Элис Детли
Пролог
Был конец мая.
Задержавшись на кухне просторного двухэтажного дома, который они купили год назад, Джеффри Эйбил выглянул в окно.
Спускались вечерние тени, последние лучи солнца, проникая сквозь ветви, на миг ослепили ему глаза. Вокруг на листве и на траве дрожали пятнышки света, словно здесь летали колибри и на лету роняли перья.
Китти прогуливалась по выложенной кирпичом дорожке, прижимая к груди крошечного сына, которому только-только исполнилось полтора месяца. Том с ушастым Джоем резвились на зеленой лужайке, оглашая окрестности веселым смехом и лаем.
Было время, когда Джеффри казалось, что ему уже не дано испытать такого счастья. Но Китти заставила его поверить в то, что нет ничего невозможного, если ты умеешь прощать и у тебя любящее сердце.
Широко улыбаясь, он вышел во двор. Услышав знакомые шаги, жена обернулась. Глаза ее засветились радостью.
— Папа приехал, — во всеуслышание объявила она, но Том уже и без того повис на шее Джеффри.
— Папа, папа! — кричал он. — Угадай, чем мы занимались в школе? Разглядывали жуков под микроскопом.
— Ну и как они выглядят?
— Огромные, — ответил Том и тут же выпалил скороговоркой: — Поиграем в футбол?
— Обязательно. Неси мяч.
Мальчик скрылся в доме, а Джеффри обнял жену, затем наклонился, чтобы поцеловать маленького Льюиса, у которого только начинали пробиваться волосики на голове.
— Как прошел день, малышка?
— Неплохо. А у тебя?
— Тоже. — Он улыбнулся. — Звонил Грег. Прилетает в субботу девятичасовым рейсом вместе с Каролиной и Мигелем Лопесами.
— Вот здорово! — Китти просияла, потом лукаво прищурилась и спросила: — А твоя сестра?
— Лайза прилетает в полдень.
— А крестины назначены на два часа в воскресенье. Поскольку они оба крестные, то уехать раньше не смогут. Следовательно, они проведут вместе более суток, деваться им некуда. — Она помолчала, затем нерешительно взглянула на мужа. — Надеюсь, мы делаем доброе дело?
— Хочется верить. — Он привлек ее к себе и поцеловал в щеку. — Тем более что мы многим обязаны Грегу.
— Что есть, то есть, — согласилась Китти, и они направились к дому.
— Грег телепат?
— С чего это ты взяла? — подозрительно спросил он.
— Нет, ты скажи, — настаивала Китти, зная, что муж все равно признается.
В этот момент Том с футбольным мячом в руках выскочил во двор.
— Слушай, давай потом, ладно? — Джеффри умоляюще посмотрел на жену.
— Ладно уж, бегите. — Она широко улыбнулась и поцеловала его в подбородок. — Я тебя обожаю!
— Я тоже люблю тебя, дорогая.
Глава 1
Сбавив скорость, Джеффри вперился взглядом в лобовое стекло, на котором натужно работали "дворники", в отчаянной надежде, что вот сейчас кто-то, хоть кто-нибудь, появится рядом с худенькой фигуркой, неловко примостившейся у залитой потоками дождевой воды обочины. Но на его беду узкая, мощенная брусчаткой улица была — как и несколько минут назад, когда он только выехал, — все такой же пустынной.
Подле женщины на тротуаре валялись высыпавшиеся из матерчатой сумки книги и какие-то бумаги, да еще вывернутый наизнанку зонтик, из чего он заключил, что та, скорее всего, оступилась и упала. По всей видимости, подняться без посторонней помощи женщина не могла: ежась под проливным дождем, она сидела, беспомощно потирая ладонями лодыжку.
Точно почувствовав взгляд Джеффри, женщина на секунду подняла голову, но в следующее же мгновение снова потупилась. Однако от него не ускользнуло выражение крайнего отчаяния на ее лице.
— А-а, проклятье, — буркнул он.
Надо же было такому случиться, что из всех женщин Сан-Марио на его пути окажется — застигнутая проливным дождем, несчастная и беспомощная — именно та, встречи с которой он избегал с первого дня своего появления в этом городишке.
— Китти Филдинг…
Хотя за то время, что Джеффри Эйбил базировался в Сан-Марио, они с этой женщиной не обмолвились и дюжиной слов, он успел узнать о ней довольно много. Вдова, около тридцати, она, так же как и Джеффри, прибыла сюда из Америки. Вместе с сыном Китти Филдинг уже около четырех лет жила в этом старом колониальном городишке, уютно примостившемся в долине между гор в двухстах милях к северу от Мехико. У нее был скромный дом: она преподавала английский в католической школе и вела довольно замкнутый образ жизни, не встречаясь ни с кем, за исключением одного-двух близких друзей.
Для привлекательной женщины, какой была Китти Филдинг, заживо похоронить себя в глуши Центральной Мексики казалось по меньшей мере странным. Разве что она от кого-то скрывалась.
Со своей стороны, Джеффри также избегал знакомства с ней. Он не мог себе позволить никакой личной жизни здесь, в Сан-Марио, тем более искать расположения молодой красивой женщины, на руках у которой был пятилетний сын.
После несчастья, которое произошло с его женой и дочерью — после гибели Сьюзи и Дороти, — он поклялся никогда больше не подвергать опасности чужую жизнь, как невольно поступил с ними. И хотя то, чем он занимался в Сан-Марио, было куда менее рискованным, чем его предыдущая работа в Эль-Норте, он старался неукоснительно следовать данному самому себе слову.
Он начал работать на Соединенные Штаты более пятнадцати лет назад. И хотя в душе время от времени роптал на те ограничения, которые этот выбор накладывал на его личную жизнь, однако понимал, что они неизбежны, и смирялся с ними. Джеффри Эйбил на собственной шкуре убедился, что с его профессией лучше оставаться одному, — он умел извлекать уроки из прошлого.
Спохватившись, что непозволительно долго медлит, и вспомнив о бедственном положении, в котором пребывала Китти, он распахнул дверцу и вышел из машины.
Дождь лил как из ведра. Джеффри моментально промок насквозь. Зябко ежась, он подошел к Китти Филдинг. Вид у нее был жалкий. Она взглянула на него с нескрываемым испугом. Не говоря ни слова, Джеффри нагнулся, ловко подхватил ее на руки и понес к машине.
— Не надо, прошу вас, — пролепетала она. — Ничего страшного. Я и сама…
— Пока вы бы собрались с духом встать на ноги, растаяли бы как кусочек сахара, — ободряюще улыбнулся ей Джеффри, хотя эта ситуация казалась ему дурацкой. Китти ничего не ответила и потупилась. — Как ваша нога? — вежливо спросил он, заводя мотор.
Дождь, сопровождаемый порывистым ветром, усиливался, и даже при включенных на полный ход "дворниках" за несколько шагов ничего нельзя было различить.
— По-моему, растяжение или… или что-нибудь в этом роде. Думаю, все пройдет — надо только положить лед. — Она помолчала, глядя в залитое дождем окно, затем кивнула в сторону показавшегося впереди перекрестка. — Я живу на Барранкас-стрит. Сейчас направо и…
— Я знаю, — неосторожно перебил ее Джеффри и в следующее же мгновение пожалел об этом, увидев обращенные к нему наполненные страхом глаза.
— Знаете?
— Ну да.
Будь он уверен, что это ее хоть как-то успокоит, то непременно добавил бы, что знает адреса всех американцев, живущих в Сан-Марио. Но учитывая его сомнительную репутацию, едва ли это объяснение подействовало бы на Китти утешительно. И потом, зная, что с ним, как ни с кем другим, она в полной безопасности, он также понимал и другое — убедить ее в этом невозможно. Так что он не стал ничего объяснять и тем более оправдываться.
— Не беспокойтесь, вы попадете домой. Но сперва я отвезу вас в больницу к доктору Лопесу, чтобы тот сделал вам рентген.
— Не стоит, право. В этом нет необходимости, — возразила Китти, с беспокойством поглядывая на него.
Наверняка переживает, как бы не пострадала ее репутация, если их увидят вдвоем, мрачно подумал Джефф. Однако, учитывая ту нездоровую страсть, с которой местное население перемывало друг другу косточки, трудно было винить Китти. Но доктор Мигель Лопес и его жена Каролина, американка, были друзьями Китти Филдинг, они не стали бы сплетничать. А в дождь вряд ли кто-нибудь их заметит.
— Думаю, это растяжение. Но если вдруг у вас перелом, то чем скорее это обнаружится, тем лучше. И единственный способ — обратиться к доктору Лопесу, чтобы он сделал рентген.
— Возможно, вы и правы. — Китти вздохнула, словно смирившись со своей участью.
Не в силах избавиться от ощущения, что попал в совершенно идиотское положение, Джеффри затормозил у главного входа единственной в Сан-Марио больницы. Сейчас он выступал в роли благородного героя, однако в интересах дела должен был притворяться злодеем. До сих пор ему казалось, что он давно привык жить такой двойной жизнью. Теперь, видя, как Китти Филдинг взирает на него, словно на пришельца из космоса, поймал себя на том, что нелепость собственного положения все больше раздражает его.
Джефф вышел из машины и размашистым шагом устремился к стеклянным дверям. Войдя в приемный покой, он осмотрелся по сторонам. Как он и думал, кроме доктора Лопеса, который стоял у стойки регистратуры, вперив в него пристальный взор, в больнице, похоже, больше никого не было.
— Не возражаете, если я возьму это на минуточку? — спросил он, кивнув в сторону кресла-каталки, которое стояло в тамбуре между дверями. — У меня в машине миссис Филдинг; она упала и подвернула ногу.
— Разумеется. — Доктор Лопес отложил в сторону папку с бумагами и, нахмурив брови, направился к нему. — Вам помочь?
— Не стоит, я справлюсь.
Толкая перед собой кресло-каталку, Джеффри вернулся к джипу. Китти ждала, примостившись на краешке сиденья. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и перенес в кресло, заметив, что больная нога сильно распухла.
— И вы еще хотели, чтобы я сразу отвез вас домой? — проворчал он.
— Мне не хотелось причинять вам неудобства.
— Пустяки, — поспешил заверить Джефф, протягивая ей матерчатую сумку с книгами. — Поверьте, будь у меня более важные дела, вы бы до сих пор сидели в той луже.
— Стало быть, мне повезло, не так ли? — с невесть откуда появившимся в голосе достоинством парировала она.
— Если хотите, да, — буркнул Джеффри с ухмылкой.
Китти снова зарделась, а он в очередной раз почувствовал горькую досаду. В душе Джефф был бы не прочь оказаться в ее глазах героем. Но это — черт побери! — было решительно невозможно. И чем скорее он признает это, тем лучше.
С усилием — совершенно излишним — развернув кресло-каталку, он повез ее к входу. В приемном покое уступил место доктору Лопесу и не спеша направился к стоявшим у дальней стены стульям.
— Я подожду здесь, — заявил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— В этом нет необходимости, — заметила Каролина Лопес, жена доктора, заботливо склонившись над своей приятельницей. — Мы сами отправим миссис Филдинг домой.
Сунув руки в карманы, он равнодушно пожал плечами.
— Что ж, в таком случае позвольте откланяться, миссис Филдинг. — Встретившись взглядом с Китти, Джеффри едва заметно кивнул.
— Мистер Эйбил, спасибо вам за помощь, — тихо произнесла та, на мгновение смешавшись.
Джеффри показалось, что она хочет добавить что-то еще, однако, словно в последний момент испугавшись тех слов, что готовы были слететь с ее губ, Китти смущенно потупилась. Понимая, что ему тоже больше нечего сказать, Джеффри повернулся и направился к выходу; в его промокших спортивных туфлях хлюпала вода. Едва он вышел из-под нависавшего над входом в больницу козырька, ветер швырнул ему в лицо охапку холодных брызг. Дождь и не думал прекращаться. Джефф побежал к джипу.
В другое время после такого трудного дня ему не терпелось бы оказаться дома. Но сейчас он не спешил заводить мотор. Вместо этого положил руки на руль и устало уронил на них голову, чувствуя себя совершенно измученным — не только физически, но и душевно.
Может, пришло время согласиться на предложение Старберта перебраться в Вашингтон и заняться обучением предприимчивой молодежи непростому ремеслу ведения тайных операций. Правительству Соединенных Штатов всегда нужны глаза и уши в самых разных уголках земного шара. Джеффри Эйбил умело продвигался по службе.
Однако он еще не выследил подонка Боба Уинна, хладнокровного убийцу, который четыре года назад во время покушения на президента Эль-Норте убил его жену и ребенка, а вместе с ними еще десять ни в чем не повинных человек. Прежде чем покинуть этот мир, Джеффри должен был покончить с этим ублюдком. Еще раз напомнив себе о своем долге, Джеффри включил зажигание, и машина тронулась.
Что ему требовалось в данный момент, так это горячий душ да домашний обед, приготовленный миссис Сантос, — тогда он снова станет самим собой. Разумеется, хорошо бы еще выкинуть из головы эту красотку Китти Филдинг.
Примерно так рассуждал он, выезжая на пустынную улицу. В его мире нет места для этой женщины. Как бы муторно ни было у него на душе, он не даст захлестнуть себя эмоциям, порожденным одной случайной встречей. Он понимал, что не должен допустить чувства — не только ради себя, но и ради Китти.
— Слушай, а как тебя угораздило очутиться в компании Джеффри Эйбила? — спросила Каролина, не пытаясь скрыть любопытства.
— Вот именно, — подхватил Мигель Лопес, толкая кресло, в котором сидела Китти, к кабинету, где находилась рентгеновская установка. — Мне это тоже небезынтересно.
— По правде говоря, это была чистая случайность. Я упала, а он меня подобрал.
— Что ж, рада слышать, если так, — сказала Каролина, помогая подруге устроиться на смотровом столе.
— Аналогично, — поддакнул Мигель. Он откатил кресло в сторону и установил рентгеновский аппарат. — У нас трудно найти человека, который бы благосклонно относился к мистеру Эйбилу. Я слышал — тому есть причины.
— Знаю, — неохотно признала Китти, поморщившись, когда доктор неосторожно повернул ее ногу. — Но он остановился, чтобы помочь мне, тогда как мог бы проехать мимо. По-моему, это что-нибудь да значит. Если бы не он, я, может, до сих пор сидела бы на обочине.
Она и сама толком не смогла бы объяснить, зачем защищает этого человека. Как и все прочие обитатели Сан-Марио, она свято верила, что Эйбил преступник, скрывающийся от американского правосудия по эту сторону мексиканской границы.
Странным прежде всего было то обстоятельство, что мужчина, которому за тридцать, без определенных занятий и видимых источников дохода, казалось, вовсе не испытывает материальных затруднений. Насколько она знала, он нигде не работал с тех самых пор, как появился в Сан-Марио; не похож он был и на вольного художника.
Другой странностью было то, что он держался особняком, сознательно не общаясь с жителями американской колонии. Попытки наиболее общительных членов навести мосты натолкнулись на столь откровенное неприятие, что этого парня раз и навсегда оставили в покое.
Однако Джефф не был отшельником. Время от времени к нему домой в самое неурочное время заходили какие-то странные люди. Китти сама случайно видела этих типов, когда оказывалась по делам в той части города. По их заговорщическому виду она сделала вывод, что на уме у тех не может быть ничего хорошего.
Точно такие же подозрения возникли у нее через четыре месяца после свадьбы в отношении собственного мужа и его дружков. И было это незадолго до того, как его подстрелили прямо перед…
Конечно, несмотря на явно нарочитую грубость, Джеффри был по-своему привлекателен — высокий и статный. И ее тронули его доброта и отзывчивость. Но она не настолько простодушна, чтобы из-за приятной внешности и мелкого проявления благородства потерять голову.
Шесть лет назад именно с этого и начались ее мытарства, а она не собирается дважды совершать одну и ту же ошибку. Какой бы тоскливой и одинокой ни казалась ей порой жизнь, лучше им с Томом оставаться вдвоем — больше им никто не нужен. У нее есть хорошие друзья, например Каролина и Мигель. А сколько раз ее выручала Мария! Тут она вспомнила…
— Ты не могла бы позвонить Марии и сказать, что случилось? — обратилась она к подруге.
— Конечно. — Та похлопала Китти по руке, желая ободрить ее, и добавила: — Пожалуй, я принесу тебе переодеться.