник. — Для Дамиана слово «честь» — не пустой звук, он слишком благороден, чтобы опускаться до таких методов. И без этого найдет необходимые рычаги давления, если понадобится. Так что выкладывайте второе предположение.
— Загадка. У меня есть тайны, которыми я не желаю делиться ни с кем, даже с Дамианом. Для человека его профессии это, наверное, вызов. Слишком много неожиданностей и даже, пожалуй, сумасбродства от такой серой мыши, как я. Я именно такая вот зверюшка, за которой интересно наблюдать. А самое главное, чем больше узнаешь, тем больше появляется вопросов. Возможно, он даже сам не осознает, что его привлекает именно это, а не я сама, как личность. Это неприятно, но пережить гораздо проще, чем первый вариант. Так что я жду, когда исследовательский интерес Дамиана угаснет. — А вот это уже то, что я прятала от себя самой, и факт, что я открылась малознакомому человеку, меня внезапно отрезвляет.
Резко высвободившись из чужих рук, я отступила на шаг, не заботясь, что мы мешаем остальным танцующим, и заглянула в такие знакомые, но одновременно такие чужие глаза.
— Что вы сделали?! — прошипела я, чувствуя, как сердце сжалось от ужаса.
— Всего лишь обеспечил себе то, с чем у вас, по вашим словам, проблемы. Искренность, — спокойно сказал мужчина.
Что-то вроде заклинания правды, поняла я. Оставаться дольше под этой гадостью не стоило, кто знает, что я еще разболтаю, а находиться рядом с этим человеком еще опаснее. Сделав глубокий вдох, опустила веки, вспоминая все свои уроки медитации. Не зря же я ими занималась, да и с маячками Бриара они были более чем эффективны. Открыв глаза, поймала удивленный и весьма заинтересованный взгляд, подтверждающий, что мне удалось избавиться от чужого влияния на свое сознание. И, сделав еще шаг от танцующих, на прощание кинула сквозь зубы:
— Вы правы, ваш сын благороднее. Он до таких методов не опускался.
Уже повернувшись спиной, расслышала ответ:
— Боюсь, вы его еще слишком плохо знаете.
Но мне уже было не важно, что он говорит. Я была взбешена. Сердце все еще бухало в груди, отдаваясь током крови в ушах. Я мчалась к заветной двери, не замечая ничего вокруг. Вдруг что-то заставило сместить взгляд влево, какое-то внутреннее чутье, то самое, что пригнало меня сюда. И я застыла среди толпы, словно меня окатили ледяной водой. Сердце, до этого бешено стучавшее, резко замерло и стремительно упало в пятки. Стремительно приближающуюся темную фигуру нельзя было не узнать. И ее появление сулило крупные проблемы.
Я стояла на месте, не в силах сдвинуться, лишь кончики пальцев слегка подрагивали. Он остановился прямо передо мной, затягивая в черный омут глаз, словно в ледяной колодец, и я затаила дыхание. Не произнеся ни слова, он схватил меня под локоть и повел к выходу из бального зала. Пара минут молчаливого шествия, и мы остановились в пустом коридоре, освещенном лишь светом фонарей из окна. Взмах рукой, и маска с его лица исчезла, да и с моего тоже. Он пристально смотрел на меня, словно пытаясь что-то разглядеть, а мне хотелось совершенно по-детски прикрыть голову руками и закричать: «Я в домике!»
— Почему? — Вопрос камнем упал в озеро тишины между нами.
А я не знала, какое из многих «почему» он имеет в виду. Почему не сказала? Почему очутилась здесь? Почему отказалась пойти с ним? Почему артефакт показывал, что я совершенно в другом месте? Поэтому вместо того, чтобы выбирать между этими вопросами, я задала свой. Чтобы узнать единственное, что меня интересовало.
— Как ты узнал, что я здесь? — Голос звучал неожиданно хрипло и жалко.
— Я несколько раз в день на всякий случай проверяю твое местоположение. Думал, это уже сумасшествие. Как оказалось, зря, — горько усмехнулся Дамиан.
— Ты поставил на меня маячок? Следил? — попыталась я перевести стрелки и возмутиться из-за произвола, хоть и была о нем осведомлена.
— Следил, — спокойно констатировал он, явно не ощущая никаких мук совести и не собираясь оправдываться, поэтому весь мой запал устроить ссору тут же погас.
— Почему? — повторил он. — Почему ты просто не сказала мне, что хочешь на проклятый бал, и проникла сюда какими-то окольными путями? Среди приглашенных тебя нет.
— Потому, что не хотела! — выдохнула я, снова пряча глаза. — Данька попросила меня о помощи. И я почувствовала, что это нужно. Не знаю, зачем и почему, но мне необходимо здесь сегодня быть.
— Тогда почему не сказала?! — Голос стал на полтона выше и на пару градусов холоднее.
— Испугалась, — прошептала я в ответ.
Он схватил меня за подбородок, заставляя заглянуть себе в глаза:
— Тебя когда-нибудь били?
Вдох застрял где-то в горле, сердце замерло, а глаза в ужасе распахнулись от неприятного предчувствия.
— Нет, — проскрипела я, а Бриар лишь скривился, заметив выражение моего лица.
— Я хоть пальцем тебя тронул?! — процедил он сквозь зубы, и с каждым словом голос его становится все громче и злее.
— Нет, — прошептала я, понимая, что переборщила с реакцией на предыдущий вопрос.
— Может, был агрессивен? — сурово вопрошал он, выпустив из рук, но удерживая взглядом.
— Не был… — начала я, а потом осеклась. Если уж по справедливости, то пусть слушает: — Ты орал на меня! Дважды. Нет, даже трижды… — к концу фразы уверенный голос опять перешел в шепот.
— И что, очень страшно было? — нервно усмехнулся он.
— Нет… — По правде говоря, было только обидно. — Тогда не было, а вот сейчас — да, — совсем тихо призналась я.
— Так объясни мне почему? — старательно контролируя голос, чтобы не закричать, спросил он. — Почему ты так трясешься? Почему побоялась мне сказать, что хочешь выступить? Я хоть раз давал повод считать меня монстром? — В глазах Бриара сверкало даже не возмущение, а разочарование, и я поняла, что жестоко обидела его. — Ты даже решила, что я тебя сейчас ударю. Взгляд был такой, словно раздумываешь, как лучше прикрыться. Я-то думал, у тебя какая-то детская травма, но все дело, очевидно, исключительно во мне. Почему ты так меня боишься?
А мне почему-то стало больно и подступили слезы. Я никогда не задумывалась, как мое поведение выглядит со стороны. Как же ему, наверное, неприятно! А мне было обидно. За себя, такую неправильную и запуганную. За Бриара, который не сделал мне ничего плохого, прикрывал, дарил спокойствие, а в благодарность получил лишь недоверие, настороженность и страх.
Я сделала шаг, обняла его за талию и крепко прижалась, скрывая лицо у него на груди.
— Прости меня, — прошептала я. — Прости за недоверие. Просто я такая. Я ничего не могу с этим поделать. Я не привыкла отчитываться за свою жизнь, а в заботе вижу попытку ограничить мою свободу… — Я почувствовала, как его руки обвили меня, словно действительно в попытке ограничить эту самую свободу. — Я сама не понимаю, почему не призналась. Тогда была масса аргументов, оправдывающих такое поведение, а вот теперь стою и думаю, до чего же глупо поступила. Я боялась, ты не отпустишь, а Даня так просила… И я ведь чувствовала, что должна! Сейчас знаю, что запретить ты мог, только если тут действительно было бы опасно, но тогда и сам бы не стал приглашать. Получается, что я тебя обидела, да еще и от работы оторвала в такой сложный вечер. Мне так жаль, правда! — Я подняла голову, но успела только уловить момент, когда он резко повернул лицо к противоположному коридору и потянул носом воздух, словно взявшая след гончая. Руки на моей талии напряглись.
— Что случилось?! — еле слышно пролепетала я, пытаясь что-нибудь рассмотреть.
— Кровь, — выдохнул он одно-единственное слово и резко отошел, бросив через плечо: — Возвращайся, и ни шагу из комнаты артистов! — В его руках неожиданно появились два изогнутых клинка, словно сотканных из тьмы. — Касс, убралась отсюда, живо! — рыкнул он и скрылся в темноте.
Я с ужасом поняла, что интуиция, уже подставившая меня, гонит вслед за ним. Но рвануть следом — это не просто глупость, это безумие! А вдруг я наткнусь на нашего убийцу раньше Бриара? Хотя гораздо вероятнее, что я просто буду путаться у магистра под ногами. Но он ведь учуял кровь, значит, кому-то необходима помощь целителя. А если жертва не умрет, значит, и ритуал не будет завершен. Да и неспроста мое шестое чувство так настойчиво требует влезть в самое пекло… Раз уж я попалась, стоит пройти этот путь до конца.
Не успела я сделать и шага, как раздалось злобное шипение:
— Ты куда?! — Из угла выполз возмущенный Хран.
— А ты здесь откуда? — удивилась я.
— Тебя пошел искать. Решил, что тебя сцапал Бриар, и оказался прав. А теперь ответь мне, пожалуйста, куда ты собралась? — зло прищурился кот, бешено махая хвостом.
— Туда, — честно заявила я и шагнула в сторону, противоположную бальному залу, но тут мне преградил путь мохнатый монстр.
— Тебе что сказали, Дия?! Возвращаться в гримерку. Вот туда и иди, — шипел кот, сверкая глазами.
— Мне нужно туда, — упрямо заявила я, перешагивая через хранителя, но в следующее мгновение пушистый хвост оплел мою лодыжку, не давая ступить дальше.
— Кастодия Сер-р-рас! — начал рычать Хран. — Ты соображаешь, куда лезешь? Тебя в этой битве титанов раздавят и не заметят! Ты же магистру своему мешаться будешь! Он над тобой трясется, как над вазой хрустальной, а ты в драку лезешь!
— Ты не знаешь, что сейчас там происходит, — упрямо возразила я, хоть хранитель и озвучил мои страхи. — Но Бриар учуял кровь, следовательно, там раненый, а моя обязанность как целителя — ему помочь. — Я топнула ногой, намекая, что неплохо бы и отпустить.
— Дия, ты сама слышишь, что несешь? Это пустые отговорки! А факты в том, что тебя просили уйти в безопасное место. Если бы твой магистр считал, что там никого нет, кроме несчастного раненого, он бы взял тебя с собой, так даже было бы надежнее. А если он отослал тебя одну, не пытаясь найти сопровождение, значит, там что-то серьезное! — упорствовал Хран, всеми лапами вцепившись в ковер, а всеми хвостами — в мою ногу.
Но мы с ним оба понимали: хотя он необычный кот, ему физически не хватит сил и веса, чтобы меня удержать, а воздействовать магически он не посмеет.
— В конце концов, Хран! На мне охранные артефакты, со мной ничего не случится! А вот если из-за этой поганой отмычки в нескольких шагах от меня опять умрет человек, я в жизни себе не прощу! — На этот раз я дернула ногой сильнее, и коту пришлось меня отпустить.
Я кинулась в темноту коридора, где несколько мгновений назад исчез Бриар. Хранитель плелся следом, бурча себе под нос что-то неласковое в мой адрес, но меня это не беспокоило. С десяток шагов, и показался поворот, за которым слышались лязгающие звуки. Мы с Храном переглянулись.
— Я так и знал… — простонал он, а я рванула вперед.
Стоило нам вывернуть из-за угла, как мы наткнулись на сражающихся. Прямо перед нами оказался магистр с уже знакомыми мне черными клинками, которые в данный момент скрестились с похожей парой, светящейся легким голубоватым пламенем. Противник магистра сделал все возможное, чтобы остаться неузнанным. Черный плащ и капюшон, а маска была не такая, как у всех приглашенных, а словно призрачная дымка, полностью скрывающая лицо. Я могла разглядеть только клинки да руки, их державшие. И там было на что посмотреть! Бриар не давал врагу ни мгновения передышки, черные клинки проносились размытой тенью, и противник еле успевал отражать удары, постепенно отступая все дальше, но все еще удерживая защиту. Только сейчас я заметила за его спиной распластанное тело в форме имперской гвардии. Под раненым постепенно увеличивалась лужа крови. Вот и наша жертва… Я видела, что бедолага еще дышит, но прорваться к нему не было шансов. Путь перекрывал убийца, теперь уже с уверенность можно было сказать, что это он. Уже знакомая руна переливалась красным светом на стене, как раз над телом пока живого стражника. К счастью, символ тоже был не закончен, не хватало последней черты. Удивительно вовремя Бриар вытащил меня на разборки, да еще и в нужный коридор! Может, это и пригнало меня на бал? Возможность создать необходимое стечение обстоятельств, чтобы магистр предотвратил убийство и ритуал?
Ну, с ритуалом мы уже, допустим, справились, а вот с убийством еще нет. Пока они сражались, я не могла пробраться к умирающему. Оставалось ждать развязки, поэтому я отступила к окну, подальше от дерущихся. Не знаю, заметил ли меня магистр, но отвлекать его от боя было нельзя. Поэтому я замерла, молясь всем богам, в которых не особо верила, чтобы победа осталась за Бриаром. Но почему они использовали оружие, а не заклинания? Магистр сильный маг, как и его противник, но никто из них не прибегал к магии. Возможно, есть какая-то особенность высших, о которой я не знала? И поэтому магистр не рисковал атаковать магией? Тогда почему не показывал свои способности второй?
А в следующий момент я признала, что боги все же существуют, но меня они сильно недолюбливают. Над плечом незнакомца в маске вспыхнул небольшой кинжал из голубоватого пламени. От ужаса у меня перехватило дыхание, но Дамиан отклонился, не прерывая атаки, и ушел с линии полета клинка. Я облегченно выдохнула, чтобы тут же понять: лезвие было предназначено не магистру. В отличие от Бриара, убийца не пропустил мое появление, и мне не уйти от удара. Я увидела тонкое лезвие из пламени, летящее мне в горло. А еще глаза Дамиана, который обнаружил мое присутствие, и его мгновенно расширившиеся зрачки, затопившие чернотой всю радужку. А потом — резкий рывок, боль и темнота.
— …Дия… Кастодия… Касс… — словно сквозь туман доносился знакомый голос.
Голова гудела, в ушах стоял звон. Однажды я так уже приходила в себя… Через миг пришло осознание случившегося. Вспомнилось тонкое синее лезвие, направленное мне в горло. Я тут же судорожно схватилась за шею, ощупывая ее в поисках раны.
— Оставь в покое свое горло, затылок лучше пощупай, — раздался над головой недовольный голос, но затем говорящий с облегчением вздохнул.
Я медленно открыла глаза, чтобы увидеть над собой усатую мохнатую морду.