Капитан наклонился чуть ближе к ней.
— Вы уже целиком завладели моим вниманием, — еле слышно проговорил он и улыбнулся. — А я не люблю терять время.
Филиппа не могла не улыбнуться в ответ.
— Терять время на что? — На…
— Керо будет танцевать с вами? — поинтересовалась маркиза.
Беннет прочистил горло и выпрямился.
— Полагаю, она приятно проведет время, объедая какое-нибудь приглянувшееся ей растение в горшке. — Он погладил пальцем длинный хвост мартышки. — Или покатается на канделябре, если это покажется ей более интересным.
Все еще улыбаясь, Филиппа протянула мартышке палец. Та что-то прощебетала в ответ и схватила палец — получилось нечто вроде рукопожатия.
— Я бы предложила все же растение. Леди Фордем слишком трепетно относится к своим хрустальным канделябрам.
— Спасибо, что предупредили. — Другие гости заметили его присутствие. Капитан вздохнул и кивнул Филиппе. — Увидимся позже.
Он отошел — несколько десятков человек следовали за ним по пятам, причем говорили все одновременно. В основном выражали удивление его чудесным воскрешением. Впрочем, некоторые дамы вполголоса обсуждали между собой книгу Дэвида Лэнгли.
Филиппа нахмурилась. Капитан должен знать, что говорят в обществе, правда, она не представляла, как он сможет противостоять подобным пересудам. Одни только рассказы о рельефе, флоре и фауне Конго могут показаться не вполне уместными, словно он слишком старается убедить общество в своих заслугах. Они даже могут оказать прямо противоположное воздействие и подтвердить мнение Дэвида Лэнгли, изложенное в книге.
— Теперь я вижу, почему Оливия так увлечена этим человеком, — задумчиво проговорила маркиза. — Он действительно очень красив. — Она взяла Филиппу за руку. — Но ты, конечно, восхищаешься только его умом.
— Я восхищалась его умом задолго до того, как познакомилась с ним. — Щеки Филиппы предательски зардели. — Но я не слепая… Он… потрясающий.
— Да, это правда. Но только, пожалуйста, не дай ему встать между тобой и Ливи. Вы сестры и друзья. Помни об этом. А Беннет Вулф — всего лишь… бесполезный искатель приключений.
— Я бы не назвала его бесполезным, — громко сказала Филиппа. — Он уже завоевал славу, заработал состояние, хотя его путешествия в Африку устраивались ради открытий, а не ради почета.
— Ах, вот вы где, мои дорогие. — Маркиз протянул жене бокал вина. — Этот импозантный молодой человек, который только что отошел, случайно, не Беннет Вулф?
— Да. Он выпросил вальс у Флип. По правде сказать, даже два танца сразу.
— Он пригласил меня, а не выпросил, — уточнила Филиппа, хотя ее мнения никто не спрашивал.
— Ну, можно сказать и так, — согласилась ее мать. — Вообще-то он не слишком похож на того, кто может что-то выпрашивать.
— Да что же это такое? — воскликнул маркиз. — Неужели ты тоже влюбилась, Венора?
Леди Лидс тихо засмеялась и взяла мужа за руку.
— Он красив, но какой-то дикой, первобытной красотой.
— Иначе говоря, я должен организовать экспедицию куда-нибудь далеко, чтобы моя семья меня заметила?
Пока родители добродушно подтрунивали друг над другом, Филиппа обвела взглядом бальный зал. Женщины буквально забросали Беннета Вулфа бальными карточками, и на нескольких он написал свое имя. Один раз. Или два. Но не было и намека на скандальное число «три».
Беннет однажды наблюдал великую миграцию диких животных. Тысячи, миллионы зверей сбиваются вместе и двигаются по тропе шириной несколько миль по саванне, через реки и холмы, туда, куда ни разу не ступала нога белого человека. Сегодня вечером он чувствовал себя в самом центре стаи, которая влечет его к краю глубокого ущелья, а остановиться невозможно — затопчут.
О чем, черт побери, он думал, явившись сюда? Одна половина гостей гадала, все ли он выдумал в написанных им книгах или только часть, другая строила предположения, не собирается ли он отказаться от дальнейших экспедиций и осесть с семьей в своем поместье в Кенте.
Капитан бросил взгляд в другой конец зала. Филиппа стояла, словно олицетворяя собой лето. Ее ярко-желтое платье с впечатляющим вырезом светилось, выделяясь среди одеяний более сдержанных тонов. Его будто обдало жаром — темным, первобытным, сильным. Она знала все правила хорошего тона, но, как он успел понять, испытывала некоторые трудности с их выполнением. Ему хотелось бы знать, как далеко ему удастся увести ее с проторенного пути.
Одна из девиц преградила ему дорогу и присела в реверансе.
— Это наш танец, сэр Беннет, — прощебетала она, мило улыбнувшись.
Уже? Беннет понимал, что не может танцевать только с Филиппой. Но это ему совершенно не нравилось. Коротко вздохнув, он посадил Керо на большую пальму в кадке.
— Веди себя прилично, — сказал он и положил горсть орехов в углубление у основания листа. — Тогда позвольте вас пригласить, — вздохнул он и направился в центр зала.
Когда заиграла музыка, он поклонился, повернулся и протянул девушке руку.
— Я читала книгу капитана Лэнгли, — прощебетала она. — Я бы тоже очень испугалась, если бы за мной гнался леопард.
— Да? — Вместе со всеми он сделал несколько шагов вперед, потом повернулся и снова приблизился к, партнерше.
— Мне всегда хотелось знать, почему вы не взяли с собой лошадей. Ехать верхом было бы намного быстрее, чем идти пешком.
— Они не помещаются в каноэ, — вежливо пояснил он и стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего.
— Но… — Она неуверенно рассмеялась. — Если бы у вас были лошади, каноэ были бы не нужны!
Боже правый!
— Я подумаю над этим в следующий раз.
— Рада, что смогла помочь, — просияла девица.
Едва музыка смолкла, капитан взял Керо и возобновил прогулку по залу. Ему посчастливилось избежать кадрили, после которой должен был последовать вальс с Филиппой.
Совершая очередной круг по залу, Беннет заметил герцога Соммерсета. Для человека, который провел много времени, путешествуя по самым диким уголкам Земли и при обстоятельствах, далеких от идеальных, Николас Эйнсли весьма органично вписался в высшее общество. Удивительно хорошо.
— Капитан, — поприветствовал его герцог, — позвольте отвлечь вас на несколько слов.
Через минуту они уже стояли на балконе, с которого открывался восхитительный вид на сад Фордемов. Керо спрыгнула с плеча хозяина на гранитные перила, а Беннет с наслаждением вдохнул свежий воздух.
— Спасибо, ваша светлость, — с чувством сказал он.
— Одна из недоступных мне тайн женского ума, — медленно, растягивая слова, проговорил герцог, — заключается в том, что девицы готовы преследовать искателя приключений до самого края света, но, как только поймают его, не желают, чтобы он уезжал из дома.
— Вы это говорите на основании собственного опыта?
— Пока меня еще никому не удалось поймать, хотя, вероятнее всего, когда-нибудь это все же произойдет. — Герцог искоса взглянул на Беннета. — Вы перевезли вещи в резиденцию Феннингтона?
— Я хотел иметь возможность постоянно наблюдать за ним и его партнером по литературному творчеству.
Соммерсет кивнул.
— Что ж, думаю, это мудро. И если позднее вы оспорите… некоторые преувеличения в книге, связь с Феннингтоном добавит вашим словам убедительности.
— Значит, вы позвали меня сюда, чтобы обсудить мои жилищные условия?
Герцог пригладил ладонью свои черные как вороново крыло волосы и тихонько фыркнул.
— Предполагается, что вы должны доказать свою ценность пэрам. Лучшим средством для этого являются светские разговоры.
— Плевать на светские разговоры. Что вы хотите?
— Вам следует еще раз зайти в наш клуб Беннет. Там вы можете ворчать и чертыхаться сколько душе угодно. На публике не надо. — Вздохнув, Соммерсет повернулся спиной к каменному ограждению балкона и прислонился к нему. — Отец Лэнгли — граф Трашелл.
— Я знаю. За три года он мне буквально все уши прожужжал размерами своего будущего наследства.
— Так вот. Трашелл обратился с просьбой о приеме его в Африканскую ассоциацию. Для вступления требуется, чтобы две трети голосов было подано «за». Он их пока не набрал. Но наберет. Книга его сына привлекла к нам большое внимание. Поэтому серьезных возражений против его членства не будет, несмотря на тот факт, что он не обогатил никаким ценным достижением ни ассоциацию, ни Англию. Можно сказать, его вклад — он сам.
Беннет выругался и с размаху стукнул кулаком по каменным перилам.
— Полагаю, вы проголосовали «за», — проворчал он.
— Отнюдь. Я уже сказал, что верю, вашему рассказу и не хочу, чтобы отец мошенника участвовал в выработке направления дальнейших исследований Африканского континента. И не хочу иметь связи с этим семейством.
Беннет повернулся к собеседнику и несколько мгновений молча смотрел на него.
— Спасибо.
— Знаете, у меня был шанс пригласить Лэнгли в наш Клуб авантюристов, когда он вернулся, а вас все считали мертвым. Иногда меня восхищает собственная проницательность. — Он усмехнулся, выпрямился и направился в бальный зал — Не разочаруйте меня, капитан.
Герцог ушел. Проводив его взглядом, Беннет снова обратил свой взор на освещенный фонарями сад. Все его инстинкты кричали, чтобы он немедленно отправлялся в Дувр и отобрал у Лэнгли свои дневники, пока тот не успел их уничтожить или как следует спрятать. Вот только он был убежден, что Лэнгли не возил дневники с собой. Если он поторопится с обвинениями, то не видать ему своих дневников. Ему никогда не удастся доказать, что в действительности экспедицию возглавлял он, а Лэнгли всю дорогу только ныл и задирался, и несколько раз из-за него чуть не перебили всю экспедицию.
Нет, капитан Вулф решил, что останется на своем месте, а Лэнгли пусть поломает голову, стараясь угадать, какую игру он затеял. Он нанесет удар в подходящий момент, и не раньше.
Такое решение позволяло Беннету позаботиться о том, что неожиданно захватило его и теперь не желало отпускать. Каковы бы ни были остальные проблемы, он был твердо намерен как можно ближе познакомиться с Филиппой Эддисон, и сделать это в самое ближайшее время.
Глава 7
Долгие недели плотный навес из листьев почти полностью скрывал небо. Но как-то вечером мы разбили лагерь на вершине невысокой горы. Ночью небо явилось во всей красе. Тысячи звезд казались такими крупными, словно по ним можно было ходить. Ярче всех сиял Южный Крест. Это созвездие напомнило мне, что я нахожусь в экспедиции, подобной которой еще не было в моей жизни. Теперь, обращая свой взгляд к небесам, я всегда ищу его. Оно для меня красивее самой прекрасной девушки в бальном зале.
Из дневников капитана Беннета Вулфа
Когда Беннет Вулф направился через зал к ней, сердце Филиппы забилось чаще. Ей казалось, что все собравшиеся гости проводили его взглядом. Высокий, худощавый и очень грациозный, он напомнил ей — пусть это можно считать штампом, зато каким верным! — пантеру на охоте. За ней.
Он остановился перед ней.
— Это наш танец, — сообщил он.
— А где Керо?
— На пальме. Ей, кажется, там понравилось. Ну, идемте же!
Приклеив на лицо улыбку, чтобы скрыть внезапную нервозность, Филиппа взяла его за руку.
— Я вернусь через несколько минут, мама.
— Развлекайся, дорогая. Твой отец обещал составить мне компанию.
Нежно сжав пальцы своей спутницы, Беннет повлек ее в центр зала.
— Ваша мать, — тихо спросил он, — нездорова?
— Она поправляется после легочного недомогания. Это ее первый выход в свет за две недели.
— Вы, очевидно, очень добры, раз не оставляете ее одну. Филиппа повернула голову.
— В «Прогулке с фараонами» вы написали, что ваша мать умерла от простуды, когда вам было девять лет. И я почувствовала себя счастливой… что моя мать жива.
Зеленые глаза потеплели.
— Спасибо вам. Вы первая, кто упоминает эту книгу, не добавляя в то же предложение скорпионов и гадюк.
— Это восхитительная книга. Расхитители гробниц, переходы по пустыне, пирамиды и все такое. Вы действительно думаете, что это солдаты Бонапарта отстрелили нос сфинксу?
— Так говорят местные жители. Лично я считаю, что они могли это сделать сами, по крайней мере, частично. — Достигнув середины зала, Беннет повернулся к своей спутнице. — Я не хочу говорить о пирамидах, — заявил он, одной рукой обнимая ее за талию, а другой, сжимая чуть дрожащие пальчики. Оркестр начал играть, и он увлек ее за собой в вальсе. О да, он умел танцевать.
Филиппа вздохнула и попыталась обрести контроль над эмоциями. Он был очень близко. От него пахло кожей и почему-то орехами. Это работа Керо, сообразила она.
— Керо ведет себя хорошо, — проинформировала она. Вот так. И ни слова о пирамидах.
— Ничто так действенно не убеждает ее вести себя прилично, как изобилие еды.
— Она когда-нибудь наедается досыта?
Беннет тихо засмеялся — волнующий, низкий звук.
— Возможно, но я не замечал. — Он привлек девушку к себе чуть ближе. — Скажите, Филиппа, кто за вами ухаживает?
Вопрос ее удивил — ответ на него знали все обитатели Мейфэра. Но ведь Беннет Вулф провел три года в Конго.
— Никто.
Его высокий лоб перерезала глубокая морщина.
— Значит, с вами что-то не так?
Филиппа фыркнула и поспешно опустила голову. Проклятие, она так и не избавилась от этой привычки. Уж сколько Ливи ее дразнила — все без толку.
— У меня очень красивая старшая сестра, которую Господь щедро наделил способностью флиртовать и очаровывать. Я же получила короткие ноги, нетерпеливость и очень мало такта.
Капитан ухмыльнулся:
— Но все же я повторяю вопрос: что с вами не так? Филиппа лишь покачала головой:
— Я бы предпочла поговорить о ваших исследованиях. Обнимавшие ее руки напряглись, потом снова расслабились.
— Тогда один вопрос, — сказал он, — только один. Но это же несправедливо! И недостаточно! И, кроме того, на них же люди смотрят! Ладно, пусть не на них, а по большей части на него, но ведь их тела соприкасаются. Плечи и бедра, если быть точной. А это отвлекает. И возбуждает.
— Ну, хорошо, — медленно проговорила она. — Скажите, есть такое место на земле, которое вы могли бы назвать домом? Своим домом. Не поместьем — я знаю, что вы владеете Теслингом, — а родным домом.
Он удивленно заморгал.
— Как, и ничего о леопардах, крокодилах, гиппопотамах и каннибалах?
— Ничего.
Какое-то время они танцевали молча. Беннет пристально рассматривал свою партнершу. Его изумрудно-зеленые глаза завораживали.
— Вы настоящая загадка, — объявил, наконец, он. Филиппа улыбнулась. Ей редко льстили столь откровенно.
— И что же во мне кажется вам загадочным? — поинтересовалась она, и ее любопытство было абсолютно искренним. Она считала себя честной и прямой.
— Я должен буду вам кое-что показать, — пробормотал он.
Что-то в его тоне заставило ее покраснеть. Она, конечно, практична и логична, но вовсе не малосведуща и отнюдь не глупа.
— Почему вы вернулись в Лондон? Вы же не знали, что вас объявили мертвым, а Джон сказал, что весь груз экспедиции отправлен в Кент.
— Это уже второй вопрос, Филиппа.
— Вы же не ответили на первый.
— Тогда на какой из них вы хотите получить ответ? Она задумалась. Первый вопрос был сугубо личным, но второй имел хотя бы какое-то отношение к ней. Музыка смолкла, а она так ничего и не решила. Мысленно обругав себя за то, что упустила возможность узнать что-то по-настоящему важное об этом неординарном человеке, она вяло зааплодировала вместе со всеми, после чего пошла через заполненный людьми зал к своим родителям. Чья-то рука схватила ее за локоть.
— Я еще не закончил с вами, юная леди, — тихо сказал капитан Вулф и без особого труда повлек ее за собой.
— Куда…
— Прекратите задавать так много вопросов.
Филиппа закрыла рот и нахмурилась. Они молча покинули бальный зал, прошли по коридору и остановились на пороге одной из пустых гостиных.
— Вы же согласились, чтобы я задала вам вопрос, — с обидой в голосе сказала она.
— Один вопрос, Филиппа, — серьезно ответствовал Беннет, — а не целый шквал.
— Но…
Беннет слабо улыбнулся и хрипло прошептал:
— Совершеннейшая загадка.
Он поднял обе руки и легонько провел костяшками пальцев по ее скулам, потом тронул губы, наклонился и впился в них страстным поцелуем. Филиппа, закрыв глаза и не дыша, подняла голову и обвила его шею руками.