— Конечно-конечно, — подтвердил Расс, у которого в словаре как будто больше и слов не водилось.
— О господи, нас ведь друг у ворот дожидается! — вспомнил Гил. — Я выйду на минуточку, попрошу, чтобы он съездил в гостиницу, снял заказ и забрал наши вещи. Уверен, что Крис предпочтет остановиться у вас, миссис Хопкинс.
Я поймала его торжествующий взгляд. Мне хотелось кинуться ему на шею и расцеловать, и я беззвучно, одними губами, произнесла «Спасибо!».
Гил кивнул мне, как будто расслышал слова.
— Ты так плохо выглядишь… — завела Анна.
— Я в отличной форме. Никогда не чувствовала себя более счастливой. Это все синяк на щеке да шрам на лбу, и еще этот пластырь на носу. В какую жуткую аварию мы попали, Анна!
— Где это произошло?
Я рассказала ей, и она покачала головой:
— Кошмар! Это все моя вина, заставила тебя мчаться за мной вслед. Только я во всем виновата. Нельзя быть такой эгоисткой и пытаться ускользнуть от ответственности перед Бингом.
— Твое поведение вполне объяснимо. Ты не видела малыша с самого его рождения. Я и не жду, чтобы ты относилась к нему так же, как я.
— Но когда я увижу его, познакомлюсь с ним, то обязательно полюблю его. — Анна снова взяла в руки снимок, и глаза у нее поплыли. — Это Руди. Наш Руди. Тот снимок в Италии, он такой крохотный был… Расскажи мне о нем. Все, всю его жизнь.
Я еще раз рассказала ей о Бинге, а она мне — о Руди, и мы снова и снова с удивлением отмечали, как похожи и жизни, и привычки этих двоих. Анна на самом деле заинтересовалась Бингом. «А что, если она захочет забрать его обратно?» — пронеслось у меня в голове.
— Их нельзя снова разлучать, — словно удар под дых прозвучало заявление Анны. Я ничего не ответила. Не решилась. — Бинг мог бы жить с нами… знаю, Расс сейчас расстроен, но потом он наверняка сам этого захочет. Он обожает Руди, и Бинга тоже полюбит.
Я похолодела.
— Нет, Анна, нет, — услышала я свой голос словно издалека. Бинг мой. Бинг не может вернуться к тебе… так же как Руди не может оставить тебя и переехать ко мне.
Анна как-то странно посмотрела на меня.
— Там увидим, — сказала она. — Сейчас еще рано об этом говорить.
Я не знала, что и сказать, не знала, как себя повести. Сколько раз за последнее время меня били по голове — и физически, и морально? Я больше не вынесу. Не переживу, если Анна попытается отобрать у меня Бинга. Хотя тут я сама виновата, разве не я разбудила в ней материнские чувства? Сама же сто раз повторяла, что Бинг — ее сын, ее кровиночка. Неужели она так жестока, неужели за жизнь Бинга мне придется расплачиваться разлукой с ним? Тогда я все потеряю. И Бинга, и Стива. Обоих.
Сама эта идея ошеломила меня. И все же я была на все готова, лишь бы спасти Бингу жизнь и вернуть здоровье. Чего бы мне это ни стоило.
Глава 16
Следующие сорок восемь часов события развивались настолько стремительно, что я еле успевала за ними.
Сделав правильный выбор относительно Бинга, Анна стала похожа на заводной моторчик и увлекла за собой Расса. Было видно, что Хопкинс действительно по-настоящему влюблен в свою хорошенькую женушку и ему все равно, что там когда-то произошло, раз теперь она так счастлива. И он (как я сказала Гилу, едва у нас выпал шанс поболтать наедине) тоже начал склоняться к идее совместного проживания близнецов, если операция завершится благополучно. Однако Гил резко оборвал меня.
— Давай о настоящем думать, а будущее само о себе позаботится, — обнял он меня. — А то ты совсем свихнешься.
Я послушалась Гила, отчасти потому, что мне самой этого хотелось. И сконцентрировалась на настоящем.
Расс проявил себя радушным хозяином, снабдив нас с Гилом всем необходимым. О деньгах не волнуйтесь, отрезал он. Их у него завались. Как только Руди объявится, мы все вместе полетим в Англию, даже если ему придется самолет нанимать.
Руди нашелся только через сутки.
Стив ужасно обрадовался, услышав, что Хопкинсы капитулировали.
— Слава богу, что их доктор тоже дал свое согласие и заочно знаком с Риксон-Доддом — видно, наш пластический хирург и впрямь специалист мирового уровня. Он заверил Хопкинсов, что волноваться не о чем, раз Руди сам Риксон-Додд оперировать будет, так что этот вопрос решен.
Стив поздравил меня, однако порадовать ничем не смог — Бингу стало хуже.
— Быстрее везите этого близнеца сюда, — сказал он мне.
— О Стив, Стив! — Я была в таком отчаянии, что муж немного смягчился. Он не разговаривал так со мной с тех самых пор, как я вывалила на него всю правду.
— Успокойся, Крис, не паникуй. Положение пока не критическое, просто вторую пересадку надо как можно скорее делать, и теперь — только от близнеца. Не волнуйся ты так!
У меня запершило в горле.
— Стив, прошу тебя, не злись на меня слишком сильно. Как подумаю, что ты ненавидишь меня… — вырвалось у меня.
Связь ухудшилась, голос Стива наплывал на меня волнами. Мне даже показалось, что нас разъединили, но когда я снова услышала мужа, голос его звучал спокойно и по-дружески.
— Я не злюсь на тебя, Крис. Просто немного ошеломлен, вот и все.
— Стив, — всхлипнула я, — для нас ведь сейчас главное Бинг, правда?
— Правда. — Он помолчал и вроде бы как-то неохотно добавил: — Ты — просто чудо. Я должен поздравить тебя с победой.
«Слава богу», — подумала я после того, как положила трубку и немного пришла в себя. Я, конечно, не ждала от Стива любви и доверия, но, по крайней мере, он больше не злится на меня, а это уже прогресс…
Я рассказала об этом Гилу. Он искоса поглядел на меня, губы его скривились в саркастической улыбке. Я нутром почувствовала, что он, как и я, внезапно вспомнил тот случай в маленькой комнатке в Параджи.
— Ты невероятная женщина, — поймал он меня и поцеловал в голову. — И по-настоящему любишь этого своего мужа, я прав?
— Да, — спряталась я на его груди.
— Может, он еще оправится от удара, и все у вас будет хорошо. А я буду любить тебя всегда, моя маленькая дурочка. У тебя невообразимая сила воли.
Я рассмеялась и вытерла нос рукой, как уличный мальчишка.
Анна, узнав новости о состоянии Бинга, загорелась с новой силой. Всякий раз, когда звонил телефон, она опрометью кидалась к аппарату и хватала трубку в надежде, что на этот раз звонит Руди.
Нашелся он только на следующий вечер. Школьному учителю, который курировал поход, пришлось отмахать на автомобиле двадцать миль, чтобы позвонить в Бостон. Только за несколько часов до этого один из мальчишек включил транзистор и услышал имя Руди.
Трубку поднял Рассел, а мы трое — я, Анна и Гил, — словно приклеенные, стояли вокруг него, сияя улыбками.
— Слава богу, что вы получили это сообщение, мистер Вейлпоул. Да… прошу вас, немедленно отправьте Руди домой. Я не могу вам ничего объяснить. Просто скажите ему, что это очень срочно, и пошлите его назад… — Через некоторое время: — Конечно-конечно, я пришлю за ним вертолет, куда скажете. О'кей, я записываю. Конечно-конечно…
Расс дал отбой и повернул к нам раскрасневшееся, расплывшееся в улыбке лицо.
— Отлично, мальчишку нашли! Мистер Вейлпоул пошел нам навстречу. Я пошлю в горы вертолет. Они расположились в местечке под названием Делавейк, там есть большая площадка, вертолет легко сумеет приземлиться. Учитель пошлет Руди туда, а потом перезвонит и скажет, во сколько встречать его в аэропорту Кеннеди.
Гил поглядел мне в глаза, никогда еще я не ощущала подобного возбуждения. Мы с Анной снова обнялись.
«Еще каких-нибудь двадцать четыре часа — и Руди будет в Англии, — подумала я. — О Господь милосердный, спасибо тебе, благодарю тебя!»
Но когда Руди наконец приехал и Гил с Анной пошли встречать машину, я не смогла. У меня случился нервный припадок. Я побежала в главную гостиную и, спрятавшись за шторкой, наблюдала из окошка. Сначала из автомобиля вылез Расс, следом за ним — маленький мальчик.
Мы договорились, что по пути из аэропорта Расс расскажет Руди о его брате-близнеце. Интересно, как ребенок к этому отнесся?
Нам снова пришлось выдумывать подходящую историю (и опять под руководством Гила!) о том, что мать Руди родила двоих мальчиков, но, поскольку она была нищей вдовой и не смогла бы прокормить обоих, она позволила мне, ее лучшей подруге, усыновить одного.
История эта была недалека от истины, если не брать во внимание того факта, что нищей Анну можно было назвать лишь с большой натяжкой. Но выкладывать мальчику всю правду совершенно ни к чему, да и представлять его обожаемую мамочку в дурном свете тоже. Гил прав, незачем неоправданно ранить хрупкую человеческую душу, вываливая на нее никому не нужную голую правду. Стив сказал, что аналогичную историю он и Бингу рассказал, так что бремя вины и позора мне придется нести в одиночку.
Я чуть в обморок не свалилась, когда впервые увидала Руди. Ох уж эти близнецы! Игра природы! Из машины выпрыгнул Бинг. Бинг, с его непослушными светлыми волосами, очками и загорелым веснушчатым личиком. Его высокая крепкая фигура, худенькие ручки и смешливый рот.
У меня вырвался необычный звук: помесь всхлипа с истерическим смешком. Но речь Руди немного охладила меня и привела в чувство — хоть в этом они отличались. Голос более высокий, с сильным американским акцентом.
— Привет, мам, хей-а!
Он обхватил Анну и подставил щеку для поцелуя. (Прямо как Бинг — со смесью застенчивости и детского обожания.) Я отвернулась, не в силах наблюдать эту сцену. Руди был похож на Бинга до аварии. И так отличался от того, каким он стал сейчас.
Само собой, мне пришлось встретиться с мальчишкой лицом к лицу. Растроганная Анна сама подвела его ко мне.
— А вот и наш маленький, Крис, — сказала она.
— Эй, мам, что ты такое говоришь — «наш маленький»? — удивился Руди.
— Привет, — протянула я ему руку.
— Хей-а, — ответил он мне и протянул маленькую квадратную ладошку Бинга с грязными ногтями, по которым давно уже ножницы плакали. Я вспомнила, как обычно приговаривала в этом случае: «Напомни отстричь твои когти после ванной, сегодня же, милый».
— Он очень похож на… — начала Анна.
— О да, да, — оборвала ее я. — Одно лицо.
— Он уже знает о Бинге, — высморкалась в платочек Анна.
Я заглянула в ярко-голубые глаза Руди и вознесла Господу молитву, чтобы он вернул радость и сияние в глаза моего Бинга.
— Ну, Руди, спасибо, что так быстро прилетел. Извини, мы испортили тебе каникулы, — сказала я.
— Ничего вы не испортили, — рассмеялся он. — Папа говорит, что мы все вместе в Англию поедем, это же просто класс!
Я судорожно вдохнула.
— Значит… ты не против… дать свою кожу? — запинаясь, промямлила я.
— Конечно нет! Папа мне все объяснил. Сначала поболит немного, а потом пройдет. Мне на боль наплевать. У меня же брат-близнец появился! Мама говорит, он прям как я, такой же в точности. Думаю, здоровский парень.
Я не смогла сдержаться и обняла мальчишку. Он такой милый, веселый, жизнерадостный! Скоро, совсем скоро Бинг снова станет таким же… не будет лежать как мумия в белых обмотках, поправится.
— О, Руди, как здорово, что ты не отказался от пересадки. Тебе понравится твой брат, обещаю. Он классный парень.
— Могу поспорить, что так оно и есть, если он на меня похож, — улыбнулся он и подмигнул своей матери. — Послушай, мам, покажи мне то фото, про которое папа говорил.
Анна вопросительно поглядел на меня, я кивнула.
Жаль, конечно, расстраивать ребенка, но он должен быть готов к тому, что его ждет в больнице.
— Во, чудеса! — Улыбка на лице Руди сменилась безграничным удивлением. — Он и вправду прям как я. Да уж! — Малыш раздул щеки и почесал затылок.
Мальчик-китаец принес напитки, включая кока-колу для Руди. «Он ее галлонами пьет», — сказала Анна. Я должна была догадаться. Я могла бы перечислить все, что любит Руди, и наверняка оказалась бы недалека от истины.
Вскоре к нам присоединился и Расс Хопкинс. Увидев фото в руках мальчика, папаша забеспокоился.
— Ты же не испугаешься этой операции, Руди? — задал он идиотский вопрос.
— Чтобы Руди да испугался такой пустяковой процедуры! Вот уж нет! — поспешно вставила я.
— Вы правы! — гордо заявил мальчик. Он снова поглядел на снимок и покачал головой. — Мой близнец! Надо же, какой сюрприз. Вид у него и впрямь больной. Он же не умрет, мэм? — повернулся он ко мне, на личике его отразилась тревога.
Между ними уже протянулась та невидимая ниточка, которая, как говорят, связывает близнецов. Брат торопился помочь своему брату, прямо перед нами зарождалась новая любовь. Как трогательно. Интересно, Анне не стыдно? Она бегала по дому, суетилась вокруг Руди, отдавала команды Рассу, строила планы.
— Наш английский врач — знаменитый на весь мир пластический хирург, Руди, и он убежден — если ты дашь Бингу свою кожу, твой брат выживет. Это просто чудо, ты со мной согласен?
— Ясное дело! — Руди горел энтузиазмом.
«Он — обычный нормальный ребенок, — пришло мне в голову. — Жизнерадостный экстраверт, не копается в своих эмоциях, радуется всему необычному, неожиданному».
Руди был готов хоть сейчас отправиться в Англию и лечь на операционный стол. Я гордилась им. И Анна с Рассом наверняка тоже, несмотря на то что мысль о предстоящей пересадке кожи вовсе не радовала их сердца. Руди закидал меня вопросами о Бинге: чем он любит заниматься, хороший ли он спортсмен, умет ли плавать, кататься на велосипеде, стрелять… и я отвечала ему. У меня стало тепло на сердце при виде того, как малыш реагирует на мой рассказ о Бинге. Вкусы у них почти во всем совпадали. Руди засиял от радости, когда услышал, что Бинг вышел победителем по общим результатам чемпионата среди его параллели. И раздулся от гордости, узнав, что его брат забил все победные голы в футбольном матче.
— Да он — просто класс! — воскликнул Руди.
Я с трудом сдерживала слезы.
По счастью, Руди не давал мне опомниться, выискивая все новые и новые темы. Расспросил про катастрофу и, услыхав про то, как храбро повел себя Бинг в столь ужасных обстоятельствах, покраснел и смутился.
— Круто! — Голос Руди немного сел.
Я больше не могла перенести этого и вышла из комнаты.
Гил направился за мной.
— Ты всегда рядом, когда нужен мне, милый мой Гил, — прошептала я, хлюпнув носом.
— Успокойся, родная моя, — обнял он меня. — Все хорошо. Ты справилась.
— Только благодаря тебе.
— Чепуха. Я просто внес несколько предложений.
— Это ты все сделал, — привалилась я к нему, и он погладил меня по голове. — Я идиотка, правда?
— Это еще почему? Я ведь понимаю — горько видеть мальчика, который так похож на твоего собственного.
— Да я чуть на месте не скончалась, — призналась я. — Представляю, какой это был удар для Анны. И все же я так счастлива! Он поможет Бингу во всем. То есть я хочу сказать, когда они увидятся, у Бинга появится дополнительный стимул.
— Ты даже не представляешь, как я за тебя рад, милая.
Я обняла Гила. Мы стояли в саду, под защитой какого-то неизвестного мне дерева. Теплый солнечный воздух был напоен ароматом цветов, птицы пели. Какой чудесный день! И хотя сделать и пережить предстояло еще немало, а Бинг пока болен, большая часть пути уже пройдена, и в конце туннеля появился свет надежды.
— Я всю жизнь не устану благодарить тебя, — вздохнула я. — До самой смерти. Ты представить себе не можешь, что для меня сделал. Я же тебе никто, незнакомка из самолета. Мне никогда не расплатиться с тобой.
— Какая же ты мне незнакомка?! — осклабился Гил. — Мне приятно думать, что ты не забудешь меня, милая моя.
— Да разве такое забывается! Мне бы даже в голову не пришло лететь сюда и кидаться в атаку с фотографией наперевес. Гениальное решение! Мне ни за что бы без тебя не справиться, Гил.
— Драгоценная моя Крис, я счастлив, что все закончилось благополучно, — погладил он меня по спине. — Осталось только как можно скорее отвезти Руди в Англию.
— Анна сказала, что Расс пошел договариваться насчет билетов.