— А ведь ты любишь его, — с удивлением промолвил брат.
Она не посчитала нужным опровергать его утверждение. С детства между братом и сестрой установилось взаимопонимание. Родственные души прекрасно понимали друг друга, а потому им редко приходилось объяснять свои поступки.
— Этого мало. — Девушка еле сдерживала слезы.
— Граф — просто дурак, — констатировал Джордано.
Лючия не получила от Бруно никакой весточки. Да она и не ждала. Лжешь, поддразнил внутренний голос, признайся, ты надеялась, что он свяжется с тобой. Валенсо привык повелевать женщинами, а здесь были нарушены правила его игры. Она отчетливо сознавала, что десятки красоток с удовольствием разделили бы с ним постель, а еще больше непременно ухватились бы за предложение о замужестве…
Лючия застегнула кофр и выключила свет. На сегодня достаточно.
— Давай пообедаем вместе. Закажем что-нибудь вкусненькое, — предложил брат, следуя за сестрой.
— Я предпочитаю вернуться домой, — мягко ответила она, — не обижайся.
Джордано запер дверь и стал спускаться впереди Лючии по крутой лестнице, готовый в любой момент поддержать ее.
— Нет, все ж таки отправимся в ресторан, я угощаю. И не спорь, — уговаривал он Лючию, когда они вышли на улицу.
Она, в конце концов, согласилась. Брат выбрал небольшой уютный кабачок с французской кухней. Несмотря на хандру, девушка с удовольствием отведала куриный бульон, отдала должное восхитительной парной рыбе с лимонным соусом и овощами. На десерт выбрала бренди со свежими фруктами, к которому подали сливки.
— А как насчет кофе? — спросил Джордано, довольный, что ему удалось поднять у Лючии настроение.
— Пожалуйста, черный и очень крепкий.
А несколько месяцев назад она наверняка заказала бы растворимый напиток с молоком. Как быстро меняются вкусы, рассеянно размышляла Лючия, наливая в чашки темный ароматный кофе. Щедро добавив сахару, она откинулась на спинку стула и сделала глоток, оценивая вкус.
Бокал легкого виноградного вина, которое девушка потягивала за обедом, подействовал расслабляюще. Ее щеки порозовели, в глазах появились искорки топаза. По телу разлилось приятное тепло.
— Спасибо, — промолвила она.
— За обед? — хитро прищурился брат.
Лючия улыбнулась.
— За то, что уговорил прийти сюда.
— Это я должен благодарить тебя.
Было довольно поздно. Девушка устала.
Пора отправляться домой. Но так не хотелось возвращаться в пустую квартиру! И Лючия снова заказала кофе.
— Может, поговорим? — спросил Джордано, однако она покачала головой. — Тогда займемся бизнесом, — предложил брат. — Как ты посмотришь на то, если мы позволим Эмилии купить небольшую долю в нашей студии?
— Ты серьезно?
— У тебя есть возражения?
— Многие годы фотоателье называлось «Рицци и К°».
— А вывеска останется прежней, — сказал брат.
И тут до Лючии дошло. Она вспомнила мечтательное выражение на лице молодой женщины, когда появлялся Джордано. А тот, глядя на Эмилию, часто смущался и краснел.
— Так вы… — начала Лючия.
— Что, заметно?
— Ну, не всем. — Лучезарная улыбка медленно расплывалась на оживившемся личике сестры. — Полагаю, лучше этой девушки никто не подойдет мне в качестве родственницы.
— Вчера я сделал Эмилии предложение. Когда я вернусь из поездки, официально объявим о свадьбе. Хочешь еще кофе?
Лючия покачала головой. Джордано распорядился, чтобы принесли счет. Досконально проверив записи, оставил щедрые чаевые и поднялся из-за стола.
Подойдя к машине, брат открыл дверцу, усадил сестру за руль и, поцеловав, наказал:
— Будь осторожна.
— Я всегда аккуратно вожу машину. — Она улыбнулась. — Смотри, сам не свались под откос.
— Ни в коем случае. — Джордано ласково потрепал Лючию по щеке. — Я позвоню.
— Обязательно. — Она повернула ключ в замке зажигания, завела двигатель и включила радио. Час ночи.
Пятнадцать минут понадобилось девушке, чтобы добраться до дома, еще пятнадцать занял освежающий душ.
То ли от вина, то ли из-за бесконечных бессонных ночей, но Лючия моментально заснула. К ее удивлению, утром пришлось даже нажимать кнопку будильника, требовательно звавшего к подъему.
Эмилия разговаривала по телефону, когда Лючия вошла в студию. Не отрываясь от трубки, секретарша жестами объяснила, что кофе готов, и показала на пальцах, что тоже не откажется от горячего напитка.
Эмилия наверняка сделала бы карьеру на сцене, она прирожденная актриса, подумала Лючия, доставая чашки. Насыпала сахар, разлила горячий, восхитительно ароматный напиток и поставила на столик.
— Ну, заказ специально для тебя, — промолвила Эмилия низким хрипловатым голосом, положив телефонную трубку. Ее глаза светились лукавством. — Какой-то богач просит сделать снимки одного из самых престижных домов на набережной Доры — Рипарии и По. Дизайнеры приедут после того, как вы сфотографируете все комнаты, окружающий пейзаж и само здание в различных ракурсах.
— Когда? — спросила Лючия.
— Как говорится, еще вчера. Однако я сообщила, что вы сможете приехать не раньше вечера, переходя на официальный тон.
Девушка отпила кофе.
— Ну и?..
— Клиент настаивал на утре.
— И что ты ответила?
— Я хотела изменить ваш распорядок дня. Однако он говорил… — Эмилия, сделав паузу, продолжила драматически, — таким пугающе властным тоном, что я решила преподать ему урок смирения.
— Ты неисправима, — засмеялась Лючия.
— Знаю. Мне палец в рот не клади, — весело подтвердила Эмилия, и Лючия не удержалась от смеха.
— Джордано уверяет, что именно он справится с тобой. — Ее лицо смягчилось, выражая нежность. — Я так счастлива за вас!
Глаза Эмилии засверкали.
— Спасибо. Свадьбу отметим скромно. Только близкие родственники. Джордано намеревается устроить ее дня через три после возвращения из Испании. — Девушка озорно ухмыльнулась. — Я же настаиваю на конце месяца.
— Интересно, кто из вас победит.
Лючия испытывала тупую боль при виде счастливой невесты, но постаралась не выдать себя.
Пронзительный телефонный звонок прервал приятную беседу. Эмилия сняла трубку, просмотрела распорядок дня и, уточнив время, закончила разговор.
— Так на чем мы остановились? — спросила она Лючию.
— На нашем нетерпеливом клиенте, — напомнила та. — А если ему понадобятся фотографии бассейна при утреннем освещении?
— Ну, тогда отпечатаешь снимки, которые сделаешь вечером, а на следующее утро — недостающие, — выкрутилась Эмилия. — Если курьер расторопный, он успеет доставить их хозяину.
— Ты убедила заказчика?
— Видимо, да, во всяком случае, он не пригрозил обратиться к конкурирующим фирмам.
— Когда я должна приступить к работе?
— В половине второго. Странно, но клиент даже не спросил о цене.
Лючия бросила на девушку пристальный взгляд.
— Скажи-ка откровенно, ты не завысила тарифы?
— Я? — усмехнулась Эмилия. — Я лишь проинформировала о дополнительной плате за срочный заказ.
— Ну что бы я без тебя делала?
— Как говорится, целуйте ручки, — засмеялась секретарша.
Допив кофе, Лючия просмотрела книгу деловых записей.
— Так, презентация у синьора Панерелли. Потом съемки на вилле Доменико Фларетти. Детский праздник. Что ж, еще остается время заехать в студию, перекусить и успеть на встречу с загадочным влиятельным заказчиком…
Эмилия оказалась права: дом явно престижный. К такому выводу Лючия пришла сразу, едва припарковала машину в районе зеленого бульвара, где жили «сливки» местного общества. Одни здания сохранились со времен средневековья, другие — поражали современной архитектурой. Стоили особняки, как прикинула девушка, весьма дорого. Совсем рядом находились Альпы с пышными лугами и долинами.
Лючия быстро проверила номер дома, вышла из машины, захватив аппаратуру. Подойдя к декоративной чугунной калитке, нажала кнопку. Здесь ей предстояло сделать фотографии большой семьи.
Тут же появилась домоправительница, которая провела девушку через просторное фойе в небольшую гостиную.
Ее интерьер показался Лючии излишне аскетичным. По ее мнению, комнаты должны быть украшены произведениями искусств, на полу — стоять керамические вазы со свежими цветами, а бледно-желтые стены следовало бы перекрасить в белый цвет или обить светлым ситцем, чтобы подчеркнуть легкую, воздушную архитектуру.
— Хозяин просил передать вам свои извинения, — сказала с почтением женщина, — он немного задерживается. Что желаете — прохладительные напитки, кофе, чай?
— Спасибо, от чая не откажусь, — промолвила Лючия.
Ее ленч состоял из одного яблока, съеденного на ходу. Девушка приступила к работе. Фотографировать детей всегда довольно сложно, ибо они ведут себя непредсказуемо перед камерой. Съемки затянулись. Молодые мамаши постоянно вмешивались, настаивали, чтобы капризные малыши были запечатлены по их вкусу. Лючии потребовалось немало усилий и выдержки, и она с облегчением вздохнула, когда работа закончилась и родители поблагодарили ее за столь тяжкий труд. Слава Богу, думала Лючия, что вечером предстоит фотографировать интерьер.
Подойдя к широкому окну в доме, где предстояли съемки, девушка проверила освещение и прикинула точки, откуда получались наиболее удачные ракурсы. Домоправительница принесла поднос. Поставив на низенький столик, сказала:
— Не буду вам мешать. Если проголодались, отведайте сандвичи, — указала она на тарелку с аппетитными бутербродами.
Лючия благодарно улыбнулась.
— Спасибо, я в самом деле давно не ела.
Она набросилась на сандвичи с копченой семгой и плавленым сыром, которые показались ей поистине божественными. И чай пришелся по вкусу — ароматный, настоянный на душистых травах.
Конечно, хорошо бы предварительно осмотреть дом, чтобы составить общее впечатление, прежде чем приступить к съемке. По крайней мере, она бы сэкономила время.
А пока Лючии оставалось лишь размышлять о личности владельца. Дом построили несколько веков назад по проекту известного архитектора, который получил солидный гонорар за воплощение замысла. И если нынешний хозяин решил пригласить известных дизайнеров, значит, он не остановится ни перед какими расходами, чтобы переделать особняк на свой вкус.
— Мисс Рицци!
Голос домоправительницы вывел ее из задумчивости.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Они спустились по широкой изогнутой дугой лестнице в просторный зал с мраморным полом. В центре хрустальными струями переливался фонтан. Женщина указала на дверь.
— Кабинет находится там.
Казалось, не было никаких причин для волнения, но Лючия неожиданно почувствовала легкое покалывание между лопатками.
Безумие какое-то, подумалось девушке, когда домоправительница, постучав в дверь, отступила в сторону.
— Проходите, пожалуйста.
Преодолев дрожь, Лючия твердой рукой повернула ручку.
Она очутилась в просторной комнате. Вдоль стен возвышались книжные шкафы. На полу — пушистый ковер. Кожаная мебель. Письменный стол явно принадлежал к предметам антикварного искусства.
Однако вращающееся кресло с высокой спинкой пустовало. Взгляд Лючии остановился на статной фигуре, стоявшей возле широкого окна с зеркальными стеклами.
Облик мужчины показался мучительно знакомым. У девушки перехватило дыхание. Она молила Бога, чтобы ее догадка обернулась ошибкой.
Тут хозяин кабинета с излишней медлительностью повернулся и в упор взглянул на Лючию.
Бруно.
Какое-то неуловимое движение, промелькнувшее на лице Валенсо, и собственный инстинкт подсказывали Лючии, что следует быть предельно осторожной. Закипавшая ярость побуждала потребовать немедленного объяснения по поводу неожиданного приглашения в этот дом.
Однако благодаря врожденному достоинству Лючия сдержала раздражение. Вглядываясь в графа, девушка машинально отметила тонкие линии, расходившиеся лучиками от уголков глаз, скульптурно вылепленный рот, более глубокие, чем в последнюю встречу, морщины на щеках.
Превосходно скроенные черные брюки подчеркивали длинные мускулистые ноги, белая шелковая рубашка обрисовывала мощные плечи. Расстегнутые верхние пуговицы и закатанные манжеты придавали Бруно нарочитую небрежность, которая, однако, не скрывала присущую Валенсо сексуальность.
Вот она-то и приводила девушку в трепет, ибо Лючия знала, насколько притягательно действует на нее Бруно.
Девушке стоило немалых усилий взять себя в руки и придать голосу учтивую вежливость.
— В телефонном справочнике указано много адресов профессиональных фотографов, способных справиться с твоим заказом. — Лючия глубоко вздохнула и медленно продолжила: — Возможно, тебе лучше было бы связаться с кем-нибудь из них.
Его бровь слегка изогнулась, а губы скривились в циничной усмешке.
— Лучше для кого?
Если граф собирается начать игры, она немедленно покинет кабинет, подумала девушка.
— Бруно… — начала Лючия.
— Твоя секретарша заверила, что фотографии будут готовы сегодня вечером, — проговорил граф угрожающе вкрадчивым голосом. — Или ты всегда нарушаешь условия договора?
Профессиональная гордость победила внутреннее сопротивление. Девушка вскинула подбородок и гневно сверкнула глазами. Черт возьми, она выполнит заказ и сделает дурацкие фотографии, хотя бы для того, чтобы доказать — Бруно не имеет над ней никакой власти.
— Объясни, какие снимки тебе нужны, и я немедленно приступлю к работе.
Валенсо не шевельнулся, но Лючия почувствовала, как напряглись его мышцы от едва сдерживаемого гнева.
— Завтра я возвращаюсь в Нью-Йорк и хотел бы забрать фотографии с собой.
Взгляд Лючии потемнел.
— Ты намерен пригласить американских дизайнеров? Разве итальянцы уступают им в мастерстве?
— Я пользуюсь услугами одной и той же фирмы много лет. — Граф помолчал, потом тихо продолжил: — Я полагаюсь на вкус уже известных мне архитекторов и убежден, что в мое отсутствие они изменят интерьер так, как мне нравится.
Острая боль пронзила Лючию. Она с трудом удержалась от крика. Значит, сегодняшний вечер последний, больше им не суждено встретиться.
— Хорошо, — глухо вымолвила девушка, — давай начнем.
Валенсо подошел к двери.
— Пойдем в сад, пока еще светло.
Он провел Лючию к лифту. В тесной кабинке у нее неистово забилось сердце. Предательски задрожала жилка на шее, и девушка с трудом поборола желание прикрыть ее рукой.
Наконец лифт бесшумно остановился на нижнем этаже, и Лючия с облегчением вздохнула.
Успокойся, сосредоточься, приказывала она себе, шагая рядом с Бруно по просторному залу со стеклянными дверями, через которые они вышли во внутренний дворик, вымощенный керамической плиткой. Посередине голубел плавательный бассейн.
В следующие десять минут Лючия снимала старинный особняк, сад, вид на горы, потом занялась интерьером.
Бруно не отходил от нее ни на шаг, давал указания, подсказывал, на что обратить внимание, спрашивал ее мнение. Девушка едва успевала менять пленки. Лючия находилась на работе и обязана была выполнить требования клиента с присущим ей мастерством.
Несомненно, Валенсо затеял игру, в отчаянии решила девушка, причем тщательно спланировал ходы, и ему глубоко наплевать на ее израненную душу и до предела напряженные нервы.
Дважды Бруно как бы ненароком касался руки Лючии, и тогда легкий аромат дорогого лосьона и запах его тела едва не сводили девушку с ума.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем закончились съемки интерьера, и она наконец вышла в сад и с наслаждением вдохнула свежий воздух.
— Ну вот и все, — объявила Лючия, понимая, что на всякий случай сделала гораздо больше фотографий.
Аккуратно закрыв объектив, сняла с шеи ремешок от аппарата. Немного побаливали плечи, стучало в висках. Наверное, от напряжения, подумала она. Бросив взгляд на часы, с удивлением заметила, что прошло более трех часов. Мельком посмотрев на Бруно, девушка сдержанно сказала: