В девять часов она вышла из каюты и направилась к палубе, где размещался ресторан. Паром был битком набит людьми: они сидели, стояли и даже лежали на всех палубах и во всех коридорах. Кирстен заметила, что большинство пассажиров так и остались в неопрятной одежде и мокрых от брызг рубашках. Впрочем, вся атмосфера на пароме казалась неопрятной, хотя для пассажиров и были созданы кое-какие удобства.
Ресторан тоже был набит людьми до отказа, и несколько человек уже стояли, ожидая, когда освободится столик. Проходя мимо витрины магазина, кстати уже закрытого, с ценами без налога на товары, так называемого «дьюти фри», Кирстен заметила кафетерий, тоже заполненный проголодавшимися пассажирами. Но в кафетерии было самообслуживание, что по крайней мере позволяло сократить время ожидания и найти свободный столик. Вообще-то Кирстен не особенно проголодалась, чтобы отдать должное норвежским холодным закускам, а цена за ужин одна и та же, независимо от того, сколько и что человек съел. Пока бюджет не поджимал ее, но за последние полторы недели она потратила гораздо больше денег, чем обычно.
Очередь в кафетерии не показалась ей утомительной, потому что пассажиров обслуживали быстро и деловито. Горячие блюда, типичные для заведений подобного рода, не выглядели особенно привлекательными, и Кирстен остановилась на двух бутербродах, которые назывались «смёрбродами»: на тонком ломтике хлеба высились копченый лосось и яйца. Такого ужина хватит до завтрака, решила она.
Осторожно балансируя подносом с тарелкой и чашкой кофе, Кирстен продвигалась по залу в поисках свободного столика. Хотя столов было много, но проголодавшихся набилось еще больше, и все они словно соревновались в громкости разговоров. В проходах между столами сталкивались входившие и выходившие из зала.
— Садитесь сюда, любовь моя, — раздался за ее спиной голос уроженца Йоркшира. — Мы сейчас уходим.
Кирстен со вздохом облегчения поставила поднос, благодарно улыбаясь паре средних лет, уже поднявшейся из-за стола. Краем глаза она заметила, что там сидит еще кто-то, но, только когда села на один из освободившихся стульев и огляделась, поняла, кто ее сосед.
— Еще раз привет, — сказала она с притворной любезностью, — надеюсь, вы не возражаете. Кажется, больше здесь сейчас нет свободного столика.
Норвежец, помогавший ей нести чемодан, удобно откинулся на спинку стула и вытянул ноги, воспользовавшись свободным пространством, где должен был бы стоять четвертый стул. Кирстен отметила, что на нем чистая майка, но бороду викинг не сбрил. Он окинул ее равнодушным взглядом.
? Да, вижу, — согласился он. — Наверно, ресторан был бы для вас более подходящим.
Там большая очередь. И в любом случае я не так голодна, чтобы есть полный ужин. — Кирстен замолчала, досадуя на себя за то, что нашла нужным объяснить ему причину, почему она пришла в кафетерий. И тут же беззаботно добавила: — Очевидно, это не первое ваше путешествие на пароме?
? Не первое, — подтвердил он.
? Зачем ездить в Англию, — с любопытством спросила она, — когда ваша страна так живописна? По-моему, Англия должна вам показаться слишком цивилизованной по сравнению с Норвегией.
? Видимо, вам не приходилось бывать в отдаленных районах вашего Йоркшир-Дэйлса или в Лейк-Дистрикте, — лениво возразил он. — Там совсем нескучный ландшафт.
? Это правда, не бывала, — призналась она. — Я с юга Англии.
? У вас там есть Дартмур и Эксмур — пожалуй, очень отличные друг от друга, но тоже далекие от цивилизации. — Он немного помолчал. — Наверно, вы предпочитаете проводить время дома.
По его тону трудно было понять, на что он намекает. Кирстен решила предоставить ему возможность теряться в догадках и дальше.
? Не обязательно. Просто я не нахожу, как вы, удовольствия в жизни вдали от цивилизации, и особенно в одиночестве.
? Что заставляет вас думать, что я жил в одиночестве? — Он удивленно вскинул брови.
? Это только первое впечатление. Вы показались мне человеком, который предпочитает собственную компанию.
? Вы изучаете психологию?
В тоне прозвучала едва заметная насмешка, но и ее оказалось достаточно, чтобы Кирстен снова ощетинилась. Ей потребовалось определенное усилие, чтобы сохранить беззаботный, игривый тон.
— Я же сказала, это только первое впечатление. Если хотите, женский инстинкт. — Она отрезала кусочек бутерброда, чувствуя на своем лице взгляд голубых глаз. — Лосось выглядит очень аппетитным! Как вам понравилась еда в Англии? В сравнении с норвежской?
— Много общего. Главное различие в количестве, а не в качестве. В Норвегии едят гораздо больше. Мы активная нация и сжигаем много энергии. Тем или иным способом.
Кирстен сделала ошибку, подняв голову и заметив насмешливый блеск в глазах викинга. Потому что от этого блеска вдруг свело все мышцы живота. Проклятие, сердито подумала она. Он не сказал ничего такого, к чему было бы можно придраться, но в его словах был явный намек. Ну что ж, они оба могут поиграть в эту игру!
— В этом нет сомнения, — намеренно провоцируя его, согласилась она, тоже слегка вскинув брови. — Достаточно взглянуть на вас… чтобы почувствовать энергию!
Блеск в глазах превратился в искры, что еще больше ее взволновало.
? Внешность бывает обманчива.
? В Англии мы говорим: никогда не суди о книге по обложке. У вас на родине люди много читают?
? По статистике больше, чем в большинстве других стран, включая и Англию, — вежливо ответил он. — Чем еще нам заниматься в долгие темные зимние вечера?
Пока Кирстен придумывала достойный ответ, в глубине сознания прозвучал тихий предупреждающий голос: играя с этим человеком, ты можешь пойти ко дну. Он умел не только удачно парировать удар, но и каждый раз брать над ней верх. Улыбнувшись и пожав плечами, Кирстен успокоилась и принялась за бутерброд.
Но она не могла избавиться от ощущения мужской силы, которая волнами исходила от сидевшего рядом викинга. Он положил на стол сильно загорелые мускулистые руки, покрытые негустыми бледно-золотистыми волосами. Красивые длинные пальцы свидетельствовали о том, что он не занимается физическим трудом, хотя и проводит много времени на природе. Кирстен не могла догадаться, какая же профессия кормит его.
? Вы совершенно свободно говорите по-английски, — заметила она чуть позже, лишь бы прервать молчание, чувствуя, что надо о чем-то говорить. — Вы жили в Англии?
? Вы убедитесь, что многие норвежцы свободно говорят по-английски, — покачал он головой. — Начиная с пятого класса это обязательный предмет в школе. Добавьте приезжающих в Норвегию туристов, путешествия по вашей стране — все это открывает возможности для неформального способа овладения языком. Лишь в отдаленных районах, скажем в деревнях, могут возникнуть трудности с взаимопониманием. Там часто говорят на местных диалектах. Но даже в них вы всегда найдете человека, который говорит по-английски.
? И всегда предполагается, что я не говорю по-норвежски.
? А вы говорите?
Кирстен с неохотой признала, что скептицизм его тона вполне оправдан, но все равно болезненно восприняла его.
? Немного, но достаточно, чтобы попасть, куда хочу, — дерзко заявила она. — В любом случае я не собираюсь забираться в отдаленные районы.
? Вы хотите все время провести в Бергене?
? Видимо, так. Я хочу съездить только во Фломи в Хардангер. Ведь это обязательные туристские объекты, и, наверно, там соберутся представители всех национальностей, — беззаботно проговорила Кирстен. — У меня не хватит времени на длинные маршруты.
? По земле, конечно, времени не хватит, но в большинство мест можно добраться по воздуху, и относительно быстро.
? И дорого.
? Правильно. — Он кивнул. — Норвегия не та страна, куда приезжают с ограниченными средствами.
Кирстен не считала собственный бюджет чрезмерно скромным, и ее возмутил намек: мол, ей не стоило ехать в Норвегию, если она не в состоянии позволить себе такое путешествие. Движение парома стало заметнее, и когда она принялась за второй бутерброд, то ощутила легкую тошноту. Кирстен ругала себя за. жадность — одного бутерброда ей бы вполне хватило.
? Качка бывает сильнее, чем сейчас? — спросила она, когда палуба еще больше накренилась.
? Прогноз погоды хороший, — ответил он, — проблем не должно быть. Вы страдаете морской болезнью?
? До сих пор не страдала, — пробормотала она. — Но, по-моему, что-нибудь всегда случается в первый раз. Я раньше никогда не переправлялась через Северное море.
? Если понадобится, в медпункте вам дадут драмамин. Пожалуй, было бы хорошо заранее принять таблетку. Лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее.
? У меня есть таблетки от морской болезни, — призналась она. — Я собиралась принять их на всякий случай перед посадкой, но забыла. — Кирстен отодвинула тарелку и встала, стараясь не встречаться взглядом с лучистыми голубыми глазами. — Лучше предотвратить болезнь, чем лечить ее. Я сейчас пойду и именно это сделаю. Спасибо за… компанию.
Очереди у стойки кафетерия больше не было, теперь уже все сидели за столиками. Продвигаясь между рядами к выходу, Кирстен старалась идти в такт с покачиванием парома, но ей не удалось удержать равновесие, и она сильно ударилась бедром о край стола.
Она понимала, что ее недавний компаньон, вероятно; провожает ее взглядом, поэтому воздержалась от того, чтобы потереть ушибленное бедро. Вместо этого она беззвучно проклинала себя. Сомнений не оставалось — качка с каждой минутой становилась все сильнее. Наверно, для него и вправду нет никаких проблем, а для нее, если она немедленно не примет меры, проблемы явно начнутся.
К тому времени, когда Кирстен добралась до каюты, она чувствовала себя совсем плохо. В незанавешенный большой квадратный иллюминатор, виднелось покрытое белыми барашками волн море. Она поспешно опустила единственную штору и набрала стакан воды, чтобы принять две маленькие белые таблетки, которые именно на этот случай лежали в ее сумочке. Кирстен надеялась, что еще не поздно и таблетки помогут.
Я все время помнила о них, убеждала она себя, зная, что это неправда. Лучше всего ей было бы сейчас лечь в постель и постараться уснуть. Утром равновесие в ней установится само.
Но до утра было еще далеко, а даже попытка почистить зубы усилила позывы к тошноте. Мысль о том, что надо делать какие-то движения, чтобы раздеться, казалась невыносимой. Кирстен легла в постель в чем была и попыталась расслабиться. Таблетки еще не дали никакого эффекта, но зато оставляли надежду. Нельзя позволить каждому накату волн, грозящих поглотить ее, вызывать очередной позыв к рвоте.
Кирстен понятия не имела, когда заснула. Казалось, она только что просто лежала, стиснув зубы, а в следующую секунду открыла глаза и почувствовала, что все симптомы морской болезни прошли.
Она осторожно села и подождала, не вернется ли прежнее отвратительное состояние. Но оно не вернулось. Возможно, подействовали таблетки, а возможно, ее организм приспособился к движению парома. Последнее определенно сыграло не меньшую роль, и она считала, что хуже ей уже не будет. Покачивание на волнах теперь даже доставляло удовольствие.
Часы показывали только два часа ночи, и это значило, что она проспала всего лишь часа два, хотя и чувствовала себя выспавшейся. До утра еще далеко, ей не хотелось лежать в постели и размышлять. Читать тоже не хотелось.
Она подняла штору и увидела черное бархатное небо и искрящиеся звезды; волны катились медленно и спокойно, только изредка кое-где набегали белые барашки, нарушая темную гладь. Кирстен вдруг захотелось выйти на палубу, ощутить вкус морского воздуха, подставить лицо ветру, воспользоваться своей вновь обретенной свободой. Вряд ли в этот час там будет много отдыхающих, и вся верхняя палуба окажется в ее распоряжении. И едва ли начнется такая сильная качка, что возникнет угроза свалиться за борт.
Стянув шарфом волосы в пучок, чтобы не падали на глаза, она надела жакет в черно-белую клетку под цвет брюк. Вероятно, на палубе будет холодно, несмотря на то что сейчас был разгар лета.
В узком коридоре, куда выходили двери кают, было пусто и тихо. Слышалось только легкое поскрипывание, естественное для судна, идущего в море. Из того, что она запомнила о расположении на корабле, пока шла из помещения, куда попала с причала, до своей каюты, было то, что над коридором есть еще одна закрытая палуба, откуда можно попасть в грузовой отсек, прямо над которым находилась открытая палуба. По лестнице, расположенной посередине коридора, можно добраться до цели не больше чем за одну-две минуты.